***
— Ты когда-нибудь думала о том, чтобы сбежать со мной? — Спрашивает Аки. Сидеть на балконе слишком холодно, но никто из них не шевелится. Это напоминание о том, что они оба еще живы. — Ты заслуживаешь большего.После этого признания парень достает свою сигарету. Аки наклоняет голову к девушке, конец её сигареты касается его незажженной. Глаза Хаякавы встречаются с Химено. Он слишком близко. Он должен двигаться. Он этого не делает.
— Мы могли бы… — Слова замирают на его языке, когда Аки закуривает сигарету. Так много всего нужно сказать, но так мало времени. — Мы могли бы жить где угодно, — Взгляд Хаякавы теперь задерживается дольше, он смягчается и голос становится тихим. — Могли бы жить, как хотим.Глаза Аки не отрываются от нее, его голос убаюкивает девушку и заставляет подчиниться. Воздух становится слаще. На балконе слишком холодно, но кожа начинает нагреваться.
— Куда сбегать? — Взгляд Химено затуманен, но где-то внутри глаз мимолётно промелькнуло что-то похожее на интерес и усмешку. На большее не хватает сил. Она смахивает пепел со своей сигареты и просто держит в руке.Её губы, изогнутые в усмешке так и не прикоснулись к тлеющей в тонкой руке сигарете. Аки выдыхает еще один клуб сигаретного дыма в холодный ночной воздух, дым танцует вокруг головы Химено. Он убирает прядь волос с её лица, длинные пальцы едва скользят по мягкой коже.
— Куда угодно, — его голос падает до шепота. — Где бы я ни был, ты будешь рядом со мной, верно?Но ждать положительного ответа бессмысленно. Аки это знает. Он просто не может признать. Химено коротко болезненно выдохнула и положила голову на плечо Аки. Усталый глаз девушки следит за дымом сигарет, который уже успел окутать их. На улице холодно, но им вместе так тепло. Химено молчит ещё с минуту, но в тишине нет ничего тяжёлого, только умиротворенность, спокойствие и несвойственное тепло. Кажется, пошёл снег.
Тишину прерывает девушка своим тихим, еле слышным голосом: — Прости, Аки. Думаю, мне не удастся уйти с тобой.Больной и усталый глаз Химено медленно закрывается на плече своего давно не простого коллеги, и вряд ли он снова когда-то откроется. Сигарета выпадает из ослабленной хватки бледной руки, приземляясь на ледяной кафель балкона. Её тело медленно остывает, но Хаякава не шевелится, продолжает медленно курить, пока сигарета не закончит тлеть. На улице холодно, идёт снег. Теперь ему тоже холодно.