Собачье общество

Его мама, чудесная собака, самых благородных манер и правил, неожиданно куда-то исчезла. И, ранним утром, остался Бесприютный совсем один. Тому думалось: «Ну, она вернется. Я подожду её вот здесь, у крыльца! Буду дом охранять». Так ему говорила его собачья природа, о которой он, как и о своем отце, ничего не знал. Их дом давно сгорел, вместе со всеми, кто в нем был. Бесприютный не уходил от почерневшего и пустого фундамента. Он был горд и непоколебим. Семья его была хорошей, любила свою собаку и её маленького щенка. Но с собою их никто не взял. Так он у сгоревшего крыльца и просидел до зимы. Соседка его то подкормит, то приласкает, от жалости. И хозяев его, прежних, знала. «Хорошие люди были, а собачку жаль, очень жаль!». Бесприютному в голову не приходило, от чего его кормят. Он просидел сентябрь, октябрь, а в ноябре уже стало холодать, да так сильно, что у крыльца гулял холодный ветер, поэтому пес прятался в обломках дома. Как-то раз, придя навестить Бесприютного, соседка в слезах сказала: — Уходи. Нет тут никого уже. Не могу я тебя взять к себе. А здесь ты замерзнешь и умрешь, слышишь? Замерзнешь и умрешь! — Ну ты чего с собакой разговариваешь? — Недоумевал другой сосед. Он шел мимо сгоревшего дома и решил остановиться. — А что с ним делать, — отвечала та, — вон, мамаша ощетинилась да сбежала от него. Не глупая же, в отличие от этого. Ну посмотри! Сел и сидит. Вырос уже, небось кусается. — Никто ни от кого не сбегал, — грустно вздохнул сосед. — Её забрали. — Кто? Кому она нужна? — Я позвонил и приехала машина. Не знаю, где сейчас эта собака. — Зачем ты это сделал? А щенка почему взяли? — Он под крыльцо залез и заснул. Жара была, поэтому рукой махнули и без него уехали. — Ну так зачем звонил? — А оно деревне надо? Ну сама подумай, здесь к весне собак еще больше станет. Так лучше будет. Соседка беспокоилась об этом псе и никак не могла его никуда пристроить: тот просто не уходит. Да и кому он был нужен? Ей уж точно без дела. Обычный дворовой пес, единственное, глаза разного цвета, да шерсть необычная — черно-белая, а левый глаз в красивом, коричневом пятне. Чем его ни приманишь, лишь смотрит и дальше лежит. Декабрь выдался очень холодным, но пес все также сидел, пока не объявились живодеры. Собак развелось беспризорных много, и одна заболела бешенством. Постреляли люди нескольких, и пришли к Бесприютному. Так стали его звать уже все, кто о нем знал. Соседка умоляла не трогать пса, мол он безобидный, и дальше сгоревшего дома никогда не уходит. Но её никто не слушал. Утром было сказано, что все собаки, которых живодеры найдут на улице без ошейников, они попросту застрелят. Соседи, не долго думая, вывезли Бесприютного и оставили его на дороге. Тот горевал: «А может мама вернется, а? Вернется, а меня нет! Или хозяева наши. Что с ними, где они?». Но возвращаться пес не стал. Страшно было, и не мог он решить, что страшнее: пуля, или холод? Бесприютный был смышленым псом, и смекнул вот какую вещь: детей боятся ему незачем, те, скорее всего, просто погладят. Со взрослыми было посложнее, и их реакция тому была неизвестна, от чего тех он боялся больше детей. Перед детьми Бесприютный прыгал, радостно лаял, вставал на задние лапы, будто говоря: «Смотрите, как умею! А вы меня за это покормите». Так и случалось, пока взрослые не стали Бесприютного гнать от своих детей, мол, тоже заразный, ненужный никому. Еще и попрошайка! В январе забрел как-то Бесприютный в другую деревню и пригрелся в сарае. Там дыра была, будто бы прям под него. Он залез, отогрел свои лапы и заснул. Так и спал до весны, таская у собак на привязи понемногу еды. Те против не были, сочувствовали ему. Один даже, уже старый, матерый пес, что должен был умереть через пару дней, ему сказал: — Ты, дружок, встань на службу людям, и не придется тебе побираться с чужих мисок. С моей бери сколько захочешь, уж больно устал я жить так. А ты, молодой, пробуй, что говорю. Авось будка тебе заменит весь белый свет. Уж лучше так, чем бесприютной собакой быть. Такие-то в нашем-то Собачьем обществе никем не ценятся: ни людьми, ни такими же собаками. — Я и есть Бесприютный, — отвечал тот, — мне деваться некуда. А что за Собачье общество такое? — Это место, куда попадают все собаки после смерти. Не важно, каких ты кровей, главное — точно следовать правилам. — Каким это правилам? — Обязательно кому-нибудь служить, уж такое у нас призвание. Потом, верно защищать тех, кому служишь. Ну и, самое трудное, не скулить о своей собачьей жизни. А она разная бывает. Сам понимаешь, кому свезло больше, тому, так сказать, лучше всех... Через неделю дней старый пес умер. Хозяин же сарая утром нашел Бесприютного, приласкал, накормил. А потом посадил на цепь, взамен тому псу, что ушел в свое Собачье общество. Бесприютный часто о нем вспоминал, да никак не мог понять эти правила собачьи. Были они ему настолько чужды и непонятны. В конце концов, стало неинтересно Бесприютному служить хозяину сарая. Сидишь — не пошевелиться! И будка тесная, неудобная. Не то, что сгоревшее крыльцо или сарай. Как-то раз, уже в апреле, пробрались ночью воры, и унесли все самое ценное с участка. Бесприютный видел их, слышал, даже запахи запомнил, но будить лаем мужика не стал. Все думал: «Может, и перед ними на лапы встать? А они меня освободят!». Хозяин долго думал, как это мимо собаки все прошло. Потом понял, что пес на чужих не лает. Бесприютного сняли с цепи, забрали ошейник и снова прогнали: — Ну, псина бесприютная! И блуждал так черно-белый пес из деревни в деревню, пока не вышел к городу. Пугал он его поначалу: шумно, много взрослых людей, а дети не такие добрые, как в деревнях. Уже не кормили его за то, что он на задние лапы встает. Видел Бесприютный, что собак здесь больше, и те не сидят на цепях, а как он туда-сюда без конца бродят, что-то ищут. Так он впервые встретился со стайными бездомными собаками. Те о Собачьем обществе слышали, но правилами теми плевались и пренебрегали. — А чего с двуногими связываться? — сказал как-то Бесприютному такой же бездомный, городской пес. — Нас боятся, гоняют, кто на что горазд! А мы всего лишь собаки. Понимаешь? Такие, как ты. Бездомные. Ненужные. Еще и голодные. Говоришь — Собачье общество! Ну сейчас я тебе это Собачье общество покажу. Рай для собак, да? Ну смотри, до чего догмы доводят. Тут этот городской пес вскочил по ступенькам, встал гордо, и ко всем собравшимся обратился, мол, следует ли кто-нибудь правилам Собачьего общества. Все друг на друга посмотрели. Засмеялись. Были тут те, кто без уха, кто без лапы, кто с одним глазом. — Ты не расстраивайся, — сказал Бесприютному городской, — и для тебя мы найдем место. Город — огромный! Говоришь, ты с мамкой был, а та исчезла? В сарае жил, да хозяин тебя прогнал? Ну ничего-ничего, не грусти. Мы все тут такие. Вот послушай. Эй, Одноглазый! — И тот обратился к собаке, что была неприметного, серого цвета и без глаза. Она спала в углу, укрывшись под газетами. — Чего тебе? — Ты на улице какими судьбами? — Нашли собачку получше, породистую шавку. А меня — на выход. А зачем я им, старый, и без глаза? Я страшный, но сердце мое все еще помнит, что значит — Собачье общество! Я делал все, что должна делать любая собака. Любить и защищать. А теперь я здесь. Не донимай меня, нет настроения скучать по дому. — А ты, Безухий? — Стал слышать плохо, нахватал блох и клещей по самые уши. Шерсть клочками пошла. Повозились со мной, да бросили. А взяли щеночком, потискали, а как в урода превратился — так и расстались. Я так вкусно ел при людях. Лучше, чем с помоев выбирать остатки. Иногда наткнусь на что-нибудь, и сразу вспоминаю людей. Грустно становится, и не ем. — А тебя, Безногий? — Сорвался с поводка и потерялся. Пока разобрался, как по пешеходам ходить, мне на лапу наехали. Я стал сильно хромать. Потом все запахи исчезли в автомобильных выхлопах. Дорогу домой я не нашел, а меня и не искали. А я так ждал их, так ждал! И стало Бесприютному грустно. Он ведь тоже — ждал. Так или иначе, не стал он прибиваться ни к одному из городских скоплений собак, а сновал по улицам в одиночестве, и рассуждал о Собачьем обществе. Не было ему понятно, почему же каждая собака знает об этих правилах, и готова со всей душой им следовать, но все равно оказывается там, за окнами, в подворотнях и в холодных будках на цепях, забытыми людьми или ими презираемыми и заменяемыми. Думалось Бесприютному, что для человека — детство, игра, бездумный поступок и мгновение, то для собаки — целая, трепетная и ужасная жизнь, полная страдания и щемящей грусти по прежним хозяевам. Бесприютный сел посреди пустынной улицы, что была залита ярким лунным светом, и завыл на полную Луну. Его собачий вой разошелся эхом по округе. Маму тот свою так и не нашел.