В Сумеру не видят сны

Путешественник не пришел, он застрял в Инадзуме, война поглотила его и нанесла серьезные травмы. Тело безвольно лежало в кровати у клана Камисато, где никто уже не надеялся на пробуждение.

Сумеру, регион мудрости, регион знаний. Вот только мудрость бывает разной, кто-то хочет процветания и благополучия всем, кто-то заботиться о себе и своей верхушке, что поддерживает власть оккупанта. Действующий мудрец слушал предложение второго предвестника с нескрываемым восторгом. Новое божество, не бесполезный ребенок в капсуле, архонт, что будет подчиняться приказам мудреца... Да... Да...ДА! Учёный, что был выгнан с позором из академии, получил финансирование и власть. Под землёй появилась ужасного масштаба фабрика, где медленно строилось тело бога, а в лабораториях кукла подвергалась жёстким изменениям. Скарамуш лишался фрагментов тела, получал новые, менялся поток артерий, в его искусном корпусе меняли кусочки на другие, делали отверстия. Он проклинал мать, что дала ему чувствительность и ощущение боли. Никто не собирался что-то делать с его болью, а он и не просил, терпел и лелеял мысль о том, что станет тем, кем должен быть – священным сосудом для бога. Обычные жители не знали, что готовится что-то ужасное. Когда лесной страж отстоял свою пациентку Хайпасию, первую последовательницу нового бога, Дотторе ушел, но запомнил. Сумеру пал. Секретаря, что был очень полезен мудрецам, оцифровали в терминал и отправили в пустыню, где он случайно погиб по пути. Другие Мантры узнали, что Сайно пользовался своим бывшим статусом и вместе с мудрецами спрятали его в тюрьме. Светоч кашехвара, Кавех, был разорен полностью, взят под опеку академией, а после изнасилован одной из поклонниц и задушен — Акаша велел. Убрав самых опасных, Дотторе вспомнил про фенька. Тигнари арестовали при попытке освободить Сайно и посадили в соседнюю камеру, но долго он там не пробыл, его выволокли из камеры, вкололи шприц с неизвестным содержимым и уволокли в лаборатории. Бывший лесной страж был в больничной сорочке, его тело было прикреплено ремешками к стулу, а по телу были размещены проводки, которые вели к устройству, что показывали состояние "пациента". Тигнари осматривал помещение, белизна жгла глаза, а учёные и лаборанты были смутно знакомы. Все внимание сразу привлек высокий мужчина с маской фатуи на глазах и медицинской на остальной части лица. Он взял перчатки со столика, натянул их и подошёл к стражу. На вопросы Тигнари никто не отвечал, ему светили в глаза фонариком, смотрели в уши, силком открыли рот и посмотрели на клыки. Дотторе постоянно делал записи, документируя каждую реакцию и то, как постепенно дерзость стража уходит на нет. — М? Уже молчишь? – по комнате раздался смех. — Мне нечего говорить столь мерзкой персоне. – страж оскалился и поджал уши. Учёный рассмеялся вновь и расплылся в улыбке под маской. Рукой он провел по краю нежного уха, после остановился на серёжке. — Не положено. – с этими словами он вырвал изделие из уха и хмыкнул глядя на кровь на перчатке, расплываясь в оскале сильнее, услышав крик и метания на стуле. —Тшшш, я всего-то убрал лишнее. –перчатки вытерли спиртом, а лаборант протёр рану на ухе йодом и отстранился. Страж метался и дёргал ремни. Уши очень чувствительны. После кивка все лишние сотрудники покинули лабораторию. Иль Дотторе откинул медицинскую маску и навис над стулом стража. —Молчишь? Славно. – с этими словами учёный взял шприц и ввёл содержимое в тело Тигнари. —Что это за дрянь!? – страж в последний раз дёрнулся и обмяк, язык словно онемел, руки и ноги едва слушали приказы. —Стыдно не знать, я посмотрел твои статьи и узнал про свойства диких лиан. Теперь Тигнари видел пугающий оскал, сил хватило только на то, чтобы сглотнуть накопившуюся во рту слюну. Ремни с щелчком отпустили пленника прямо в объятия учёного. —Не можешь даже слово сказать? Да? Забавно. Фенек оказался на кушетке. Пальцы в перчатках едва открыли его рот, вытянули розовый язычок. Зрачки стража сузились. Плоть сжали и оттянули. Острый скальпель скользнул по нежной плоти и отсёк отросток. Тигнари внутри себя кричал, нелепо дёргался от боли, рыдал и давился кровью. Его быстро приподнялись и наклонили вперёд. Кровь быстро остановили тем, что прижгли рану. —Стоило следить, что и кому ты говоришь. Твоя дерзость повредит при оцифровке~ так что терпи. М.. больно? По глазам вижу, что больно. – предвестник расхохотался и перевернул фенька на живот, – Я знаю что сломает тебя достаточно для послушания и недостаточно для безвольного тела. – учёный вновь оскалился, перевернул безвольное тело и обхватил основание хвоста и дёрнул. Из глотки нижнего вырвался скулёж, после визг, когда хвост отсекли от тела. Больше страж не выдержал, он ничего не видел, не слышал, не чувствовал, лишь блаженное чувство нахождения во сне... Что... Сон? Тигнари метался между явью и сном. Вся его жизнь прошла перед глазами, после в голове проносились цепочки рассуждений, к концу просто вспоминались научные статьи. Что-то надломилось, когда он открыл глаза и увидел капсулу знаний и Азура, что общался с Дотторе. Из рта было лишь мычание. Тигнари вспомнил что произошло и стал дёргаться, но не мог, он был парализован и связан. Заметив, что капсула готова, Дотторе медленно подошёл к ней, взял в руки и кивнул стражникам. Фенька волокли куда-то. С тупой болью в затылке он почувствовал, как его швырнули обратно в камеру и мутно увидел, что соседняя камера пуста, на полу лишь была лужица крови.