Верный пёс

      

***

      Абарай Ренджи ненавидел Кучики Бьякую!       Ненавидел всеми фибрами своей души.       Ненавидел с того самого момента, как встретил его в первый и единственный раз.       Потому что тот отобрал у него Рукию. Единственную его подругу. Единственную его наперсницу и соратницу, что была у него в детском доме. Первую его любовь, наконец!       Заявился весь из себя такой благородный, воспитанный, одетый с иголочки, глядящий на всех сверху вниз, как на говно, и забрал у него Рукию!       Не он, конечно, лично, с ним ещё дед какой-то был, тоже до безобразия такой весь из себя благовоспитанный и высокомерный. Сам-то Бьякуя, как выяснил Ренджи был его ровесником.       А то, почему её забрали, и вовсе напоминало отвратительный бразильский сериал. Мерзотный, он бы даже сказал.       Дело в том, что покойная мать Кучики Бьякуи имела младшую сестру. Они были из небогатой, самой обычной, семьи. Но старшая приглянулась однажды единственному наследнику могущественной династии Кучики. И так приглянулась, что ничьих увещеваний тот не слушал: женюсь только на ней или уйду в монастырь! Старейшины клана похватались за головы и, скрипя сердце, согласились на столь неравный, невыгодный во всех смыслах, брак. Но с одним гнусным условием: ни с какой сестрой, и вообще со своей семьёй супруга будущего главы клана поддерживать отношения больше не должна. Разумеется, разве могут эти чистоплюи и снобы снизойти до общения с никчёмной матерью-одиночкой, с трудом зарабатывающей на двух работах, коей была мать Рукии? Разве могут они касаться подобной грязи? О том, что бывает несчастная любовь, неразумно ранний брак или о том, что жена может остаться вдовой, после того, как муж погиб из-за несчастного случая на предприятии, где он работал, – они, разумеется, не слышали! Зачем им слышать о таких неблаговидных вещах?       Одним словом, Абарай Ренджи до трясучки ненавидел всех этих Кучики, весь это клан благородненьких выродков, и в особенности одного конкретного Кучики. Одну конкретную кучку, да!       Случилось это, когда Ренджи и Рукия ещё ходили в первый класс средней школы. Однажды Рукию просто забрали, воспитатели сказали, что ту удочерили родственники, и больше Абарай своей верной подруги не видел, не слышал. И он знал, почему. Историю её матери он слышал от неё самой. Та умерла, когда Рукии было десять лет, и с тех пор она оказалась в том же детском доме, что и он сам, своих родителей никогда не знавший. И тогда Рукия стала для него единственным светом этой жизни: всегда улыбающаяся, никогда не сдающаяся и не показывающая свою боль, всегда готовая помочь другим, – её хотелось любить и защищать.       И её у него так бесцеремонно отняли!       Абарай выяснил о семье Кучики всё, что можно было выудить из интернета. Знал он, что каждый представитель династии Кучики окончил одну и ту же престижную старшую школу, стоимость обучения в которой достигала заоблачных высот. Выяснил он, так же, что эти богатые снобы делали широкий жест, позволяя одному ученику из небогатой семьи поступить туда за счёт заведения, типа, видите, всё честно, мы всем даём шанс. Только за всю немалую историю существования школы таких было о силы двое-трое, и потому, что грант получить было так же сложно, как допрыгнуть с Земли до Луны, и потому, что, а нахер оно вообще кому сдалось?       – Ах так, – сказал себе Абарай, и ударился в учёбу так, как никогда за всю свою жизнь.       Он учился с невероятным рвением, все три года пугая окружающих чёрными синяками под глазами и вечно помятой не выспавшейся рожей. И, к огромному удивлению всех, и себя в том числе, выиграл грант!       Школа та была пансионатом закрытого типа, обеспечивающим обучающихся всем необходимым: проживанием, питанием, учебниками, школьной формой, к огромному удовольствию воспитателей детского дома, с превеликой радостью спихнувших богатеям своего самого проблемного воспитанника – а именно таким Абарай и был, пока не ударился в учёбу.       Самого же Абарая Ренджи тоже всё устраивало, до тех самых пор, пока он не узнал…       – Какого чёрта тут раздельное обучение?! – вскричал он, понимая, что три года – все три грёбанных года в этой грёбанной школе! – вокруг него будут исключительно только парни, а с учащимися через сплошной забор девчонками они будут видеться только на редких праздничных и спортивных мероприятиях!       – Ах так! – снова сказал себе Ренджи и в первую же ночь полез через стену в женское общежитие.       Ничего, как-нибудь он найдёт Рукию на его территории, должен же он свидеться с ней, в самом деле!       И вот, когда Абарай пытался забраться на гребень забора, чья-то рука неожиданно и весьма нелюбезно сдёрнула его оттуда. Чужая хватка прижала спиной забору.       – Что ты здесь делаешь? – услышал он ровный холодный голос, ага, того самого Кучики.       – А тебе какое дело, Кучики Бьякуя? – спросил он, рассматривая своего заклятого недруга. Высокий, красивый, холёное лицо, холёные руки, – типичный богатенький сыночек, баловень судьбы! – И что ты сам вообще тут делаешь?       – Ты Абарай Ренджи. Я узнал тебя, – ответил наследник клана Кучики. – Ты учился вместе с Рукией. И когда я узнал, что ты поступил сюда, решил не спускать с тебя глаз.       – Вот как, значит, – вызверился Абарай. – Я имею право с ней встретиться, а ты не имеешь права мне мешать! – заявил он уверенно.       В конце концов, Рукия не его вещь! Да и справиться с этим тепличным мальчиком для него, выросшего на улице, не составит труда!       Абарай оттолкнул удерживающую его ладонь, попытался отпихнуть самого Кучики, но внезапно оказался прижат к забору уже лицом, а его руку болезненно заломили за спину       – Попытка проникнуть на территорию соседнего корпуса карается исключением, – прошептал Бьякуя ему на ухо. И от этого тона у Абарая сладко заныло где-то внутри.       – Ха-ха, – рассмеялся виновник переполоха, – приложить столько усилий и вылететь в тот же день, – вот смеху-то будет, но не на того напали господин Кучики! Давай, раструби о моей попытке проникновения, и уже сегодня вся школа будет знать, что твою сестру твоя семейка подобрала в детдоме, а перед тем бросила её там, как щенка выкидывают на помойку!       Хватка ослабла, и Абарая отпустили.       – Ты… ты не посмеешь.       – А ты проверь! – с вызовом заявил Ренджи. – Вы, богатенькие, с людьми играетесь, как с игрушками. То знать мать Рукии не хотели, бросили её с ребёнком на произвол судьбы, то вдруг вспомнили о её дочери. Совесть замучила или поиграть в благородство захотелось? Мнение других хоть спрашивали на этот счёт, – всё больше распалялся Абарай, – Рукии хотя бы той же? – Бьякуя слушал его молча, застыв как каменное изваяние. В темноте этого не было видно, но лицо его побледнело, словно полотно. Он не пытался спорить или возражать на обвинения. Сдерживаемые им эмоции проявлялись лишь в том, как сильно он стиснул кулаки. Но Ренджи заприметил это и немного сбавил тон. Ведь сам Бьякуя, задним-то умом Абарай это понимал, вряд ли принимал подобные решения. – Так что давай, ты промолчишь, а я пообещаю туда больше не лазить? – примирительно произнёс в конце Ренджи.       – Как скажешь, – произнёс Кучики таким тоном, что у Ренджи ледяные мурашки побежали по спине, после чего развернулся и ушёл.       – Смотрите-ка, обиделся, – хмыкнул себе под нос Абарай. – Какие мы, однако, нежные!       Нежным на самом деле Кучики Бьякуя не был, и та сила, которой он обладал, несмотря на хрупкое сложение, впечатляла. Ренджи зря его недооценил! И теперь он был откровенно заинтригован.       А Рукия, а Рукия подождёт. Никуда она не денется из закрытой школы ещё года три так точно!