Не вопрос, я сделаю это!

      Лань Хуань внимательно наблюдал за братом с первого дня того в университете. И потому, что дядя попросил приглядывать, и потому, что сам понимал: не просто так тот, никому ничего не сказав, подал документы совсем не в тот ВУЗ, куда планировал изначально.       Хотя, конечно, это не он планировал, а их дядя. И он же вдруг решил, что Ванцзи потерял уверенность в себе и своих способностях, раз предпочёл менее престижное учебное заведение.       На вопрос дяди тот имел неосторожность ответить, что его одноклассники поступили сюда же. После чего минут двадцать выслушивал, что он не должен равняться на других, к тому же на неудачников!       Сичэнь, слышавший в тот момент монолог дяди (он не подслушивал, просто не услышать его было невозможно), подумал, что вряд ли Вэй Усяня, соперничавшего в школе с Ванцзи за первое место в рейтинге, можно было назвать неудачником.       А вспомнив про Вэй Усяня, понял и причину столь импульсивного поступка обычно сдержанного и следующего правилам брата: оба сына четы Цзян поступили туда же.       Лань Сичэнь замечал интерес брата к шумному неугомонному подростку и надеялся, что они смогут подружиться, потому что, очевидно, Вэй Усянь действительно обладал нравом, способным расшевелить кого угодно, и его харизма не оставила Лань Чжаня равнодушным. Но что-то не сложилось тогда. И теперь было похоже, что Ванцзи пытается дать их дружбе второй шанс.       В первый день, когда Ванцзи вернулся с учёбы, Лань Хуань не заметил ничего особенного.       Они с братом жили в квартире, которую Сичэнь снимал с первого курса. Она была рядом с его университетом, и это было удобнее, чем ехать каждое утро через весь город. Особенно с учётом того, что и Лань Чжань должен был поступать туда же. Удивительно, что о своём спонтанном решении, Ванцзи не рассказал даже брату. Однако, лучше проанализировав все детали, Лань Сичэнь осознал, что ничего спонтанного в поступке младшего наследника корпорации Лань не было: едва Ванцзи исполнилось восемнадцать, он пошёл сдавать на права, а значит, заранее знал, что возможности ходить пешком на учёбу у него не будет…       Когда во вторник Лань Ванцзи пришёл домой позже вчерашнего, Сичэнь не придал этому значения, мало ли что могло его задержать, да и занятий могло быть больше.       Но когда в среду он вернулся под вечер взволнованный, прижимая к груди белого плюшевого кролика, Лань Хуань не мог не спросить:       – Что-то случилось, Ванцзи? Откуда кролик?       – Подарили, – негромко ответил Лань Чжань. Он стоял, обнимая игрушку и опустив глаза в пол, и было во всей этой позе что-то трепетно-мечтательное, такое, что раньше за братом Сичэнь замечал лишь изредка, когда тот упоминал про «несносного одноклассника». Слушая, как Ванцзи рассказывает про бесстыдное поведение того или ругает его проказы, Лань Хуаню всегда казалось, что сам Ванцзи мечтает иметь хотя бы каплю той же дерзости, мечтает хотя бы раз нарушить установленные дядей правила или поступить наперекор всем.       И вот, похоже, этот момент настал…       – Ты с кем-то подружился в университете? – осторожно поинтересовался Лань Сичэнь.       Его брат не ответил, но и не спешил уходить. Он сейчас напоминал Сичэню того А-Чжаня, что в детстве приходил к нему за советом или когда не мог уснуть по ночам (после трагедии, произошедшей с родителями, маленькому Лань Чжаню, бывало, снились кошмары). Хотелось подойти, потрепать его по волосам, как в детстве, но Сичэнь боялся спугнуть тот хрупкий момент, что установился сейчас между ними. Став старше, Ванцзи всё реже спрашивал его совета, и теперь явно нуждался в нём, как никогда.       Несколько минут Лань Чжань переминался с ноги на ногу, крепче сжимая кролика, а потом всё же решился:       – Брат, как сказать человеку, который тебе нравится… ну, что он нравится? – Подумав, что это слишком общий вопрос и ответить на него будет непросто, добавил: – Как ты сказал об этом Мэн Яо?       – Ох, – выдохнул старший брат, а потом издал что-то похожее на смешок. – Это целая история! – признался он. Подошёл ближе и, всё же обняв Лань Чжаня за плечи, увлёк в сторону кухни. – Полагаю, нам стоит выпить чаю и поговорить обо всём более обстоятельно.              – Мэн Яо воспитывала мать-одиночка, – рассказывал Сичэнь чуть позже, когда они устроились за столом. Ванцзи, сидя в уголке, держал обеими ладонями чашку с ароматным напитком и внимательно слушал брата, снова напоминая тому себя в далёком детстве. – Она много работала, чтобы обеспечить ему хорошее обучение. И сам А-Яо всегда был очень способным, поэтому смог поступить в тот же университет, что и я. Но… – Лань Хуань помедлил, – через год госпожа Мэн умерла, и все их сбережения ушли на похороны. А-Яо не смог больше учиться. Однако ему посчастливилось найти место какого-то мелкого клерка в компании Не Минцзюэ. В то время секретарша Не Минцзюэ вышла замуж и уволилась, и он нанял вместо неё парня с опытом и даже, вроде, с рекомендациями. Однако тот то ли оказался нечистым на руку, то ли просто был небрежен в работе, но в один из заказов, который они должны были поставить клиенту, вкралась существенная ошибка. А так как А-Яо всегда обладал хорошей памятью, он точно знал, чего, и сколько, и кому они должны отправить. Но кто же будет слушать простого клерка, особенно когда тот, кто был ответственен за оформление всех документов, ошибки не признал? – Лань Хуань тяжело вздохнул. – В общем, – продолжил он, – А-Яо просто высмеяли, а когда он не сдался, настаивая на своей правоте, даже поколотили.       Ванцзи нахмурился.       – Но это же… неприемлемо, – произнёс он, явно потрясённый тем, что такое возможно. Лань Сичэнь, мягко улыбнувшись, покачал головой. В каких-то вопросах его брат был, не то, чтобы наивен, скорее не ожидал от других вероломства, поскольку сам его бы никогда не допустил.       – Его даже хотели уволить за какую-то надуманную провинность, но А-Яо сумел дойти до Не Минцзюэ, – продолжил Лань Хуань. – Конечно, секретарь попытался во всём обвинить Мэн Яо, но Не Минцзюэ быстро разобрался, кто виноват. Он же точно знал, кто подписывал все документы. А-Яо не вдавался в подробности, но было уволено пять человек, включая секретаря, на место которого Не Минцзюэ и взял Мэн Яо. А когда тот освоился, и, видя, что парень он смышлёный, предложил ему закончить образование, помог восстановиться в университете.       – То есть он совмещает работу в корпорации Не с учёбой? – спросил Лань Чжань.       – Я же говорю, А-Яо очень талантливый и всё схватывает на лету, всё успевает, – улыбнулся Сичэнь.       – И как же тогда вы познакомились?       – Да так и познакомились! Год назад Мэн Яо так спешил с учёбы на работу, что буквально сбил меня с ног в коридоре, – рассмеялся Лань Хуань. – Долго неловко извинялся. А когда я узнал причину его спешки и предложил подвезти, очень смутился и долго отнекивался, но я заверил его, что не собираюсь его похищать, кроме того, прекрасно знаю, где расположен офис корпорации Не. А-Яо не сразу признал во мне отпрыска клана Лань, я же, наоборот, запомнил его – как-то раз дядя брал меня с собой на подписание контракта, и я мельком видел Мэн Яо. С тех пор я всегда, когда была возможность, подвозил его до работы, а однажды предложил пообедать вместе. А-Яо так растерялся, сказал, что он всего лишь секретарь, и что негоже наследнику корпорации Лань тратить на него своё время, на что я неожиданно для самого себя ответил, что даже если бы он ни был секретарём, то всё равно нравился бы мне. Ха-ха, надо было видеть тогда его взгляд!       Лань Чжань наблюдал за выражением лица брата, когда тот вспоминал всё это, на то, как светились его глаза, и, кажется, понимал всё, что тот чувствовал тогда; всё, что чувствует сейчас. Но как же просто вышло у его брата! И почему же он не может так же?!       – Одним словом, Ванцзи, у меня это получилось само собой. Так и состоялось наше первое свидание!       – Надо просто сказать, – произнёс Лань Чжань в раздумье. – Ты это имеешь в виду?       – Верно, потому что, если ты будешь молчать, никто не поймёт, что у тебя на душе.       Лань Чжань закусил губу. Ему всегда было тяжело подбирать слова, тяжело объяснить, что он чувствует. Но он должен был поговорить с Вэй Ином, – тут его брат прав!              И, казалось бы, в четверг представился идеальный момент: Усянь, обещавший накануне угостить его обедом, пригласил Лань Чжаня в небольшой уютный ресторанчик, меню которого включало, в том числе, и вегетарианские блюда, а цены были вполне умеренными, при том, что готовили там весьма неплохо. И это было так похоже на свидание!       Вэй Ин сидел напротив и, сияя как солнышко, болтал без умолку. Он наотрез отказался, чтобы Лань Чжань сам за себя заплатил.       – Вэй Ин, – попытался урезонить того Лань Ванцзи, – я ведь знаю, что у тебя немного денег.       – Это совершенно не важно! – легкомысленно ответил Усянь. И, прежде чем ему успели бы возразить, добавил: – Ведь дело касается Лань Чжаня! Почему я не могу угостить своего друга хотя бы изредка? – И все слова тут же замерли у Лань Ванцзи в горле. Произнесённое «друг» смутило его, заставило повременить с признаниями, потому что Ванцзи испугался, что для Вэй Ина он и есть только друг… – Кроме того, я всё равно скоро собираюсь искать подработку. Хочу купить флейту!       – Ты играешь на флейте? – удивился Лань Чжань. – Сяо?       Вэй Ин покачал головой:       – Нет, дицзы. От родителей мне досталась флейта, она плохенькая, дешёвая. Это было всего лишь баловство, они и не думали, что я этим увлекусь. Просто однажды в детстве я увидел фильм, где главный герой заклинал, используя флейту. И тут же сказал, что хочу такую же штуку! – смеясь, рассказывал Усянь. – Я даже не знал, как она правильно называется, просто хотел такую же! А потом у меня неожиданно начало получаться. Ну, как получаться, я выучил пару мелодий. Со мной даже толком никто не занимался. Это потом родители нашли какую-то бабульку, преподавательницу на пенсии, которая меня кое-чему и научила. А потом… – Вэй Ин неожиданно осёкся. Он никому этого не говорил, но Лань Чжаню хотелось рассказать. – Когда родители умерли, тётя Юй сказала, что никакой флейты! Она и слышать не желала, чтобы я вместо учёбы тратил время на какую-то ерунду. Но я всё равно играл. Занимался самостоятельно. Находил места, где никого не бывает, и играл. Я не хотел, чтобы меня кто-то слышал. Это было что-то моё, и только моё, личное!       – Я играю на гуцине, – вдруг признался Ванцзи. – А брат – на сяо.       – Правда? – восхитился Вэй Ин. – Невероятно!       – Дядя всегда поощрял наши занятия. Он считает, что умение играть на музыкальном инструменте дисциплинирует, тренирует память и помогает держать мысли и чувства в узде.       – С его точки зрения это звучит как-то не очень романтично, – хихикнул на это Усянь.       – Совершенно точно нет, – кивнул Лань Чжань, слегка алея ушами лишь оттого, что Вэй Ин считал его занятия гуцинем романтичными. Он опустил глаза, продолжая: – Для меня – это воспоминания о маме. В детстве я всегда очень расстраивался, если у меня не получалось правильно, а она всегда меня поддерживала и вместе со мной радовалась моим успехам.       – Ох, Лань Чжань! – с чувством выдохнул Вэй Усянь. – Выходит, для нас двоих музыка – это воспоминания о родителях!       Ванцзи снова кивнул. Повисла тишина. Лань Чжань всё так же не глядел на собеседника. Ему было немного неловко признаваться в таких вещах, вроде бы он уже не ребёнок. Точно так же ему тяжело было завести разговор с братом о том, что беспокоило его. Обнажая свои эмоции, Лань Чжань чувствовал себя уязвимым. Однако сейчас, рядом с Вэй Ином, ему было комфортно. Даже просто сидеть рядом и ничего не говорить, погружённый каждый в свои мысли, в свои воспоминания.       Молчание разбил Усянь, предложив:       – Лань Чжань, давай как-нибудь сыграем дуэтом? Ты, – пауза, выдающая волнение и неуверенность, – не против?       Лань Ванцзи посмотрел на него, немного удивлённый этой внезапной нерешительностью. Впрочем, они выяснили, что музыка для них что-то очень личное, а Вэй Усянь оказался гораздо деликатнее, чем о нём думали многие.       – Нет. Я буду рад сыграть с Вэй Ином.       Но ведь и сам он трусит, – Ванцзи понимал это. Он боялся открыться Вэй Ину, потому боялся оттолкнуть его.              В ту ночь Лань Чжань измучился без сна. Вечер прошёл великолепно, но он – он всё испортил! «Я буду рад сыграть с Вэй Ином, потому что мне нравится Вэй Ин». Почему? Почему он не сказал этого?! Почему упустил такой момент! Как он мог позволить неуверенности сковать его уста?       Он должен признаться завтра! Решено, он скажет это завтра!       Но назавтра всё пошло не так. С утра пересечься с Вэй Ином ему не удалось, а дальше всё стало ещё более странным.       Лань Чжань не знал, что ещё в среду, после их разговора, Лань Хуань поделился своими соображениями о его влюблённости в Вэй Усяня с Мэн Яо, а тот передал Не Хуайсану, а тот, в свою очередь, Цзян Чэну, который от подобной новости словно с цепи сорвался, о чём и свидетельствовала его ссора с Вэй Усянем на следующий день, а потом последовавший за этим крайне неловкий обед. В таких ситуациях Лань Чжань совершенно не знал, как себя вести, ещё больше терялся, отгораживаясь ото всех за ледяной маской. Разумеется, ни о каких признаниях тут и речи ни шло.       Ещё большее разочарование постигло его, когда он понял, что и вечером у него не будет возможности, так как ближе к концу обеда Цзян Чэн, вспомнив, что дальше их расписания не пересекаются и, боясь, как бы брат опять не умотал куда-то с Лань Ванцзи, напомнил ему:       – Вэй Усянь, ты помнишь, я надеюсь, что сегодня пятница? И в восемь вечера ты должен быть дома на семейном ужине?       – Чёрт, я и забыл, – пробормотал Вэй Ин, неожиданно меняясь в лице, и Лань Ванцзи на мгновение показалось, что тот сейчас думает о чём-то другом. Ведь разве может упоминание о семейном мероприятии (пусть даже оно и будет, скорее всего, скучным), вызвать столько уныния?       – Только посмей не явиться, мама тебя сама сожрёт! – пригрозил ему Цзян Чэн.       – Семейный ужин? – переспросил Лань Чжань.       – Ага, – сокрушённо покивал Усянь, у которого на вечер были другие планы. – Конец недели, подведение итогов, обсуждение достижений, составление планов на следующую неделю.       Оба брата синхронно помрачнели, и Лань Чжань предположил, что подобная программа на вечер пятницы не вызывает у них какого-либо энтузиазма.       – К счастью, почти всё время говорит сама тётя Юй.       В общем, единственная радость для Лань Ванцзи наступила, когда закончилось время обеденного перерыва, и он наконец смог со словами «у нас лекция у профессора Фань» забрать Вэй Ина с собой.              – Ну и что ты обо всём этом думаешь? – спросил Цзян Чэн Не Хуайсана, раздражённо глядя вслед ушедшей парочки.       – Думаю, что со стороны твоего брата всё слишком очевидно, – пробормотал тот, ожидая очередной гневной вспышки от друга.       – Вот именно! – проворчал тот, устремляясь в сторону кабинета, где должны были проходить их занятия. – Слишком очевидно!       – То есть ты не имеешь ничего против того, что твой брат запал на парня? – удивлённый Не Хуайсан бросился следом. Из вечернего разговора он вынес, что наследник корпорации Цзян категорически против подобных отношений.       – Да он запал на него, как только впервые увидел! – ворчал тот, по-прежнему пребывая в отвратительном расположении духа. – А этот Лань Ванцзи, ты видел, Не-сюн? Он смотрит на моего брата, как на дерьмо!       – Но Мэн Яо сказал…       – С хрена ли я должен верить этому вашему ушлому Мэн Яо, который то ли просто кувыркается с Лань Сичэнем, то ли занимается промышленным шпионажем? – перебил Не Хуайсана злой Цзян Чэн. – Я уже несколько лет наблюдаю за всей этой хернёй! Лань Ванцзи в школе игнорировал все попытки подружиться с ним. Не знаю, что между ними произошло, но после выпускного Вэй Усянь был сам не свой. Потом я подумал, что он успокоился и развенчал все свои завышенные представления о втором наследнике клана Лань. Но теперь… Если этот Лань Ванцзи разобьёт Вэй Усяню сердце, я клянусь, я разобью ему его лицемерную рожу!       Не Хуайсан нервно сглотнул. Он и не предполагал, что своей безобидной шуткой разворошит такое осиное гнездо!              – Лань Чжань, я пропал! – обречённо простонал Вэй Ин, когда они вышли вместе с общей лекции, да-да, именно тот курс, который Усянь решил посещать, чтобы чаще видеться с Ванцзи. – Я ни за что, никогда, ни при каких условиях не сдам этот экзамен!       – Вэй Ин, – произнёс слегка сбитый с толку Лань Ванцзи, – это ведь только первая лекция.       – Вот именно! – продолжал сокрушаться Вэй Ин. – Только первая лекция, а я совершенно ничего не понимаю! Он вообще на каком языке говорит? Это точно китайский?       Лань Ванцзи вздохнул.       – Зачем же ты тогда записался на его курс?       – Это была ошибка! Это была самая большая моя ошибка! – патетически изрёк Усянь, а уголки губ Лань Чжаня предательски дрогнули в улыбке. Всё-таки кое-что так и не поменялось с тех пор, как они учились в школе: Вэй Ин всё так же не мог прожить без того, чтобы не попадать в истории.       – Вэй Ин, – мягко выдохнул Ванцзи, – я помогу тебе.       – Правда? – обрадовался Вэй Усянь. – Ты настоящий друг! Ох, Лань Чжань, мне надо бежать! – он вспомнил, что следующие его пары в другом корпусе. – Увидимся, после занятий. Жди меня у выхода! Сразу, как закончатся занятия, – напутствовал Вэй Ин, явно что-то замысливший. – Я хочу тебе кое-что показать!       С этими словами он убежал, оставляя Лань Чжаня растеряно хлопать глазами посреди коридора, пребывая в смешанных чувствах. Потому что вырвавшееся слово «друг» снова больно ужалило его, заставляя сомневаться во взаимности своих чувств; а с другой стороны – Вэй Ин его звал провести время, хотел видеть его и что-то даже спланировал, – может, это и есть то самое, о чём он страстно мечтает; то же самое, как когда его брат подвозил Мэн Яо, не осознавая ещё до конца, что тот нравится ему, просто желая быть рядом, быть ближе?       – А я хочу тебе кое-что сказать, – решившись, произнёс Ванцзи себе под нос.              Последняя в тот день пара у Вэй Ина была общая с Цзян Чэном и Не Хуайсаном, поэтому Вэй Ин специально на неё опоздал, чтобы не пробираться к друзьям, а сесть на первое свободное место рядом с дверью. А когда в перерыве они предложили ему перебраться к ним, отказался со словами «мне и тут хорошо».       Вэй Ин совершенно не хотел обсуждать с ними их дурацкое пари, и, кроме того, теперь ему было безумно стыдно за него. И, по правде говоря, Усянь про него почти забыл. Ну, как забыл, помнил, конечно, просто думал, что до конца недели ещё полно времени, а когда Цзян Чэн за обедом напомнил про семейный ужин, внезапно осознал, что неделя пролетела, и теперь надо как-то выбираться из всего этого дерьма.       – Вэй Усянь, – громогласно зашептал его брат, – я ведь вижу, ты что-то затеваешь! И ты проиграл пари!       – С чего это ты взял, что проиграл? – возмутился Усянь. – Ещё не вечер!       – А кстати, – спохватился тут Цзян Чэн, повернувшись к Не Хуайсану, – а когда и каким образом мы должны будем установить победителя? Или так далеко ты не заглядывал? – добавил он, видя, как призадумался их друг.       – Точно! – хихикнул тот. – Не заглядывал, потому что был уверен в полном провале Вэй Усяня в самом начале. Но теперь, подумав, решил, что можно просто подойти к Лань Ванцзи после занятий и узнать, друзья ли они.       – И я уверен, что ответ будет нет! Мы – друзья! – одновременно воскликнули Цзян Чэн и Вэй Ин.       – А вот и узнаем! – подытожил Не Хуайсан.       Вскоре после этого лекция возобновилась, а Усянь поздравил себя за сообразительность: то, что он преднамеренно опоздал и сел рядом с выходом, было сделано не просто так.       Он начал собирать свои вещи, ещё когда профессор что-то говорил. Когда же занятие было официально окончено, Усянь рванул со своего места, будто спринтер, услышавший стартовый выстрел, первым выбегая в коридор…              Лань Ванцзи ждал, как и условились. Он немного волновался, но приняв однажды решение, всегда следовал ему. Он скажет Вэй Ину, что не хочет быть ему другом, что хочет бо́льшего, а дальше… А дальше будет видно.       Однако, как ему начать, как перевести разговор в это русло, Ванцзи не знал. Он снова и снова обдумывал возможные варианты, поэтому не сразу заметил Вэй Ина. Тот же подбежал к нему и со словами «идём со мной, возможна погоня!» утянул растерянного Лань Чжаня за собой.       В центре кампуса их университета был небольшой сквер, что отделял учебные корпуса друг от друга. Он состоял из двух дорожек, мощёных крупной плиткой, с лавочками и большими фонарями. Между двумя дорожками пролегала широкая полоса растительности: деревья и кустарники скрывали в своей тени небольшие беседки, а вдоль самих дорожек тянулись цветочные клумбы.       Удерживая Лань Чжаня за руку, Вэй Ин домчался с ним до развилки. Здесь одна дорожка вела на парковку, вторая сворачивала к другому выходу. Усянь сделал вид, что они держат путь к парковке (что было бы, в общем, логично), но сам увлёк второго наследника клана Лань на газон, прячась с ним за толстым стволом дерева.       И разумеется, спустя полминуты мимо пробежали Цзян Чэн с Не Хуайсаном.       – Почему твой брат и твой друг преследуют нас? – задал Лань Ванцзи весьма логичный вопрос.       – Ох, не спрашивай, – вздохнул Вэй Ин.       – Или твой брат боится, что ты не появишься на семейном ужине? – продолжал допытываться Ванцзи. – Так я отвезу тебя домой, чтобы ты успел вовремя.       – Не в этом дело, – покачал головой Усянь, вновь ощущая жгучий стыд из-за дурацкого пари. – Не бери в голову – это наши замуты. Я хотел тебе кое-что показать! – Выбравшись снова на дорожку, Вэй Ин обнаружил, что так и не выпустил чужого запястья. На мгновение он испытал невольное смущение. Вэй Усянь помнил, что в школе Лань Чжань не любил чужих прикосновений, но за эту неделю он и сам несколько раз касался Вэй Ина, и сейчас тоже не вырывается, а значит, всё в порядке, – решил Вэй Ин и продолжил, напустив загадочный вид: – Сегодня, когда шофёр Не Хуайсана вёз нас в школу, из-за пробки он поехал другим путём, и я обнаружил кое-что интересное. Хочу тебе показать! Пойдём, пока наши преследователи не сообразили, что их провели!       С этими словами он направился к другому выходу, и заинтригованный Лань Ванцзи последовал за ним.       Магазинчик, куда его привёл Вэй Ин, находился в узеньком переулке минутах в семи от университета. Даже издали было понятно, чем он привлёк Вэй Ина. Магазин имел большие высокие окна, и даже с улицы был виден огромный вольер с кроликами.       – Правда, они милые, Лань Чжань? – солнечно улыбаясь, спросил Усянь, глядя, как за стеклом копошатся белые и чёрные меховые комочки.       – Мгм, – раздалось в ответ. Вэй Ин краем глаза посмотрел на спутника, тот, как и ожидалось, завис от этой картины.       – Я подумал, что будет слишком неожиданно, если я вдруг подарю тебе живого кролика, но вдруг, увидев их, ты сам захочешь?       – Дядя не разрешит мне их держать, – чуть замявшись, признался Ванцзи. – Он не приветствует домашних животных.       – Вот как? – удивился Вэй Ин. – Но ты же уже совершеннолетний, ты можешь сам решать, заводить тебе животных или нет. К тому же, позволь угадать, после смерти родителей, ваш дядя мог стать разве что управляющим вашего особняка. Разве твой брат по достижению восемнадцати лет не вступил в наследство?       – Вступил, – кивнул Лань Чжань и добавил, чуть помедлив: – Мы с братом живём на съёмной квартире, она прямо напротив его университета.       – О, как удобно! – отозвался Усянь, имея, правда, в виду, удобство их дяди. Видимо, что-то такое в его тоне проскользнуло, потому что следом Лань Ванцзи сказал:       – Он воспитывал нас после смерти родителей, разрывался между заботой о нас и управлением семейным бизнесом. – Заметив повисшую паузу, Лань Чжань оторвался от созерцания кроликов и вскинул глаза на Вэй Усяня. Тот глядел на него, насмешливо изогнув бровь. И, наверное, будь на его месте кто другой, Лань Ванцзи подумал бы, что над ним издеваются, высмеивают, и почувствовал бы жгучую досаду, но на Вэй Ина обижаться он бы не смог, даже если тот и собирался его, выражаясь его же словами, подколоть. – Что? – нетерпеливо переспросил Лань Чжань, а уголки его губ дрогнули в улыбке. Было очевидно, что Усянь не собирается говорить что-то злое или обидное, однако глаза его сияли озорством. – Говори, Вэй Ин!       – Разрывался? Серьёзно, Лань Чжань? – не выдержал тот. – Лань Чжань, да тут не надо быть ясновидящим, чтобы сказать наверняка, что ты был самым послушным ребёнком на земле! Не то, что я, а-ха-ха! Самым послушным и самым милым ребёнком! – игриво добавил Вэй Усянь, а уши Ванцзи тут же порозовели. Но, впрочем, дальше Усянь стал серьёзен. – Разумеется, ваш дядя не чужой вам, он заменил вам родителей, и, вероятно, для этого пожертвовал собственным семейным счастьем, но, Лань Чжань, ты же не можешь всю жизнь слушаться его во всём, особенно в таких мелочах? И, кроме того, если ты сейчас живёшь отдельно, он и вовсе не узнает, заведи ты хоть кроликов, хоть кошек, хоть, я не знаю, минипигов каких-нибудь! – озорно подмигнул Вэй Ин, но тут же быстро добавил: – Только, пожалуйста, не собак! Я их боюсь!       Лань Чжань смотрел на Усяня, и вот теперь точно можно было сказать, что он улыбается.       – А ты сам, Вэй Ин? – спросил он. – У тебя ведь тоже нет домашних животных?       – Я – это другое дело, – махнул рукой Усянь. – Я и сам приёмыш. Тётя Юй и так вынуждена меня терпеть. Представляешь, если я ещё и кроликов домой притащу? Она меня тут же с ними и выставит на улицу!       – А если тебе их подарю я? – немного подумав, предложил Лань Чжань.       – О! – протянул Усянь. – О-о! – дошло тут до него. – Я бы хотел на это посмотреть! Черт, Лань Чжань, я определённо хотел бы посмотреть на то, как второй наследник корпорации Лань дарит никчёмному Вэй Ину кроликов, и какое при этом будет лицо у тёти Юй! – И он громко расхохотался, привлекая внимание прохожих и одного второго наследника клана Лань, который не мог отвести от него глаз, понимая, что вот он тот самый момент, когда он должен сказать. Потому что вот он, тот человек, что дорог ему. Дорог со своими причудами, подколами, громким смехом и неожиданными идеями.       На лице Ванцзи отобразилось сразу так много эмоций, которым он бы и сам не смог дать названия, а в груди его разливались обожание и лёгкий трепет.       – Лань Чжань – ты невероятен! – заключил Усянь, отсмеявшись. – Только тебе могла прийти в голову такая идея! Недаром я хотел с тобой подружиться… – Он оборвал себя так резко, что неестественность этого нельзя было не заметить, словно кто-то нажал кнопку выключения звука. Улыбка моментально сошла с его лица. Ванцзи тут же насторожился, не понимая, что произошло. Вэй Ин вдруг как-то сник, спал с лица, уткнувшись взглядом в мостовую. – Прости меня, Лань Чжань, – сказал он тут.       – За что ты просишь прощения? – от нарастающего волнения голос Лань Ванцзи сделался чуть хриплым.       – Ты спросил, почему Цзян Чэн и Не Хуайсан преследовали нас. Мы поспорили, смогу ли я за неделю подружиться с кем угодно. И указали на тебя. Я понимаю, это было глупо, я не должен был…       В тот момент Лань Чжаню показалось, что земля ушла у него из-под ног. Выходило, что всё это было лишь розыгрышем, дурацкой шуткой?! А он, как дурак, повёлся? Он едва ли слышал, что Усянь говорил дальше. А эйфория от осознания своих чувств, надежда на то, что их примут, сменилась внезапным болезненным комом в груди.       – …ещё в школе ты всегда был так холоден, а я всё хотел, чтобы мы стали друзьями… – Вэй Ин поднял глаза на Лань Чжаня и второй раз оборвал себя. Лицо Ванцзи заледенело. Оно словно бы превратилось в маску, лишённую всяких эмоций, ту самую, что когда-то давно Ванцзи демонстрировал и Усяню, но которую, как последний внезапно осознал, Лань Чжань уже давно не носил в его присутствии.       И это осознание вкупе с ледяным тоном, которым Лань Ванцзи произнёс «хорошего вечера», разворачиваясь и уходя прочь, заставили сердце Вэй Ина болезненно сжаться. Что же он наделал?!       Хуже всего было понимание, что на этот раз потерять Лань Чжаня будет гораздо больнее. Потому что за эти всего лишь несколько дней, он проник так глубоко под кожу, что вырвать его оттуда, равнозначно тому, что вырвать сердце. Но раз так, разве может он позволить себе потерять его?       Вэй Усянь очнулся от своей оторопи и бросился вслед за Лань Ванцзи. Тот, двигаясь быстрым шагом, успел уйти довольно далеко, кроме того, зажёгшийся на пешеходном переходе красный свет, словно нарочно отрезал Вэй Ина от своей цели. К несчастью, движение здесь было оживлённым, так что и перебежать улицу на красный у него бы не вышло.       «Если он сейчас сядет в машину и уедет, я его потеряю навсегда», – с отчаянием подумал Усянь, сам не отдавая себе отчёта в том, почему надо выяснить всё именно сегодня. Именно сейчас. Возможно, боялся, что иначе Лань Чжань никогда ему больше не поверит. Да и не известно, поверит ли он теперь…       Стоило зажечься зелёному, как Вэй Ин бросился бегом. Самый короткий путь вёл всё через тот же сквер, и Усянь не ошибся, полагая, что Лань Чжань выберет именно его.       Догнать Ванцзи ему удалось, когда тот почти миновал сквер. Загородив ему путь, Вэй Ин заговорил быстро, не давая ему возможности ни обойти его, ни перебить:       – Лань Чжань, Лань Чжань, я виноват! Я, правда, виноват! Я не должен был соглашаться на этот спор, я вообще не знал, что ты поступил сюда же! И я… – проходящие мимо студенты косились на них с нескрываемым интересом, сбивали с мысли. – Позволь я всё объясню, выслушай меня! – Вэй Ин снова схватил его за руку, намереваясь увести в сторону. Лань Чжань попытался вырваться, но Усянь неожиданно сильно сжал его запястье. – Пожалуйста, давай отойдём, – и Вэй Ин решительно потянул его к одной из беседок. Внутрь они не вошли, но росшие по обе стороны от неё кусты и так немного укрывали их от чужих глаз. К тому же здесь бы их разговор не так привлекал внимание. Всё это время Лань Чжань хранил ледяное молчание и всем своим видом выражал полное равнодушие, чем ещё больше разрывал Усяню сердце. От той боли, что в тугой узел сворачивалась у него в груди, даже говорить было тяжело, а потому он сбивался, запинался и начал совсем ни с того, с чего хотел, но дело в том, что это Вэй Ин тоже хотел прояснить, просто всё не находил подходящего момента, а потому нашёл максимально неподходящий: – Лань Чжань, тогда… с Мянь-Мянь, ты всё понял не так…       – Ты хочешь поговорить про Мянь-Мянь? – тон Ванцзи ещё больше заледенел. Лань Чжань дёрнулся, снова порываясь уйти. Ему казалось немыслимым, невыносимым и тут опять слушать про Мянь-Мянь, которая, как он полагал, всегда нравилась Усяню. Она была милой, и не было ничего удивительного, что Усянь ею увлёкся. Удивительно было то, что он сам посмел на что-то надеяться!       – Да… нет… – Вэй Ин схватил его за локоть, останавливая. Вид его был совсем несчастный, и только это не дало Лань Ванцзи сбежать. В конце концов, они должны были разрешить эту ситуацию раз и навсегда! Видя его готовность выслушать его, Усянь продолжил: – Я заступился тогда за неё, потому что это было правильно. Потому что знал, её дразнят только за то, что она более низкого происхождения. – В их школе учились исключительно дети известных и богатых людей, и лишь немногие, подобно Мянь-Мянь попали туда за свой ум и способности. – И… и, скорее всего, ты вмешался по этой же причине… И я не должен был подшучивать из-за этого над тобой. Вполне естественно, что ты обиделся. Но… Лань Чжань! Я всегда хотел дружить с тобой! И теперь… когда мы оказались в одном университете, я решил, что судьба дала нам второй шанс! Лань Чжань…       – Я никогда не хотел дружить с тобой, – твёрдо произнёс Ванцзи и почувствовал, как Вэй Ин отпускает его руку, увидел, как тот отступает назад, совершенно потрясённый.       – П-почему тогда? Почему тогда?.. Зачем всё это?.. – Вэй Усянь и сам не осознавал, что по его щекам текли слёзы. – Почему ты не сказал мне п-проваливать, как только я подошёл к тебе?!       Взгляд Лань Ванцзи смягчился, потому что человек, что так плачет из-за того, что его дружбу отвергли, не мог хотеть лишь дружбы… Однако Усянь уже не видел этого – осознав, что позволил себе расплакаться, он закрыл лицо ладонями.       – Вэй Ин, – позвал его Лань Чжань, но неожиданная теплота в его голосе, заставила Усяня разрыдаться ещё сильнее.       Как можно быть таким добрым и жестоким одновременно?! Ему не обязательно ничего говорить! Не надо его утешать! Пусть уже уйдёт!       Вэй Ин и не понимал, что говорит всё это вслух…              – Ну, и куда они делись? – сердито вопросил Цзян Чэн, не найдя брата и второго наследника клана Лань на парковке. – Не сквозь землю же они провалились?       – Похоже, Вэй Усянь нас обманул, – ответил на это Не Хуайсан.       – Мы должны их найти! – упрямо заявил наследник корпорации Цзян, сжимая кулаки.       – Цзян-сюн, может, оставим их в покое? – попытался увещевать его друг, но было без толку.       А потому они уже минут пятнадцать крутились по территории кампуса. Телефон Усяня молчал, а звонить Лань Ванцзи Не Хуайсан отказался наотрез, отчего плохое настроение его друга сделалось ещё более ужасным.       – Почему ты вообще решил, что они где-то здесь? Брось эту затею, и поехали куда-нибудь тусить! – канючил Хуайсан.       – Они где-то тут, – сощурив глаза, ответил Цзян Чэн, в тот момент больше всего походя на охотничью собаку. – Машина Лань Ванцзи всё ещё на парковке. – А в следующий момент он вдруг остановился, лицо его приобрело особенно суровый вид. Проследив за направлением его взгляда, Не Хуайсан понял, что если не удержать друга от опрометчивых действий, ничем хорошим это не закончится. – Я точно прибью этого Лань Ванцзи! – прорычал Цзян Чэн, и Хуайсан поспешил, что есть силы вцепиться в него, чтобы не дать приблизиться к разыгравшейся в укромном уголке сквера драме. – Пусти меня! – рыкнул Цзян Чэн уже на друга. – Из-за этого мудака мой брат плачет!       – Цзян Чэн, – очень тихим проникновенным голосом произнёс тот, – твоё присутствие сделает только хуже. Думаешь, Вэй-сюн хотел бы, чтобы ты был там, видел его в этот момент? А разбить морду Лань Ванцзи ты всегда успеешь…              – Вэй Ин! – повторил Лань Чжань более твёрдо. Шагнув ближе, он обхватил Усяня за плечи. – Я никогда не хотел быть тебе другом, потому что всегда хотел нечто бо́льшего, чем дружба! Я приревновал тебя к Мянь-Мянь, потому и поссорился тогда с тобой, поэтому и ушёл.       Вот он и сказал.       Вэй Усянь недоверчиво поднял на него красные глаза.       – Лань Чжань, это правда?.. Приревновал… к Мянь-Мянь? Серьёзно?       Лань Ванцзи кивнул. Отпустив его плечи, он большими пальцами стёр слёзы со щёк Усяня.       – Всегда хотел касаться тебя. Обнимать тебя. Целовать тебя. Но никак не дружить.       Глаза Ванцзи светились теплом и нежностью, и Вэй Ин даже ненадолго подвис, залюбовавшись. Когда же до него дошёл смысл слов, то плечи Вэй Ина тут же расслабились, а лицо озарила робкая сперва улыбка.       – Лань… Чжань… ты знаешь, – осмелев, Усянь обвил руки вокруг его шеи, – я, кажется, проспорил приставку, потому что… я тоже не хочу с тобой дружить! Лань Чжань, давай встречаться?!       Ванцзи на это лишь кивнул и притянул Вэй Ина для поцелуя.              – Блядь, – раздался где-то чуть в стороне от беседки голос совершенно офигевшего от всего происходящего Цзян Чэна. – Охуеть! Они в курсе вообще, что они на улице?!       – Хе-хе, – откликнулся рядом Не Хуайсан. – Видишь, они и сами разобрались. Пойдём уже отсюда, Цзян-сюн. Мы с тобой проиграли приставку, если ты ещё не понял!       – То есть, – обернулся Цзян Чэн к нему, – долбанный Мэн Яо был прав, и Лань Ванцзи ещё со школы положил глаз на моего брата, но так как он отмороженный придурок, никто этого не понял, включая самого Усяня?       Не Хуайсан пожал плечами.       – Видимо, так и есть, – сказал он вслух. – И ты ничего не имеешь против их отношений?       Цзян Чэн помассировал лоб, отгоняя подступающую головную боль. Ему точно придётся это всё осмыслить на досуге, но главным было то, что:       – Нет, не против. Я с самого начала сказал, что у моего брата всё через жопу. Вот, и здесь – тоже! Но если Лань Ванцзи снова заставит брата плакать, я ему ноги переломаю!       – То есть ты не против отношений между мужчинами? – поинтересовался заметно повеселевший Не Хуайсан.       – Видимо, нет, – вздохнул Цзян Чэн.       – Тогда пойдём, выпьем кофе или что-то покрепче – наши нервы это заслужили! – предложил на это его друг, про себя размышляя, что если Вэй Усянь смог победить в такой заведомо проигрышной ситуации, у него самого тоже есть шанс. И Хуайсану было совершенно наплевать, что в случае и его успеха, не только клан Лань, но и клан Цзян останется без наследников!