Потерянный свет

      Мир вокруг окутала чернильная темнота, вязкая и липкая, словно смола. Сердце сжалось от жгучей боли. Моргарт осторожно прикоснулся к своей груди, будто боялся сделать себе ещё больнее. Поблизости не было ни души. Вернее, ему бы так хотелось, но реальность, пусть и виртуальная, увы, далеко не всегда совпадает с нашими желаниями.       — Что ты сделал? — хриплым голосом прошептал босс, бросив на Ларсена полный ненависти взгляд. Последнее их сражение кончилось тем, что оба ощутили сильный толчок, будто крепость вдруг начала разрушаться, а затем темнота поглотила их вместе со всем тронным залом, как грозовые облака обволакивают усыпанное звёздами небо.       — Что я сделал? — едва не задохнулся от возмущения создатель. — Из-за тебя Куб раскололся на части и произошёл программный сбой! Кто знает, где мы теперь и есть ли способ вернуться обратно в Энвелл. Надеюсь, игра не сильно пострадала…       — О да, — иронично хмыкнул Моргарт, — это первое, о чём ты волнуешься в нашей ситуации. Кто бы мог подумать?..       — Замолчи! — вдруг пришёл в ярость Ларсен. — Много ты понимаешь! Игра — это самое дорогое, что осталось в моей жизни после гибели семьи, и ты… — Он осёкся, видимо, поняв, что сказал много лишнего тому, с кем при других обстоятельствах никогда бы не обменялся даже простым «как дела?»       Моргарт предпочёл бы притвориться, что не услышал последних слов, но это было бы слишком очевидной ложью. И потом, создатели наделили его эмоциями, а самая сильная из них — гнев, порой брала верх над здравым смыслом.       — У тебя, по крайней мере, была любящая семья! Я не думаю, что твоему отцу доставляло бы удовольствие изо дня в день насмерть драться с тобой на мечах или бить тебя током!       Ну вот. Та же самая ошибка, которую Ларсен совершил всего несколько секунд назад. Всё же иногда слова — не самый лучший способ выиграть битву.       Создатель ошеломлённо замер.       Моргарту совсем не нравилось повисшее между ними сочувственное молчание. Это было… неправильно. Неестественно.       Внезапно раздался переливчатый звон.       Темноту разрезал луч холодного синего света и вытянулся широкой полосой куда-то вдаль, словно указывая дорогу.       Ларсен удивлённо отступил на шаг.       — Не может быть… — пробормотал он и, поймав растерянный взгляд Моргарта, пояснил: — Это бонусный уровень. Он открывается для тех игроков, которые победили финального босса. Только… он ещё не доработан.       — Но тогда что здесь делаю я? — озадаченно приподнял бровь Моргарт.       — Мне самому очень хотелось бы это знать… — вздохнул Ларсен.       Тут из темноты донёсся женский голос, в котором звенели лёгкие нотки злорадства:       — А это я изменила правила игры!       Создатель гневно прищурился, пытаясь разглядеть обладательницу голоса сквозь густой полумрак.       — Саламандра? — тихо спросил он, и полумрак ответил ему заливистым самодовольным смехом.       — А вы думали, что изгнали меня из мира игры? Не тут-то было, мой дорогой, — голос с лёгкой хрипотцой так и сочился ядом. — Правила игр зачастую слишком просты и вследствие этого несовершенны. Найти лазейку, которую вы упустили, и стать новым боссом Энвелла оказалось до смешного просто. Теперь игра принадлежит мне. Правила, конечно, тоже изменились. Я даю задания, а игроки выполняют их. В финальном уровне будет только один победитель. Вы поймёте, почему, как только доберётесь до него. Ой, поправка: если доберётесь. Имейте в виду: в моей версии игры победа не всегда зависит от умения размахивать мечом. Баквит, тебе, как проводнику, слово. — Вновь раздался короткий смешок, и темнота на мгновение смолка.       Вдалеке блеснул синеватый свет.       — Желаю удачи, игроки, — раздался холодный голос Баквита. — Вашим первым заданием будет найти выход из этого помещения и перейти на следующий уровень. Используйте ваши навыки на максимум, но не ограничивайтесь только ими. Во тьме Междумирья затаились весьма кровожадные создания. Моими подсказками можно воспользоваться не более двух раз. Чтобы выйти из игры, придётся пройти данный квест до конца, так что не теряйте времени и приступайте.       Всё вновь стихло. Моргарт вздрогнул и зажмурился, на мгновение утонув в белом свете.       Когда он с опаской приоткрыл глаза, с губ сорвался удивлённый вздох — привычная одежда сменилась на костюм барда, который дополняла увесистая чёрно-белая гитара.       Поймав на себе ошеломлённый взгляд создателя, Моргарт только слабо усмехнулся.       — Поверь, я и сам пока не очень хорошо представляю себя в этой роли. Хотя она по умолчанию лучше, чем та, которую для меня придумал ты, — хмыкнул он, вновь не сдержав своего гнева. Почему-то в этом месте эмоции били через край.       Интересно, что же всё-таки задумала Елена? Они были достаточно хорошо знакомы, и если её отношения с Ларсеном можно было описать краткой и ёмкой фразой «что ни день, то ссора», к Моргарту она проявляла только сочувствие… даже лёгкую симпатию. Непонятно, зачем ей понадобился весь этот спектакль с новым квестом? Впрочем, поживём — увидим.       Волна холода окутала тело, заставив сердце на миг тревожно замереть в груди, раздался чей-то тоненький писк, медленно перерастая в жуткий пронзительный вопль, и Моргарт услышал мягкий, убаюкивающий голос:       — Это твой шанс, Моргарт. Ты свободен. Теперь правила игры на твоей стороне. Убери со своего пути последнюю преграду и сможешь начать мирную жизнь, о которой всегда так страстно мечтал.       Голос резко смолк, словно предоставляя Моргарту право выбора. Холод ослабил свои колючие объятия. Пальцы легли на струны гитары. Тишину, вязкую, словно горький мёд, разре́зали первые несмелые аккорды. Моргарт улыбнулся. Он свободен… Да, действительно свободен. Но почему у этой свободы такой неприятный привкус?       Моргарт бросил взгляд на Ларсена — и замер. Создатель как зачарованный смотрел в покрытое паутинкой трещин зеркало — внутри были лица молодой скромно одетой женщины и девочки, чем-то очень похожей на Вэл. Они улыбались и беззаботно смеялись. Каждое мельчайшее движение было наполнено заботой, любовью — тем, чего у Моргарта никогда не было и не будет. Потому что он создан не для любви, а для бездушных кровавых развлечений.       Пальцы снова принялись играть мелодию — более уверенно, более яростно. А сердце опять сжалось в тисках призрачного холода.       Но тут изображение в зеркале сменилось — теперь там было почти пустое старенькое кладбище. Среди наполовину разрушенных могил было и две новых. «Лора», «Валентина», — гласили надписи на двух чёрных памятниках, слегка переливающихся под тусклыми лучами солнца.       Но тут Моргарт вспомнил, сколько раз ему пришлось вынести мучительную боль, сколько раз он испытал на себе, что такое смерть.       Пустота. Боль. Отчаяние.       Холод впился в тело ещё беспощаднее.       «Играй. Останови эту боль, — жёстко приказал тот самый голос, и Моргарту вдруг стало так больно, словно в его грудь вонзился меч. Тот самый меч, которым его столько раз убивали.       Руки попытались продолжить играть, но пальцы словно оцепенели. Моргарт попытался вырваться, боясь, что иначе вот-вот растворится в ледяной темноте Междумирья, но тут послышался лязг того самого злополучного меча, и существо со стоном разжало ледяные пальцы.       — Отвали! — Моргарт вздрогнул и обернулся, чтобы убедиться, действительно ли он мгновением раньше слышал голос Ларсена. Создатель снова взмахнул мечом, рассекая силуэт призрака надвое, и тот с отчаянным стоном растворился в темноте.       — Ты… — Ларсен, кажется, растерялся. Моргарт и сам понятия не имел, что теперь делать со всей этой странной ситуацией. — Ты как там, живой? — похоже, он спросил первое, что пришло в голову.       — Не жалуюсь, — рассеянно кивнул Моргарт, почему-то не решаясь поднять взгляд. — В… в зеркале были…       — Мои жена и дочь, — горько усмехнулся в ответ Ларсен. Что-то странно кольнуло в груди.       — Слушай… Прости, мне не стоило…       — Всё хорошо, — натянул улыбку создатель. — Я слышал, что говорил тот… хм, дух. И мне кажется, он в чём-то прав. Но вряд ли этот монстр искренне желал тебе добра. Он хотел воспользоваться твоей главной слабостью, а потом… поглотить твою душу.       — Интересные у вас сюжеты для бонусных уровней, — поёжился Моргарт, только теперь в полной мере понимая, от чего создатель его защитил. — Я… — Как всё-таки раздражают эти неловкие паузы! — В общем, спасибо. Спасибо, что спас мне жизнь.       — Не спеши меня благодарить, — мрачно вздохнул Ларсен. — Кто знает, что будет на последнем уровне. Победитель ведь только один.       — По-моему, мы скоро это узнаем… — пробормотал Моргарт, увидев, как темноту снова разрезает яркий луч белого света, изгибаясь аркой и постепенно принимая форму двери.       — У нас… получилось? — удивился Ларсен. — Но как? Ведь…       — Вы ещё успеете показать себя в битве, — ответил ему голос Елены. — Но в этом испытании главной целью было противостоять своим страхам и объединиться. Призна́юсь, я удивлена, что вы справились, — в темное вновь прозвучал смешок. — Не стоит тянуть — продолжим игру.       Раздался переливчатый звон. Дверь бесшумно распахнулась. Пространство вокруг на мгновение залил белый свет. Открыв глаза, Моргарт изумлённо огляделся, осознав, что находится в тронном зале.       — Ч-что?.. — услышал он растерянный шёпот Ларсена и, подняв взгляд, в неверии замер. Ларсен восседал на его троне. На опущенных плечах покоилась мантия из лоснящейся чёрной ткани. Руки покрывали тёмно-серые перчатки без пальцев. Из ножен выглядывала золотая рукоять меча. — Что происходит?       Моргарт осторожно прикоснулся к своей гитаре.       — Это и есть финальное испытание, — осознал он вдруг. — Мы… мы должны сразиться друг с другом.       — Но в этом ведь нет ничего необычного?.. — неуверенно улыбнулся создатель, но, судя по его взгляду, он тоже прекрасно всё понимал.       — Ты прав. Просто битва игрока и босса. — Моргарт вдруг ощутил жгучее желание — пальцы сами собой потянулись к инструменту. — Только с одним крохотным отличием… — Мелодия так внезапно разорвала сонную тишину зала, что на мгновение Моргарт испытал необъяснимый страх, несмотря на то, что это его пальцы сейчас с мстительным наслаждением блуждали по струнам. — На этот раз я побуду в роли игрока. Кто знает, возможно, она всё же подойдёт мне больше.       Ещё один громкий, полный болезненной ярости аккорд — и струны вспыхнули золотисто-алым пламенем. Словно пылающий мотылёк, оно резко взвилось в воздух и рывком метнулось к трону — казалось, взмахнули крылья какой-то огненной хищной птицы.       Но буквально в нескольких миллиметрах от трона пламя так же резко замерло, и мелодия смолкла.       Моргарт удивлённо посмотрел на свои руки — он не понимал, зачем остановился.       Может, потому, что Ларсен так и не обнажил меч?       Воцарилась тишина — тяжёлая, полная боли и настолько противоестественная, что хотелось кричать, заткнуть уши, что угодно, лишь бы не слышать её.       — Ох, вот же чёрт! Моргарт…       Босс — или уже и не босс вовсе? — словно во сне наблюдал, как Ларсен поднялся с трона, таким же резким рывком, как пламя, в считанные секунды преодолел несколько пролётов мраморных ступеней и — о боги, сердце, кажется, остановилось! — заключил Моргарта в осторожные объятия.       — Прости меня! Тот огонь… Когда я ощутил его жар, представил, что он сейчас сожжёт меня заживо… Ты… ты столько раз испытывал подобную боль, просыпался с ней и шёл в бой снова! Я устроил тебе настоящий ад. Мне так жаль! Мы больше не должны сражаться. — Он поднял на Моргарта блестящие от слёз глаза. — Я сдаюсь. Ты — победитель. Уходи. Уходи и начинай новую жизнь.       Моргарт, сам не зная, почему, ответил на его робкие объятия.       — И снова остаться в полном одиночестве? Нет, я никуда отсюда не уйду. Либо мы останемся вдвоём, либо вернёмся вдвоём — третьего не дано.       — Моргарт…       — Нет. Послушай. Ты считаешь, Саламандра затеяла всё это только для того, чтобы кто-то из нас здесь погиб? И какой, по-твоему, в этом смысл? Она наверняка поменяла нас ролями с какой-то целью. И я думаю, ты прав: нам вовсе не нужно было сражаться друг с другом.       — Хочешь сказать, — с удивлением произнёс Ларсен, — финальное испытание на самом деле заключалось в том, чтобы я побывал в твоей роли и… и понял, какие страдания тебе приходилось выносить?       — Что-то вроде того, — улыбнулся Моргарт, чувствуя, как его ненависть с каждой секундой тает. Слишком быстро. Слишком неестественно.       И тем не менее — правильно.       Воздух подёрнулся серебристой дымкой, и перед троном медленно открылся портал, словно кто-то аккуратно разре́зал пространство ножницами.       — Кажется, это значит, что мы свободны. — Моргарт с лёгкой грустью заглянул в голубую воронку портала. В Питере был ясный зимний день, и снег игриво искрился под ласковыми лучами солнца. — Иди домой, Ларсен.       Создатель сделал неуверенный шаг к порталу, замер, задумчиво наблюдая, как голубые лучи переплетаются с золотистым сиянием солнца, обернулся и с мягкой улыбкой протянул Моргарту руку.       — Идём со мной.       Но Моргарт покачал головой.       — Мне в твоём мире не место.       Хотя свет солнца так и манил — хотелось подставить под него ладони, с наслаждением вдохнуть морозный воздух Петербурга, прогуляться по уютным улочкам… Хоть на мгновение ощутить свободу.       — Глупости, — мягко возразил Ларсен. — Ты всегда хотел побывать в этом мире. Но я посадил тебя на цепь. Вбил тебе в голову, что ты — лишь программа. Но ты… Ты — гораздо больше. Давай попытаемся начать сначала. Позволь мне попробовать… стать для тебя семьёй.       Моргарт не смог ничего ответить — сердце так неистово металось в грудной клетке, что было тяжело говорить. Поэтому он просто протянул руку и позволил отвести себя в новую жизнь.       Жизнь, в которой, он всей душой надеялся, наконец-то удастся обрести счастье.