Цыплёнок

Цыплёнок. Игра известная под таким названием. Многие просто обходили её стороной, ведь то была игра-спор. Спор был на то, кто первым сдастся в отношениях. Конечно же отношения были далеко необычными, а гомосексуальными. Тот, кто откажется от предложения второго партнёра, считается проигравшим. Так и играли до тех пор, пока кто-то из двоих не сдастся. Кейя с Дилюком вступили в эту игру вообще случайно, по пьяне. Дилюк вообще не помнит, как напился, просто воля случая. Но после этого он вообще не пьёт. Кейя помнил моментами что-то, но всё равно большинство моментов было как в тумане. Он уже давно испытывал чувства к Рагнвиндру и эта игра была просто зелёным светом для него, пока не увидел разочарованное лицо Дилюка одним утром. Он предложил замять это дело, мол ничего не было. Всё же игра игрой, даже если после этого следовало большое денежное наказание. Но они ведь могли его и не выполнять. Да и Дилюк, не уступая своим принципам, мог бы откупиться. Только он решил оставить всё как есть. Кейю это немного даже пугало. Это словно был не его Дилюк. Настоящего словно подменили и оставили этого дилюкоподобного парня, который мог поспорить на отношения. Альберих не знал, что творится на уме у огненноволосого, но не стал влезать в его жизнь с ноги, просто находясь рядом с ним и ничего не предлагая. Однако сегодня он был чертовски пьян. Дилюк налил ему, когда увидел плачевное состояние Кейи. В последнее время тот ходил очень подавленным и даже к Дилюку не лез со своими шуточками и забавами. Всё это просто было странным. А Рагнвиндр тем самым смог бы узнать, что у этого пьяницы на душе. Альберих уже лежал на стойке, перекатывая пустую кружку из рук в руку, пока эту деревянную посудину не выхватил сам владелец этого заведения, да и в принципе всей винокурни в целом. — М? — вяло спрашивает Кейя, поднимая глаза на названного брата. — Тебе на сегодня хватит, — жёсткий голос над ним отозвался какой-то усладой внутри. Хотел бы Альберих утонуть в этом голосе. — Ну Дилю-юша… — Я просил не называть меня так. Рагнвиндр отвернулся от последнего гостя, протирая бокалы и кружки сухой тряпкой. — Тебе бы поторопиться домой. Или не дойдёшь, кавалерист без своей кавалерии? — горько усмехнулся бармен, продолжая всё также тщательно начищать до блеска. — Мы закрываемся сейчас. — А я и не заметил, — коротко посмеялся Кейя, болтая ногами и кладя голову на руки. Он чувствовал, что не дойдёт на своих двоих, потому что пойдёт не по тому адресу, поэтому ждал Дилюка. Сердце в груди сжималось от того, что он мог быть рядом, но не мог быть с ним. Сузив глаз, Кейя поджал сухие после вина губы. Хотелось воспользоваться возможностью и просто поцеловать того, кого так любишь. К чёрту все пошлости, он правда любил Дилюка всем своим ноющем сердцем. — Дилюк, я люблю тебя. Рагнвиндр даже не повернулся и не остановился, продолжая своё дело. Он всегда слышал это, когда ледышка напивалась. Только вот ледышкой чувствовал себя именно он. Дилюк отсчитывал секунды до ново-старой фразы, которую обычно он произносит. — Возьми меня за руку, если не слабо. Рагнвиндр вздохнул. А ведь он иногда следовал его прихотям побыть вот так рядом. И он это делал отнюдь не для спора, а для себя. Ему самому хотелось вот так быть рядом. Поставив всё на место, он вышел из-за стойки, дотрагиваясь до плеча Кейи и помогая ему встать. Когда он закрыл таверну, то уставился на съёжившегося Альбериха. — Замёрз? Алкоголь вроде согревать должен. — Ты какой-то разговорчивый сегодня…. — медленно проговорил Кейя, словно пытаясь сфокусировать свой взгляд на нём. Дилюк вздохнул, беря его за руку и ведя домой. Тепло руки и пульс принялись кавалеристом с улыбкой. Он нежно сжал и переплёл их пальцы, идя за Рагнвиндром, пытаясь не запутаться о свои ноги. Уже дома он лёг на диван, вздыхая. — Хоть бы ботинки снял, — возмущённо бросил Дилюк, раздеваясь. — Лю-юк… Я тебя так люблю. — Проходили уже, — Альбериху показалось или тон был менее сухим? — А ты меня нет, да? — с наигранной грустью произнёс кавалерист, пока с его ног стали грубо снимать обувь. — Люблю, — отвечает Дилюк, зная, что Кейя вновь ничего не вспомнит утром. Или может он притворяется, что ничего не было? — Тогда поцелуй меня, — вяло говорит Альберих, из-за чего сначала Рагнвиндр не понял, что тот сказал. Но это было чем-то новеньким. — Если ты хочешь. Он присел на край кровати, наклоняясь, чтобы невесомо чмокнуть его в лоб. — Нечестно, — возмущённо произнёс Кейя, приобняв шею другого и смотря в его глаза. — В губы. Раздражённо вздохнув, мужчина прикрыл глаза Кейи рукой, коротко поцеловав теперь уже в губы. Но кавалерист, видимо, хотел вовсе не этого. Он лизнул нижнюю губу любимого, кусая её, чтобы Дилюк открыл рот. Когда дело было сделано, язык Кейи скользнул внутрь. Глаза Рагнвиндра расширились, но он не отстранился, позволяя Кейе исследовать его. Из-за того, как они долго и развязно целовались в груди что-то потеплело. А Кейя продолжал свои ласки, оглаживая шею и спину названного брата через рубашку. Тепло переходило в пах, доставляя лёгкий дискомфорт. Рагнвиндр резко отстранился, убирая руки со своей шеи. Это точно не то, что хотел бы вспоминать Кейя. Он постоянно его сторонится, а в пьяном бреду говорит, что любит. Чему верить? Смешок Кейи разнёсся по комнате глухим эхом, пока Дилюк смотрел на него, стараясь восстановить дыхание. — Братишка, а ты оказывается от такого можешь возбудиться? Годы держания себя в узде дали знать? — На себя посмотри. Что уж говорить, а Дилюк прав. У Кейи тоже всё стояло по стойке «смирно», оставалось только снять одежду. — Стоя-як… Сидеть! — с задором сказал он, видимо, своему стояку, на что Дилюк осмыслил и пересмыслил с каким пьянчугой и идиотом он живёт. — Идиот… Тихо и беззлобно выдохнул он, собираясь выйти, чтобы привести себя в порядок и оставить Кейю делать то же самое. Только вот рука его была схвачена. — Люк… Можно мне помочь? — аккуратно, словно стараясь не спугнуть его, спрашивает Альберих. Тот радостно вздыхает, когда его любимый садится обратно после долгих раздумий. Сев на колени удивлённого владельца винокурни, Альберих не терял времени, расстегнув ширинку, вытаскивая его достоинство и начиная поглаживать. — Перчатки… Сними, — шёпотом попросил он. Кейя вовсе не соображал, делая что-либо. Так кавалерист и поступил, сняв перчатки. Одну руку забрал Дилюк, положив себе на щеку, а второй Кейя двигал на его члене, утопая вновь в сорвавшемся ритме дыхания другого. — Люк… Помоги мне тоже, пожалуйста, — Рагнвиндр бросил на него взгляд, увидев нетерпение. Кейя ведь до сих пор не пользовался положением с игрой, чтобы как-то приказать или принудить. За это ему Дилюк был благодарен. Кажется и самому капитану кавалерии нелегко приходится. Откинув перчатки, тот расстегнул ширинку Альбериха, делая то же самое. Кейя придвинул бёдрами, словно толкаясь в руку. Поняв намёк, огненноволосый ускорил темп, иногда мягко проезжаясь по головке, слушая рванные вздохи, что слетали с губ напротив. — Вот так… А теперь. Кейя придвинулся ближе, теперь уже беря в свою руку два, двигая рукой немного медленнее, на что Дилюк возмущённо сжал зубы на шее Кейи, тоже кладя ладонь поверх руки другого. Несколько поцелуев с укусами только подогревали их. Оба плавились от тел друг друга, даря всю свою накопившуюся нежность и страсть за эти годы. Только утром им предстоит серьёзный разговор, потому что оба были пьяны.