Love Me or Leave Me

      Максима разрывало на части от переполняющих его эмоций, но понять, хорошие они или не очень, он почему-то не мог. Он с замиранием сердца ждал этот день, рассчитывая, что будет самым счастливым человеком на свете, будет кричать от радости, что ад наконец-таки закончился, что он наконец свободен и может вздохнуть полной грудью.       Только вот при попытке набрать побольше воздуха в лёгкие становилось только больнее, а засевшее комом паники чувство было так глубоко, что не избавиться так просто.       Заяц не понимал, что было с ним не так. Он ведь ненавидел школу всем своим естеством, мечтал забыть об этом месте, уйти навсегда в закат, на прощание посылая старому зданию средние пальцы, чтобы даже желания наведаться сюда вновь не было.       И вот же он — долгожданный последний звонок. Лицемерные улыбки на лицах учителей, благодарящих своих учеников за годы, проведённые вместе. В глубине души они явно хотели бы высказать каждому пару ласковых за каждый потраченный нерв, но окружающая пестрота и витающий оптимизм не позволяли сорвать маску доброжелательности.       Максим так же натянуто улыбался, участвовал в каких-то сценках, ухватывая последнюю возможность засветиться на сцене школы, относил учителям цветы и уже тогда не мог понять, почему его накрывает необъяснимое чувство того, что он что-то безбожно теряет.       Когда песни-пляски и прочая феерия подходят к концу, а вымученные выпускники постепенно сползаются к выходу, Загайский отрезвлённо машет головой по сторонам, но знакомой макушки в толпе увидеть не может. Не заметить довольно высокого человека в толпе было бы сложно, потому он решает, что тот уже покинул актовый зал.       Сердце пропускает удар, а дыхание сбивается, когда ноющая боль где-то в районе грудной клетки крепнет, давая понять, что Максим наконец-то попал в точку. Что у него осталось не так уж и много времени, чтобы спасти своё израненное длительной влюблённостью сердце.       Он удивительно легко взлетает на четвёртый этаж и, пролетая мимо открытых кабинетов, случайно пропускает нужный, но фигура человека, которого Заяц так старательно искал, заставляет успокоиться и неспешно шагнуть в кабинет.       Максим понимает, что его услышали. Более того, он понимает, что любимому преподавателю даже не придется разворачиваться, чтобы понять, кто именно решил заглянуть к нему в поздний час.       Загайский невольно засматривается на статную фигуру, обрамленную лучами закатного солнца, и с трудом сглатывает вязкую слюну. Этот человек вызывал в нём слишком много эмоций, столько, сколько не было возможно выразить ни словами, ни действиями. Именно его было страшно так просто потерять.       Максим решает рискнуть. Ему плевать на последствия, плевать на всё, ведь он хочет наконец получить ответы на свои вопросы, количество которых, возможно, перевалило за сотню.       Он подходит ближе, отмечая умилительную разницу в их росте, и мягко прижимается к чужой тёплой спине, оплетая руками скрытый рубашкой торс. Сергей в его руках дёргается от внезапных прикосновений, но оттолкнуть не пытается. Только накрывает ладонями обнимающие его руки и продолжает наблюдать за тем, как высыпаются из школы бывшие ученики.       — Почему ты не ушёл вместе со всеми? — голос у Сергея Викторовича тихий, успокаивающий, заставляющий измученных бабочек вновь забиться внутри, врезаться друг в друга из-за страха, накрывающего почему-то всё сильнее и сильнее.        — Вы меня выгоняете, Сергей Викторович? — Максиму с трудом удаётся не заикаться, ведь кажется, что с отказом могут рухнуть все его планы о счастливом будущем, ведь он не видит его «счастливым» без одного конкретного человека.       — Ты же знаешь, что я не смогу выгнать тебя, Максим, — насмешливо отвечает преподаватель, чувствуя, как напрягаются чужие руки, крепче стискивая его, словно их обладатель уверен, что все чудеса этого вечера могут рассеяться в одну секунду.        — Тогда почему столько раз пытались заставить меня выгнать Вас из моего сердца? — Загайский сам удивляется тому, что говорит, но понимает, что искреннее этого не может выдавить из себя ничего. Его всего трясёт от страха неизвестности, а мозг отключается напрочь, не позволяя контролировать себя и вырывающееся из груди сердце, заставляющее сделать всё, лишь бы любимый человек остался рядом.        — Я же за тебя переживаю, — плохо скрытая горечь мелькает в чужой интонации, а сам Сергей нервно кусает губы, чувствуя тёплое дыхание у себя на затылке. — Зачем я тебе нужен, м, Заяц?        Собственное прозвище с чужих губ слетает до неприличного нежно, из-за чего Максима невольно бросает в жар, а желание услышать это вновь заседает в груди.        Шевелев разворачивается в объятиях и поясницей упирается в подоконник, оказываясь под изучающим взглядом карих глаз. Некогда его ученик смотрит на него так влюблённо, что Серёже даже становится стыдно из-за того, что он, условно, совратил и испортил собственного подопечного. Ещё сильнее его щёки розовеют от мыслей, что он сам поддался идентичным чувствам.        — Я так влюблён, Сергей Викторович, — Максиму кажется, что вот-вот и он расплачется в чужих руках. Разрыдается и выложит всё, что его так долго беспокоило. Боится только, что заставит расплакаться и любимого преподавателя. — Вы мне столько раз отказывали, но я всё равно не могу без Вас.       — Я не смог бы иметь отношения с собственным учеником, — улыбка у Сергея вымученная, но до боли искренняя, что Максим еле подавляет в себе желание накрыть манящие губы долгожданным поцелуем. — Ты ведь и сам это понимаешь.        — Но я больше не Ваш ученик, — огонёк надежды с новой силой разгорается внутри Максима. Он стискивает чужие бока и, сам того не замечая, прижимает преподавателя как можно сильнее к подоконнику. Склоняется чуть вниз и почти касается своим лбом чужого. — Пожалуйста, дайте мне шанс.       Сергей вымученно выдыхает, но не может не согласиться и не поддаться искушению. Он обхватывает щёки парня и ближе тянет к себе, прижимаясь к тёплым губам своими.        Максим на мгновение теряется, стараясь усмирить взрывающийся внутри фейерверк. Он блаженно прикрывает глаза, упиваясь до боли нежным поцелуем, выворачивающим всё его естество наружу. Чужие пальцы ласково зарываются в короткие кудри, не позволяя парню отстраниться. Тот и не намеревается, забирая из долгожданного поцелуя всё, словно они целуются первый и последний раз. Загайский не хочет отрываться, ведь не знает, что ответит преподаватель на его бьющие через край чувства.        — Не могу поверить, что целуюсь с собственным учеником, — по-доброму усмехается Сергей, заглядывая в искрящиеся нежностью глаза напротив, и на момент даже теряется, ведь никто ранее на него не смотрел с такой искренностью. Максим смог перевернуть всю его жизнь с ног на голову.        — Я готов целоваться с Вами целую вечность, — Максим ластится к осторожным прикосновениям пальцев, продолжающих скользить по его лицу и шее, и тихо хихикает, сам не понимая от чего. То ли от происходящего, то ли от щекотных прикосновений, то ли от пресловутых бабочек внутри, постепенно доедающих давивший ком паранойи.       — Почему-то я не удивлён, Заяц, — и снова этот запретный приём, заставляющий Максима растаять. — Если ты хочешь и дальше быть со мной, так и продолжишь «Вы-кать»?        — А как… На ты?.. — Загайский от этого вопроса почему-то теряется, хоть и должен был предусмотреть подобный поворот. — Получается, могу звать Вас… тебя просто Серёжей?        — Люблю своё полное имя, но от тебя хочу слышать именно так, — у Шевелева уже щёки болят от несползающей улыбки, но избавиться от неё он не может. Мысли о дальнейших отношениях с учеником он был готов похоронить в этот же вечер, а теперь стоит вместе с ним, ведь не ожидал, что Загайский наберется смелости прийти после стольких отказов вновь.       — В таком случае, я люблю тебя, Серёжа, — Максиму с трудом даётся столь резкая перестановка, но перестать смаковать новое обращение он не может. — Ты станешь моим парнем?        — Стану, Заяц, стану. Грех упускать такого упёртого и целеустремлённого ухажёра, — Шевелев вроде и смеётся, а вроде и говорит на полном серьёзе. В любом случае, согласие его остаётся таковым.        Склоняясь за новым поцелуем, Максим словно не верит, что это всё правда. Что его целуют в ответ, обнимают, что на него смотрят так же влюблённо, как смотрит он. И Заяц окончательно для себя решает, что этот день и правда смог стать самым счастливым. И стал таковым не только в его жизни, но и в чужой, в одночасье ставшей родной и самой близкой.