Простуда и пять минут

      — М-Майкл, — тихо хрипит Уильям, когда, как он это по-своему ласково называет, туша сына опускается ему на колени. — Ты уже не маленький, чтобы так на меня бросаться.       Кресло, поддакивая отцу семейства, протестующе поскрипывает под их общим весом.       Лицо спокойно, но всё же хмурится. В его голосе отзывается столько недовольства, что губы Майкла сдержанно поджимаются. Он знает, что на самом деле Уильяма всё устраивает. Длинные худые руки вопреки ворчанию обнимают поперёк талии. Майкл кладёт голову ему на плечо, утыкается полузаложенным носом в чужую — приятно прохладную — шею, сперва вяло поводя по ней самым кончиком. Прикрывает глаза.       Горло и глотку саднит от каждого вдоха, хотя кажется, что в комнате довольно тепло.       — Да ты весь горишь. — Голос звучит одновременно громко и тихо. Ладонь невесомо касается лба. Она такая же холодная, как и шея. Приятно. Вялость отступает на пару секунд, а потом опять затуманивает сознание. — Давай на кресло, — Уильям отстраняется от широкой спинки, подаваясь вперёд вместе с Майклом и пробуя сместить того с себя, — я за таблетками схожу.       Но его руку слишком не хочется отпускать. Она прижимается плотнее. Почти растерявшая всю дурманящую прохладу. И всё равно остающаяся такой желанной.       — Пять минут, — шепчет Майкл, вернее, пытается прошептать, потому что выходит пискляво и содрано. Он льнёт щекой к приятному мягкому хлопку, покрывающему худые плечи и не только их.       Вместе они отклоняются обратно на мягкую спинку кресла. Голова неимоверно тяжёлая. Руки, обнимающие поперёк, так убаюкивают, что хочется ощутить не сорок, а все пятьдесят градусов, чтобы расплавиться, растечься прямо по всему телу, впитать тепло в свой озноб.       — Ну хорошо, — выдыхает Уильям и приглаживает волосы Майкла, проходясь всё той же ладонью дальше, побуждая нахмуренно обхватить её пальцами и вернуть на место. — Пять минут.       И, кажется, он слышит его улыбку. Привычно ледяную, но всё же улыбку.       Полчаса спустя Майкл просыпается. Приподнимается и смотрит на умиротворённое лицо Уильяма. Уснувшего Уильяма.