Про души и нитки

Иногда он приходит в чужую квартиру без стука, прижимая к груди скомнканные обрывки собственной души. Совершенно пустой, серый, с бессчетным количеством мокрых тропинок на щеках. Протягивает ему ворох лоскутрв и тихо просит - Зашей... Изящные теплые пальцы, обычно скрытые под перчатками, аккуратно разглаживют на ладони полупрозрачный комочек. Он берет ниточку своих мыслей и вдевает её в тонкую иглу. Что-то тихо шепчет, касаясь лбом чужих забинтованных запястий. От первого стежка из медовых глаз опять катятся слезы и становится ещё больнее, от второго - легче. И Чуя негромко рассказывает, а Дазай слушает и даже пару раз смеётся. Рыжий делает стежок за стежком, он собирает осколки в целое, зашивая чужую душу, собирает свою, потому что лишь он способен зашить душу Осаму, а "починить" его - только Дазай. Может, он даже и не знает об этом. Может. Хотя на счёт этой скумбрии не в чем нельзя быть уверенным. Уходит от него Осаму под привычный аккомпонимент посылов и ругани, бросая в ответ такое же ритуальное - Я тоже тебя ненавижу, Чу! А за несколько минут до этого Чуя бережно опускает сверкающую сине-серебряную звезду в сложеные лодочкой ладони. Дазай аккуратно прячет её в клетке из переплетенных пальцев, тихо, будто неверя, произносит - Зашил... - ловит ладонью соленую каплю и хрипло шепчет - Только ты умеешь...