son jardin

сочная вишня, выращенная в саду, заполнила абсолютно всю глубокую посуду в доме, а спелые яблоки и виноград — все остальные горизонтальные поверхности. шторы пришлось задёрнуть из-за палящего солнца и мучительной жары на улице. как бы не умерли его дорогие растения во время такой погоды. ренджун занял себя выжиманием сока из мякоти апельсинов. греться в кровати, когда в ней ещё намного жарче — лучший способ стать жареной на гриле курочкой. он её не любит, но сосед его — очень обожает, судя по регулярно доносящемуся из-за соседской ограды пикантному запаху. в такие дни рен закрывает плотно все окна и прячется у себя в комнате. даже одна мысль про соседний дом сводит с ума. руки приходится омывать в холодной воде со льдом, выйти на веранду без головного убора страшно. окна открыты во всех комнатах — хоть бы какой-то ветерок. как же ренджун мечтал о таком лете в своих кошмарах, правда ему никогда не снились сны. в небольшом погребе четвертую неделю прячется самодельный лимонад, когда его откроют — неизвестно. была б там бутылочка ликёра, но ренджун практически ничего не знает об алкоголе и не умеет пить из-за заботы о своём здоровье. а сейчас больно хочется почувствовать себя вне этого мира. порывает даже самостоятельно сделать вино, вооружиться терпением, несмотря на свою крайнюю степень неопытности, и после вечером на закате, пристроившись на мягком диване у веранды, спиться с лучами солнца. приятный, неизведанно, но заведомо предвкушаемый свежий вкус напитка тёк по горлу, заставляя расслабиться и томно наблюдать за концом дня. но так нельзя. из-за того, что окна закрыты плотной тканью, в доме стоит сумрак и чтобы не включать основной свет, рука тянется к стенке, к висящему фонарю, купленному перед поездкой во францию. ослепительный свет приветствует жмурящегося ренджуна, он быстро выбегает, чтобы занести ещё одно ведро фруктов домой. под тенью деревьев тоже очень жарко, а футболка почти сливается с цветом одинокой пальмы. тропинки в саду огорожены небольшими камнями, а на выходе встречает яркая красная калитка, цвет которой никак не вписывается в общую атмосферу. поэтому ренджун, чтобы не мозолить глаза, редко выходит во двор. заходя в дом, хуан быстро захлопывает дверь, обжигаясь об её ручкой. ночью можно будет погулять. но ещё лучше будет, когда в субботу пойдет долгожданный дождь. если же синоптики ошиблись, рену придется только собирать всех магов этого мира, чтобы они хоть как-то поливали его сад. он им чем-нибудь заплатит — не кровью, а про душу подумает. с улицы кто-то настойчиво позвонил в дверь. ренджун вздрагивает от неожиданности, ругая собственный звонок, роняет пару мандаринов из рук на стол. давно никто его так не пугал. он быстрым шагом идёт в коридор, чтобы на мониторе проверить через камеры видеонаблюдения и проверить, кто это. но у калитки никого нет. «это точно галлюцинации!» — думает ренджун, включая телефон и смотря на время. скоро закат, время близится к ужину. как же быстро пролетел день. и снова ничего продуктивного и полезного он не сделал. нервирует. чтобы совесть мучила не сильно и жизнь даром не прошла, хуан решает выбрать, куда пойти в выходные. сложный выбор встаёт между шумным клубом, где он точно сможет оторваться на полную и забыть о жизни, либо музеем, который только во снах снился ему наряду с пробегающими рядом единорогами, плюющимися блёстками и радугой. сайт городского музея показывает цены как две его ежемесячные зарплаты. рука дрожит, но ренджун, переступая свои страхи, покупает билет. нельзя бояться в жизни совершать случайные и тупые поступки. будет искать пути вдохновления и просвещения, а не забвения. сначала приход умиротворения незаметен, потом оно заставляет думать, что всё вот-вот рухнет, потому что всегда так и заканчивается. и вновь появится обыденность и всегда существующая реальная тревожность. поэтому ренджун, проникнутый ей и напряжённым ожиданием, закрывает все двери и выходит на улицу. закат. ветер приятно тормошит его макушку. наконец-то. теперь можно осуществить свои далёкие и волнующие планы. веранда снова встречает его — в этот раз ренджун более расслаблен. с собой на неё он приносит пирожные и свой самодельный лимонад. но некстати явившееся чувство ожидания его не подводит. кто-то опять звонит в звонок. очередные галлюцинации? чтобы в этом убедиться, хуан подрывается с места и бежит к калитке, распахивая её, ни о чем не заботясь. в следующий миг ему хочется со всей силы захлопнуть эту треклятую калитку вместе с донхёком, стоящим напротив него, и собственная рука уже даже дёргается единодушно с намерениями головы, но он продолжает смотреть прямо в глаза. сосед нежно улыбается, кажется, словно от счастья и радости, совсем не скрывая всего волнения. он поправляет волосы и тихо здоровается. ренджун же хочет мигом провалиться под землю. язык будто оказывается приклеен к нёбу, слова еле сползают с него, а щёки чуть розовеют, уголки губ незаметно поднимаются, хотя он полностью уверен, что выглядит сейчас вполне серьезно. сейчас бы оказаться на пляже любоваться на вечернее, спокойное тусклое море, одному бродить по холодному песку или камням, забыв о всех проблемах, набирая грязь в кроссовки и выискивая плавающих вблизи медуз и гуляющих недалеко крабиков. к сожалению, донхёк шумно врывается в дом. хуан не возражает — только внимательно наблюдает за каждым шагом знакомого. хочется его обнять, аккуратно прижать к себе и поглаживать по мягким золотистым волосам; никогда не отпускать и рассказать всю правду. долго смотреть в карие глаза, медленно умирая, и всегда быть рядом, чтобы делать его самым счастливым. хёк шумный, постоянно шутит и назло ренджуну очень яркий и открытый. часто беспокоится за его здоровье и состояние, порой может прийти глубокой ночью из-за переживаний. ренджун не против, только рад. наверное, донхёк единственный, с кем он близок. они усаживаются на скамейку у веранды, открыв все потайные ящики в доме, наслаждаясь расслабляюще блаженным запахом природы. донхёк откровенен, делится абсолютно всеми своими переживаниями и много смеётся. ренджун же долго размышляет над ответами и внимательно, чутко слушает. орехи рассыпались по всему столу: всё это кажется слишком реалистичным сном. черты чужого лица мелькают совсем близко, вдалеке остаются все посторонние звуки: шуршание листьев и треск сверчков. вокруг всё темнеет и тогда зажигаются вечерние фонари. слух зацикливается на собственном диком сердцебиении. ренджун думает, что мог бы подарить донхёку всю вселенную, каждый день он старался его делать счастливым. хёк — его самое драгоценное сокровище, которое хочется беречь. ли кусает лимон, слизывая со своих губ текущих сок. он глядит зачаровано и ждёт, а потом замирает. сознание наполняется наслаждением, чувствуя искушение. донхёк целует первым, аккуратно и нежно, не беспокоясь ни о чем. ренджун же боится испортить момент, думая, что это самый прекрасный его день. сильный привкус цитрусов смешивается с дорогим, принесённым хёком виски. но рен этим наслаждается, оттягивая конец. губы после немеют. донхёк снова глядит в глаза долго и просит остаться полюбоваться садом, заявляя, что сильно влюблён в хозяина этого места. бродят они до самой глубокой ночи, решив, остаться спать на веранде.