«Я не смирюсь, покуда сердце бьется, Не отступлю, хотя бы мне пришлось Бороться с целым адом; вам удастся Взять не меня, а только труп». Дж. Г. Байрон, «Манфред»
***
Боль. Он чувствует только её. Душевную, не физическую. Понимает, что скоро случится нечто страшное, от этого и больно. Мурашки бегают по всему телу, кровь стынет в жилах и отказывается циркулировать по организму. Он пытается проснуться, вылезти из этого кошмара. Сквозь темноту мерещится фигура. Женская. По телосложению понятно. Она приближается, мучительно медленно переставляя ноги. С каждым шагом за её спиной вырастают крылья. Необычные. Не как у ангелов, с перьями, и не как у демонов, покрытые кожей. Костяные. Женщина подошла к нему, лица не различить — будто неосторожный художник капнул водой на свежий портрет и смазал его. Аккуратный коготок прошелся от скулы к подбородку, приподняв его. — Мы скоро встретимся, Матвеев.***
Юный чернокнижник наконец-то смог прийти в себя. Он пытался понять, что только что произошло. Странный сон, непонятная боль, женщина… Даже скорее девушка. Голос был довольно юный. Взгляд прошелся по комнате, пытаясь уцепиться за что-то, что может подтвердить, что сон и правда закончился. Такого предмета не нашлось, но Матвеева уже отпустило. Поднявшись с кровати, Дима посмотрел на часы. Пора бы уже собираться в готический зал. Усталый выдох ознаменовал начало сборов. Выглаженная черная рубашка, цепь, любимый костюм цвета мокрого асфальта и ботинки. Матвеев старался поддерживать образ закрытого и таинственного черного мага, дабы угодить фанатам. Как бы ему не было противно от самого себя в такие моменты, он понимал, что «Битва» — это сражение фанбаз, а не самих экстрасенсов. Парень хотел бы выиграть только благодаря силам, но положение Марьяны и Надежды Эдуардовны в турнирной таблице буквально кричало: «Хочешь результата — будь подстилкой для фанатов». Закрывая дверь квартиры и попутно вызывая такси до сада Баумана, парень поймал внезапную дереализацию. Из замочной скважины, глазка, щелей между железным основанием и ручкой медленно стекала темная жидкость. Железный запах ударил в нос. Диму затрясло. Вновь та же боль, что была и во сне, окутала чернокнижника, издевательски приобнимая и сжимая в своих тисках. И снова этот голос. — Не сопротивляйся, Матвеев. — Слова доносились откуда-то сверху и больно врывались в голову. Звон упавших ключей отвлек, и странное нечто отпустило. А в мыслях было только одно слово. «Рыжая». Подсказка для скорого испытания? Или предупреждение для него самого? На телефон пришло уведомление. Парня ждал черный Hyndai Solaris. Быстро сбежал по лестнице и также быстро сел в машину. Наконец-то можно немного расслабиться. — Торопитесь, да? — внезапно сказал водитель. — Нет. — До начало съемок оставались лишние тридцать минут. — Если можно, давайте проедем через Чистые. Знаю, это дополнительный круг, — опережая реплику таксиста, сказал парень. — Я доплачу. — Любой каприз за ваши деньги, молодой человек, — прыснул мужчина. Оставшуюся поездку они провели в полной тишине. Слегка гнетущей, но парадоксально успокаивающей. Долгая поездка позволила чернокнижнику окончательно прийти в себя, но уже на подъезде к усадьбе необъяснимая паника вновь засела в сознании. Почувствовав боль в плече, он вернулся в реальность и уставился на стоящего напротив коллегу. Когда он успел выйти из такси? Но что еще страннее, почему он не почувствовал волну противно-позитивной энергии от толпы фанаток, которые прознали точные дату и время съемок? — Дим, ты чего? — спросил Шепс-младший. — Нормально все. Не выспался просто, — соврал Матвеев. Ни к чему сейчас волновать друга. Сам как-то разберется. Оставшиеся десять минут прошли в полной прострации. Вот мельтешат девочки-визажисты, поправляющие макияж Романовой, Влад и Константин ведут непринужденную беседу, а рядом с ними сидит Лена Череватая и все ее внимание нацелено на телефон. Лина, Надежда и Виктория обсуждают возможное следующее испытание и жеребьевку последних троек, а Шепсы записывали какие-то короткие видео, которые позже фанаты растащат на эдиты и мемы. Дима пытался зацепиться за что-то, чтобы его вновь не накрыло. В глазах начало темнеть, когда в гардеробную-столовую забежал рыжий парень в желтой футболке. — Пора на площадку. Мы начинаем. Шепс-старший с тихим причитанием положил ладонь на плечо чернокнижнику, который будто бы не услышал «приказа» и продолжал сидеть на месте, просверливая взглядом дырку в стене. Касание привело его в чувство, и вот он уже стоит в колонне из экстрасенсов. Традиционная проходка, входит Башаров и говорит свое коронное «Добрый вечер, уважаемые экстрасенсы». Марьяна, как обычно, кидает колкие фразы в сторону своих противников, Олег пытается это смешно комментировать, а остальные стоят и просто ждут результатов зрительского голосования. Матвеев уже хотел по привычке отпустить свое сознание в своеобразный полет, дабы не вслушиваться в происходящее, но сегодня ему впервые было страшно, поэтому чернокнижник цеплялся за каждое слово, за каждый смешок, за все, что давало возможность не уйти в себя. Результаты огласили, турнирная таблица практически не поменялась. Только Череватый вырвался вперед. Башарову осталось еще раз назвать участников следующего испытания, в число которых Дмитрий не входил, и можно было расходиться. — Дорогие экстрасенсы. — Слегка напряженный тон ведущего заставил всех находящихся нервно поежится. Что-то незапланированное, и Марату самому это не совсем нравится. А может и нравится. Сложно точно угадать его настроение. — У меня для вас необычное заявление. Следующее испытание не является частью битвы, можно сказать, что это бонусная проверка для некоторых из вас. — Что значит «для некоторых»? — Шепс-старший особенно выделил последние два слова. — Да. По какому принципу будут выбираться эти «некоторые»? — поддержала своего старого друга Романова. — Счастливчиков определит наша особенная гостья. Двери в зал распахнулись, раздался знакомый для каждого стук каблуков. Статная девушка вошла и встала рядом с ведущим. Рыжие, даже огненные, волосы были собраны в высокий хвост. Очки в тонкой оправе были приспущены и служили больше аксессуаром, чем средством для «удобного существования». Она прошлась глазами по всем участникам, и когда взгляд наткнулся на Матвеева, который стоял в трех шагах от таинственной незнакомки, черная радужка сверкнула опасным желтым цветом. — Знакомьтесь, Мирослава Полоцкая. Черная ведьма в пятом поколении. В… — К своему сожалению, или счастью, — перебила ведущего девушка, — в ранних битвах участвовать не было возможности, но не волнуйтесь, дорогие коллеги, я уж точно знаю, как надо проверять и оценивать магов. Дима дернулся слегка назад. Последний раз такую негативную энергию он чувствовал, когда… Да никогда он не чувствовал, даже соприкасаясь с сильными демонами во время работы, даже на проклятых местах. Нигде и никогда. Он посмотрел на других. Никто из его старших коллег не почувствовал ничего. Или они сделали вид, что не почувствовали. — Как и сказал Марат, следующее испытание никак не повлияет на турнирную таблицу и битву в целом. Это бонусное испытание для тех экстрасенсов, которые попадут под мою горячую руку. Дополнительная возможность доказать зрителям, своим противникам и себе, что вы имеете право находится сейчас в этом зале. — Итак, Мирослава, кто попадает под вашу «горячую руку», — слегка передразнил её Башаров. — Владислав Череватый. — Он кивнул, этим жестом благодаря Полоцкую. — Марьяна Романова. — Ведьма повторила за старшим чернокнижником. Мира долго не называла третьего участника. Бегала взглядом по каждому, даря толику надежды. — Мирослава, кто третий? Или это испытание для двоих? Ведьма подняла ладонь, намекая ведущему замолчать, и, издевательски улыбнувшись, назвала третье имя: — Дмитрий Матвеев.***
— Олег, скажи, что ты тоже это почувствовал, иначе я просто свихнусь. С завершения съемок прошло полчаса, но Дима все никак не унимался, докапываясь до ребят с расспросами о таинственной гостье. Он хотел сначала догнать её и лично узнать обо всем. Мысль о том, что видения были о Полоцкой и что сама девушка приходила к нему во сне, не давала Матвееву прийти в себя. Он как маленький трехлетний ребенок без чувства самосохранения, которому надо срочно узнать, почему небо голубое и почему мама так громко кричит ночью. — Дим, успокойся. Ничего я не почувствовал. — Ладно, тогда для чего вообще это испытание нужно? — Я вообще не думаю, что эта Мирослава хоть как-то связана с магией. Да и что вообще что-то может, кроме как глазками стрелять. Явно подстава от начальства, чтобы рейтинги повысить. — То есть ты, Олег, намекаешь на то, что я сумасшедший? — Мы все тут такие, Дим. — Младший медиум закурил. — Все равно. — А Матвеев свою сигарету уже выкидывал в урну. — Не нравится мне эта Половецкая. Явно с ней что-то нечистое. — Вообще-то я Полоцкая, а не Половецкая. Прошу хоть капельку уважения к моей персоне, по крайней мере, пока я рядом, — за спиной чернокнижника раздался знакомый голос. Он резко обернулся. Ему представилась уникальная возможность внимательнее рассмотреть девушку. Она была ниже его — еле-еле доставала макушкой до его носа. Черты лица… Слишком идеальные, неестественно идеальные. Аристократическая почти болезненная бледность. А глаза — черные как смола. На секунду парню показалось, что еще немного, и он утонет в этой тьме. Мирослава хмыкнула и, слегка выглянув из-за фигуры, обратилась к Шепсу: — С вашего позволения я украду на минуту вашего собеседника. — Без проблем. — Олежа положил руку на плечо друга, сжал, а потом быстро скрылся за поворотом. — Слушаю. — Не напрягайся, Матвеев. — Мира обошла стоящее перед ней тело и медленно прошла вперед. — Пошли, подробнее про испытание расскажу. — А Марьяна и Влад? — Парень последовал за ней еще более медленным шагом. — Им уже все рассказала. Так. — Ведьма развернулась и угодила носом в солнечное сплетение. Тишина повисла на долю секунды, но она дала понять чернокнижнику, что девушка начинает потихоньку закипать. Шаг назад, и она продолжила, будто маленького конфуза и не было, — Встречаемся завтра в семь утра по адресу, который уже отправлен тебе. Без опозданий. Будет задействован минимум съемочной группы. Никаких остановок, отелей и так далее. На работу каждому дается пятнадцать минут. Очередность определяю я. И если есть какие-то вопросы, то лучше спросить у меня лично, а не гоняться за своими коллегами, Матвеев. Дмитрий бы возмутился такому наглому словесному уколу в его сторону, если бы… Если бы не произнесенная Полоцкой его фамилия. Женский образ из сна снова предстал перед глазами, и теперь черты лица были почти различимы, но все еще точно понять, кто именно преследует экстрасенса, было невозможно. Незаметно для парня радужка глаз ведьмы блеснула золотым, а уголок губы растянулся в издевательской ухмылке. — Дмитрий? — насмешливо окликнула все еще погруженного в свой собственный астрал Мирослава. — Вопросов никаких нет. До завтра. Матвеев, не дожидаясь ответного прощания, развернулся и ушел. Побыстрее домой, подальше от странных чувств, от мыслей, от первородного страха, от нее… Он проигнорировал Александра, который хотел напоследок еще раз поздравить его с приглашением на бонусное испытание, проигнорировал и фанаток, пытавшихся вручить огромные пакеты с подарками. В такси Дима прикрыл глаза, дабы унять бешенное сердцебиение. Кто она? Зачем пришла? Почему никто не чувствует того, что чувствует он? Может лучше не приходить завтра? Может, ну её, эту ненужную вылазку не пойми куда? Бесконечный поток мыслей разрывал неподготовленный разум молодого мага. Буйный океан дум успокоился, когда в полчище заполз уже знакомый голос. «Только попробуй завтра не явиться. Лично выгоню из дома и притащу на место».***
Ночь прошла на удивление спокойно. Никаких снов, голосов, страха, фигур и прочего. Просто привычная тишина и расслабляющая пустота в голове. Глубокий вдох — Дмитрий поднялся с постели. Выдох — он прошел в ванную и уставился на себя в зеркало. Вдох — пальцы обхватили ручку, и из крана полилась ледяная вода. Выдох — он наклонился и подставил голову под струю. Странный ритуал, но только так уважаемый экстрасенс смог полностью привести себя, свои мысли и душу в порядок. На часах 5:41. До места встречи ехать чуть больше получаса, так что есть время просто потупить в потолок, что, собственно, Матвеев и сделал. Еще не успевшая остыть кровать вновь с радостью приняла своего хозяина в объятия. Лежать и ничего не делать — лучшее времяпрепровождение на свете, с этим согласится каждый первый человек. Но оно очень опасное: есть шанс уснуть и все проспать, что, собственно, Матвеев и сделал. Из легкого полудрема его вырвала нарастающая в груди тревога. Взглянув на телефон и увидев, насколько долго он кимарил, чернокнижник пулей выбежал из квартиры, прихватив собранный с вечера рюкзак с материалами. Только оказавшись на улице, он понял, что забыл вызвать такси, а это еще минус десять минут. «Надеюсь, что все будет нормально и за опоздание сильно по голове не дадут,» — мысленно успокаивал себя Матвеев. Следующие полчаса прошли в полной отключке. Вот он садится в такси; водитель пытается объехать все пробки по маленьким переулкам и в итоге все равно застревает на одном месте на пять минут — безумно долгие пять минут — мчится по уже давно проснувшемуся МКАДу и прибывает на точку в 7:15. Северная часть Москвы встретила мага сильным ветром, будто наказывая его за опоздание. Сориентировавшись на месте, Дмитрий подбежал к минивэну, у которого стояла нервная Полоцкая. — Когда я вчера говорила «без опозданий», я имела в виду без чертовых опозданий, Матвеев. — И тебе доброе утро. Прошу прощения, попали в пробку. — Он быстро юркнул в машину и заметил, что никого из съемочной группы нет, только Влад опять шутил свои тупые шуточки, а Марьяна пыталась колко на них ответить. — А где все? — Все уже едут на место, только мы из-за кое-кого задерживаемся, — зло прошипела Мира и села перед Матвеевым. Сказав водителю о готовности, она повернулась и уставилась на экстрасенсов. — Есть какие-то предположения? Что вам говорит ваша интуиция? Говорила ведьма спокойно, но Дима уловил явную издевку в её голосе. — Толя говорит, что все горит, все горит, прям полыхает. Возможно, мы будем сжигать ведьм, — старший чернокнижник засмеялся. — Почему сразу ведьм? — слишком лично приняла глупую шутку Романова, — может будем сжигать одного доставучего таксиста? — Я еще не дал согласие на шоу, так что никакой я не таксист. Одна пара ведьмы и чернокнижника вновь словесно сцепились, в то время как вторая, словно полная противоположность, сидела тише воды ниже травы и пыталась убить друг друга взглядом. По крайней мере, так думал Матвеев. — Ты чего молчишь, Матвеев? — Прекрати меня назвать по фамилии. Это больше похоже на издевку. — Отвечай, Матвеев. — Губы растянулись в злорадной ухмылке. — Ничего. Абсолютная пустота. Мира просто кивнула и повернула голову к окну. Ее огненные волосы сегодня имели более выцветший оттенок, лицо бледнее, и вся она стала будто выжатой копией вчерашней себя. Но глаза… Черные глаза горели огнем. Буквально. В черной радужке плескались огоньки самого ада. Чернокнижник не стал одергивать ведьму, просто продолжил завороженно наблюдать за происходящим, и страх все сильнее сжимал парня в своих тисках. Ехали они быстро, лес сменялся очередным лесом, никаких намеков на хоть какую-то цивилизацию, а ведь Москва не так далеко. Уже через двадцать минут машина остановилась у какой-то опушки. Полоцкая велела выйти Череватому, остальным же наказала сидеть и не рыпаться. На секунду Диме показалось, что он и Марьяна стали заложниками этой странной и сумасшедшей девушки. — Дим, ты чего такой тихий? — Предчувствие плохое, Марьян. Еще пугает, что практически никого из группы нет. — Все будет нормально. Тем более испытание быстрое. И вновь тишина… Ужас все глубже забирался в сознание мага, а тошнота периодически подкатывала и отказывалась отступать. Пятнадцать минут, отведенные Череватому, длились до невозможности долго. Его начинало слегка потрясывать, когда дверь минивэна отъехала и за ней показался Влад. Необычно спокойный Влад. Романова вскочила и вышла из автомобиля, а Череватый сел на ее место, громко положив ладонь на колено младшего коллеги. Дима уставился на него, будто спрашивая, что случилось. — Испытание легкое, но слишком выматывающее, — объяснил мужчина. — Ты справишься, не боись. Но поддержка от старшего чернокнижника подействовала наоборот, и Матвеев стал еще сильнее трястись. Никогда он не чувствовал себя так паршиво перед испытанием. Самое страшное, что он не мог объяснить причину своего нервяка. «Явно вся проблема в Полоцкой, но почему ни Влад, ни Марьяна не чувствуют этого», — пронеслось в голове мага, но вслух он сказал только: — Влад, тебе не кажется это все странным? — Да ладно тебе. Боишься, что опытные маги уделают тебя в этой легчайшей схватке? — Это мне тебя и Марьяну бояться? — Дам тебе подсказку, — увернулся от ответа Череватый, — на поле явно ритуалили. Ритуалили давненько, но кто-то явно очень сильный. Осадочек слишком явный. — Эм… Спасибо? — Вообще, по правилам экстрасенсам запрещалось давать друг другу какие-то подсказки, да и пересекаться после испытания и до консилиума было очень нежелательным, поэтому это внезапное рыцарство от Череватова было ну очень подозрительным. Пятнадцатиминутка Романовой пролетела незаметно. Выходя из машины, Дима услышал тихое «Удачи» от ведьмы. Глубоко вздохнув, он прошел до места, где его ждала только Мирослава. Никого из съемочной группы не было, ну или она их очень хорошо спрятала. Девушка встретила чернокнижника милой добренькой улыбкой, но он знал, скорее чувствовал, что улыбка нисколько не дружелюбная. Одно неверное слово — и все здесь взлетит. Наверное. Точно он сказать этого не мог. — Дмитрий, испытание довольно легкое. Вам нужно лишь сказать, что происходило на этом поле. — Где съемочная группа? — Он набрался смелости. И правда. Кого он боится? Эту непонятно откуда взявшуюся ведьмочку, которая может и не ведьма вовсе, а просто больная фанатка с хорошим капиталом. — Тебе для работы обязательно нужны камеры, Димочка, — издевательски-милым тоном промолвила Полоцкая, наклонив голову влево, а потом, резко выпрямившись, прошипела, — работай, Матвеев. И всю напускную решительность как рукой сняло. Присев на колени, он разложил около себя нужные материалы: свечку, зажигалку, пучок сухой полыни и собственные записи с заговорами. Легкое чирканье — трава начала тлеть, а губы чернокнижника быстро шептать давно знакомые перевернутые молитвы. После подготовки он глубоко вдохнул, ожидая почувствовать осадок темных ритуалов, о которых говорил Влад, но… Абсолютно ничего. Тишина. Пустота. Ни-че-го. Дима повторил молитву еще несколько раз, и снова ничего. Бросив грозный взгляд на Миру, которая явно радовалась и наслаждалась мучениями мага, Матвеев прошипел: — Ты издеваешься? Прекрати блокировать поток. — Я ничего не блокирую. — Полоцкая медленно подходила к нему. Чернокнижник вспомнил свой сон. Женская фигура также приближается все ближе, но, в отличие от гостьи из сна, никаких крыльев Мира не имела… Наверное. Она подошла к нему, а ее аккуратный коготок прошелся от скулы к подбородку, приподняв его. — Это была ты? — Что ты видишь, Матвеев? — ответила вопросом на вопрос. — Ничего, — честно признался маг. — Наконец-то, — ее шепот был пугающим, будто не из этого мира, будто сама смерть пришла за ним. Ее черные глаза вновь вспыхнули ядовито-желтым блеском. Мира выпрямилась и очаровательно улыбнулась. По-настоящему улыбнулась. Без издевки. — Мне кажется, что я должна объясниться перед тобой. — Где мы, Полоцкая?! — В нем вновь проснулась смелость, и Матвеев, вставая, чуть не сбил ведьму с ног. — Какого черта вообще происходит? Что за дебильное испытание? Где все? Куда ты нас перенесла? Стоп. — Дима замолчал, обдумывая свой последний вопрос. Перенесла? Но как? Реально ведьма? Прям настоящая-настоящая? — Кто ты? — Это я и пытаюсь объяснить. Ради твоей психики я останусь в этом, да и оно мне ну уж очень симпатизирует. — Она покрутилась, демонстрируя всю красоту человеческого тела. — Говори уже. — Я не ведьма, и даже не человек, но ты это уже понял. Меня отправили в Наше творение очень давно, по человеческим меркам, примерно когда твои сородичи избавились от Его земного воплощения, — она многозначительно подняла глаза в небо и продолжила, — ты слышал что-то о так называемом «Судном дне»? — Подожди, — до него начинает потихоньку доходить, куда он влип, — ты одна из лживых демонов и пытаешься у меня выбить мою душу, верно? Спешу огорчить… — Не смей ставить МЕНЯ, порождение двух чистых демонов, в один ряд с этими Карниванскими отребьями, Матвеев, — перебила его уже-не-ведьма, — Не. Смей. Так что ты знаешь о «Судном дне»? — Только то, что в этот день Бог будет судить все человечество и решать, кто достоин жить по его правую руку, а кто нет. — Информативно. Но нет, то что вы, Его «любимейшее творенье», — на этой фразе она поморщилась, — понимаете под «Судным днем» на самом деле им не является. Он давно покинул вас и этот мир. Слишком вы его расстроили. — То есть? Но… — Никаких «но». Он ушел. Оставил вас. Как ты думаешь, происходило ли то все, что творится на Земле сейчас, будь Он с вами? Правильный ответ — нет. Вы все еще продолжаете свое жалкое существование, потому что Его мелкие божеские отродья надеются, что вы сможете измениться. — Это мало что объясняет. Я тут причем? И кто ты такая? — Не торопи события, Матвеев. Я, как уже говорила, порождение двух чистых демонов — демоницы Карро и начала Велиала. Ты — сосуд, который поможет всем нам попасть сюда и совершить то, что мы должны. — Уничтожить весь мир? — Нет! — Она посмотрела на него с такой болью в глазах, что Диме стало на секунду стыдно за свой вопрос. — Мы все принимали участие в создании этого прекрасного места. И изначально были против вашего вредительского рода. Так что демоны всего лишь санитары. Уберем вредителей, и все заживет вновь. — Окей, а я тут причем? Какой к черту сосуд? — Я же говорю, сосуд, который поможет нам все начать. Меня и отправили сюда, чтобы я нашла идеальный. Я слишком долго искала и каждый раз, когда уже думала, что идеальный сосуд стоит передо мной, в самый последний момент он не выдерживал и умирал. — Почему ты думаешь, что на этот раз ты не ошиблась. — Ответ прост, — она моментально приблизилась к магу, — ты единственный маг, работающий с демонами, который смог сразу распознать меня. Ты понял мою уловку, слышал мой голос, видел все глюки, что я насылала на тебя. — А Марьяна и Влад? Зачем их ты потащила сюда? — Страх вновь окутывал Матвеева, но он пытался этого не показывать и отчеканил каждое сказанное слово. — Они тоже видели глюки, но полетели тут на испытании. Поле и правда абсолютно пустое и чистое, но они оба попались в мою ловушку и почувствовали осадок от ритуалов. А ты его прошел. Очень даже хорошо прошел, хочу заметить. — А зачем съемочная группа? И этот цирк в готзале? — В любом деле самое главное — эффектное появление. И я люблю внимание. — Хорошо. Последний вопрос. Почему ты все это рассказываешь мне? — Голос начинал слегка дрожать. — Разве не логичнее просто использовать меня по назначению и все? — Потому что у тебя есть выбор, Матвеев. Как ты поступишь? Примешь свою судьбу или нет? Каков твой ответ?