Вестник смерти

Решающая битва за Хогвартс, а вместе с ней и полномасштабная война были окончены. Добро одержало победу, как и должно было. Ведь так? Они так долго шли к этой точке не взирая на потери, боль и смерти товарищей. Казалось бы сейчас самое время громогласно праздновать триумф и ликовать, но на это не осталось сил. Ровно как их не осталось и на горечь, слезы, смех или любые другие эмоции. Хотелось просто уйти в тень, забыть о последних событиях, как о страшном сне, притвориться, что они были ни с ней или вовсе не происходили. Именно поэтому, когда по руинам замка распространился шепот о том, что Волан-де-Морт убит и поверг его никто иной, как Гарри Поттер, Гермиона просто побежала. Вперед, дальше от коридоров, которые теперь, после ожесточенного боя, кажутся только отдаленно знакомыми. Дальше от Большого зала, который раньше был заполнен детским смехом и ароматами наивкуснейших блюд, а теперь лишь трупами и запахом смерти. Подальше от замка, который за столько лет успел стать для нее домом, а сейчас не вселял ничего кроме животного страха и неконтролируемой паники. Она неслась сквозь внутренние дворики и переходы, не обращая внимания на оклики людей. Бежала по мосту к лесу, стараясь игнорировать уничтоженное квиддичное поле в отдалении и то, что ни хижины Хагрида, ни его огорода больше нет. А на месте домика, который столько лет служил для их троицы надежным убежищем, осталась только выжженная земля. Даже когда она оказалась на опушке Запретного леса, Грейнджер не перестала бежать. Волшебница преодолевала могучие корни многовековых деревьев, прорывалась через кустарники, не заботясь о том, как мелкие иголочки болезненно впиваются в кожу, а ветки цепляются за ее одежду. Смахивала с лица паутину, которую собирала на пути к чему-то, чего и сама не знала. Только лишь ощутив, как горло начинает сводить спазмом от длительного бега, она наконец остановилась, позволяя себе оглядеться. Девушка обнаружила, что стоит на небольшой поляне, надежно окруженной деревьями, которые будто бы скрывали ее от внешнего мира. После своего импровизированного забега шатенка глубоко дышала, чувствуя, как запах крови и гари, обосновавшиеся в ее носу, сменяются на запах мокрой земли и дерева. Это определенно успокаивало. Забавно, как место, которое всю учебную жизнь ассоциировалось с опасностью, сейчас стало ее собственным маленьким укрытием. Гермиона выпустила очередной судорожный выдох и опустилась прямо на землю, прислоняясь спиной к ближайшему дереву, поднимая голову к небу. Зеленые кроны закрывали его практически полностью, но может быть это и к лучшему, так она точно не могла видеть густые скопления дыма и пыли, которые окутывали Хогвартс и всю территорию вокруг, из-за чего можно было представить, что это просто заурядный весенний денек, а она вышла на улицу для того, чтобы передохнуть от интенсивной подготовки к ЖАБА. Полностью приведя дыхание в норму, Гермиона подтянула ноги как можно ближе к груди, обнимая себя руками и опуская подбородок на колени. Гриффиндорка знала, что это секундное спокойствие, лишь иллюзия, но оно было необходимо ей как воздух. Прикрыв глаза, девушка попыталась отделиться от внешнего мира. Еле слышный шелест листвы над головой, щебетание птиц и легкий ветер в волосах, все это на мгновение и правда заставило волшебницу забыться. Пока чуткий слух, натренированный целым годом скитаний по всей Англии, не уловил едва различимый треск ломающейся ветки. Карие глаза незамедлительно распахнулись и Грейнджер молниеносно вскочила на ноги, до побеления в костяшках пальцев сжимая волшебную палочку, кончик которой даже не дрогнул. В голове проносились тысячи ругательств и упреков к самой себе за подобную беспечность. Конечно, где-то в лесу еще могли прятаться пожиратели, поджидая удобного момента для нападения. Ее чуть не стошнило от волнения, когда вместо ожидаемой фигуры, закутанной в темный плащ она увидела лишь неизвестное существо, что с интересом наблюдало за ней. Оно было похоже на обычную лошадь, но довольно отдаленно. Первое, что бросалось в глаза — тело, вернее один скелет, обтянутый тонкой бархатной, полностью черной кожей. Жилистые крылья, сложенные на спине и морда, напоминающая драконью, на которой практически светились совершенно белые, лишенные зрачков глаза. Существо навивало жути, будто бы только одним своим видом, предвещая нечто зловещее. Гермионе потребовалось еще несколько десятков секунд, чтобы наконец-то осознать, что перед ней стоит фестрал. Раньше она могла лишь представлять их, опираясь на чужие описания и научные тексты. — Их видят только те, кто видел смерть. Слова, которые два года назад, сказал ей Гарри, сейчас сорвались с губ без ее желания. Рука, с все еще поднятой палочкой, ослабла и безвольно опустилась вдоль тела. Сердце забилось быстрее и вовсе не от того, что животное сделало к ней несколько несмелых шагов. Только сейчас Гермиона в полной мере осознала как много смертей на самом деле успела увидеть и что страшнее, скольких она самостоятельно убила. От подобных мыслей ноги ослабли и волшебница совсем не элегантно опустилась на колени. Девушка все еще с силой сжимала собственную палочку в руке, чувствуя, как рукоять, обвитая виноградной лозой, болезненно впивается ей в ладонь. Перед глазами всплыл Антонин Долохов, его худое лицо, мерзкая ухмылка, обнажающая желтые, обломанные зубы; черные впалые глаза, в которых не было никого кроме безумия и жажды убийства. Его образ преследовал гриффиндорку с пятого курса и заставлял ту вскакивать по ночам, испытывая фантомные боли в груди от проклятья, которое он наслал на нее в Отделе тайн. И сегодня они встретились вновь. Когда в толпе сражающихся магов она приметила те самые черные провалы глаз, что послали волну дрожи по позвоночнику, ее рефлексы сработали быстрее, чем мозг. Увернувшись от нескольких зеленых вспышек, она вскинула палочку в воздух и выкрикнула: «Авада Кедавра». Дальнейшие события будто бы на поврежденной кино пленке, происходили очень медленно. Его ноги подкосились неестественно резко, как если бы кукловод обрезал ниточки у своей марионетки. Тело грузно рухнуло на землю, словно мешок с костями, в котором никогда не было жизни и энергии. На мужском лице так и осталось застывшее выражение удивления, в то время, как его глаза, столько лет наводящие на волшебницу ужас, полностью потухли. Там, в пылу сражения, у нее совсем не было времени на размышления, единственной мыслью, бившей в черепной коробке набатом, было одно — выжить. Но сейчас осознание накрыло девушку с головой. Она воспользовалась самым страшным, самым темным заклятьем. С помощью него она отняла чью-то жизнь. Чем же она отличалась от Долохова? Как в желании победы и спасения, все они вплотную подошли к этой незримой черте, отделяющей их от темных магов? Сколькие пересекли ее также, как она сама, в попытках одержать верх? Ворох вопрос, заполнявших ее голову, ответы на которые она не могла найти, заставили ее желудок сжаться. По горлу начала подниматься желчь. Глаза нещадно жгло, пока она продолжала сидеть на земле и беззвучно плакать. Фестрал уже давно подошел к ней вплотную, опустившись рядом и теперь просто безучастно смотрел на лес.