Монстр и русалка

Сверкая чешуей, стая русалок кружилась вокруг Забытой Долины. Обычно эти создания не заплывали за границы своих территорий и не вторгались во владения морских чудищ, ведь подобная беспечность была чревата последствиями, однако сегодня гибкие тела дев призывно изгибались в толще воды, обретая формы и краски, восхищая и заманивая голодных хищников в свою западню. Как представитель тех самых чудищ, Сефирот не мог не воспользоваться счастливым стечением обстоятельств и притаился, выжидая, пока одна из красавиц не отобьется от стаи. Вот только чувство голода усиливалось с каждой минутой… Он уже не помнил, когда в последний раз питался русалочьей плотью. Морские девы — существа опасные, почти неуловимые, но именно это будоражило кровь монстра сильнее всего. Охота доставляла ему истинное удовольствие. Наконец, одна из русалок покинула сестер, залюбовавшись подводными садами — растительность здесь на редкость прекрасна. «И все же — большое легкомыслие…» — едва не произнес вслух Сефирот, обведя языком передние зубы: глупышка плыла прямо в его смертельные объятия. Он начал осторожно подкрадываться к жертве, перемещая щупальца по морскому дну. При всей своей массе он двигался медленно, грациозно, как подобает убийце, а подобравшись ближе, прошелся взглядом по девичьему стану: стройная, темноволосая дева, с красными точно кровь плавниками, залившими розовый атлас хвоста. Идеальное сочетание экстаза и агонии, будто сама природа обрекла ее на такую участь. Небольшая, но ладная грудь, дерзкие соски, хрупкие плечи, да и личико русалки оказалось миловидным. Это его разозлило. Захотелось поскорее вонзиться клыками в сочную плоть, прокусить, обвить щупальцами и ощутить сладкий трепет угасающей жизни. Но пировать пока было рано. Расстояние слишком велико для безупречной атаки. Тем временем русалка что-то тихо напевала, суетясь между косм водорослей. Сефирот знал, что голос — это сила русалок. Их песня может одурманить сознание, сбить с толку — подобных ситуаций допускать нельзя. Значит, первым делом он впрыснет в нее яд… Самую малость. Чтобы не шумела. А дальше видно будет. Чем дольше он ждал, тем сильнее зрело в нем недовольство. Его бросало то в жар, то в холод. Мышцы напряглись, подчиняясь первобытному инстинкту, даже половой карман приоткрылся, обнажив головки парного члена. Голод иного рода теперь терзал его нутро, да еще пуще прежнего — самец отчаянно нуждался в самке, особенно сейчас, в разгар брачного сезона. Если бы не обстоятельства, Сефирот наверняка бы удивился, ведь желать пищу настолько страстно — уже перебор, однако история помнила случаи, когда октопианы и русалки скрещивались между собой из-за отсутствия партнеров. Он и сам не был чистокровным. По крайней мере, он считал себя сильнее, мощнее, значительно крепче и выносливее собратьев. Впрочем, у всего своя цена. В его случае — мутация. Сефирот отличался от других и внешностью, и нравом, словно скрестили сразу октопиана, русала и серпента. Одним словом — химера, существо, которого не должно существовать. Неудивительно, что морские обитатели изгнали отродье из своего мира, вынудив поселиться на заброшенных землях Империи. — Эй! Хватит за мной следить! — незнакомый женский голосок первым нарушил тишину. Сефирот понял, что его засада раскрыта: видимо, увлекся, и не заметил как щупальцами растревожил тину. Хороша оплошность! — Ну, не прячься там, я не кусаюсь, — уверяла русалка, выпятив вперед неприкрытую грудь. Однако монстр на красоту ее вестись не собирался. Немного поразмыслив, он расправил широкие плечи и с полным достоинства видом выпрямился во весь рост. Его длинные волосы разметались в подводном пространстве серебряным взрывом, а щупальца взметнулись вверх и раскинулись веером, готовясь к решающей схватке. — Это… ты? — Русалка нахмурилась, но глаз оторвать от него не смогла. — Нет, не надейся, что я стану твоим обедом! Плыви туда, откуда приплыл! Ее дерзость его насмешила: а самочка-то с норовом попалась! Другая на ее месте уже давно бы затряслась от страха или забила бы тревогу. Что ж, тем лучше. Против стаи он, пожалуй, не попрет, а вот с одинокой дурехой совладать сумеет. — Здесь мои владения, — проговорил Сефирот, нависнув над девой будто скала. — Это тебе не стоило соваться сюда, глупая русалка. Или ты не знала, насколько опасна Забытая Долина? Сама себе погибель ищешь… — А ты со всеми так приветлив? Или только мне такая «честь»? — Как бы ты хотела? — Резко подавшись вперед, монстр поймал ее за плечи, губы приблизил к губам, но не коснулся. — Маленькая сирена… Откуда ты? Как осталась в живых? Она на миг растерялась, замерла, позволив рукам, а затем и щупальцам скользить по своему телу. — Ответь мне, — настаивал мужчина. — Кто ты такая? Я жду… Вертикальные зрачки Сефирота сужались и расширялись, жабры судорожно раздувались в предвкушении яркой мести. Он знал, что сирены полностью вымерли как вид, исчезнув с лица океана, однако в девице, несомненно, текла кровь атлантов — древней цивилизации, некогда населявшей воды Планеты. Он чуял ее запах. Этот запах его раздражал, как никакой другой, ведь сирены Атлантиды и октопианы враждовали на протяжении тысячелетий. — Я — Айрис… — Твое имя меня не интересует, — грубо отрезал монстр. — Хочу знать, кто ты. Ты — сирена, я прав? — Моя мать была сиреной… Последней из рода… Но она давно погибла. Я — лишь полукровка. — Значит, тебя послали на край света, чтобы расправиться со мной? — Нет! С чего ты взял?! — Айрис уставилась на собеседника, глаза в глаза. Те вспыхнули в полумраке, точно языки таинственного сине-зеленого пламени. — Так или иначе ты — потомок древнего рода. Они всегда истребляли таких, как я. — Ошибаешься! Я просто собирала морские цветы. — Цветы? — Для украшений. — Ее голос ни разу не дрогнул. — Хочешь сказать, ты проделала весь этот путь ради… цветка? — Не веришь? Наши земли опустели, там почти ничего не растет. — Хм! — Ни намека на сочувствие, только тень любопытства промелькнула на лице Сефирота. Пожалуй, с этой дурой можно будет поиграть. — Какое глупое, наивное существо… Мощный отросток ловко обвил хвост, второй кольцом сомкнулся на талии, удерживая сирену в объятиях. Сефирот чувствовал, как твердеют и наполняются силой его пенисы, выходя из потайной складки больше чем наполовину — эта часть тела очень плохо поддавалась контролю. Однако он не торопился. Щупальца лениво оплетали жертву со всех сторон, присасываясь к ней тысячами присосок, поглаживая и лаская тонкими кончиками желанную плоть. Мотнув головой, Айрис всхлипнула и задергалась, пытаясь увернуться; отстраниться от вражеских прикосновений. Хотя куда там… Тщетно! Когти монстра тотчас вонзились в кожу, а жадные губы накрыли твердый сосок сирены, с утробным рычанием втянув его в рот. — Прекрати! Не надо, перестань! — молила Айрис, пытаясь предотвратить неизбежное. — Отлично. Продолжай умолять меня, глупышка. Я прокрадусь в твои мысли, проникну в твое лоно, наполню тебя собой… Ты уже предвкушаешь это? — Я не… Я не позволю спариться со мной. — Жаль, у тебя нет выбора, — криво усмехнулся монстр. — Поверь, я подавлю твою волю. Щупальце, которое удерживало хвост, переместилось, открывая доступ к половой щели самки, куда мигом устремился еще один отросток, задевая уязвимый бугорок. Маленький узелок нервов отозвался слабой пульсацией, и Айрис чуть прогнула спину от наплыва чувств и эмоций. Однако новая попытка сопротивления пресеклась сразу же: один натиск клыков, один укус, и через минуту яд заструился по венам, через две — парализовал мышцы, хотя сознание каким-то чудом не покинуло сирену. — Это тебя не убьет, — пообещал Сефирот. — Смирись и… наслаждайся. Большие зеленые глаза красавицы смотрели на него из-под отяжелевших век, но читалось в них скорее недоумение, нежели ненависть и гнев. Сефироту даже показалось, что ее лик выразил согласие, готовность к совокуплению, как если бы все это было частью брачной игры. — Ты отличаешься от них, — слова слетели с его губ невольно. — Я хотел видеть отчаяние и страх, а что я вижу? Что это, сирена? Он оскалился, обнажив острые белоснежные клыки, способные с легкостью разорвать плоть, и разомкнул шелковистые складки на хвосте сирены, просунув щупальце в узкую расщелину настолько глубоко, насколько было возможно. Лишь тихий вскрик и гримаса боли заставили его осознать, что самка еще не знакома с процессом. Ее внутренние стенки плотно обтянули покрытый присосками кончик отростка, довольно крупный и тяжелый, сжали его, словно тиски. Это приятно… Сефирот с упоением представил, как замкнется там своими пенисами, зацепится за нежные стенки лона шипами и пробудет слитый с самкой до тех пор, пока не наполнит ее своим семенем. Теперь он жаждал этого, как никогда. Главное, чтобы им не помешали. Ритуал совокупления предполагал концентрацию на одном конкретном действии, а это грозило фактом уязвимости. Только убедившись, что поблизости нет посторонних, монстр приступил к основной части известного процесса. Впрочем, нельзя сказать, что он был слишком опытен в любовных делах. Несмотря на его хорошую фигуру и привлекательное лицо, женщины октопианов — сесаэлии — не горели желанием вступать в связь с химерой, а если таковое случалось, Сефирот не испытывал ни удовлетворения, ни счастья, абсолютно ничего. Жизнь полна разочарований, поэтому одиночество стало далеко не самым плохим вариантом существования, единственный минус — однообразный рацион. Он больше не мог питаться рыбой и всякими ракообразными, а тут прямо подарок судьбы! После стольких испытаний ему улыбнулась вожделенная удача. Аромат непокрытой самочки возбуждал, пенисы распухали, наливаясь кровью — ждать дольше не было сил. Сирена смущенно отвернулась. Она определенно успела оценить то, что вот-вот сменит шевелящийся отросток в ее лоне, вся сжалась, пока монстр искал удобное положение. Удары собственного сердца оглушали Сефирота. Наконец приловчившись, он вошел одним толчком, вжав свою эрекцию в ее лоно, растянул тугие стенки, воткнулся мягкими, но все-таки шипами. От странной, совершенно непонятной боли, самка снова забилась под ним что есть мочи, соскользнула, отчего мужчина раздраженно зашипел. А никто и не обещал, что будет просто! Пришлось задействовать все щупальца, чтобы обездвижить жертву целиком, и плавно опуститься на дно морское, продолжая стимулировать точки блаженства. Боль постепенно исчезала, тело сирены довольно быстро привыкло его размерам и форме, позволяя наполнить себя до отказа. Хватило всего нескольких фрикций, чтобы достигнуть долгожданной разрядки. Монстр глухо зарычал, тонкие нити спермы прорезали толщу воды, когда фаллосы втянулись обратно в потайной карман химеры, завершая процесс совокупления. Любовный голод был утолен, но другой, не менее естественный, никуда, увы, не делся. Сефирот еще раз обвел деву взглядом: она не шевелилась и, похоже, отключилась — с количеством яда он перестарался. Или двигался чересчур агрессивно? Да кто поймет этих сирен! Сначала храбрятся, а потом лежат раскрытой устрицей на песке… Однако справедливости ради, при всей своей неприязни к русалкам, он не смел отрицать очевидное: эта самочка его привлекла. Единственная, кто не испугалась химеры. Она и не слишком-то сопротивлялась, принимая его колючие ласки. Так, дернулась пару раз ради приличия, а после сама подмахивала хвостом ему в такт. Наклонив голову, монстр уткнулся носом в изящный изгиб шеи, провел языком вдоль пульсирующей вены. Нет, он пока ее не убьет. Как бы ни чесались клыки и не сводило желудок от голода, она слишком ценна, чтобы стать «просто едой». Пусть лучше он проглотит стаю мелких рыбешек, перебьет аппетит моллюсками, а ее прибережет, ведь не сегодня, так завтра его тело снова потребует освобождения. Мысленно фыркнув, Сефирот схватил добычу покрепче, развернулся и направился прямиком в свое логово, с наслаждением ощущая, как в груди разливается приятное тепло. Теперь судьба Последней Древней — в его руках, и почему-то чутье подсказывало, что это — правильно.