Поймай и отпусти

Первое, что она ощущает – холод на шее. Вот только не холод вырвал её из сна. Сидни бормочет спросонья , пока её разум, ещё не до конца проснувшийся, ищет в памяти причину внезапной тревоги. Ответ приходит сверху вместе со знакомым низким голосом. – Вставай-вставай, Сидни. Её глаза в ужасе распахиваются, и Сидни испуганно вздыхает, пытаясь встать, но почти сразу холодная сталь давит ей на шею, пресекая попытку подняться. Нож. – Ну-ну. Не так быстро! Холод стального клинка на шее до боли знаком, куда больше, чем следует ножу.  Давление острого лезвия в области пульса ранит кожу с каждым ударом испуганно колотящегося сердца. Но такова её жизнь. И она такая уже очень, очень  давно. Воображала ли Сидни, что она в безопасности? Да она уже забыла это чувство. Сидни сглатывает страх и вытягивает шею в попытках ослабить давление смертоносной стали на горло. Её глаза привыкли к темноте достаточно, чтобы различить в полумраке нависающий над ней знакомый силуэт и кричащую белую маску Призрачного Лица. – Что тебе нужно? –  бросает она с вызовом. Игры всегда были неотъемлемой частью их противостояния. Каждого противостояния с этими несчастными психопатами, жаждущими привлечь к себе внимание. Сидни Прескотт не ожидает чего-то иного от Призрачного Лица и на этот раз, независимого от того, насколько сильнее он кажется физически. А он сильнее.  Его колени вжимают её ноги в постель, а хват его руки на её запястье подобен железу, жесткому и незыблемому. Но, возможно, когда он, как обычно, разразится очередной разоблачительной тирадой, ей удастся переменить игру? – Ты, конечно, Сидни – отвечает убийца, – Разве у нас было по-другому? – Так давай покончим с этим! Жаль тебя разочаровывать, но играть в твои игры я не буду.  Он, конечно, так не сделает. Сейчас, как и всегда,  Призрачное Лицо начнёт угрожать ей, возможно, даже порежет её ножом, чтобы заставить выслушать себя. Но небольшая вероятность того, что проклятый маньяк может убить её и сразу, без разоблачительного монолога,  тревожит Сидни достаточно, чтобы желать ему мести любым доступным способом. – О, нет, никаких игр, –  убийца чуть склонил маску набок, словно разглядывая её, –  Правильнее сказать, игра состоится. Но играть в неё тебе не придётся, Сидни. Сегодня ты моя игра. Прежде, чем Сидни успевает осмыслить сказанное, холодный клинок его ножа медленно скользит вниз по её телу, заставляя  её дрожать от холода и страха. Наконец, острие клинка упирается ей чуть ниже грудины, больно кольнув кожу. Сидни вздыхает от ужаса, когда смертоносная сталь рассекает ночной воздух, и слышит звук вспарываемой ткани.  На мгновение, ей кажется, что это конец. Она ждёт разрывающей раны, боли, повергающей в шок, горячих потоков крови  и наконец, смерти. Но мгновение спустя ощущает лишь прохладу ночного воздуха на вспотевшей от страха коже  –  её разрезанная рубашка распадается на две части. И тогда Сидни всё понимает. – Нет! – Да, –  выдыхает он, чересчур низко и хрипло. И, неожиданно, наваливается на неё сверху, прижимая к постели всей тяжестью своего тела. – Нет!   Сидни яростно извивается под ним, пытаясь его сбросить, но он оказывается сильнее. Ему удаётся перехватить обе её руки и, зажав их в своих, оттянуть их ей за голову. Сидни чувствует холод металла, туго обвившего её запястья, слышит короткий щелчок  – запрокинув голову, она видит свои руки прикованными к изголовью кровати. – Ублюдок! Ощущение его эрекции, упирающейся ей прямо в пах, заставляет её глаза расшириться от ужаса и отчаяния.  – Нет... – Да, правильно, Сидни! Борись со мной. Покажи мне, чего ты стоишь!   Властный и обволакивающий, плен его объятий, подминающих под себя её тело, делает всю её борьбу бесплодной. Волна паники поднимается в душе Сидни, когда она чувствует на своей коже его руки без привычных чёрных перчаток.  Горячие, мозолистые от ножа ладони неторопливо оглаживают её по талии, затем медленно скользят выше, к рёбрам и, наконец, ныряют под бюстгальтер. Его пальцы массируют её соски нежно, но с явным опытом, и Сидни против воли испускает тяжёлый томный вздох. – Стой, –  сдавленно выдыхает она, – Не надо. Просто убей меня сразу. – Убить тебя?  Нет-нет-нет, зачем мне это делать? Ты - мой герой, Сидни. Меня не существует без тебя. – Ч-что? –хаах-хфф!— Сидни невольно сбивается на резкий выдох.  Её соски призывно наливаются под тонкими ласками его тёплых пальцев, прежде чем Призрачное Лицо убирает одну руку. Вновь показавшийся нож прохладным шёлком скользит ей под центр бюстгальтера, рассекая ткань надвое, а после повторяет то же с бретельками. Затем убийца стягивает с неё изрезанный бюстгальтер и отбрасывает его в сторону, отставляя её по пояс обнажённой. Сидни мельком успевает заметить  легкую улыбку, когда он сдвигает свою маску и склоняется к ней, прижимаясь губами к её груди. Сдвинутая на бок маска смотрит на неё насмешливым взглядом, когда тёплый, влажный рот вбирает в себя её правый сосок. К своему стыду, Сидни чувствует, как тело постепенно её предаёт. Соски твердеют, кожа лихорадочно распаляется, а дыхание становится частым и рваным. Его язык ласкает её с ничуть не меньшим опытом, чем до этого его пальцы. Приглушенные стоны невольно срываются с её губ, а скованные руки бессильно сжимают изголовье, когда он то трепещет крылом мотылька, то оглаживает и кружится вокруг её правого соска, прежде чем оставить его и перейти к левому, окутав его такой же влажной лаской. Вскоре её груди обильно покрываются слюной, и его язык буквально скользит по её соскам с мучительно щекотным ощущением. Всё это время его эрекция мягко потирается о её пах, лаская клитор через ткань штанов. Наконец, с влажным причмокиванием его губы выпускают её грудь, и убийца оправляет маску. Его благоговейное дыхание обдувает её влажный бугорок, заставляя Сидни вздрогнуть. – Храбрая Сидни Прескотт! – проникновенно шепчет Призрачное Лицо, – Такая самоотверженная. Всегда бросаешься в самое пекло, спасая своих друзей.  Единственная, кто выживает снова и снова, каждый раз становясь только сильнее. – А ты, значит, решил таким образом сломать меня, да? – кричит Сидни в ответ, яростная и распалённая. Её разрезанная рубашка ещё висит на её плечах, и сползает ниже, когда она тянется к его лицу, насколько позволяют скованные руки, – Ты думаешь, ты особенный, потому что решил изнасиловать меня?!  Да ты… ты просто жалок! – Нет, Сид. Я не особенный. Ты особенная. Она чувствует, как он заводит ладони за край её джинсов, чувствует, как его пальцы расстёгивают на ней молнию. Сидни возобновляет борьбу. Она должна, потому что точно уверена  – скоро кто-нибудь из друзей придёт ей на помощь. Так всегда было! Она пытается брыкнуться и сбросить его с себя, когда он приспускает с неё джинсы и бельё, но убийца снова быстро вжимает её ноги коленями в постель. Тогда Сидни тянет и дёргает руки на себя изо всех сил, пока не натирает ссадины на запястьях. Но наручники и не думают поддаваться. Нет. Этого просто не может быть. Это не может случится! Только не с ней. Ещё одно вспарывающее движение его клинка, треск ткани – и джинсы, в которых она спала, разрезаны на две части, что позволяет Призрачному Лицу по очереди осторожно стянуть их с её ног. Затем он так же разрезает её бельё, которое стягивает с неё и отбрасывает в сторону. Страшное осознание поднимается в душе Сидни, заливая её, подобно  холодной чёрной воде. Сегодня никто не придёт ей на помощь. Паника возвращается. Она начинает задыхаться. – Нет, нет, нет, только не это! Только не это, пожалуйста! Прошу! – Сидни ненавидит себя, за то, что умоляет своего заклятого врага. Но ожидающую её участь она ненавидит ещё сильнее. – Ну-ка, что это такое? – вкрадчивым голосом спрашивает Призрачное Лицо.  И по его тону Сидни с досадой понимает, что привлекло его внимание. Она всхлипывает от унижения и прячет лицо в сгиб локтя, когда два его пальца скользят вдоль её щели меж половых губ и возвращаются, обильно покрытые её смазкой. – Просто восхитительно. Ты абсолютно восхитительна! Её лицо горит от стыда, глаза жжёт от набежавших слёз. Призрачное Лицо смеётся низким довольным смехом. – Не делай этого со мной, пожалуйста! – жалобно всхлипывает Сидни. Её мысли слишком разбегаются  от волнения, чтобы спланировать побег, но выбора нет,  надо сказать хоть что-то, что заставит его передумать, – Ты же сказал, что я твой герой! Люди н-не поступают так со своими героями! Остановись, прошу тебя! – Я не могу, Сидни. Потому что ты права. Я жалок.  А уж теперь, когда я увидел вот это… – он раздвигает скользкие после её тела пальцы, завороженно любуясь ниточкой смазки, блестящей между ними, – О, кого я обманываю? Я не хочу останавливаться. И не стану! Она слышит, как он расстёгивает молнию на брюках, и давится всхлипом, столь сильным, что он сбивает ей дыхание. – Тебе ведь не обязательно это делать, не обязательно! Послушай, я  н-не видела твоего лица, я никому ничего не скажу! Ты можешь уйти спокойно… – Я пришёл не для того, чтобы уйти спокойно, Сид, – с насмешливой снисходительностью  промурлыкал убийца, – Я пришёл, чтобы трахнуть тебя, как следует, и оставить полностью разбитой. И я это сделаю. Вставить тебе этой ночью… какая честь для меня! Сидни кричит, проклинает его, бьётся под ним, пока он невозмутимо разводит коленом ей ноги.  Но когда его горячая тяжёлая плоть шлёпается по её загорелому животу, почти достигая пупка, у неё перехватывает дыхание и, подавившись рыданием, она умолкает. – О, господи… – тихо всхлипывает она. Ритмично качнув бёдрами, он раскрывает членом её половые губы, посылая импульсы нежеланного наслаждения по её нервам, и покрывая себя её влагой. Звуки удовольствия зарождаются в глубине её горла, когда его орган снова и снова скользит вдоль её входа, пока, наконец, не прорываются наружу тихим, протяжным стоном. – Хорошая девочка, – выдыхает он в ответ, низко и страстно. От звука этого жаркого бархатного голоса у Сидни бегут мурашки по спине, – Я так хорошо тебя трахну. Поимею тебя допьяна. Она словно получает краткую отсрочку перед неизбежным, когда давление его плоти ослабевает, прежде чем Призрачное Лицо медленно повторяет свой манёвр. Хлюпающие, влажные звуки наполняют комнату вместе с их тяжёлым дыханием, пока он снова и снова намыливает и окутывает себя её смазкой, придающей влажный масляный блеск его органу. Дурман рассеивается, когда Сидни замечает, как он обхватывает уздечку большим и указательным пальцем, и, сдвинув чувствительную кожицу, направляет головку к входу во влагалище. Вторая ладонь мягко удерживает её за бедро. И вот тогда, когда головка упирается в её преддверие, слёзы из её глаз начинают литься ручьём. – Готова?  – спрашивает он, вглядываясь чёрными провалами в её лицо. Если бы Сидни не душила безмолвная истерика, она бы сочла себя оскорблённой. – Не надо!..— – Ты знаешь, я всё понимаю, Сид– прерывает убийца, чуть сжав её бедро нетерпеливой ладонью, – Ты так отчаянно не хочешь повторить участь мамочки. Вот именно поэтому я это и делаю. – О, господи, не надо!  – Сидни рыдает уже открыто и безудержно, – Боже, прошу тебя, не делай этого! Не надо! Не надо!.. Игнорируя  её рыдания и мольбы, он слегка наклоняется к ней и, чуть отведя бёдра назад, плавно входит в неё до упора. Сидни отчаянно кричит, но её крик тонет в низком, глубоком стоне Призрачного Лица, когда она в спазме сжимается вокруг его плоти. – Д-да, чёрт возьми!.. Ты такая тугая, – выдыхает он с хрипотцой, – И такая влажная… Влажная. Сидни душит бессильная ненависть, и она не знает, на кого её направить. На Призрачное Лицо? На своё тело, предавшее её? На себя? Он начинает нежно покачиваться в ней, и отчаянные рыдания Сидни невольно смешиваются с несчастными  вздохами удовольствия. Её внутренние мышцы судорожно сжимаются и разжимаются вокруг его плоти в ответ на каждое проникновение внутрь её тела. Никогда ещё она не чувствовала себя настолько заполненной, настолько имеемой. – О, как ты прекрасна, когда плачешь! – с придыханием шепчет он, очерчивая пальцами контур её подбородка и жадно всматриваясь в её лицо пустыми глазницами. И у Сидни уже не остаётся душевных сил сбросить с себя эту руку. Отчаяние когтями глубоко впивается в её грудь, а позор и унижение разливаются по всему телу.  Сидни кажется, будто бы он измазал её изнутри жидкой чёрной грязью, заставляя её корчиться от отвращения к себе. – Н-нет… - заикаясь, плачет она. Призрачное Лицо смеётся со злым ликованием. – Да! Вот так! Прими меня как следует, Сидни!  Как хорошая маленькая шлюха. Ты была создана для этого, – с жестоким триумфом выдыхает убийца. Он свирепо притягивает её к себе, удерживая за бёдра и вынуждая встречать его толчки. Стальная хватка его пальцев оставляет полулуния от ногтей на белой коже её бёдер. Многие годы Сидни спрашивала себя «почему именно со мной?», но теперь это единственная живая мысль, пульсирующая в глубокой трясине её душевных мук и отвращения к себе за извращённое наслаждение. Пусть в том и не было её вины, что Призрачное Лицо долгие годы преследовал её в разных ликах… Но никогда она ещё не доходила до того, чтобы наслаждаться тем, что он творил с ней. Как же я отвратительна, думает Сидни, тихонько хныкая в такт его ритму. –  О, малышка, ну что ты, – мягко шепчет Призрачное Лицо, нежно гладя её залитую слезами щеку тыльной стороной ладони, – Ты не отвратительна! Её лицо вспыхивает от стыда. В полуобмороке она бредила вслух, не осознавая этого! Сидни снова стыдливо прячется от его взгляда в сгиб локтя, когда он хватает её за подбородок и заставляет посмотреть прямо на себя.  – Ты восхитительная. Самоотверженная. Ты спасаешь своих чёртовых друзей прямо сейчас, со мной, даже не осознавая этого, –  Сидни лишь всхлипывает в ответ, – Ну, тише, тише. В конце концов, я здесь насильник. Что, чёрт возьми, не так с этим психопатом?! – Тогда перестань. – И не подумаю, Сид. – Прошу тебя, – хнычет она тонким высоким голосом. – Я сломаю тебя, – воркует в ответ убийца, – Оттрахаю тебя, как следует, и заставлю кончить, как свою маленькую шлюху. Внезапно в Сидни вспыхивает ярость. Не имея возможности сделать что-либо иное, она от всей души плюнула в него. ХЛОП! Звонкая пощёчина горит на её щеке, отбрасывая её голову в сторону. Её ярость тут же умирает. – Я накажу тебя за это, Сид, – многообещающе шипит Призрачное Лицо. – Давай, попробуй, – хрипло отвечает она, пытаясь звучать как можно более вызывающе, вся заплаканная и мокрая. Он так и делает, но, вопреки её ожиданиям, Призрачное Лицо не хватается за нож для её наказания. Вместо этого, взяв её за бёдра, убийца подтягивает её выше к себе, так что в итоге её спина лежит у него на коленях. Сидни с тревогой смотрит в пустые провалы рыдающей маски снизу вверх. Он наклоняется вперёд, опираясь кулаками по обе стороны от её головы, и, наградив её пронзительным взглядом, начинает быстро и жестко всаживаться в неё с безжалостным  мастерством. Угол новой позы позволяет ему проникать ещё глубже и стимулировать какую-то безумно чувствительную струну в её теле с ужасающим совершенством. Скользкие, влажные звуки их совокупления хлюпают унизительно громко. Сочетание этого лихорадочного безумия сводит её с ума, и, вскоре, Сидни невольно чувствует приближение своего оргазма. – Не-еееееет…– – Хорошая девочка. Давай. Кончи для меня. Сидни отчаянно замотала головой. – Не надо, - сдавленно стонет она, сопротивляясь, – Не надо. Не хочу! Не хочу кончать. Не заставляй... Не заставляй  меня кончать! Только не вот так. Только не с этим ублюдком, преследующим её всю жизнь, думает она. Она никогда себе этого не простит. – Прошу, не заставляй меня кончать!.. – Кончи, с-сука, - коротко шипит он, – Кончи от собственного изнасилования. Давай! Покажи мне, что ты именно такая! – Нет! Не такая! Я не…нет-нет-нет—  Её лицо искажается, когда оргазм накрывает её  – Н-не.. Аааааххх!.. –  Сидни выгибается под ним дугой , а её мокрые бёдра лихорадочно дрожат, забрызгивая струёй экстаза его пах и его чёрный балахон. Голова плывёт от смеси стресса и эндорфинов. – Вот так, чёрт возьми! - прорычал он, – Хорошая девочка!  М-м-м… Я тоже сейчас кончу. В тебя. Кажется, у твоей мамочки был ребёнок от насильника? Тот бастард Роман? Волна чистого ужаса сдувает с Сидни все остатки экстаза, когда она понимает, что он сказал. – НЕТ! Ни на миг не прекращая свой ритм, Призрачное Лицо приближается к ней вплотную, опускаясь на локти. Зажав руками её голову, он вынуждает её смотреть прямо в свою кричащую маску и не даёт отстраниться. На мгновение он прерывается, и, наградив её недобрым взглядом пустых глазниц, снова свирепо  всаживается в неё, словно пронзая своим ножом. – Прими же от меня дитя! - гортанно восклицает он. Обездвиженной, беспомощной в его жестоких объятиях, Сидни только и остаётся обречённо рыдать в чёрную ткань его балахона, пока он насилует её и без того чувствительное после оргазма лоно, сочащееся и жадно сжимающее его плоть. Каждое проникновение его члена стимулирует чувствительную область возле шейки, отчего у неё поджимаются пальцы на ногах. – Спущу в тебя по-полной, – лихорадочно бормочет Призрачное Лицо ей в ухо, прижимаясь лбом к её виску – Сделаю тебя мамочкой. Сидни зарыдала и задёргалась ещё сильнее. – О, в чём дело, Сидни?  - спрашивает он со злым азартом, крепче прижав её к себе – Не хочешь быть мамочкой, да? Она отчаянно замотала головой подле него, размазывая слёзы о край его капюшона. – Ничего, ты это переживёшь! Ты сильная девочка. И сердце у тебя золотое. Так что я знаю, ты полюбишь нашего малыша. Ты не станешь винить невинное дитя. Нашего малыша. От одной мысли иметь с ним общего ребёнка к Сидни подкатывает рвота, а влагалище судорожно, до боли сжимает его член. Она обречённо стонет сквозь сжатые зубы. – И ты это сделаешь, - с нотками угрозы выдыхает он ей в шею, – Ты выносишь и дашь жизнь нашему с тобой прекрасному плоду насилия.  Потому что если ты прервёшь беременность…   Я выпотрошу твоих друзей. Гейл Уэзерс, 3485 Розвуд-Лэйн.  Дуайт Райли, 2796 Берч-стрит. Её сердце сжимает такой лютый страх, что Сидни показалось, его зажало в тесной железной клетке. Каждый удар отдаётся жгучей болью в груди. Она понимает  – ей не избежать этого. Сидни мотает головой всё неистовее, пока её рыдания не сливаются в один отчаянный вопль. – Не делай этого со мной!.. – кричит она, запрокинув голову. – Боишься, что тебе это слишком понравится? Хорошо, – его дыхание на её шее становится прерывистым, член подрагивает внутри её тела, – Если попросишь меня, как следует…  не делать тебя мамочкой…  может быть, я и не спущу в тебя. – Нет, - горько отказывается она, – Ты ведь всё равно это сделаешь, я знаю. – Сделаю определённо, если не попросишь, - угрожающе обещает он ей в ухо, прежде чем сорваться в низкий протяжный стон, – М-м-м… сейчас кончу! Решай быстрее, Сид! Если бы ублюдок держал нож возле её горла, Сидни от души послала бы его нахер, выиграв себе лёгкую и быструю смерть. Но смерть была бы легче, чем это. Страх повторить унизительную участь мамули был вторым худшим страхом в её жизни. После первого –  потерять своих последних друзей и остаться в полном одиночестве. Он не оставил ей выбора. – Пожалуйста, -  плачет она в его плечо. – Пожалуйста, что? - прорычал он в ответ;  его фрикции становятся угрожающе короткими. Её собственная приближающаяся разрядка сбивает Сидни дыхание. – Пожалуйста, не делай меня мамочкой! - издаёт она отчаянный вой, после чего туго выгибается в его руках, прижимаясь к нему бёдрами и обнимая его ногами за талию. Всё к этому шло, пора с этим покончить. – О, блять, ДА! - издаёт он торжествующий рык, до хруста прижимая её к себе – Да-а, вот так, прими это чёртово  дитя…  М-м-м, хорошая девочка, прими же от меня ребёнка… Мррр-хфф!.. – с  хриплым стоном он вжимает в неё бёдра до упора и замирает; его член горячо пульсирует в её теле. Цунами обрушивается на Сидни. У неё перехватывает дыхание, когда она сама яростно кончает в спазме болезненного, самоненавистнического наслаждения. Струя за струёй спермы изливается в её тело, переполняя её лоно и вытекая наружу. Волны жара прокатываются по телу снова и снова, наполняя её измученное существо блаженством, пока её сознание тает и уплывает на волнах эйфории. Сидни приходит в себя, когда он прикусывает мочку её уха. Она не сопротивляется, когда Призрачное Лицо ведёт цепочку поцелуев от уха к уголку её губ, слизывая слёзы. Его губы, раскрывшие её, и язык, скользнувший внутрь, также не встречают сопротивления, и он дерзко и долго изучает её рот в глубоком поцелуе, пробуя её на вкус и одобрительно постанывая. Может быть, думает Сидни, слабо отвечая, если она уже даст ему всё, что он хочет, то он, наконец, оставит её в покое.  Может быть, если она сможет забыться, то проснётся в мире, где снова всё хорошо, а случившееся – не более, чем ночной кошмар. Призрачное Лицо, наконец, осторожно выходит из её тела, даря ей больше ощущение пустоты, чем облегчения. Он неторопливо застёгивается, и, подойдя сбоку, садится рядом. Некоторое время он молчит, гладя ладонью её плоский живот, прежде чем наклониться  к ней и прошептать: – Я не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты округлишься. Итак, Сидни. Скрестим пальцы, чтобы была девочка. Сидни Прескотт снова срывается в тихие слёзы. Теперь уже не будет больше в её жизни никакого «всё хорошо».