𝙻𝚘 𝚜𝚒𝚎𝚗𝚝𝚘, 𝚊𝚖𝚘𝚛..

За окнами большой многоэтажки, освещённой уличными фонарями проходили люди с зонтами, сверху выглядящими как шляпки разноцветных грибов. В этот день был особенно сильный дождь, и многие возвращаясь с работы или учебы были вовсе не рады тому, что придут домой далеко не сухими.. Вернемся к многоэтажке. На шестнадцатом этаже в пятьдесят шестой квартире проживала молодая, но достаточно.. Даже через чур необычная пара. Собственно кто же проживал в этой квартире? Майлз Моралес и.. Еще один Майлз Моралес. Да, звучит достаточно странно, но так оно и есть, у них просто одинаковые имена и фамилии? Нет, они из разных вселенных, разных миров и разных мировоззрений, в том смысле что они были достаточно разными, и как только судьба свела их, известно одному лишь.. Мигелю возможно?. В любом случае парни несмотря на всё это недопонимание со стороны "глупых людей" по словам Майлза из вселенной 42, любили друг друга, любили и ценили каждый вздох партнёра, как последний, но там где любовь, там обычно и ссоры, это грустно, увы избежать их почти невозможно, особенно с такими разными личностями. Даже сейчас они ругаются, кричат на друг друга из-за незначительных причин, дабы найти аргумент, они бьют посуду об пол и говорят не очень вежливые слова в адрес друг друга. — ¡Sal de mi casa! — Крикнул "бродяга", одновременно с этим кидая в Майлза стеклянный стакан.. Любимый стакан Майлза, который на его глазах разбивается, разбивается как его сердце в этот момент, медленно разбивается на мелкие осколки. — Мили прекрати! — Парень увернулся от кружки не отрывая взгляда от лица любимого — мы уже говорили об этом, я и Гвен не больше чем друзья, а ты чертова ревнивая задница, не понимаешь этого! — дыхание парня было сбито, на самом деле это частая проблема в их отношениях, проблема в том что Майлз из 42 вселенной очень ревнивый, слишком ревнивый.. — я сказал не называть меня Мили! — на самом деле ничего плохого в этой кличке не было, никакого подтекста на женское имя и стёба, она просто не нравилась "бродяге", а вот Майлзу не нравится называть свою любовь "бродяга", звучит странно для любимого человека, не так ли? — и снова тебя что-то не устраивает.. Тебе хоть что-то нравится в этой жизни, кроме как показывать свою гордость?. — в горле парня был горький ком, он был гораздо более горьким, чем любой шоколад. От этого кома хотелось заплакать, но не получалось, будто барьер, или скорее тонкая грань держала слезы Майлза. — да пошел ты.. — "бродяга" цокнул и отвернулся смотря в стену, на красивые, новые и столь эстетично выглядящие занавески. Майлз ничего не ответил, только убежал с влажными глазами и тем самым комом в горле к себе в комнату. Чувство будто тысячи осколков стекла воткнули в его сердце, и не за что не хотели выходить от туда, впившись так глубоко, как только можно было. Прошло около часа, но в доме стояла мёртвая тишина.. Даже на кладбище возможно не было так тихо. Ни один из парней не собирался извиняться перед другим, если ссориться, то серьёзно, но все же, не считая этого было скучно что первому, что второму. Нельзя зарыться в облака от проблем сидя и слушая музыку, как это делал Майлз, или смотря бесконечную ленту соц. сетей, как это делал Бродяга, даже если сильно хочется надолго обидеться на друг друга, на долго у них явно не выйдет, просто потому что характер такой, просто потому что они решились быть вместе, не смотря на все страхи того что они это по-сути один человек.. Какого это быть в отношениях с человеком, у которого твое лицо.. Это жутко.. Еще жутко от того что этот человек не копирует твой характер, он другой.. Другой, но с твоим лицом.. В каком-то смысле это даже мерзко. Но какое же у этого человека красивое лицо, вовсе не потому что оно твоё, это уже самовнушение своей красоты получается, оно красивое потому что другое, другое не физически, а другое душевно, у него другие черты.. Всё другое, но одинаковое. Его шаги. Их слышно, слышно, не сильно, они словно бархатные, словно он идет по Сахаре, по этому мелкому песку, ноги в который так и норовят провалиться и расслабиться. Почему же Бродяга пришел извиняться первым, почему не Майлз, ведь от него это было бы ожидаемо, нежели от парня с косичками.. Всё потому что Майлз'42 и сам понимает что его возлюбленный не придет извиняться первым, не придёт по простой причине — страх. Страх того что его не простят, страх того что он сделает только хуже, страх того что они в конце концов расстанутся, но в последнее верится слабо.. Их отношения не трещат по швам, они крепкие словно десятки веревок для скалолазания скрученных между собой узами любви. Как бы Майлз не хотел этого, Бродяга медленно, с осторожностью открывает дверь, дверь обклеенную размыными стикерами и прочим добром. — Lo siento amor... — тихо, словно боясь чего-то прошептал Бродяга подходя к кровати Моралеса. Бродяга молчал, как и Майлз в принципе, они смотрели на друг друга в полной тишине, тишине сравнимой с тишиной в тех самых ужастиках, тишине после которой происходит что-то внезапное. Этот момент не стал исключением, после тишины Бродяга взял любимого за подбородок и поцеловал.. Да еще и как страстно, будто делал так уже миллион раз, но он этом Майлз поговорит с ним попозже, сейчас он немного растерян, он старается наслаждаться моментом, и вроде у него получается. Это был не первый его поцелуй поцелуй.. Но только сейчас он осознает какая легкая эйфория возникает при этом, но вот что не приятно — это ком чуть ниже живота, возбуждение? Подумал Моралес и сам же застыдился своих мыслей. Бродяга снова смотрит на него, а затем парой легких, почти не ощущается движений ложит его на кровать, так что теперь Майлз'42 надвисает над ним.. Ох, как же горячо это выглядит.. Вот только сейчас Моралес растерян, он конечно видел как в фильмах или сериалах после ссоры естественно занимаются любовью, дабы помириться, но чтобы ощутить это на себе.. Майлз никогда не думал об этом. Не думал, а сейчас его мысли переполнены всем этим, он краснеет, краснеет, но вспоминает все видео для взрослых, что он смотрел пока удовлетворял сам себя, все видео на что он натыкался случайно, он вспоминал всё, каждое действие людей, больно ли им, и какого это.. Пока Майлз'1610 размышлял Бродяга прильнул губами к его шее, тяжело и прерывисто дыша, обжигая кожу мальчика до такой степени, что даже больно. Парень с косичками тихо что-то шептал на испанском, настолько тихо, что даже когда он говорил шёпотом прям под ухом Майлза, тот не понимал ни слова. Это так странно, но пипец как страстно и возбуждающе. Его дыхание остановилось все более горячим, он делал все настолько правильно, трогал там где приятнее всего, говорил то, что слышать хотелось каждую секунду, все настолько правильно, правильно до такой степени что хотелось проорать на весь дом, чтобы соседи с первого этажа услышали. Что же хотелось проорать? Майлз и сам не знал. Просто заорать во всю глотку, во всю глотку до срыва голоса. Моралес'1610 обхватил спину своего парня ногами, а шею руками, прижимая любимого к себе, к себе поближе, дабы чувствовать всё и сразу, но не слишком, не слишком сразу. Майлз чувствует как напряжение и возбуждение между ними растёт, он чувствует что уже совсем скоро они будут делать то, о чем Моралес'1610 думал последние десять минут. Бродяга медленно, осторожно, словно вно боясь навредить и спугнуть парня снял с него толстовку, окутывая его тело прикосновениями и влажными поцелуями, поцелуями до самого паха. Это приятно, даже очень, настолько приятно, что уже парень с пышными волосами начал тяжело и горячо дышать, чувствуя что в комнате становится жарко. Да, это хоть и было приятно, но когда Бродяга полез уже под штаны Майлза, под штаны своими тонкими и ловкими пальцами.. Ох.. Да, вот это было по настоящему приятно.. — Э-эй.. Промедлен.. ие.. — Майлз говорил прерывисто, прерывисто и немного жалостно. Вот такое состояние возлюбленного Бродяге было по душе, ему было по душе когда Майлз не мог ничего сделать, он выглядел так мило в такие моменты, а эти его огромные глазки.. Как очаровательно. Медленно сняв штаны с любимого, Бродяга одной рукой ласкал его, а второй раздевался сам. Майлз конечно видел его голым, по чистой случайности, но чтобы таким горячим и тяжело дышащим — никогда. У Моралеса'42 было много шрамов, незначительных, но с большой историей, причём у каждого шрама, даже самого маленького, она своя. Они были абсолютно голыми, в этот момент парень с косичками посмотрел сверху вниз на Майлза, как будто задумался о чем то на минуту, а затем нагнулся на пол и взяв свои брюки, что он выкинул секунду назад на пол, и из из кармана достал.. Презерватив? Что извините. Он всегда у него там был? Он такой новости у Майлза глаза стали чуть ли не квадратными. — и давно он у тебя там лежит?.. — звучало это почему-то словно стёб, но таковым не являлось. — со вчерашнего дня.. — коротко, но информативно ответил Бродяга. — ты со вчерашнего дня надеялся что.. — Майлз покраснел от своих слов — надеялся что.. Займёшься этим со мной?.. — как же это не ловко, даже то что они абсолютно голые, не смущало его так как буквы из собственных уст. — я не надеялся, я знал. — после этой фразы никто не решался что-то добавить, поэтому продолжили они в затишье. Бродяга натянул презерватив на уже вставший член, и вот что Майлз заметил, это несправедливость, ведь у бродяги орган был на несколько сантиметров больше, чем у него. Больно осознавать это, но зато как будет приятно осознавать какого это, когда в тебя вдалбливаются. Парень с длинными волосами обдумал несколько своих действий и пришел к выводу, что презерватив итак влажный, и растягивать Майлза это лишняя трата времени, которого у них итак не много, так как оба уже хотели друг друга во всю. Бродяга закинул ноги Майлза на свои плечи и прислонив головку в аналу возлюбленного, медленно, аккуратно, без резких движений вошёл, ведь кровь им тут точно не нужна. Ох как он пожалел что не растянул Майлза. В нем было узко, член входил очень туго и с большими усилиями, а для Майлза'1610 еще и с болью. — амх! Погоди ты, больно!.. — закричал Майлз уже не в силах сдерживаться с мыслью "сейчас станет приятно". — в первый раз всем больно. — глупая отмазка. Если сделать всё правильно, а не торопиться как эти два придурка — больно не будет. Спустя пару толчков и ласок со стороны Бродяги боль ушла, ее место заняло удовольствие и блаженство, а руки Бродяги.. Словно шёлк, что окутывает твои чувствительные места.. — мммхх~.. Ау.. Мммхх.. ~ продолжай прошу!~ — кажется кто то вошёл во вкус, подумал Майлз'42 про себя. Моралес стискивал зубы до скрипа, прижимал Бродягу к себе ногами, зажимал его плечи, простыни и подушки дотакой степени, что руки болели. Это был первый раз Майлза, что уже было понятно, но вот что на счёт Бродяги? Парень с короткой стрижкой не был уверен что это его первый раз, настолько хорошо он всё делал.. Спустя еще несколько столь прекрасных минут, столь прекрасных минут словно во сне, настолько это было прекрасно, Майлз'1610 начал дрочить сам себе, уже не в силах сдерживаться, уже не в силах двигаться бёдрами в темп и насаживаться на член парня, с желанием поскорее кончить и утонуть где-то в блаженстве. И о да, наконец-то, он чувствует что организм уже почти рядом. — д-да!.. — с этим криком Майлз кончает себе на живот закатывая глаза, это был самый приятный и желанный оргазм в его жизни, и поспорить тут сложно. Следом за ним в презерватив кончает Бродяга, кончает с тяжёлым вздохом. Сняв презерватив и выкинув его в мусорное ведро, что стояло у Майлза в комнате он лег рядом с любимым и посмотрел в его уставшие, полуприкрытые глаза и тихо сказал. — так ты прощаешь меня? — надежда и нотка усталости была в этой фразе. — я люблю тебя. — это не был ответ на вопрос Бродяги, но эта фраза была куда более значимой для него, чем всё остальное на данный момент...