Гадание

Придя домой, Акира сбросил потрёпанные кеды, швырнул куртку на спинку кровати и, не раздеваясь, повалился в постель. Пружины пронзительно заскрипели. Коснувшись жёсткой подушки он почти мгновенно провалился в сон. Что-то коснулось его лба. – Эй... Акира вздрогнул и открыл глаза. В темноте над ним высилась высокая чёрная фигура. В слабом свете луны из окна на её груди тускло серебрилось что-то. Кажется, кресты. Очень тёплая, почти горячая рука лежала на лбу Акиры. Акира непонимающе моргнул. Что это значит? Кто-то из проигравших участников Бл@стер решил с ним поквитаться? – Ты... кто? Он не видел, но по голосу понял, что человек усмехнулся. Рука исчезла с его лба. – Гадатель. – Гадатель? – Да. Акира приподнялся на локтях, вглядываясь в незнакомца. Тучи закрыли луну, и незваный гость почти растворился во мраке. – И чего тебе надо? – Я пришёл погадать о твоей судьбе. Угрозы Акира не чувствовал, но это всё было как-то странно. Может он спит и видит сон? Эта мысль успокоила его. Да, наверное, так и есть. Это просто сон. – Если ты гадатель, то где твои гадальные дошечки? – Я гадаю не по дошечкам. – А на чём ты гадаешь? Фигура пошевелилась и подняла что-то с пола. Чемодан. Луна показалась снова, и Акира увидел, что назвавший себя гадателем очень бледен. Точно манекен в витрине. Или призрак. В глубине залитых тенями глазниц поблескивали красные искры. – Вот. Чемодан открылся с тихим щелчком, и белые руки откинули крышку. В чемодане рядами лежали ампулы, заполненные чем-то тёмным. Их стеклянный блеск показался Акире каким-то хищным, и он ощутил смутное беспокойство. – Что это? – Это чистый Лайн. В нём написана твоя судьба. Лайн — таинственный наркотик, дарующий невиданную силу. Наркотик, о котором ходили легенды. Акира смутно слышал о нём, но никогда не принимал и даже не видел. А этот парень говорит, что в нём его судьба? Что за чепуха! – Бред какой-то! – Это твоя судьба, — повторил незнакомец. — Но может быть, ты её избежишь. Он посмотрел в чемодан, будто и впрямь мог что-то разглядеть в мерцающих рядах ампул. – Я вижу много дорог в твоём будущем, — заговорил он снова, помолчав. — И расскажу тебе о них. Но сперва задам вопрос. Ты — девственник? Акира опешил. – А какая разница?! Гадатель хмыкнул. Потом достал из чемодана ампулу и посмотрел на неё в лунном свете. Она была почти пуста. Только на дне чуть плескалось содержимое. – Бракованная… — пробормотал он и посмотрел на Акиру. — Видишь ли, в скором будущем тебя ждёт любовь и всё такое… Но так уж сложилось, что исключительно с мужиками. И трахаться тебе придётся с мужиками... За исключением некоторых. Акира растерялся. Не то чтобы он испытывал отвращение к отношениям такого рода, по-правде говоря, отношения вообще мало его занимали. И пол никогда не казался ему чем-то важным, главное — чтобы тот, кто был рядом, не действовал ему на нервы. А его странный ночной гадатель продолжал: – Скоро тебя отправят в город-ад, где тебе откроются пять возможных путей. Снова Акире послышалась в его голосе усмешка: – Один хуже другого! «Он что издевается?» — подумал Акира, чувствуя, что начинает сердиться. – И? Гадатель подкинул на ладони ампулу, которую назвал бракованной, а потом положил на место в чемодан. – Например, ты можешь спариться со своим другом детства из приюта… – Кэйскэ? – Без понятия. Имён я не знаю. У тебя с ним три пути. Два плохих и один… неплохой, да. Если тебе не повезет он выдерет тебя до смерти или любовно выпустит тебе кишки. А если повезёт… в этот вариант всё равно входят отвёртки. – Отвёртки?.. — Да, и входят они в твой зад. Акира не мог поверить своим ушам. – Ты что шутишь? – Нисколько. Твой друг вставит тебе отвертки в задницу, а потом вставит сам. Но ты простишь его, дашь из жалости снова, и вы будете жить долго и счастливо. Снова невидимая усмешка. – Может быть. Акира почувствовал лёгкую дурноту. Что за безумие говорит этот парень?! Чтобы Кэйскэ и он… и отвёртки… – Я тебе не верю… — выдохнул он. – Твоё право, — спокойно отозвался гадатель, и вновь вытащил из чемодана ампулу. Та вдруг лопнула с тихим хрустом и по белым пальцам потекла тёмная жидкость. Акира уловил специфический медный запах, хорошо знакомый любому бойцу. Что в этим ампулах на самом деле? Кровь?.. – Сломанная, — гадатель положил остатки ампулы обратно в «гнездо» и вытер ладонь прямо о матрац Акиры. На белой простыни остались чёрные полосы. — Если ты избежишь своего милого друга, тебя ждёт Старик, но ему всего 40 лет. У него грустная история: потерял жену и сына, мается чувством вины. А ещё — верит в Бога. Акира слегка перевел дух. Конечно, сорокалетний мужик его не слишком прельщал, но… Подумав об отвёртках, он невольно содрогнулся. – И что потом? Гадатель слегка пожал плечами. – Да ничего особенного. Он сравнит тебя с погибшим сыном, трахнет в церкви в комнатке за алтарём, а ты опять дашь из жалости. И любопытства. Ничего плохого тебя с ним не ждёт. Ну, кроме того, что рядом с ним ты всегда будешь чувствовать себя безмозглым сосунком. Акира нахмурился. Такая перспектива ему не слишком понравилась. Однако стоило признать, что выглядело это не так жутко, как предыдущее предсказание. – Да, это не отвёртки, — отозвался гадатель, словно подслушав его мысли. – Хватит об отвёртках… — буркнул Акира. — Что там дальше? – Дальше?.. Тц! Достав третью ампулу, гадатель раздраженно цыкнул, уколовшись об её острый носик, который тут же отвалился и упал в чемодан. – Хрупкая… — вздохнул гадатель, задумчиво рассматривая открытую ампулу. Потом наклонил её и медленно вылил содержимое на пол. – Эй! — возмутился Акира. – Не вякай, — медленно произнёс гадатель. — Или хочешь чтобы я ушёл? Он снова пристально посмотрел на Акиру и, хотя лицо его терялось в тенях, в глубине глаз снова вспыхнули красные отблески. Акира почувствовал как внутри что-то ёкнуло, и живот пронзил короткий острый спазм, похожий на укол иглой. – Так мне уйти? — услышал он требовательный, властный голос. И неохотно пробурчал, отводя глаза: – Нет… Это был странный и даже в чём-то жуткий сон, но против воли, ему хотелось знать, чем всё закончится. Из мрака насмешливо хмыкнули, и Акира почувствовал, как в нём опять закипает злость. Да что этот тип о себе возомнил?! Припёрся в его комнату, в его СОН, и ведёт себя так, будто ему всё позволено! И всё же Акира сдержал желание ударить незваного гостя. В глубине души он чувствовал, что это будет ошибкой. – Глаза у тебя так и горят… Точно у злющей кошки, — протянул гадатель. – Давай дальше! Кто на этот раз? — голос резкий и злой. Пусть знает, что Акира и сам может командовать. Гадатель несколько секунд молча глядел на него, а потом отвернулся и бросил донышко пустой ампулы в чемодан. – Мелкая истеричка, — слова были сухие и колкие, точно смятая фольга. – Истеричка? — удивился Акира. — Девушка? Но ведь ты говорил… – Никаких девушек на твоём пути нет! — казалось, в голосе гадателя впервые зазвучало недовольство. — Есть лишь бедная одинокая женщина, мечтающая узнать почему до сих пор живёт в этой скорбной юдоли, но её судьба не связана с твоей. – Я тебя не понимаю… – Потому что ты глуп! — отрезал гадатель. — Если ты избежишь смертоносной любви своего друга и не сумеешь привязать к себе сердце старика, тебя ждёт скандальный мальчишка с повадками прожжённой кокетки. Его коварство равно только его развращённости. Он будет играть твоими чувствами и членом, предаст тебя и едва не убьёт, но ты простишь его. О да! Ты всё ему простишь, сладострастно погрузишься в его маленькое похотливое тело и оставишь там своё глупое сердце. И вы будете жить вместе долго и счастливо, если, конечно, он забудет твоё обещание. Акира повёл плечами. Почему-то от слов гадателя по спине пробежала знобкая дрожь. – Какое обещание? — спросил он тихо. Гадатель не ответил. Он глядел на ряды ампул в чемодане, точно всматривался в глубины магического кристалла. Теперь, когда глаза Акиры привыкли к темноте и зыбкому свету луны, он мог лучше разглядеть его. Высокий и стройный мужчина. Неясно-бледное пятно лица обрамляют прямые тёмные волосы. Почти полностью обнажённые руки, держащие на коленях чемодан, были такими белыми, что в полосе лунного света казались сделанными из фарфора. Акире стало интересно, а тёплые ли они? Течёт ли под этой белизной живая красная кровь? Или его странный ночной собеседник действительно только чудом ожившая кукла. «Но ведь они же тёплые эти руки!» — внезапно мелькнула мысль. Акира вспомнил, что из беспамятства сна его вырвало прикосновение ко лбу горячей ладони гадателя. От этой мысли стало почему-то тревожно и... Прямо перед лицом сухо щелкнули смутно белеющие во мраке пальцы. Акира вздрогнул. – Я тебе случаем не мешаю? — поинтересовался гадатель. Опять смеётся! Вскинув подбородок, Акира свирепо уставился в его сторону. – Так-то лучше... Ладно, продолжим. Держи-ка! Очередная ампула вдруг полетела прямо в лицо Акиры. Тот рефлекторно поймал её и удивлённо ахнул — стеклянная колбочка показалась раскалённой на ощупь. – Ой! Акира выронил ампулу и она покатилась по его груди, по животу… Горячая ладонь гадателя прихлопнула её возле ремня. Акира дёрнулся всем телом и сдавленно выдохнул. – Реакция у тебя ни к чёрту! — проворчал гадатель. — Чем вы там в своём Бл@стере занимаетесь? Куличики лепите в песочнице? – Она горячая! — возмутился Акира. – Да ну? — в голосе гадателя послышался неподдельный интерес. — Вроде бы обычная ампула. Впрочем, этот парень будет очень даже горяч. – П-правда? — выдохнул Акира. Гадатель не спешил убирать ампулу с его живота, по-прежнему накрывая её ладонью. Это очень смущало Акиру, но почему-то он не мог сбросить его руку. Всё тело охватила истомная слабость. – Ага, просто ходячий пожар, — отозвался гадатель, к большому облегчению Акиры всё-таки забирая ампулу. — А также моральный урод, извращенец, одержимый местью маньяк-убийца, и насильник. Глядя на вытянувшееся лицо Акиры, гадатель с явным удовольствием добавил: – Насиловать он будет тебя. – Чего?! — Акира опешил. «А не многовато ли насилия получается?» — мелькнула у него мысль. – Но тебе очень понравится. – Да ладно! — голос Акиры был полон сарказма. – Ну не стану же я тебе врать. – А почему нет? – Потому что я гадатель, — прозвучал спокойный ответ, как будто это всё объясняло. Акира почувствовал себя сбитым с толку. – Но, если мне понравится, то какое же это… насилие? — спросил он неуверенно. – Хороший вопрос! — хмыкнул гадатель. — Всё дело в том, что он весьма опытный садист, а ты — мазохист, просто пока не знаешь об этом. Но от этого парня такое не скроешь. Он тебя разглядит до самого нутра. – Хочешь сказать, что я извращенец?! — обиделся Акира. – Конечно, — просто сказал гадатель, разглядывая четвёртую ампулу на свет луны. — Вы оба извращенцы. И ваши отношения будут образцом аморальности и порока. Он отвёл взгляд от ампулы и покосился на Акиру. – Но есть нюанс. Акира хмуро молчал, дожидаясь продолжения. Оно не заставило себя долго ждать. – Аморальным и порочным будет лишь один из путей. – Значит с этим… извращенцем есть несколько вариантов? — всё-таки заговорил Акира. — Как с другом? – Да. – А что ещё может быть? – Стокгольмский синдром, — бросил гадатель, укладывая ампулу в чемодан. И добавил с некоторым сомнением. — Ты же знаешь, что такое Стокгольмский синдром? Акира помотал головой. Он понятия не имел о чём речь. Гадатель вздохнул и что-то невнятно пробормотал. Судя по тону, нечто не очень лестное для Акиры. Это ему не понравилось. Выглядеть дураком не хотелось. – Синдром — это вроде бы с болезнью связано. Я умру что ли? Гадатель хмыкнул. – Нет, ты просто умрёшь как личность, и это гораздо хуже обычной смерти. Хотя многие тебе позавидовали бы — тебя будут окружать почёт и власть. Абсолютная власть. Но вот что я скажу — ничего хорошего в такой судьбе нет! Акира задумался. Вещи, о которых говорил странный гадатель, — смерть, власть — казались ему далёкими и пустыми. Это были просто слова, но… Умереть как личность? Что это значит? Физическая смерть не пугала Акиру — это ведь всего лишь прекращение всех функций организма. Мозг отключается и сознание исчезает. Ничего особенного. И всё же гадатель явно имел в виду нечто другое. Акире хотелось спросить об этом, но какое-то волнение в голосе гадателя заставило его сказать совсем другое: – А что ты считаешь хорошей судьбой? Гадатель задумчиво провёл кончиками пальцев по блестящим рядам ампул в чемодане. Акира видел как дрогнули, опускаясь, его веки. – Хорошая судьба… Что ж, если ты не станешь с тем парнем шлюхой или безвольной тенью, то получишь хорошую судьбу. Там он, отомстив, потеряет всё: и цель, и смысл жизни, впадёт в апатию и ступор… – Я не понимаю… Что в этом хорошего? Размеренный голос гадателя слегка дрогнул. Он кашлянул, прочищая горло. – Твоя воля. Ты. Ты останешься с ним по собственной воле, и человеком тоже останешься. Самим собой. От этих слов по спине у Акиры побежали мурашки — никто никогда не говорил ему подобного. – А... он? Что с ним будет потом? — спросил он тихо. – Потом… Потом он «воскреснет» благодаря твоей заботе. Потому что о нём почти никогда не заботились. – Грустно как-то… – Правда? Тебе его жаль? Что-то в голосе ночного гостя заставило Акиру насторожиться. Он поднял взгляд и невольно напрягся, увидев красноватые отсветы в глазах гадателя. Будто огни пожара. – Немного жаль, — осторожно сказал Акира. – А вот он не будет давить на жалость. Зато изобьёт тебя от души. Много, много раз. Потому что ты привлечёшь его внимание своим дерзким взглядом и смелостью. Стойкостью. Акира глядел на него во все глаза, раздувая ноздри. Гадатель усмехнулся. – Да, прямо как сейчас. А потом он скажет тебе комплимент. Про яйца. – Да он же полный отморозок! – Нет. Он… — гадатель отвёл свой жгучий взгляд и странно хмыкнул, — рыцарь, пожалуй. Да. Рыцарь. Правда, его сияющие доспехи давно потускнели. – И что, мы как в сказке будем жить вместе долго и счастливо? — задыхаясь, спросил Акира. Он был совершенно уверен, что этот парень просто издевается над ним. – Понятия не имею, — беспечно отозвался гадатель. — Это всё от вас зависит. Но сперва ты совершенно точно посчитаешь его самым жестоким ублюдком в мире и очень постараешься возненавидеть всей душой. Однако я советую кое-что помнить… – Что же? — процедил Акира. – Только он сумеет закалить твой боевой дух. Акира не нашёлся, что ответить. С одной стороны сказанное ужасно разозлило его, а с другой всё это звучало так… заманчиво. Как ни крути, но жизнь в CFC давно казалась ему пустой и лишённой смысла. Даже бои уже практически превратились в рутину, простое убивание времени. Но после слов гадателя, который как будто описывал поле битвы, а не отношения, в груди затеплилось новое чувство. Неужели азарт? – Я вижу, что тебя это заинтересовало, — негромко произнёс гадатель. — Да, тебе придётся постоять за себя. Но зато не нужно будет отдаваться из жалости. Он всё возьмёт сам. Акира почувствовал как горят щёки и презрительно фыркнул, отведя взгляд. – Ладно, что там дальше? — буркнул он. – А дальше — твоя судьба. Акира ожидал, что гадатель вновь достанет из чемодана очередную ампулу. Но тот лишь вздохнул и захлопнул крышку. Всколыхнувшийся воздух донёс до Акиры странный чуть сладковатый запах, почему-то напомнивший ему о гниющем мусоре. – Я не понимаю… – Разве ты забыл? Лайн — твоя судьба. – Я никогда не пробовал Лайн! И не собираюсь. – Зато он собирается попробовать тебя. Сказочное видение, чудесный принц и всё такое. Он будет повсюду, куда бы ты не пошёл. И постарается подцепить тебя за жалость. В конце концов, это у него получается лучше всего. Вызывать жалость. Пусть и не у всех. Гадатель хмыкнул. Акира почувствовал, что снова начинает выходить из себя, но опять сдержался. У этого типа просто дар доводить людей! – Какая ещё жалость? За что мне его жалеть? – Ну, например, за то, что он – психопат, «живое оружие» и убийца, — вкрадчиво отозвался гадатель. — А ещё за то, что он такой же бедный сиротка, как и ты. Когда-то вы жили вместе в одном приюте. И в детстве тебе захотелось с ним подружиться. Он запомнит тебя. И трахнет, как сучку. Но ты смиришься с этим. Из жалости, конечно. И вы будете жить долго и счастливо. До конца твоих дней. Издевательские нотки в мягком голосе жалили, как укусы насекомых. – Ты смеёшься надо мной! — выдохнул Акира. – Ничуть, — спокойно отозвался гадатель. — Ты ведь, вроде как боец, хоть и слабоват… Акира фыркнул. – …а бойцу нужно оружие. Вот и будет у тебя оружие. Живое, непобедимое и показушное. Вопрос сам прыгнул Акире на язык: – Кто он? Что это за «живое оружие»? Гадатель пожал широкими плечами, словно облитыми темнотой. – Эксперимент, вирус, а ты для него – антидот. Со временем ты полностью сольёшься с ним, растворишься как личность. Но будешь верить, что это высшее проявление морали и нравственности, истинной любви, гармонии и прочей чепухи. Акира зябко поёжился и потёр голые локти. От этих слов его охватило странное чувство… Тёмное и сосущее, оно не напоминало ни страх, ни отвращение. Скорее, это было ощущение глубокой чудовищной неправильности. Он не хотел такой судьбы. – Зачем ты мне это рассказываешь? — задал он вопрос, который, возможно, стоило задать уже давно. Гадатель тихонько хмыкнул. – Затем, что ты хороший парень, хоть и шпана. Чересчур чувствительная и жалостливая шпана. Акира, который только сегодня вечером буквально вышиб дух из какого-то здоровяка, внутренне усмехнулся. Нашёл жалостливого! – Да, — продолжал гадатель, — ты отдашься любому, кто сумеет пробудить в тебе сочувствие и жалость. Но есть одна важная деталь: секс из жалости – деградация личности. Будешь жалеть всех без разбору — потеряешь себя. И яйца у тебя отвалятся. Акира уставился на ночного гостя во все глаза. – Чего?… Гадатель вздохнул. – Парнем быть перестанешь, говорю. – С-серьёзно? – Вполне. Зато будешь на стиле. Заведёшь пидорский шарфик… Снова над ним издевались! Нет уж, хватит! – А если я не хочу пидорский шарфик? — вздёрнул подбородок Акира. Гадатель защёлкнул замочки на чемодане с ампулами и несколько секунд молча разглядывал его ребристые металлические бока, тускло отражающие лунный свет. – Ну ты всегда можешь на нём повеситься. При виде выражения лица Акиры ночной гость криво усмехнулся. – Я ведь уже сказал. Лайн — это судьба. – Ты так говоришь, будто никакого выхода нет, — пробормотал Акира. – Я только что назвал тебе выход. – Но не такой же! – А почему нет? Они молча уставились друг на друга. – Какой взгляд, а... — хмыкнул гадатель. — Значит не хочешь шарфик? – Я что похож на пидора? — буркнул Акира. – Нет, ты похож на шпану. Жалостливую в будущем, а пока — оборзевшую. Которую ни разу в жизни никто по-настоящему не бил. – Эй, я... – Да-да, лучший боец в Бл@стер, это я знаю. Но скоро ты убедишься, что всё это ничего не стоит — невелика заслуга быть самым крутым сопляком в песочнице. Акира всегда считал себя быстрым. Чёрт, он только сегодня вечером разделал парня, который выглядел в два раза серьёзнее проклятого гадателя! Но удар почему-то ушёл в пустоту. А через секунду Акира уже извернулся на кровати, спасая локоть от перелома, и уткнулся носом в подушку. Услышав насмешливое хмыканье, он яростно брыкнулся, но чужое колено придавило ему ноги. – Лайн — твоя судьба, — раздался над ним невыносимо ровный голос. — А чтобы изменить судьбу, нужна сила. Сила духа. – Заткнись! — сдавленно пропыхтел Акира. Узенькая кровать заскрипела под двойным весом. – Никогда не отводи взгляд, — тёплое дыхание коснулось уха. — Что бы ни случилось, никогда не отводи взгляд, не закрывай глаза... Акира. Почему-то при звуке собственного имени по спине Акиры пробежала дрожь. Он на мгновение замер, переживая новое унижение, а потом отчаянно рванулся всем телом. Бесполезно, конечно, держали его, точно в тисках, но смирно лежать и дрожать непонятно от чего было невыносимо. – Чего ты дёргаешься? — вкрадчивый голос продолжал щекотать ему ухо, но на этот раз в нём звучал только яд. — Сам же просил объяснить, как избежать лайновой судьбы. Дашь слабину, будешь трусить — и эта судьба сожрёт тебя с потрохами. Правда, одной только храбрости и стойкости тоже вряд ли хватит... На это, знаешь ли, много ума не надо. Твой дружок с отвёртками — прекрасное тому подтверждение. Акире страшно хотелось ему врезать. Но с таким же успехом можно было мечтать получить луну с неба. Поэтому он только выдавил: – А что ещё? – Что ещё?.. — в голосе гадателя зазвучала задумчивость, и он немного отстранился. А потом — чудо из чудес! — ослабил хватку и отпустил его руку. Очень осторожно Акира положил её на подушку. Но оборачиваться всё-таки не рискнул, каждой частичкой себя ощущая опасность, исходящую точно жар от чужого сильного тела над ним. Сердце колотилось, как бешеное, и Акира закусил губу, пытаясь успокоиться. – Что ещё? — повторил ночной гость. — Ты должен сам сделать свой выбор. Сам понять чего ты по-настоящему хочешь. И заявить об этом громко и решительно, когда придёт время. Позвать по имени ту судьбу, которую изберёшь по своей воле. – Не понимаю... — пробормотал Акира. – Конечно, не понимаешь, — от усмешки в голосе гадателя Акире стало жарко. — Я ведь уже говорил, что ты глупец. Акира ударил локтем на голос. Он был уверен, что в этот раз попадёт в цель, но не попал. Руку снова перехватили и, продолжая его же удар, рывком развернули на спину. Прямо перед собой Акира увидел бледное жестокое лицо с горящими, точно угли, красноватыми глазами. – За это тебя стоило бы выдрать как сучку! Акира задохнулся от головокружительной смеси страха и ярости. И чего-то ещё чему он не мог подыскать название. Как будто... Как будто часть него именно этого и хотела. – Только попробуй! — просипел Акира, чувствуя, что остатки его самообладания испаряются с пугающей скоростью. — Только попробуй, и я... Я..! – Что ты? Ну что ты? Постараешься в третий раз дать мне по морде? — хмыкнул в ответ насмешливый голос. — А я уже успел позабыть какой ты был невыносимый придурок... Последнее было сказано мягко, даже ласково, что, по мнению Акиры, прозвучало ещё омерзительней. Он никогда прежде не испытывал такого сильного желания ударить другого человека и... И узнать, чем это закончится. Устремленный на него алый взгляд обещал ад и смертные муки, но было в нём что-то ещё, чего он никогда прежде не видел. – Ненавидишь меня? — негромко спросил гадатель. – Да... — выдохнул Акира. Его начала бить дрожь. Слово «ненависть» не было правильным, но он не знал другого для описания своих чувств. Поэтому за неимением лучшего подходило и оно. – Ну это неплохо. Может быть именно ненависть не даст тебе забыть мои слова, когда из тебя будут выбивать дерьмо. Сейчас я тебя отпущу... «Не надо!» — едва не взмолился Акира, но поспешно прикусил язык. Что за чушь он едва не сморозил?! Словно прочтя эти мысли на его лице, гадатель снова усмехнулся. Да так, что у Акиры кровь застыла в жилах. – Но сперва проделаю с тобой одну штуку, от которой меня чуть кондрашка не хватила в своё время... – Нет! Когда крепкие пальцы гадателя сжали Акире щёки, вынуждая повернуть голову набок, он впервые в жизни по-настоящему запаниковал, и забился, точно рыбёшка на крючке. Голова закружилась, в ушах зазвенело... ЧМОК! Внезапно его отпустили. Задыхаясь, Акира смотрел, как высокая стройная фигура в чёрном встаёт с кровати, поднимая с пола чемодан с ампулами Лайна. В ушах всё ещё звенело. И тут он понял, что слышит какой-то звук. На пределе слуха, где-то очень далеко, в самом деле раздавался резкий металлический звон и скрежет, словно кто-то яростно дрался на мечах. У Акиры снова закружилась голова. – Что это? — прошептал он. – Кажется, это знак, что мне пора возвращаться... — пробормотал гадатель и посмотрел на Акиру сверху вниз. — А тебе пора спать, бестолочь! Акира приподнялся, собираясь возмутиться, но гадатель приставил кончики пальцев к его макушке и с такой силой ударил в лоб основанием ладони, что Акиру отбросило назад на подушку. Он упал и падал, падал, падал, падал... *** Прошёл всего час или два с тех пор, как он заснул. Но оглушительный стук в дверь быстро прервал его желанный отдых. Шаги звучали настолько шумно, что пружины его матраца заскрипели, пробуждая ото сна. Полусонный, он никак не мог понять, что произошло. Слишком вялый, чтобы встать, он оставался в постели, даже когда почувствовал, как они приближаются к нему…