О боге, демоне и словах между ними

Если бы я сказал, что хочу помочь, ты бы поверил мне? — спрашивает его слабый человек в омерзительно жёлтом и таким маленьким присутствием, что тот больше похож на смертного, чем культиватора; только это может быть причиной, почему его племянник мог позволить этому червю проскользнуть. И его ответ: нет. Конечно, нет. Он бы никогда не поверил человеку вновь; он рычит ему: убирайся, — и человек уходит. Он надеется, что это последний раз.

***

Человек возвращается, он также тих, как призрак, как в первый раз, не заметен и молчалив. Ожидающий, пока он не посмотрит на него; они не разговаривают. Человек уходит через часы.

***

Человек возвращается, вновь и вновь, не говоря ничего нового. Чего ты хочешь? — спрашивает он. Моё желание не изменилось, — пожимает плечами человек. Он прогоняет его. Человек уходит.

***

Почему? — не понимает он, когда его тело начало разлагаться сильнее и хуже, чем раньше; это больно. А почему нет? — отвечают ему, как будто в этом есть смысл. Как будто есть что-то нормальное в том, что культиватор хочет помочь демону. Он ненавидит всё это, и своё бессилие прежде всего. Возможно, этот человек — просто часть его измученного разума. Какой бы культиватор в жёлтом стал бы навещать его в течении трёх лет? Хорошо, — потакает он своим фантомам. У миража золотые глаза и красивая улыбка, когда он впервые видит его лицо.

***

Я могу помочь тебе, только если ты позволишь, — его мираж не меняется изо дня в день, приходя только, когда рядом нет его племянника; он не спрашивал его, ни одного из двух. Он не хочет слышать ни правды, ни лжи. Его мираж подходит ближе, хлюпая ногами по гниющей демонической крови, как будто его это не волнует. Это красивые глаза; слишком красивые, чтобы быть истиной; если бы он мог пошевелиться, он бы хотел прикоснуться, даже если это сломает видение. (Это не Су Сиянь, и близко нет, но это жёлтый, жёлтый, жёлтый, и это так похоже, на одну чёртову секунду он хочет верить…) Тебя сюда кто-то отправил? — признаётся он, в той самой слабой надежде. Мираж улыбается ему: утешающе, успокаивающе. Мне жаль, — это всё, что он не хотел знать.

***

Он знает, что мираж не спрашивал его имени, а он его; это соглашение, которого они придерживаются десять лет; он почти привык к боли, чтобы мог отчасти двигаться. Он не прикасается к миражу без имени. Он не хочет осознавать почему.

***

Если я поверю тебе, то что произойдёт? — спрашивает он, не зная, мерещатся ли ему запахи чернил и книг, которые прилипают к его миражу, как вторая кожа; некоторые из его обострённых чувств возвращаются, но очень и очень медленно; больно. Мираж не моргает, он никогда не моргает, когда смотрит на него, только улыбается, как один старый друг для другого. Я освобожу тебя, — говорят ему то, что он желает услышать; он всё ещё не верит в это. Он знает, что есть силы намного сильнее него, требующие несоизмеримую цену. Он не так глуп, чтобы соглашаться.

***

Он хочет мести. Он хочет ответов. Он хочет свободы.

***

Кто ты? — спрашивает он, казалось бы, больше пятнадцати лет спустя. Его мираж спокоен, как и всегда, улыбаясь, знающе и учтиво: Разве это важно сейчас? — слышит он, и думает, что да. Это было важно всегда. Но это не значит, что он получит ответы. Он смотрит на камни, на стены, на печати, на свою кровь, на мираж, полных ложных мечтаний, и думает, что ему стоило бы попрощаться с племянником перед безумством, вместо этого он шепчет: — Помоги мне, — и слова обретают силу. Человек, призрак, мираж, бог улыбается ему, золотые глаза сияют. — Я надеялся, что ты попросишь об этом.

И цепи, печати, гора рушатся так, будто ничего не стоят.