Перевоплощение

      Электрические лампочки под почерневшем потолком замигали частыми перебоями, рвано освещая длинный сырой коридор. Бродивший по подземельям Заполярного дворца промозглый сквозняк подхватывал подол богато расшитой фиолетово-черной накидки. Циркулирующий по трубам пар прерывал размеренные постукивания каблуков об запачканные грязью и копотью плитки пола и тихий звон сверкающей серебристым блеском в полутьме тонкой цепочки на очках. Неспешные элегантные шаги стихли около высоких металлических дверей с ржавыми заклепками. Стороживший сегмент, заметив статного мужчину приятной наружности, повернул ручку и почтительно сказал:       — Господин Панталоне, проходите. Господин Дотторе вас давно ожидает.       Девятый Предвестник поблагодарил его благосклонным кивком головы, из-за чего несколько черных локонов, отливающих густым смоляным оттенком, спали со лба. Он прошел в главный зал лаборатории и осмотрелся. Со всех сторон банкира обступили пыхтящие механизмы и машины, в центре чернело искусственно вырытое углубление, ограниченное по кругу защитными бортиками. Повсюду были разбросаны пожелтевшие бумаги и результаты проведенных экспериментов, прилипшие к полу. Панталоне поднял один лист и, увидав впереди фигуру ученного в знакомом белом халат, неодобрительно покачал головой. Голубые неопрятные волосы закрывали нездорово-бледное лицо, склоненное к лабораторному журналу наблюдений. Постояв с минуту в недолгой задумчивости, банкир с коварной усмешкой на тонких устах быстро подкрался к нему и обхватил руками крепкий торс, игриво потянул колечко портупеи на себя. Дотторе, вздрогнув от неожиданных прикосновений, ворчливо огрызнулся, изрядно умилив этим Регратора.       — Что тебя сюда привело, Панталоне? — пробурчал он.       — Разве мне нужен повод, чтобы проведать моего милого Доктора? — с толикой лукавства в тоне ухмыльнулся банкир, продолжая прижиматься к нему сзади.       Дотторе пренебрежительно хмыкнул в ответ:       — Обычно, ты приходишь, когда хочешь покапать мне на мозги.       — Хах! — банкир издал легкий смешок. — Не без этого, конечно,— и указал на поднятую с пола бумагу в его руке. — Документы, дорогой, должны храниться в специальных папках, если ты не знал.       — Агх, ну не начинай, Регратор! — выхватив лист, недовольно фыркнул он. — У меня нет столько времени, чтобы заботиться о чистоте в помещениях.       — Я могу попросить горничных приходить по два раза на неделе, чтобы твоя лаборатория была менее похожа на хлев.       — Тогда я не смогу найти вещи, которые мне нужны! — рассердился Дотторе. — Твои служанки постоянно убирают их туда, куда не следует! А у меня есть дела поважнее, чем заниматься бесконечными поисками пропавших вещей!       — Да-а-а? — рассмеялся Панталоне, уткнувшись носом ему в шею. — Например?       — Пытаюсь заставить это недоразумение сделать хоть что-то полезное, — зарычал вспыливший Дотторе, с отвращением смотря в глубь котлована.       Регратор отстранился, приподняв в недоумении бровь, заглянул за плечо Доктора и тотчас замер в замешательстве на месте. Со дна ямы донеслись протяжные утробные завывания неведомого происхождения. Внизу, распластав по гладким стенам длинные, ужасающего вида щупальца, волнообразными движениями двигалась противная мутно-голубая желеобразная бесформенная масса. Панталоне брезгливо скривил лицо и на секунду отпрянул назад, но, загоревшись интересом к причудливому живому образцу, снова осторожно приблизился и встал позади Дотторе, упирающегося руками о защитные бортики.       Водянистая мантия монстра, раздуваясь, зашевелилась, и он, услыхав посторонние шорохи сверху, раскрыл один налитый кровью глаз и тупым взглядом уставился на банкира, продолжая пускать по гигантской воронке склизкие жидкости и мерзко хлюпать.       — Это, позволь узнать..., что? — спросил Регратор, выдавив нервную улыбку. — Один из твоих новых клонов?       — Очень остроумно, — возмутился Доктор, сложив руки на груди и закатив глаза к потолку.       — Ну а если серьезно...? — насторожился банкир.       — Я думал, что если совмещу ДНК плесенника и осьминога, то получу хоть и примитивное, но выполняющее любой приказ без возражений, сильное существо с мощными щупальцами, способными полностью обездвижить и, возможно, даже задушить человека, — просматривая записи лабораторного журнала, объяснял Дотторе с оттенком недовольства в хрипловатом голосе. — Идеальная ловушка для путешественницы.       Панталоне, задумчиво приложив палец к подбородку, внимательно выслушал и кивнул, боковым зрением поглядывая на булькающее существо на дне ямы.       — Звучит разумно. Но, как я заметил, ты не особо доволен результатом.       — Агх! Конечно, я не доволен! — огрызнулся Дотторе, стукнув кулаком по приборной панели. — Я ожидал машину для убийств, а не бесполезный сгусток слизи!       — Бесполезный? — удивился Регратор. — Мне показалось это нечто достаточно угрожающим.       — Ты не понимаешь. Смотри.       Доктор выхватил из рук банкира ненужный документ и перегнулся через ограждение. Лист закружился в воздухе и плавно опустился на дно ямы. Кончик бумаги легонько дотронулся до слизистой поверхности щупальца существа. Оно, вжав щупальца и буркнув, забилось в противоположную стенку и в растерянности устремило слезящийся глаз вверх на раздраженного Дотторе, пытаясь показать, что сейчас ему было невероятно страшно. Доктор до скрежета костяшек сжал холодные перила.       — Ну!? Разорви это! Съешь или брось обратно! Сделай хоть что-нибудь, тупое ты создание! — скомандовал Второй Предвестник.       Бесформенная масса неуверенно приблизила к клочку бумаги огромный, сочившийся густой субстанцией, отросток. Подувший в лаборатории сквозняк слегка приподнял листок над землей, и существо тут же отдернуло тентакль, как от огня, и спряталось. Дотторе негодующе всплеснул ладонями в черных рабочих перчатках, разочарованно взревел и облокотился локтями на бортики ограждения. Биомасса в яме гулко заревела, будто выпрашивая прощение за свою пугливость, бестолковость и бесполезность.       — Тупое, никчемное, уродливое существо! — надрывал горло Доктор. — На тебя ушли все мои силы и средства Регратора! И это всё, что я получил!? Ну что за бездарность!       Наблюдавшему со стороны Панталоне стало немного жалко этого убогого монстра. Банкир нагнулся через бортики и, с интригующей теплой улыбкой положив подбородок на кулак, с глубоким сочувствием в его блестящих аметистовых глазах взглянул на создание. Оно, уловив странное, незнакомое ему, приятное тепло, отличающееся от злости Дотторе, с интересом стало поднимать липкие щупальца наверх к источнику неизвестного трепетного чувства.       — Не знаю, мой дорогой Доктор. Думаю, тебе с ним нужно быть немного помягче,- пожав плечами, ответил банкир.       Отростки почти достигли серебряных колец на длинных пальцах Панталоне, чуть-чуть коснулись ткани темных бархатных перчаток. Доктор, заметив это, резко потянул за рычаг на приборной панели, и лампа на потолке раскалилась до нужной ему температуры. Существо пронзительно взвизгнуло от обжигающей боли и тут же кинулось обратно на дно, запрятываясь глубоко в тени от ультрафиолетового губительного света, от которого его желейная голубая плоть расщеплялась и подгорала, испуская неприятный сладковатый запах. Луч неторопливо перемещался кругами по всему периметру, вынуждая бесформенного монстра прыгать по всей яме и истошно хрипеть. Регратор неодобрительно покосился на довольно скалящего острые зубы Дотторе.       — Милый, мне кажется, ты перебарщиваешь.       — О, абсолютно не согласен! — хмыкнул он. — Хоть как-то должен меня развлечь этот уродец.       — Ты слишком к нему суров, — возразил Панталоне.       — Эй, но зато это весело! — с толикой садизма засмеялся Доктор, продолжая гонять бедное создание. — Да, да, монстрик, побегай-ка для меня.       Напуганное нечто яростно рванулось вверх по стенам котлована. Тентакли взметнулись высоко к потолку, сбили ультрафиолетовую лампу с потолка. Устройство с громким грохотом упало в пустую яму и разбилось. Второй Предвестник в смятении отшатнулся назад, закрывая спиной Панталоне.       — Осторожнее!       — Что за чертовщина, Доктор!?       Вязкие выделения, многочисленные щупальца и плоть создания медленно покрывали собой все поверхности в лабораторном зале. Склизкое существо напряженно обводило вокруг них круги, совершенно не понимая, как поступать с ними дальше. Регратор и Доктор маленькими шагами попятились к запертым железным воротам. Дотторе потянулся к тревожной кнопке, открывающей все двери и посылающей вой сигнальной сирены в рабочие блоки сегментов. Но монстр, не растерявшись и ощутив небольшую власть, хлестанул его по руке гибким, словно плеть, отростком, выхватил пульт и сломал устройство об пол, из-за чего замки на всех запасных входах и выходах захлопнулись. Надвигаясь, создание, покачивая скользкими отростками, подползало все ближе и ближе.       — Посмотри, что ты наделал, идиот! — закричал банкир, отступая.       — Откуда мне было знать, что оно вырвется!? — возразил Доктор.       — Ты же ученный! Ты всегда должен предсказывать всевозможные исходы!       — Именно, что ученный! А не ясновидящий!       — Ой, замолчи!       Монстр потянул текущие липкой полупрозрачной жидкостью отростки к Регратору, желая ощутить неизвестный, проявивший к нему сострадание объект через телесное прикосновение. Дотторе моментально загородил банкира собой, не давая тентаклям подобраться к нему ближе, зарычал и резким движением полоснул мерзкие шевелящиеся щупальца скальпелем. Из раны тонкими линиями заструилась темно-голубая водянистая жидкость. Создание взвизгнуло и лихорадочно отпрыгнуло назад, окинув буйным горящим глазом помещение, заметило на столе другой острый предмет — шприц, наполненный прозрачной субстанцией. Как только Доктор, стиснув в кулаке рукоять орудия, приготовился нанести второй удар, оно скрутило его предплечье и, проткнув ткань, всадило иглу ему под кожу, невольно впрыскивая содержимое. Он в исступлении закричал, зажал место укола и стиснул зубы, с ненавистью уставившись на существо.       — Ты...! Я порублю тебя на части!       Гигантское создание, издав глухой короткий звук, похожий на хмыканье, отбросило его в сторону одним ударом, скрутило запястья за головой и обвило щиколотки. Регратор, замерев от страха на одном месте, беспомощно наблюдал за тем, как ловкие щупальца энергично и рьяно заползали под одежду Дотторе, как под плотной синей тканью его партнера проступали двигающиеся объемные полосы. Пуговицы одна за другой отрывались от планки и стукались об плитку.       — Пусти меня, ублюдок! — отчаянно дрыгая ногами, сопротивлялся он, пока существо, ехидно покрывая его кожу жидкими слизистыми выделениями, грубо стаскивало с него рубашку, оголяя верхнюю часть туловища. — Убери от меня свои грязные щупальца! Т-ты, чертово чудовище!       Панталоне сделал еще несколько поспешных шагов назад, но, споткнувшись, упал на пол. Существо быстро обхватило его за лодыжку и поволокло к себе. Банкир принялся бить свободной ногой два держащих его выроста, вгоняя заостренный каблук как можно глубже под вязкую эпидерму. Лишь он ощутил, как другой толстый и сильный тентакль начал медленно проскальзывать под обтягивающую водолазку и опоясывать торс, его тело пробила судорожная дрожь. Создание без особых усилий подняло его легкую фигуру над землей, припечатало лицом к холодной стене и сбросило с его широких плеч дорогую накидку. Каждое прикосновение пропитанного слизью отростка оставляло широкие багровые отметины на чувствительной белой коже, изнеженной роскошью. Опершись ладонями о прохладное покрытие, банкир, чувствуя нарастающий жар, стиснул зубы. Услышав доносящиеся где-то со стороны глубокие аханья и вздохи Дотторе, он поднял голову наверх, но плотное щупальце, обмотавшись вокруг головы, тут же закрыло ему глаза.       Бархатные перчатки и водолазка с тихим шорохом сползли и приземлились на пол. Тонкие очки соскользнули с переносицы. Панталоне хотел быстро поправить их рукой, но особо ловкий и сильный вырост туго зафиксировал ее за спиной. Бродившие по нему влажные текущие тентакли, противно хлюпая, устремились к груди, с любопытством обмотались вокруг пирсинга на его бледных сосках. Панталоне, натянувшись, как струнка, издал приглушенный стон и заерзал, когда отростки потянули проколотые нежные ареолы за стальные штанги. Оставшиеся щупальца нырнули под резинку нижнего белья, спустили его до колен вместе с брюками и крепко сжали мягкие ягодицы, вызвав у Регратора придушенный хрип.       — Остановись, н-не делай этого! — слабым голосом проскулил банкир, но сильные щупальца обвели кольцами его приподнятое достоинство до самой покрасневшей головки. — А-ах! Перестань!       Существо, не слушая его мольбы, принялось изучающе обласкивать каждый сантиметр обнаженного грациозного тела, распространяя по нему липкую возбуждающую субстанцию. Банкира болезненно кольнул невыносимый зной, заставляющий его сходить с ума и отчаянно жаждать продолжения. Хватка существа на его вставшем члене усилилась, и слизистая голубая плоть завибрировала. На заметно набухшей покрасневшей головке выступили капельки предсемянной жидкости. Впервые за долгое время схваченный Панталоне почувствовал себя настолько беззащитным и слабым, что не мог удержать тихий скулеж и крохотные горячие слезинки стыда, застывшие на черных ресницах. Воспользовавшись полусознательным состоянием банкира, создание раздвинуло ноги, и несколько отростков юркнуло к напряженному сфинктеру, выделяя из множества маленьких дырочек прозрачную тягучую слизь, стекающую вниз по его бедрам. Почувствовав давление у самого отверстия, Регратор беспомощно захныкал и забрыкался в попытке отодвинуться. Существо усилило вибрацию вокруг потвердевшего ствола, и он инстинктивно сделал толчок бедрами вперед, расслабляя мышцы заднего прохода. Тентакль, не мешкая, стремительно проник внутрь тесного отверстия и стал нещадно толкаться вглубь, раздвигая узкие стенки.       — Нет! А-ах! Прекрати!       При резком рывке отростка спина банкира гибко выгнулась полукруглой дугой, сверкающие фиолетовым блеском глаза широко распахнулись в изумлении, а на влажных приоткрытых губах застыл немой крик ужаса. По подбородку банкира непроизвольно потекла тонкая слюна. Юркий щупалец беспощадно сновал вперед-назад внутри хнычущего Регратора, высасывая его силы до предела. Свободный липкий вырост плавно двинулся по крепкому члену и, достигнув красной головки, протолкнул мокрый щекочущий кончик в дырочку уретры, усиленно натирая ее края изнутри. Обнаженный Панталоне, неспособный противиться грязным желаниям похотливого, жаждущего размножения существа, задрожал от окатывающего его возбуждения и ритмичных толчков, пронизывающих его внутренности электрическими покалываниями. Регратор, теряя капли последней надежды, лишь терпеливо ждал, когда существу надоест его оскверненное тело и этому извращенному наказанию придет конец. Банкир, послушно принимая внутрь себя рывок за рывком и не сопротивляясь, невольно подметил, что чем меньше он брыкался, тем обходительнее и нежнее становились с ним отростки. Щупальце ныне проникало не такими грубыми и быстрыми порывами, как прежде. Оно обильно смачивало влажно хлюпающее отверстие вязким прохладным веществом и извивалось так, чтобы намеренно задеть собой особую чувствительную точку в нижней части туловища Регратора. Тупая и неприятная боль постепенно переходила в тягучее наслаждение, скручивающееся тугими узлами внизу живота, а отчаянные крики перетекали в сладкие судорожные стоны. Тентакль, стимулируя частыми пульсациями простату Регратора, ускорился, а толстый кончик, проникающий дальше в кишечник, налился подступающим горячим семенем и набух.       — Нет, нет...! Не толкайся так! Это... с-сводит меня с ума..! — хныкая, взмолился он сквозь затуманенный разум. — Еще немного и...! И...! Я... А-агх!       Отросток сделал ещё несколько затяжных рывков и, вибрируя, высвободил чрезмерное обилие белесой субстанции. Панталоне, хватая ртом воздух, запрокинул голову назад. Его некогда аккуратный плоский живот слегка вздулся от избыточного давления закаченной в него спермы. Из обтертой со всех сторон дырочки уретры банкира вырвалось липкая густая жидкость наружу, побежала вниз по его стволу, заливая ложбинку между опустошенными тестикулами. Щупальце неподвижно застыло внутри, пока остатки жидкости медленно стекали по внутренней части его дрожащих коленок и капали вниз. В этот небольшой промежуток времени Регратор, приходя в чувство, делал медленные вдохи и выдохи в попытке восстановить сбившееся дыхание. Тентакль на лице все так же плотно прилегал к глазницам и переносице. Со стороны слышались только влажные звуки и мужское, сладостное для ушей блеяние.       — Я н-ничего не вижу... — слабо шевеля пересохшими губами, вымотано промямлил Панталоне.       Вязкий противный вырост отлип от закрытых глаз. Панталоне через силу едва раскрыл слезящиеся слипшиеся веки, и в его горле удушающим комом застыл немой крик. Множество мокрых тектаклей обкручивались спиралями вокруг голого, стонущего в запредельном блаженстве Дотторе, удерживая его ослабевшее вялое тельце навесу. Отростки без малейшего чувства сожаления терзали его с двух сторон, словно в знак наказания за причиненные мучения и издевательства. Один свободно толкался между широко разведенными бедрами, а второй проникал глубоко в горло и вливал внутрь жидкость. Ещё несколько щупалец крепко держали его за лиловые ягодицы, пока пара других особо жестких и гибких щупалец, похожих на плети, грубо били покрасневшую, разгоряченную от шлепков задницу. Доктор, без стыда закатывая глаза, выгибался навстречу толчкам и жадно захлебывался слюной в экстазе, вновь и вновь кончая почти без остановки. Изогнутые в больном и похотливом оскале губы, причмокивая, блестели от выходящей изо рта субстанции, грудь подозрительно слегка увеличилась в размерах, а из мягких пухлых сосков струилось теплое молоко.       — Ах! Ах! Да, черт возьми! Еще! Дай мне еще! Мне нужно больше! — просил Второй Предвестник, раздвигая шире ноги для врезающегося в него выроста. — Кончаю! Кончаю! Кончаю!       Панталоне, глядя на Доктора, обомлел.       "Он... выделяет молоко? — думал он. — Но как...? Что вообще происходит?"       Рассудок банкира медленно стало поглощать бессилие. Существо заботливо потрепало Панталоне по черным волосам, переключая всё его внимание на себя.       — Ч-что ты хочешь от меня...? — слабо спросил Панталоне.       Щупальце внутри, завибрировав, стало медленным плавным движением вытягиваться назад из заполненного до краев отверстия Регратора, увлекая за собой множество склизких выделений. Панталоне, стиснув зубы, заелозил на месте и заскулил:       — Стой! Н-не надо! Если ты вытащишь...!       Мокрый кончик, издав влажный щелкнувший звук, полностью вышел. Регратор как можно сильнее напряг ягодицы, чтобы удержать горячую жидкость внутри себя, но его усилие оказалось напрасным. Колечко мышц расслаблено разжалось, и под высоким давлением из банкира обжигающим потоком хлынула густая субстанция.       — А-а-а! Ха-ах...! — Панталоне, лихорадочно вздрогнув, протяжно вскрикнул от омывающих его необыкновенных ощущений. — Ох, Царица...       Регратор беспомощно обмяк в щупальцах существа. Зрение помутилось, сознание заволок туман. Он уже обрадовался, что ему не придется больше терпеть этот кошмар, и мечтательно прикрыл глаза. Но у создания были совершенно другие планы на него. Оно, заурчав, поднесло банкира к стонущему Доктору, утопающему в запредельном запретном блаженстве.       — Дотторе...! Ты меня слышишь!? — спросил Панталоне, но тот даже не удосужился ответить, глядя на него из-под маски ярко-алым взглядом, горящим искрами животной похоти. — Дотторе!       Существо ослабило хватку. Регратор, зажмурившись, ожидал ощутить под собой крепкий грязный пол лаборатории, но вместо этого под ладонями упруго прогнулась странная полужидкая масса, по консистенции имеющая небольшое сходство со взбитым желе. Он, боязливо икнув, приземлился прямо на Доктора, который тут же сомкнул руки вокруг изящной талии, прижимая к себе его трясущуюся фигуру. Щупальца накрыли острые лопатки Панталоне, скользнули по покатой спине вдоль позвоночника к копчику. Регратор, дернувшись, увидал, как липкая эластичная субстанция вытекла из мерзкого, закрытого кожной складкой невидимого рта, и его лицо побелело до оттенка бумажного листа, искривившись в гримасе глубокого отвращения. Банкир крепко обвил руками плечи Дотторе.       — Мой дорогой Доктор, этот эксперимент явно вышел из-под контроля! — вскрикнул Панталоне. — Нам нужно что-то сделать! И как можно скорее!       — Мм, конечно, у меня уже есть решение, — тяжело дыша, ответил он и спустил руки ниже к соблазнительным бедрам Регратора. — Просто получай удовольствие, любимый, — с упоением шепнул Дотторе и, облизнув влажным языком мочку уха банкира, глубоко впился короткими ногтями мягкие ягодицы, оставив на них красные метки, и оттянул в стороны края хлюпающего, широко растянутого отверстия.       — Что!? О чем ты...!?       Щупалец, встрепенувшись и булькнув, с легкостью проник в смазанную семенем податливую дырочку. За ним последовало ещё три-четыре штуки. Панталоне, прогнувшись и почувствовав давящую тяжесть в животе, истошно взвыл, царапая рыхлую кожу на спине Дотторе.       — Доктор! Доктор! Очнись, черт возьми! — кричал банкир сквозь собственные же стоны. — А-агх...!       Второй Предвестник, откинувшись на упругую массу и закатив глаза кверху, не отвечал. Он только держал ближе к себе содрогающуюся фигуру Регратора и приглушенно рычал, тем временем как его заполненные внутренности плавились от жара сразу нескольких изгибавшихся выростов внутри него, а торчащие набухшие соски, обмотанные влажными пульсирующими выростами, выделяли под напором теплые струи питательного молока.       — До... Док! А-ах...! Я больше не вынесу! — постанывал Панталоне, вновь находясь на пике возбуждения. — Приди в себя, тупой ты крети-и-ин! А-а..!       Повторный выплеск густого семени заполнил оба пылающих от возбуждения пульсирующих нутра. Трепетные пунцовые губы банкира приоткрылись. Доктор, прильнув, запечатал на них упоительных жадный поцелуй, просунул язык в рот, проводя им по деснам и нёбу. У Регратора резко перехватило дыхание, конечности затряслись и ослабли. Оба Предвестника были забиты белесой жидкостью до краев.       — И-игх...! Доктор...!       — Не сопротивляйся. Отдайся этим ощущениям целиком, — сладко ответил он, проводя ладонью по слегка округлившемуся животу Панталоне. — Тебе же нравится это, признай. Незабываемые ощущения, да?       Банкир, пискнув от неописуемого чувства полноты внутри, слабо кивнул:       — Да, но...!       — Не сомневайся, — чувственно и осознанно целуя его во впадинку между ключицами, перебил Доктор. — Оно не причинит тебе вреда. Я не позволю, — добавил он шепотом. — Доверься мне, золотце. Хорошо?       — Х-хорошо, — устало ответил банкир, положив лоб на жилистое плечо Дотторе. Выросты обмотали конечности Регратора, потянули его вверх.       — Э-эй... Отпусти... — промямлил он, вяло протягивая руку к Доктору.       Если бы у Панталоне осталось немного сил приподнять голову, он бы увидел, что серое покрытие осыпавшегося потолка было обильно смазано липкой загустевшей слюной существа, по вязкости подобной жидкой смоле. Вся эта густая масса незаметно шевелилась и двигалась. По коже икнувшего от испуга банкира пробежала волна колких мурашек, когда всю его спину и нижнюю часть тела поглотила текучая материя мерзкого розового цвета. Его дернувшаяся от омерзения рука случайно увязла в субстанции, и та, плотно прилипнув, затянула в себя всё от начала предплечья до его локтевого сустава. Регратор хотел дернуть локтем, но субстанция полностью обездвижила поглощенные конечности. Тут Панталоне почувствовал, что сквозь клейкую слизь его нежную ладонь накрыли знакомые мозолистые пальцы, и не смог сдержать небольшой облегченной улыбки.       "Мой дорогой Доктор..."       Регратор, слегка повернувшись набок, крепко сжал его руку в своей. Второй Предвестник ободряюще поцеловал его в плавный изгиб шеи.       — Панталоне, мгх...! — почувствовав рядом с собой банкира, сглотнул Дотторе и сладко простонал. — Не... Не переживай. Ты не один. Мы пройдем через это вместе. Я обязательно что-нибудь придумаю.       — И что нам делать сейчас? — задался вопросом Регратор, с желанием и неподдельным отчаянием глубоко смотря в мерцающие красные глаза.       — К сожалению, сейчас остается только ждать, — стараясь сконцентрировать внимание на банкире, а не на отростках, оттягивающих его лактирующую без остановки грудь, ответил Доктор. — Придётся дать ему то, что оно хочет.       — И-и...! — заикнулся он, старясь отстраниться от заползшего между трясущихся коленок пульсирующего щупальца. — И что оно хочет?       Разум Второго Предвестника был невероятно затуманен похотью, но он изо всех сил пытался пребывать в сознании ради Панталоне. Дотторе выдержал небольшую паузу, раздумывая, как более мягко объяснить ему мотивы существа, вздохнул:       — Оно хочет размножаться.       — Оно что!? — вопросительно воскликнул Регратор.       — У осьминогов спаривание происходит один раз за всю жизнь. И походу, — предположил Доктор, — этот мутант уже достиг репродуктивного возраста. У него наступил период яйцекладки. Мы в данной ситуации для него своего рода "самки".       — И... ты это упустил, да? — нахмурился Панталоне.       — Я... — губы Дотторе скривились в неловкой усмешке. — Ну... Я не учёл его потребности в спаривании, — признал он. — Мне стоило в свое время бросить в яму подопытного...       — Да уже поздно! — дергая ногами и руками в тщетной попытке отогнать вырост, бурчал банкир.       — Ну не злись так, золотце мое! — хохотнул Доктор, подталкивая навстречу ласкам создания. — Посмотри с другой стороны. Мы зато сейчас вместе, получаем удовольствие, мм? Разве не здорово?       — Я...! — безуспешно извивался Регратор и злобно бормотал что-то нечленораздельное под нос. — Я урежу финансирование твоих экспериментов на пятнадцать процентов, Дотторе!       Доктор понимал, что если банкир обращался к нему полностью по статусу и без использований милых и ласковых прозвищ, то дела его обстояли очень плохо, и потому слегка обиженно насупил густые брови.       — Не будь столь категоричен! Нам же хорошо сейчас вместе! В некоторой степени считай это за разнообразие в нашей интимной жизни.       — Лучше молчи и думай о том, как будешь извиняться! — резко буркнул Регратор. — Иначе я не то, что сокращу тебе бюджет. Ты вообще больше не получишь ни монетки моры!       Щупальца подталкивали их разгоряченные тела таким образом, чтобы оба соприкасались друг с другом. Один влажный вырост скользнул сначала к полустоячему мужскому достоинству банкира и затем окрутился вокруг текущего члена Дотторе. Не успев опомниться, Регратор, закусив губу, испустил протяжный жалостливый стон, когда тентакль туго затянул своеобразный узел вокруг их окрепших стволов и, пуская легкие, но достаточно ощутимые пульсации, стал неторопливо двигаться по всей длине вверх, до набухших красных головок, и вниз, до оснований.       — Это нечто никак не может успокоиться... — пробормотал тихо Панталоне.       Несколько особо проворных отростков повыше задрали их ноги. Панталоне, увидав два особенно плотных и толстых тентакля, чьи концы увенчивали странные, покрытые мелкими, словно резиновыми шипами набухлости, налившиеся уже знакомой им густой белесой жидкостью, тут же мнительно затрепыхался. Доктор, наоборот, с предвкушением опустил к ним взор и, облизывая пересохшие губы, порывался броситься вперед к выростам, но вязкая материя крепко удерживала его порывы. Щупальце, подтекая тягучей жидкостью, прислонилось к расслабленному податливому отверстию Регратора.       — Нет, нет, нет, нет! — просил банкир.       Рваный вздох Панталоне резко оборвался. Вместо него вырвался пронзительный крик, смешанный с молящем блеянием. Шипы скользящего выроста скребли внутренние стенки прямой кишки Панталоне, посылая волны наслаждения вверх вдоль спины банкира. Тентакль вокруг их членов ритмично сокращался и стискивал их плоть, дополнительно стимулируя вибрациями тела обоих Предвестников. Панталоне с закатанными кверху глазами слегка навалился на Дотторе, прислонившись щекой к его плечу, пока отросток без трудностей пробивался всё глубже в кишечник. Доктор тоже дергался в неге, испытывая все те же неповторимые ощущения, что и его партнер.       — Да! Да! Да, черт возьми, да! — рьяно и жадно рычал Доктор.       Регратор зажмурился, чувствуя вновь нарастающее давление, приготовился к неизбежному и обреченно застенал, но не без капли удовольствия. Стон банкира подавил страстный поцелуй Дотторе, превратив его в приглушенное сладостное мычание. Шипастые набухлости, сжавшись, выбросили из себя неимоверно огромный объем семени, такой, что у всхлипнувшего Панталоне на прелестном милом животике тут же образовался заметный круглый бугорок. Регратор осознавал, что медленно терял остатки здравого рассудка, утопая в пучине животной плотской похоти, но всеми силами цеплялся за остатки здравого ума и не подавался. Он искренне не понимал, что с его организмом сейчас творилось. Все происходящее казалось ему таким неправильным и порочным, но при этом и настолько приятным, что у него невольно кружилась голова.       Тентакли щекотно скользили по вздутой выпуклости на животе, которая с течением временем понемногу округлялась, крутились вокруг пупка и слегка надавливали, из-за чего Регратор глухо скулил. Панталоне, судорожно сглотнув и весь покраснев от замешательства и досады, почувствовал, как внутри раздутого кишечника из горячей жидкости сформировывались странные уплотнения, похожие на маленькие упругие шарики. Доктор, ухмыльнувшись, сделал рывок вперед уткнулся носом в щеку Панталоне и провел языком по мягкой коже. К большому огорчению он не имел возможности дотянуться рукой до торса Регратора и ощутить под пальцами возникшую мягкую одутловатость. Но Второй Предвестник особо не жаловался, ведь в полной мере довольствовался тем, как набитый до краев выступающий живот банкира прижимался к его собственному, наполненному не меньше. Панталоне старался сторониться назад, но щупальца и обездвиживающая материя не давали ему сдвинуться ни на миллиметр.       "Почему косячит он, а отвечать всегда мне...? — про себя спросил банкир, напряженно наблюдая за тем, как Дотторе целиком и полностью наслаждался аналогичным перевоплощением своего тела. — Когда это всё закончится, я его, честно, прибью...!"       На выпуклости выступали и двигались шевелящиеся бугорки. Регратор, стиснув зубы и до боли сжав ладонь Второго Предвестника, сморщился от внезапных резких шевелений в заурчавшем животе и неприятного давления на сфинктер.       "М-мое тело…! Г-гх…! О нет, только не это…!"       Щеки банкира загорелись ярким багряным румянцем. Колечко мышц ануса, расслабившись, раскрылось. Круглое полупрозрачное яйцо создания, проталкиваясь по прямой кишке и увлекая за собой много белой густой слизи, с хлюпаньем выскользнуло из влажной дырочки. Панталоне, запрокинув голову, закатил глаза, в блаженстве вскрикнул и после затих. Он сделал глубокий вдох, слегка высунул кончик языка и провел им по верхней губе, похотливо ухмыляясь. Существо подставило широкий тентакль и тут же поймало зародыша. Лицо Доктора вдохновленно просияло яркой улыбкой от интереса.       — Хо-хо! Вот и оно...! Да! Просто потрясающе! — трясясь от невообразимых ощущений и накопившейся тяжести внизу живота, заблеял он, задыхаясь от подступающего экстаза. — Просто... Невероятно...!       Коленки Дотторе, подкосившись, часто задрожали. Склизкое яйцо на определенном участке пути надавило на чувствительную точку, заставив Доктора обильно кончить, протиснулось наружу и вышло из него, с глухим звуком упав на подставленное щупальце существа. Через несколько минут последовала ещё череда овальных яиц, медленно и неторопливо выходящих из них раз за разом. Оба, позабыв про робость, изливали семя в хватку отростка.       Для Доктора, целиком проникшегося процессом оплодотворения и с жадностью наблюдавшего за каждым вышедшем детенышем, это было вершиной человеческого блаженства. А для совершенно не воодушевленного Регратора, тихо стенавшего от очередного круглого яйца, выскальзывавшего из его размягченного до пределов отверстия, происходящее казалось развратной пыткой наслаждением. Банкир всем сердцем желал, чтобы это поскорее закончилось, но существо словно и не думало останавливаться. Щупальце заползло ему в горло и глубоко толкнулось дальше, но Панталоне, сладостно мычавший и прикрывший веки, уже не мог ни вскрикнуть, ни проявить хотя бы малейшие признаки несогласия. Всё, что он мог — это стонать и мычать, ощущая, как отростки теперь заполняли его живот густыми выделениями с обоих сторон. Осеменение повторилось ещё раза три. Перед глазами банкира все помутилось, рассудок заволокла плотная дымка, и он вместе с Дотторе с головой погрузился в пучину запретного удовольствия.       Громкий скрежет сломанных ультрафиолетовых ламп, искрящихся на дне ямы, пронесся эхом по лабораторному помещению. Чувствуя под спиной нечто удобное и упругое, принимающее форму изгибов его позвоночника, Регратор вяло приоткрыл глаза. В нижней части тела всё ещё ныла и тянула тугая боль. Он, шипя и потирая большим пальцем висок, растерянно оглянулся по сторонам. Склянки, пробирки и банки с неизвестным банкиру содержимым были разбиты, приборы для исследований разбросаны по всему полу. Со стен и потолка капала вязкая жидкость с солоноватым запахом. Но большее изумление у него вызвало то, что его конечности глубоко погружались в клейкую массу, в которой вязли и другие подручные материалы, будь то деталь какого-нибудь механизма или ветвь артерии земли. В этом затейливо свитом гнезде вокруг банкира лежали отложенные им хрупкие яйца, бережно обернутые в деловые документы, ранее валявшиеся без надобности по всему лабораторному залу. Переведя взгляд вниз, он и сам увидел, что его мужское достоинство тоже было аккуратно прикрыто тонким бумажным листом. Обнаженный, Регратор судорожно выдернул правую руку и клейкая субстанция покорно и легко отделилась от его кожи.       "Что? Эта субстанция больше не держит меня? — спросил про себя банкир, вновь осматриваясь. — И... что с Доктором?"       Взгляд вновь скользнул по полуразрушенному залу. Поодаль от себя Панталоне увидал лежащего на полу голого Дотторе. Второй Предвестник, с ног до головы покрытый белесой жидкостью, продолжал в неге пускать слюни и бессвязно что-то себе бормотать о неземном удовольствии. Банкир брезгливо поморщился и фыркнул:       — Тц! Я мог бы и не спрашивать...       Совсем рядом послышались тихие писки и посвистывания, походящие на милую мелодию. Краем глаза Регратор уловил едва заметное движение, проскользнувшее мимо него, и тут же насторожился, пристально вслушиваясь. Поймав приближающиеся шорохи чьих-то маленьких передвигающихся конечностей, он повернулся к источнику.       К нему, неуклюже переваливаясь из стороны в сторону, подползло крохотное создание. Теперь оно не выглядело столь устрашающе и огромно: голубая эластичная мантия-шапочка с белыми и темно-синими вкраплениями имела четкую форму приплюснутого круга, тельце и щупальца укоротились в размерах в несколько раз. Существо придвинулось к ногам Регратора и взобралось ему на колено. В свободных тентаклях оно тащило за собой ещё пару бумажных листов и стеклянную банку с сине-зелеными морскими водорослями внутри. Панталоне, почувствовав нарастающий испуг и злость, лихорадочно попятился назад, но копчик ему подперли стенки гнезда.       — Отойди! — предупреждающе прикрикнул Регратор, стиснув оборонительно кулаки.       Существо, туповато и наивно продолжая пялиться на банкира одним знакомым красным глазом, отрицательно покачало мордочкой, издало хлюпающие несогласные звуки и переместилось ему на грудь.       — Нет! Оставь меня! — рыкнул банкир.       Ловкие тонкие отростки вскрыли крышку склянки, достали со дна пару кусочков засушенного растения и прижали их ко рту Панталоне. Тот протестующе замычал и замотал головой. Существо надавило настойчивее и, просовывая щупалец между плотно сжатыми губами, успешно затолкало порцию водорослей. Челюсть свело от отвратительного вкуса, и банкир, подавившись, выплюнул невыносимо соленную мерзость и неприязненно сморщился.       Создание от неожиданной реакции слегка подскочило на месте, вопросительно почесало кончиком выроста свою упругую мантию, откровенно не понимая, почему Регратор отказался от добытого им лакомства. Оно, пожав тентаклями, укрыло кучкой деловых бумаг невылупившихся детенышей и его голый торс. Отростки, выделяя слизь, прилепляли документы к обнаженной коже, стараясь сохранить тепло. Панталоне с легким удивлением наблюдал за поведением существа. Увидев осторожность, почтительность и нежность, он искренне недоумевал, зачем это причудливое создание сейчас проявляло заботу к нему. Бурлящие внутри страх, отвращение и ярость постепенно перетекли в любопытство и даже некоторую чуткость к созданию. Лишь через некоторое время его посетила довольно простая, но верная мысль.       "Оно считает меня... семьей?" — нахмурившись, предположил Регратор и непроизвольно протянул руку к его мягкой шапочке.       Маленький монстр пугливо взвизгнул, когда элегантная ладонь опустилась на его полупрозрачную скользкую мантию, поднял на Панталоне удивленный невинный взгляд. Заметив строгость в выражении его лица, существо грустно захныкало и загудело. Из красного глаза медленно покатилась гроздь слез.       "А? Что? Оно... плачет?"       Неясная жалость кольнула где-то в сердце расчетливого банкира при виде самых обыкновенных слез, которых за всю свою жизнь он успел повидать немало. Ни одни человеческие рыдания, боль или страдания не могли взволновать его рассудительное сердце. Но по непонятной до конца ему причине именно эти, полные чувствами глубокого раскаяния, сожаления, искреннего непонимания и грусти, смогли как-то затронуть внутри окостеневшие струны его души. Банкир, вздохнув, поводил ладонью вверх и вниз по гладкой мантии создания и успокаивающе заговорил:       — Эй, не плачь...       Существо, чувствуя прежнее, исходящее от него, приятное тепло, радостно затрепыхалось под поглаживаниями Регратора, подалось навстречу его изящным пальцам, свободно скользящим по желейной поверхности. Оно тут же, чуть ли не прыгая от переполняющих его эмоций, быстро поторопилось к обломкам механизмов в углу. Вернувшись, создание приволокло в щупальцах аккуратно сложенную, очищенную от слизи стопку одежды Панталоне и поставило перед ним. Сверху накидки лежали неповрежденные очки на серебряной цепочке. Все до единого кольца сохранились. Ничто не было утеряно или повреждено.       — Ох, премного благодарен, — проговорил он, одеваясь. — Так намного лучше, — добавил банкир, полностью поднявшись из смастеренного гнезда.       Создание энергично кивнуло и дружелюбно обмотало его лодыжку тентаклями, будто обнимая. Панталоне, сладко улыбнувшись, потрепал существо по щупальцу, выпрямившись, одернул на плечах свою фиолетовую накидку и сложил руки за спиной. Он вновь обвел неприязненным взглядом дрожащего в неге Дотторе и грязное лабораторное помещение, раздраженно цыкнул языком:       — И убираться, конечно, придётся же мне!       Сизая пелена от тлеющего табака в продолговатой позолоченной трубке окутала облаком главный офис в Банке Северного королевства. Рабочий стол из песчаного дерева был заставлен ровно сложенными пачками подписанных отчетов и контрактов. Вальяжно откинувшись на спинку мягкого богатого кресла, Регратор выпустил струящийся спиралями легкий дымок изо рта и сладостно прижмурил глаза. Лежащий у него на коленях склизкий комочек низко заурчал и сонно потянулся, завибрировал и лениво зашевелил щупальцами, когда тонкая рука в изящной темной перчатке игриво похлопала его по упругому вздымающемуся и опускающемуся пузику. В дверь кабинета раздался размеренный стук. Панталоне, положив трубку на край стола, повернулся в сторону звука.       — Да, войдите, — сказал он.       Едва слышимое шуршание длинной юбки ниже колена донеслось до слуха банкира. В офис прошла молодая, опрятно одетая в форму горничной девушка приятной наружности и с деликатной улыбкой на устах, поклонилась Панталоне.       — Сушенные водоросли специально для господина Оззи, — произнесла она, — и зеленый чай для господина Регратора.       Горничная поставила на деревянную поверхность фарфоровую миску с тонко нарезанными растениями и чашку с горячим напитком и душистом листом внутри. Во всем её поведении прослеживалась сдержанная светская учтивость. Коротко подстриженные блондинистые волосы, слегка поблескивающие в свете газовых светильников и заправленные за шелковую повязку, были аккуратно уложены в каре. Неподвижные, будто неживые серые глаза с серебристым отблеском глядели на Регратора и существо спокойно и почтительно, а в движениях её гибких и узких ладоней читались умеренные осторожность и приличие. Создание, пискнув, быстро вынырнуло из-под стола и взволнованно уставилось горящим глазом на любимое угощение.       — Спасибо, — поблагодарил банкир и сделал небольшой глоток чая. — Как продвигается очистка лаборатории в подземельях Заполярного дворца? Когда примерно уборка закончится?       — Большая часть грязи и слизи уже вымыта, — ответила она. — Также на потолке поменяны лампы и в зале полностью сменены оборудование и трубы. Весь хлам продолжает утилизироваться. Мы бы закончили на день раньше, если бы многоуважаемый господин Дотторе не устраивал служанкам скандалы.       Регратор устало подпер ладонью лоб:       — Мне жаль, что из-за капризов моего дорогого Доктора пришлось тебя и других горничных оторвать от подготовки банкета в честь Царицы. В этом месяце я выплачу всему персоналу двойную сумму за причиненные мною неудобства. Передай это девочкам, чтобы те не расстраивались.       Девушка, благодарно поклонившись, любезно улыбнулась в ответ:       — Вам не стоит переживать за нас, господин Панталоне. Это наша работа — следить за чистотой. Будьте уверены, я приложу все силы, чтобы безупречно выполнить оба поручения.       — Не знаю, что бы я делал без тебя, Александра. На твоих хрупких плечах держится весь Заполярный дворец, — отпив ещё травяного чая, вздохнул банкир.       — Это честь служить вам.       Дверь с громким грохотом распахнулась настежь, жалостливо скрипнув петлями. В проеме возникла знакомая фигура недовольного Доктора. Он, пройдя к рабочему столу банкира и ударив двумя кулаками по деревянному покрытию, раздраженно вякнул:       — Регратор!       Оззи испугано занырнул обратно под стол и скрылся в складках богатого бархатного пиджака Панталоне.       — Да, милый? — воркуя, ответил банкир и опустил подбородок на сложенные ладони.       — Эти чертовы горничные! — яростно зарычал Второй Предвестник. — Я больше не могу их терпеть в своей лаборатории! Это невыносимо!       Александра, не утратив вежливости в своей манере, никак не отреагировала на внезапный вспышку ярости Доктора, лишь продолжила спокойно улыбаться. Горничная, собравшись оставить его со своим вспыльчивым партнером наедине, сделала прощальный поклон Регратору, и он, заметив это, жестом руки дал Александре понять, что сейчас она свободна и вольна снова приступать к своим обязанностям. Та бесшумно удалилась из кабинета банкира, закрыв дверь на золотой ключик.       — И что же такого невыносимого в моей прислуге? — склонив голову набок, поинтересовался Панталоне.       — Всё! — крикнул Доктор. — Эти курицы совершенно не понимают, что делают! Знаешь, сколько моделей стражей руин они выкинули!? Сколько образцов растений и микроорганизмов пошли в утиль!?       — Но дорогой, они же все давно заржавели. А те образцы устарели. У тебя есть более новые, которые несут намного больше информации. Зачем же хранить старые и захламлять ими лабораторию? — мягко поинтересовался он.       — Я к ним привык!       — Ох, мой дорогой Доктор, — неодобрительно покачал головой Панталоне. — Ты настоящий барахольщик.       — Если эти чертовы служанки выбросят хоть ещё одну вещь из моей лаборатории, — опираясь на локти, зловеще прохрипел Дотторе и придвинулся ближе, пугающе заглядывая в глаза Регратора, — я сверну им шеи голыми руками.       — Учти, что за каждую свернутую шею ты будешь выплачивать мне компенсацию за моральный ущерб, — стальной голос банкира даже не дрогнул. — И я сомневаюсь, что такая огромная сумма моры у тебя водится в кармане, — добавил он и, резко впившись паучьими пальцами в портупею, потянул на себя, придушивая его. — А что касается другого способа оплаты... Мм-м, — соблазнительно протянул Панталоне. — Я боюсь, что так ты ещё неделю не сможешь прямо сидеть, мой милый Доктор. Так что лишний раз не навлекай на себя неприятностей. Ты меня понял?       Доктор, перегнувшись через стол, судорожно захрипел и нервно сглотнул ком в горле.       — Л-ладно... — недовольно пробубнил он, слегка поджав губы.       — Вот и чудно, — сладко ухмыльнулся Регратор, отпустив ремешок и щипнув его за щеку. — Хороший мальчик.       Оззи, вытягивая отростки, настороженно вылез из-за пазухи и переместился на плоскую поверхность стола, внимательно за ними наблюдая. Дотторе ворчливо разогнулся, потирая покрасневшее место на шее. Фиолетовые пронзительные глаза банкира невольно устремились по оставленным им прошлой ночью багровым меткам на шее Доктора, вниз по его обольстительному телу. Ремни кожаной портупеи маняще надавливали на скрытые под рубашкой объемные формы груди, стянутой утягивающей повязкой. На синей ткани едва проступали небольшие пятна от молочной субстанции. Регратор, легко поднявшись из-за стола, приблизился к Доктору, злорадно хмыкнул и, притянув его ближе к себе, положил кончик пальца на влажный след. Второй Предвестник, дернувшись и немного покраснев, угрожающе оскалил зубы и предупредительно зарычал.       — Ох, может, ты ещё такой раздраженный из-за лактации? — игриво предположил Панталоне.       — Гх! Хватит издеваться, Регратор! — оттолкнув от себя банкира, рявкнул он и раздраженно и злобно показал пальцем в сторону Оззи. — Мне бы не пришлось сейчас носить чертову утяжку, если бы этот избалованный гаденыш не ввел мне укол с пролактином! Я ощущаю себя просто отвратительно!       Оззи в ответ на жест Дотторе нахмурился и зашипел.       — Ха-ха! — хохотнул Панталоне и наклонился к уху Доктора. — Мм... а мне нынешнее состояние твоей груди очень нравится. Она стала такой мягкой и чувствительной... — шепотом добавил он, сфокусировав внимательный взгляд на округлостях возмущенного партнера.       — Моя грудь трясется при ходьбе! Одежда вечно пачкается! И я не могу сосредоточиться на исследованиях! — не переставал жаловаться Дотторе. — Знаешь, как это неудобно!?       — Но ты сам виноват, мой глупенький Доктор! — иронически засмеялся Панталоне и невзначай положил ладони ему на бедра. — Если бы ты проявил к нему чуточку любви, ничего бы и не случилось.       — Пф-ф! Я не обязан нянчиться со своими подопытными, — фыркнул Доктор, сложив руки на груди.       — Ну тогда и не стоит удивляться подобному отношению, милый, — с легким смешком произнес банкир, опалив оголенный участок шеи горячим дыханием.       — Какой же ты зануда, Регратор, — недовольно надул щеки Дотторе. — Мог бы оставить мне один вылупившийся образец для будущих изучений.       — Я не был бы самым богатым человеком в Снежной, если бы каждый раз упускал возможность заработать, — ответил Панталоне. — Потомство Оззи принесло мне неплохую прибыль. Всего-то стоило пару раз появиться с ним на нескольких светских раутах. Люди порой так наивны.       — И, конечно же, ты не предупредил о способе размножения гибридов? — вскинул бровь Доктор, криво усмехаясь.       — Это уже тонкости, милый. Мое дело — это продать. Их дело — согласиться или отказаться. А последствия меня мало волнуют, если мой кошелечек забит морой, — очаровательно заулыбался банкир, не сводя искрившихся глаз с искушающих изгибов стана Дотторе.       — Ты неисправим! Всё так же жаден, как и в день, когда я впервые повстречал тебя, — хмыкнул Второй Предвестник, но тут же прикусил губу и судорожно сглотнул, ощутив, как повязка на груди насквозь пропиталась потёкшим молоком. — Ч-черт...!       — Ты выглядишь восхитительно, когда заведен, но не показываешь этого,— ухмыльнулся Панталоне и зажал Дотторе между собой и рабочим столом. — Ты такой счастливец, что у тебя есть я.       — Э-эй! Я не в настроении! — рыкнул он. — Мне нужно ещё разобраться с горничными в лаборатории!       — Зато я, — банкир развернул оторопевшего Доктора к себе спиной и резко нагнул, припечатав к плоской поверхности, — в настроении.       Оззи от неожиданных действий хозяина отпрыгнул на край и вопросительно склонил голову, наблюдая, как руки Регратора ловко скользнули под наполовину расстёгнутую рубашку и нетерпеливо сорвали утяжку. Подушечки пальцев банкира стиснули нежную кожу невероятно восприимчивых к прикосновениям пухлых сосков и покатали их между собой. Дотторе, ахнув из-за повышенной чувствительности своего тела, выгнулся и подался торсом назад, встретившись бедрами с упирающимся в него крепким достоинством Регратора. Панталоне, нависнув сверху, впился свободной рукой в голубые волосы на затылке и потянул назад.       — А-агх...! Регратор, золотце мое...!       — О, не делай вид, что я не знаю, что из-за гормонов в шприце последнюю неделю тебе нужно от меня повышенное внимание. Я заметил это во время наших совместных ночей. Ты просто ненасытен, так и хочешь, чтобы тебя жестко поимели, как суку, — посасывая мочку уха протяжно жалобно скулящего Второго Предвестника, томно проговорил Регратор. — Но не стоит переживать. Я с превеликим удовольствием сейчас тобой займусь, — хихикнул он, расстегивая свой ремень на брюках. — Время расплачиваться за уборку лаборатории, мой милый Доктор.       Оззи, воркуя от охватывающего его желейное тельце волнения, подполз чуть ближе и запрыгнул Доктору на спину. Щупальца осторожно юркнули под рукав пиджака Регратора. Но тот, снисходительно улыбнувшись существу и на секунду отпустив локоны вяло ерзающего Дотторе, мило отстранил тентакли легким ударом костяшек пальцев об них.       — Ох, нет, нет, Оззи. Мне очень жаль, но сейчас тебе придется уступить Доктору, — произнес Панталоне.       Существо протестующе забулькало и возмущенно надулось от негодования.       — Хах! Мелкий, сегодня походу не твой день, — горделиво задрал подбородок Доктор, наполовину прижатый к плоской деревянной поверхности.       — А ты держи рот закрытым, дорогой, — наседая сверху на Второго Предвестника, наклонился Регратор, вновь потянув его за волосы. — Всё, что я хочу слышать от тебя в ближайший час — это твои сладкие мольбы.       Чашка с чаем упала на пол и пролилась, несколько документов выбилось из пачки. Оззи в последний раз издал капризный хлюпающий звук, приподнял над столом миску с водорослями при помощи ловких щупалец и, недовольно бурча, спрыгнул вниз. Устроившись на маленьком уютном ковре, сшитом специально под его миниатюрные размеры, создание принялось ворчливо жевать вкусные лакомства и чавкать, в то время как по офису обрывисто проносились вздохи, мокрые звуки соприкасающейся влажной горячей кожи и громкие блаженные стоны обоих Предвестников.