requirements

— Так кто же может дать нам полное определение термину «искусство»? — преподаватель опирался бёдрами о край своего стола и внимательным взглядом окидывал аудиторию. — Мин Чинен? Да, прошу. Девушка со второго ряда коротко улыбнулась и опустила руку, поправив перед этим прядь своих золотистых волос. Она негромко начала: — Искусство — это род человеческой деятельности, выраженный… выраженный в различных художественных образах, — она неловко опустила голову и напряженно сжала губы. Хотела получить внимание от учителя Ли, но перенервничала и смутилась. Как досадно. — Неплохо, но все ещё недостаточно. Вспомните первое занятие в семестре, мы ведь это записывали, не так ли? Посмотрите в тетрадях, — мужчина перевёл свое внимание на обучающихся, сидящих позади. — Хван Хёнджин, у вас есть материал с той лекции? Хван выпрямился и нервно забегал глазами по своему конспекту, состоящему преимущественно из дат и названий тем. Прошло четыре месяца занятий, а у него в тетради исписано от силы страницы две. Но зато на парах появляется, — и на том спасибо. Парень отрицательно покачал головой, сережки в его ушах заблестели на солнце, и нахмурил брови в ожидании получения хороших таких, — как Ли умеет — моральных пиздюлей, но, видимо, сам Бог сжалился над Хваном, и преподаватель обратил своё внимание на светлую макушку рядом. — Хан Джисон? — преподаватель сощурил глаза и оглядел парня, полусидящего-полулежащего почти в самом конце аудитории. На парте у него лежал лишь рюкзак, служивший по большей части в роли подушки. Темноволосый, увешанный цацками от мочек ушей до каждого пальца рук, пихнул своего друга локтем в бок, тот возмущенно хмыкнул и поднял взгляд на преподавателя перед ним. — А? Извините, можно повторить вопрос? — Не «извините», а сонсэнним Ли. Неужели всё ещё не запомнили? Хан громко втянул носом воздух, почти злобно. — Впредь слушайте меня внимательнее. Итак. Искусство — это род человеческой деятельности, выраженный в различных художественно-образных формах отображения действительности, — учитель укоризненно смотрел на Джисона, и складка меж его бровей становилась отчётливей, потому что парень даже не кивнул на его слова, — просто пялился, растворившись в этом приятном мужском голосе. — А теперь… скажите нам, студент Хан, какие формы художественного творчества относят к искусству? Хан вроде и не глупый, в специальности своей разбирался недурно, и уже со второго курса университета начал брать небольшие заказы, помогая со своей невъебенно профессиональной — дизайнерской точки зрения, но сейчас, спросонья, единственное — что он понял, принял и обработал, так это свою фамилию, она из уст преподавателя Ли звучала особенно сладко. — Э-э-э. К искусству относят такие формы… искусства, м-м-м там… живопись? Кто-то с передней парты фыркнул, а Хёнджин, сидящий рядом, не сдержал смешок, и, чтобы тоже не получить шквал вопросов от мужчины, схватил ручку, обвёл название темы в тридцатый раз за пару и начал делать самый-самый умный вид, на который только был способен. — Я спросил про формы творчества. Это был наилегчайший вопрос, но вы, к сожалению, даже на него не смогли ответить, — учитель наигранно разочарованно покачал головой. — Я правда знал! Формулировки эти ваши заумные мешают думать, — Джисон оперся ладонями в парту, чтобы выглядеть немного выше в глазах Минхо. — И это заумные? Тогда, пожалуйста, Джисон-и, скажи нам, какие красивые вещи считают искусством? — глаза Хана потемнели от услышанного прозвища, и он сжал кулаки. Преподаватель сдерживал ухмылку, но уголок его губ дёрнулся и выдал его игривый настрой. — Достаточно простая формулировка для тебя? Джисон промолчал. Он выглядел спокойно. Ну… на первый взгляд. В мыслях он уже был готов пару-тройку раз приложить Минхо головой об стол. Чтобы не улыбался ему тут при всех. И не унижал. И чтобы перестал крутить большим пальцем свое серебряное кольцо с выгравированной на нем буквой «J». Отвлекает. И руки его венистые, выглядывающие из-под закатанных рукавов атласной белой рубашки тоже пиздец как отвлекают. И ослабленный галстук, за который так легко притянуть лицо Ли к себе, запутать свои пальцы в светлых прядях… и со всей силы стукнуть это смазливое личико о деревянную поверхность стола. Какого черта он вообще так выглядит на парах, когда его студентки уже глазами раздевают и трахают. И студенты. — Приму молчание за согласие. А еще… персонально для вас у меня есть отдельное задание. Реферат по теме «Отличие жанров от видов искусства». Учитель напоследок кинул взгляд на напряжённые, сжатые в кулаках руки Джисона, отошел обратно к своему столу и взял стопку листов, скреплённых несуразной скрепкой в виде кошачьей лапы. — Я закрываю глаза на ваши пропуски, даже разрешаю донести домашнее задание позже, а вы всё ещё наплевательски относитесь к моему предмету. Не думайте, что, если я молодой преподаватель, и по моему предмету у вас нет экзамена в конце курса, значит, что можно так же просыпать все пары, — ученики насторожились от такой внезапной смены настроения и повернули головы на Джисона. Его постоянный похуистический вид сменился на заинтересованный. — Поэтому, давайте все вместе запишем мои требования. Их совсем немного, но соблюдать их теперь обязательно. — Чего он так разозлился-то? Ты же всегда на его парах спишь, и плевать ему было раньше, — прошептал Хван. Лицо его скрывали длинные пряди волос. — Да мне почём знать. В аудитории стояла тишина. Угнетающая и предвещающая что-то нехорошее. Даже шептаться стало опасно. — Первое: за любое опоздание вы пишете мне объяснительную. Второе: если пропускаете пару без уважительной причины и не восстанавливаете конспект, я провожу зачет по этой теме, и только попробуйте его мне не сдать, — Ли сверкнул своими черными глазами куда-то в сторону последних рядов. — И третье: если вы — как Хан Джисон на моей паре, будьте добры остаться на перемену и отработать. Мне плевать, что следующие пары у вас в других корпусах, и что вы опоздаете, тоже. Пока не расскажете мне всё о теме, которую вы сладко проспали, я вас не отпущу. — Ахуевший, — прошипел Джисон и сильнее затянул шнурки на капюшоне своего худи. — Его история искусств мне в жизни не всралась. Я графдиз, а не да Винчи. — Так ты останешься? — Хван начал собирать свой портфель. До звонка оставалось меньше двух минут. — Еще чего? Ебал я в рот и Минхо, и его требования ебучие. Хёнджин прыснул в кулак, Хан редко так матерился, но это всегда звучало смешно, не смотря на злостный контекст его слов. Джисон нащупал в кармане спортивок ключи от его общажной комнаты, пару ненужных чеков, немного мелочи и что-то еще. На ладони лежало тонкое кольцо с почти стертой «M» на нем. Хан глянул на свои пальцы. Точно, забыл надеть его обратно когда мыл руки… Со звонком студенты кучами начали выходить из кабинета. Джисон, правда, тоже хотел уйти, затеряться в толпе и сбежать со всеми, но когда он встретился с Минхо взглядом, — таким взглядом, будто его сейчас сожрут, — он машинально приземлился на стул у самой ближней к Ли парте. Хёнджин, шедший позади, похлопал парня по плечу и сказал на ухо: — Надеюсь, твоя задница готова к отработке. И рассмеялся, выходя из кабинета одним из последних. Хан тяжело вздохнул и прикрыл глаза в попытке успокоиться. Минхо его сейчас совершенно точно отдерёт на своем столе среди бумажек непроверенных самостоятельных работ. — Уже растерял свой настрой? — Ли поправил рукава и вытянул полы своей рубашки из брюк, расправляя приятную на ощупь ткань. — Я-то нет. А с тобой что? К чему эти глупые требования? Минхо помолчал пару секунд, бегло разглядывая аудиторию. — Да плевать мне на них, — Джисон удивился его словам, брови поднялись и по-смешному выгнулись дугой. — Так где твое кольцо? Вот оно что… Разозлился из-за кольца, серьезно? — Оно на мне, учитель, — и Джисон невесомо подвигал пальцами, показывая тонкую металлическую полоску на безымянном. — Почему снимал? — Мне нужно оправдываться? Забыл надеть, сейчас оно здесь, — теперь раздраженным выглядел уже Хан. — Подумай сам… Мы не встречались почти две недели из-за твоей работы и гребаных тестов, и ты… вместо того, чтобы уже обнять меня, думаешь об этих дурацких кольцах? Плечи Минхо опустились, а выражение лица сменилось на виноватое. — Ты же знаешь, как они важны для меня, Хани. — Вот как? А мне почему-то важнее ты… — и что-то во взгляде младшего блеснуло печалью. Учитель сжал губы и растерянно смотрел на парня, глаза которого заблестели от влаги. Ли правда идиот. Какие к чёрту кольца, когда его мальчик проводит так много времени без его внимания, без коротких поцелуев и объятий в постели. Когда его мальчик пишет ему десятки сообщений с расспросами о прошедшем дне и множеством стикеров-сердечек. — Извини, правда, извини меня, — Ли наклонился через парту и обхватил чужое лицо ладонями, чтобы прижаться носами и дышать прямо в чужие губы. — Впредь всё моё свободное время будет твоим. Хочешь, поедем куда нибудь на выходных? Что насчет гор? Или устроим пикник? Джисон не двигался. Обиделся. Минхо провел большим пальцем по скуле, а остальными обхватил подбородок, мягко обвёл языком чужие губы и коротко чмокнул перед тем как отстраниться. — И это все твои извинения? Ты меня, вообще-то, дураком выставил, — парень скрестил руки на груди и обиженно выпятил нижнюю губу. Последовал еще один поцелуй, менее невинный. Минхо сжал зубами нижнюю губу Хана и оттянул. Младший был расслабленным и позволил мужчине исследовать свой рот, проводя языком по верхнему нёбу и ровному ряду зубов. — Я закрою дверь. И как следует извинюсь, — шепнул почти на ухо. Тело пробило приятной волной мурашек. Щеки вспыхнули, в голове Джисона сразу появились картинки: Ли на коленях; Ли, распластанный на парте; Ли в руках Хана, такой открытый и бесстыдный. Воздержание на эти две недели дало о себе знать, когда в штанах стало узко от одних только мыслей. Ключ проворачивается в замочной скважине два раза. Джисон подходит к учительскому столу и начинает шариться по всем ящикам, что-то выискивая. Минхо настигает со спины и окольцовывает чужую талию руками, губами припадает к открытой шее. — Потерял что-то? — почти мурлычет на выдохе. — Где… ну…ты понял? — Не волнуйся, всё при мне, — и похлопывает по карману брюк, у которого видны очертания небольшого тюбика. — Таскаешь такое в карманах? Ай-яй-яй, учитель. Хан резко разворачивается, цепляется за чужое лицо пальцами, жмется ближе-ближе и припадает к губам. Целуются они глубоко и чересчур долго, остаётся лишь хватать носом воздух и сильнее проводить языком по мягким губам. — Это была твоя последняя пара? — всё же отрывается от парня Ли. — Нет, но всё нормально, давай продолжим, — Джисон лижет языком дорожку от шеи до уха, и обратно, и прикусывает чувствительную кожу у дрожащего адамового яблока. — Опоздаешь ведь. — Ты сам сказал, пока не отработаю всё — никуда не пустишь. Забыл? — и опускает ладонь на чужое бедро, сразу же его сжимая. — И, кстати, я не против пикника. Джисон дьявол во плоти. Как смеет пользоваться такими грязными приемами? Парнишка чересчур осмелел за закрытой дверью, натянул волосы на затылке, выше поднимая чужую голову, и зубами вцепился в местечко, где шея переходит к ключицам. Минхо оторопел от этого действия и рвано выдохнул, пальцами справляясь со шнурками чужих спортивных штанов. Новая пара еще не началась, но звуков за дверью слышно не было, кажется, у всех занятия в другом корпусе. Джисон ухмыльнулся. Значит можно немного пошуметь. Ли провёл руками по чужим бедрам и приспустил спортивные штаны вместе с боксерами. Хан поёжился от внезапно обволакивающего его холода и что-то промычал. Не хотелось тратить слишком много времени, Джисону всё-таки ещё на пары идти. Поэтому учитель мягко опустился на колени и провёл по чужому возбуждению сухой ладонью. Джисон возмущённо простонал и вцепился пальцами в темные волосы преподавателя. Тот сразу всё понял, плюнул на ладонь и уже с лучшим скольжением начал водить рукой по члену. — Минхо-о, — сладко протянул парень, второй ладонью опираясь о край учительского стола. — Что такое? — лукавит и теперь уже специально медлит. — Возьми его в рот. — Ты так сильно просишь? — член обдает горячим дыханием. Ли проводит языком по головке и снова отдаляется. — Блять, да… Минхо видит — чувствует, что Джисон скоро захнычет от нетерпения, поэтому вбирает совсем немного, сжимает губы и лижет у головки. Даже такого простого движения хватает, чтобы Хан начал рассыпаться на кусочки. Он сдавленно стонет и сильнее сжимает пальцы в чужих волосах, двигает тазом, заставляя мужчину взять глубже. Чужие губы ощущаются слишком правильно, слюна, стекающая с них, выглядит до невозможности возбуждающей. Минхо начинает движения головой, одной рукой сжимает чужой член у основания, второй — хватается за трясущиеся бёдра. — Ты как-то быстро. — Извини, я… не мог все эти дни, — парень глубоко дышит и даже не злится из-за упущенного оргазма. Знает ведь: Ли его так просто не оставит. — Мило. Хочешь побыть сверху? — так просто вырывается у преподавателя. Хан хочет. Пиздец как хочет. В последний раз возможность трахнуть Минхо была очень давно, и Джисон тогда кончил слишком быстро, получив в свой адрес пару шутеек о том, что он ещё не дорос. — Хочу. Ли улыбнулся и поправил свою недавнюю укладку, пропустив пару прядей сквозь пальцы. — Тогда действуй. Хан повернул преподавателя спиной к себе и сильнее сжал талию одной рукой, бедро — другой, сделал шаг ближе к столу и подался вперед, заставляя мужчину прогнуться в спине и упереться грудью в стол. Пальцы судорожно начали стягивать темные брюки и нижнее белье вместе с ними. Времени чтобы разбираться еще и с рубашкой, — такой мешающей, но пиздец какой сексуальной, — не было. Даже штаны остались висеть у щиколоток, чтобы в случае чего быстро их надеть. — Сонсэнним Ли, вы готовы? — парень притянул голову за волосы чуть повыше и оставил громкий чмок на щеке. Минхо промолчал. Разгоряченный воздух вкупе с деревянной поверхностью стола, неприятно холодившей тело, давал яркий контраст. Возбужденный член был зажат между животом и столом, что давало хотя-бы немного такой нужной стимуляции. Джисон наклонился к полу, сжал чужие щиколотки и достал из кармана мужчины лубрикант. Присел на колени, держа голову примерно на уровне чужой задницы и развёл ладонью половинки. Придвинулся чуть ближе и вцепился зубами в мягкую ягодицу. Ли недовольно прорычал и дернулся. Укус получился неплох: след от зубов останется на пару дней, возможно, даже в виде синяка. Мужчина вцепился руками в край стола, когда Хан провёл смазанными пальцами по колечку мышц. Смазка холодила кожу, и по спине пробежали мурашки, когда один палец погрузился внутрь. Минхо кусал губы, отвыкшее тело судорожно сжимало пальцы внутри, не давая расслабиться. — Сонсэнним Ли, успокойтесь, — Джисон сказал это с насмешкой, но волнение сквозило в его голосе. — Не называй меня так сейчас, иначе я снова буду думать о том, как это всё неправильно. — Извини, правда, прости, — парень обхватил одной рукой чужое тело, сильнее вжимая его в стол, и начал исцеловывать дорожку от шеи до некоторых открытых позвонков, насколько это позволяла растянутая рубашка мужчины. — Расслабься, милый. И продолжил движение двумя пальцами. — Давай уже. Минхо был нетерпелив, но Хан понимал его, сам уже не мог держаться. Собственное возбуждение болезненно впивалось в ткань натянутых обратно спортивок. Парень, стянув с себя боксеры вместе со штанами, придвинулся ближе и коснулся своим членом разгоряченной кожи старшего. — У нас нет резинки? Убираться за собой будет проблематично, — задумался Джисон. Минхо нахмурился. — Сейчас совсем не тот момент, чтобы думать. Я приберусь. Хан облегченно выдохнул и приставил головку к входу. В пару медленных толчков он вошел наполовину и притормозил, давая партнеру время привыкнуть. Пытаясь расслабить мужчину сильнее, он нежно вёл ладонями от бёдер к талии, по-тихоньку их сжимая. Минхо упирался локтями в стол, стараясь сделать угол проникновения более удобным и приятным, Хан притянул задницу к себе, насаживая старшего на себя еще больше. Ли крупно вздрагивает от этого толчка и двигается сам, чтобы снова получить этот невероятный разряд. Импульс удовольствия. Джисон всё понимает и двигается точно также, попадая головкой по простате с каждым коротким толчком. Минхо рвано стонет, прикрывая глаза, пока Хан вбивается в податливое тело, ладонями ведет по спине и нежно оглаживает поясницу. — Знаешь, что я понял? — парень двигается быстрее, ясно осознавая, что Ли кончит вот совсем-совсем сейчас. Мужчина сжимает свой член в ладони и изливается на поверхность стола. — Минхо, лучший вид искусства — это ты. Учитель согласно хмыкает и поднимается с парты. — Это ты так хочешь отмазаться от реферата? Член парня все ещё болезненно стоит, требуя внимания. Минхо не может отказать и быстро надрачивает, большим пальцем утыкаясь в уретру. — Должны же быть плюсы встречаться с пре— Договорить Джисон не успевает. И кончить тоже. Лишь ловит ошарашенный взгляд мужчины, что начал судорожно застёгивать пуговицы на рубашке. В дверь очень требовательно стучали. — Приведи себя в порядок, я... разберусь. Успев натянуть брюки и немного пригладить непослушные короткие локоны, Минхо открывает дверь. И видит Хвана. Ёбаного, блять, Хван Хёнджина. — Извините, если я... то есть, я хотел сказать Джисону, что последнюю пару отменили. Он не отвечал мне в какао, и я решил... Извините, — Хван выглядит напуганным и до жути смущённым. Жаль Хан не видит лица Ли в этот момент. Наверное, оно разочарованно-злобное, или, наоборот, показывающее крайнюю степень облегчения? — Хёнджин, я тебя понял, — Хан подходит к ним. — А теперь можешь валить. И последнее, что Хёнджин видит перед тем, как его силой выпрут из кабинета, это куча бумаг на полу и открытый тюбик лубриканта на учительском столе.