Ты и я.

Очередная пьяная потасовка, которые Синобу просто не выносит в переносном и буквальном смысле. Сейчас на её спине лежит огромный увалень в татуировках, который не способен ходить из-за нетрезвого вида и разбитого носа. Остальные члены банды плетутся сзади, лихорадочно держась за поручни в подъезде. Какой кошмар, хотя такое происходит каждый грёбанный раз! Все прекрасно знают банду Аратаки Итто, которую любят бабушки на скамейках с уймой проблем, и гоняют шокерами в переулках другие более успешные группировки. Уставшая, запыхавшаяся Куки едва смогла ключами открыть помещение, которое квартирой назвать было сложно: хлипкие, буквально картонные стены и двери, полупустые комнаты, где нет даже кровати, единственное развлечение это телевизор-коробка с помехами на половину экрана. Итто с шумом падает на многочисленные матрасы, сваленные на полу в одну кучу с одеялами и покрывалами, а за ним валятся с ног его дружки. Синобу тяжело вздыхает, глядя на эту жалкую картину. И уйти от этих оборванцев нельзя, за все годы они стали семьёй, домом, хоть и до жути бедным, но действительно родным. Да и куда ей идти? На улицах её будут узнавать как члена этой банды, а значит это клеймо на ней теперь по жизни. Кинув малиновый взгляд на своих товарищей, девушка развернулась и пошла на балкон. Путь к нему лежал через крохотную кухню. Сейчас в ночном свете она казалась полностью серой и меньше раз в пять: пустая комната, где основной источник света панорамные окна от узкого балкона. На столешницах валяются сухие пакетики чая, из которых уже выжаты все соки, а вместо напитка получается гадкая на вкус бурда, также лежат упаковки «Доширака», с его помощью друзья хорошенько развивают гастрит. Здесь же развешаны совдеповские украшения в виде веников и домовят. Глаза Синобу от этого зрелища стали ещё более уставшими. Раздаётся тяжёлый вздох из уст девушки, и она шагает на балкон. Свежий воздух будто бы сразу пробивает грудную клетку насквозь, а сам ты становишься частью прохладной весны. Квартира банды была в самой старой многоэтажке, но зато около канала с мутной, зеленой и непроглядной водой. Сейчас наступает вечер, оттого небо затягивает синими сумерками, а солнце тускнеет где-то в другом районе. Хотела бы Куки, чтобы её унесло куда-нибудь подальше от этого города. Вся эта иерархия уличных бродяг и постоянных запугиваний её душила. Но было одно «Но». Зеленоглазое «Но», которое странным образом держало её здесь.