анархия в мелочах

юрочка очень много читал книг. он очень милый, очень много делает ради веселья. он много думал и много делал. поэтому он стал частью всего того, что происходило. его розовые волосы почти смылись с головы, и они снова стали коричневые. юрочка был очень спокойным. книги его пахли духами от тестера. если у него кружилась голова, ему было досточно немного воды. его сумка немного затёрлась, много значков и милый брелок с ёжиком. пахло от него приятно. юрочка абрикосов точно гуманитарий, точно милый и немного молчилив, но зато любит латте с молочком. а ещё он хороший товарищ и преданный друг. юрочка, шура и тимур часто выходили на улицу, чтоб покурить. их схема была проста: шурочка не очень любил пепел на своих ручках, которые и так красные и янтарные от мозолей, зажимал сигу между двумя ручками для писания конспектов. тимур курил много, протяжно, держал сигарету в зубах. юрочка же покуривал тихонько, зажимая между средним и указательным пальцем ее. потом каждый делил по три мятные конфетки и уходили на пары. но потом в жизни юрочки появился феденька почему то в этот момент сумка запахла сильнее. каждый раз, когда юрочка выбирал время для феди. они ходили везде, куда только можно. барахолки были их частой остановкой. они заходили в светлое помещение и могли очень долго купаться в различных вещах. федя один раз просто достал очень милый брелок динозавра, что юра буквально заставил его взять эту игрушку. сами парни зачастую брали там марки, старые браслеты, открытки и письма, которые остались с тех времён. юра складировал в своей сумке браслеты из стеклянных бусин, маленькие и старенькие книжечки, написанные на английском, стихи маяковского и ахматовой, маленькие фигурки в виде мишек, которые были с его мизинец. один раз они просто купили там саше с ароматом карамели и клал в сумку. запах был прекрасным, что уличные коты пели для него целые серенады, а нос юры чувствовал запах любви и мёда. федя пережил тяжелый период, когда кровь была его спасением. резал жестоко себя, поливая воском их. шрамы звездочки уже засияли, когда юра появился в его жизни. гуляя по старому арбату и разным местам, ловя носом запахи сигарет и ушами звон песен на гитаре, завывания котов и спокойные рассказы бабушек и дедушек с постоянными шарфами, они осознавали, что хотят быть частью этого. идя по улицам и ищя бычки от сигарет, уже совсем сходишь с ума. когда федя и юра по долгу ходили по асфальту, находя крышки из под пива. а на них разные картинки и надписи, посылы и лживые ответы. юрочка стал носить с собой не только сигареты, но и пластыри. иногда идёшь по улочкам москвы, можешь упасть и пораниться. поэтому ранки феди заживают немного быстрее, чем надо. юрочка смеялся с его милого лица, когда пластырь касался ранки. синяки для них были маленьким космосом, особенно, когда он стал коричневым, словно случался взрыв вселенной. федя учился хорошо. его конспекты были немного мелкие, зато чёткие. зачёркивал быстро и жирно, чтоб ему не было стыдно. помечал много и рисовал звездочки милыми блестящими ручками. когда они сидели на пыльных тротуарах , юра читал милые стишки феденьки и улыбался. брюнет много читал так же, как и юра. их это сильно интересовало. он искренне любил каждую книгу , которую федя читал. было приятно поговорить о либералах и сторонников разных религий. юрочка на барахолке, когда был там с шурой , нашел парный браслет. один был жёлтый, с пёрышками и блестящими фалангами света, а второй был темно - зелёный с двумя брелками - шармиками в вижу травы и удачливого клевера. они были парные, потому что юра увидел в этом их. шура тогда вытащил из барахолки три книги, а юрочка, как самый счастливый на свете. его почерк был прекрасный, будто что то красивое, но юра считал, что удача ему очень нужна. браслет хорошо поместился на запястье, горячие, как первые лучики летнего солнышка. юрочка и федя ехали назад домой, нюхая ароматы метро. иногда там не пахло не чем. голубой потолок был будто небо, а пыльный пол был немного затёртый. федя почувствовал, как котяшки пальцев юры касаются его запястье. руки абрикосова теплые, красные от бесконечной работы, пальцы в мозолях и костяшки измученные и красивые. так же феденьке нравился его нос. пока они ехали, он прошептал прямо в лицо юрочке -у тебя нос в шестёрку вписывается. мне нравится это очень,- его лицо было нежное и улыбчивое. федя по доброму смотрел на родное, юрочкино личико. он не знает, как он бы описал внешность. его веснушки играли, будто яркое небо. глаза немного угловатые, большие. ресницы будто марля, но которую порезали на несколько частей. блики и гетерохромия светилась в его глазах, играя в догонялки. его шея была узенькая и слабенькая, но венки были ясные, словно по ним текла магма. солнцезащитные очки были на нем частым явлением, глаза у юрочки не любят много солнечного света, но когда федя заставал его за щуреньем на прекрасную, тепло - жаркую и опасную звезду, ему словно казалось, что он был фотоаппаратом, который мастерски пытается запечатлеть прекрасную картину, словно описанная поэтами эпохи ренессанса юрочка никогда не умел нормально целоваться. вот никогда не умел, как бы не учился. его комната в общаге всегда таила что то, что было нужно феденьке. в один день абрикосов затащил телескопова в комнату, нежно пропитанную свечами и старыми книгами. они пахли и разлагались, но это казалось романтично. юрий абрикосов юрьевич был из неплохой семьи. единственное что ему не нравилось - сестра наташа. наташенька пускай и была милой девочкой со светлыми кудрями на конце, золоченой челкой и милыми ресничками не любила наташа много била юрочку, дергала нежные волосики и ненавидела мальчишку. от шрамов его спасало только то, что он любил физ-ру, и мог скрыть это. наташины привычки бить мальчика были ужасные: она била его будто котёнка, стараясь глушить его снова, когда он забивался в тихий уголок и понимал, как же слезы могут обжечь юные щечки. наташа была жестока, но хотя бы иногда приносила ему игрушки, пускай они были и старые, но тогда юрочке казалось, что она его любит. маменька его понимая, как ему тяжко, не могла остановить жестокую наташеньку, поэтому спокойно отпустила его жить в общаге, пускай до дома ему ехать три часа. наташенька абрикосова же сейчас училась на юрфаке и почти не звонила. а когда решалась, то говорила одно и тоже, напоминая об ущербности и грязи жизни юрочки. но хорошо, что у синяков есть сверхсила - заживать. но юрочка за все года так и не научился целоваться. федя же во время их "жарких встреч" почти никогда не показывал эротизма и вожделения. встречи были жаркие, потому что они оба горели от слов, переплетов и многих мечт, которые так и остались в классе пятом, которые остались на страничках дневников, сожганых еще тогда, когда слезы уже перестали капать. юрочка и его нос, в который вписывалась шестёрка часто заходил за будоражащие , кудряво - холодных волос феди, в надежде поймать в тихом океане редкую разновидность рыб. чем больше абрикосов был ближе к его ракушках на дне, тем больше феденька краснел, трогая звездную спину юры. так что в полумраке его прикосновений казалось, что они пытаются согреться, потому что солнце не грело так, как ферум в крови. . ноябрь был суровее, чем говорил по телевизору. ну а юрочке лучше, пускай хоть погреется об свой маленький тихий океан, который пропах барахолками, чаем, метро и благовониями. шура и тимур привыкли к тому, что руки юры всегда подпирали его лицо, особенно когда он думал. в его голове таились сюжеты федора михайловича, ремарка и прочих. федя читал же стихи. юра много рисовал в тетради в линейку лица и носы с горбинкой. тимур много шутил, что игорь скоро станет предметом обожания абрикосова. шура же категорично говорил, что артём вряд - ли примет хоть какой то намёк на его ракушку. артём и игорь вообще были самой милой парой в их тусовке. артём и игорь оба любили свитера, всегда там были желтые или серые акценты и оба учились на одни отлично. зачёты их сверкали, как платина. это делало их такой прекрасной парой. тимур же с ярославом вел себя как хочет. ярослав был еще больше усыпан веснушками, словно он их сам рисовал. тимура бесило только то, что он не может нормально подойти к нему и пригласить хотя бы выпить кофе после пар. шура и его отношения с кириллом и антоном, или же тошей назвали бы изменами и шатанием по отношением, а александр на это нечего не отвечал. не мог он нечего с собой поделать. но любовь юрочки и феде была самая золотая середина. они могли ранить друг друга, но тепло, которое заходило в их раковины ушей, проходя в мозг, делало их слабыми. слабыми до сна, до музыки,перемешивая плейлист. юрочка плакал под многие песни, федя вытирал ему слезы, грея его целованием его щек и носа. уж слишком он любил его. его мир, его книги, которые в сумку уже стали мятыми. юра смеялся, прижимая в части лёгкого. на полу лежала сумка, где иногда валялись чупа чупсы, которые можно было поесть. юрочка любил сосачки, но мятные конфетки, которые они ели после курева, были мягкие, зато с вкусной жижкой. один раз на барахолке юрочка нашёл фотоаппарат. он лежал в коробке, томился и искал своего владельца. рядом с ним лежали фотографии, старые и красивые значки. тимур и шура были около полок с зажигалками. вообще, юдин не очень любил барахолки, не понимая юру и александра в этом плане, но птичка нашептала ему, что ярослав любит такие места. он много смотрел что то, а в итоге нашёл старую пластинку битлз. купил в итоге еще кое что. шура нашёл себе закладку из высушенных цветов, а юрочка все таки забрал фотик. в тот же день купил плёнку, успев сделать пару фотографий с тимуром и шурой. когда вся пленка заполнилась, он распечатал их. федя забрал самую лучшею, где они держали на руках цветы. когда юра и предложил порисовать на них. все, что рисовали они это звезды, которые мерцали во тьме. лицо феденьки уже болело от улыбок, а юрочка таил в своей части сердца каждую вмятинку. в тот день эти фоточки ушли туда же, где были сигареты, конфеты, марки, бусинки и браслеты - комод. потаенные места юрочка свои любил, особенно коробки с шишками и желудями. юрочка и федя слушали "комсомольск" и земфиру почти весь день. абрикосов писал конспект по литературе, а телескопов подпевал словам. оказалось, что федя имел играть на гитаре, которую юра ненароком привез из дома. он передал ему ее. она была в наклейках, красивая, блестящая. феденька начал медленно, чувствуя, как твёрдые струны рвут пальцы, но так даже лучше. аккорды шли как по маслу, превращаясь в яркий огонь чувств. у феди были тетради с своими мыслями. он, как в песне монеточки сжёг все свои тетрадки. но слова он так и не вспомнил больше. пепел стал символом начала, то, что сделало его федей. юрочке очень понравилась эта мелодия. тогда конспект пошёл как по маслу. буквы писались легко, мысли порхали в строчках. на следующий день парень получит зачёт. когда он нашёл смятый листочек, где красной ручкой был написан номер кабинета и постскриптум "Надеюсь я не забуду купить подарок юре". тогда юрочка все думал о нем. подарок подарок! подарок? но это мог написать вполне не федя. юрочка учился на психолога. так вышло, что универ был гигантский, а специальности разные. например шура пошел на специалиста по финансам, тимур на менеджера. но федя не учился тут. он был буквально в пятнадцати минут. там были и игорь с артёмом, и тоша с кириллом. там были более "посредственные профессии". хотя артём был архитектором. странно же все вышло. подарок юра получил от тимура. оказывается, после прошлого их похода он купил ему браслет, но забыл отдать. они посмеялись, прогулявшись до общаги вдвоем -ты знаешь хоть друзей федьки то?,- проговорил тот сжимая сигу в клыках, прикрываясь косухой от ветерка. его голубые крашенные волосы, корни которых, как и у юры отросли. -ой, кстати, он знаком с твоим этим... яриком,- юра ухмыльнулся, наблюдая как друг буквально выбросил сигарету от удивления. он посмотрел на него счастливо довольным -мне он нужен,- юра и тимур залились смехом, прижимаясь к друг другу, остановившись на светофоре. они смотрели на листочки, которые падали и на дорожный знак. тимур и правда повеселел, а сигарету все таки не поднял. она горела уже отдельно, на фоне, распугивая птичек. а федя уже снова скинул новую песню комсомольска. самое смешное, что было в этом, что после парочки встреч феди и тимура, солнечный ярослав потянул свои корни к воде. наконец то тимур мог гулять хоть с кем то, кроме одиночества и шуры с юрой. но это уже совсем другое воспоминание...