Отступники

*** В городе полночь и я наспех собираю свои вещи. Ты придёшь за мной с минуты на минуты. Два дня назад ты сказал мне - "бежим со мной", сказал:"мы потерянные и мечтательные", сказал:"мы должны быть свободны". Ты сказал:"Только двое, Крис, ты и я". И я ответил:"Бежим, Боян". Собираю свои вещи в небольшой рюкзак, собираю только нужное. Самое ценное и любимое будет со мной. Выходя тихо через дверь я не оглядываюсь. Мы - отступники. Двое: ты и я. Встречаешь меня у самого подъезда и берешь за руку. Улыбаешься как можешь только ты - обнадеживающе и счастливо. Если сегодня я отступил от веры родителей то только потому, что теперь моя вера это ты Боян. Улыбаюсь тебе в ответ с благодарностью. Сейчас, рядом с тобой, мне гораздо легче дышать. Ты и я бежим, бежим вниз по улице и февральская ночь-проводник прячет нас в своей тьме. Ты и я бежим, бежим, вниз по улице и держимся за руки. Мы сбегаем из дома не оглядываясь. *** Прохожие оглядывают нас как сумасшедших: двое мальчишек, восемнадцать и семнадцать лет, с рюкзаками на плечах, смеются и целуются прямо на улице. Если это зовётся сумасшествием - то мне нравиться сходить с ума. Если это болезнь, то мне не нужно никакого лечения. Если это ненормально, то мне хочется быть ненормальным всю жизнь. Если ты, Боян, мой сон, то я не хочу просыпаться. Ранним утром мы просто сели в поезд и поехали как можно дальше от мест, которые мы лживо называли домом. Наш дом - это объятия друг друга. Мы делаем все, что нам запрещали родители: мы смеёмся громко, мы плачем до хрипоты, мы обнимаем до боли в теле и мы целуемся, до красноты губ... Мы делаем то, что нам запрещали родители. Мы любим друг друга. Ты продаёшь наши телефоны и обещаешь, что когда найдёшь работу, купишь новые. "Куплю тебе тот, розовый, как ты хотел, Крис. И гитару обязательно." Я не чувствую грусти потерянного телефона. Я чувствую лишь бесконечную, на грани с эйфорией, радость от твоих обещаний. "Я верю, Боян." Тебе я верю. В тебя я верю. На вырученные деньги мы покупаем мороженое - в феврале его тоже было нельзя, но сейчас мы делаем то, что нам нельзя. Клубничное - тебе, ванильное - мне. Мы сидим на лавочке у детской площадки и уплетаем мороженое, переглядываясь. Я смотрю на твои бледно-васильковые бусы, которые я подарил тебе на восемнадцатилетие. Которые были безжалостно разорваны твоим отцом. И которые ты три ночи тайком собирал назад. Ты смотришь в ответ на мои руки и, я знаю, нежно обводишь взглядом мои попытки уйти из этого мира в мир лучший. До того как я встретил тебя Боян, ничто не держало меня здесь. Мы - отступники. Двое: ты и я. На площадке кроме нас только две девочки, перебирают что-то на краю противоположной лавки. Ты приглядываешься и, наспех доедая, идёшь к ним. Я недоуменно смотрю вслед. Мороженое заканчивается, а я смотрю как ты снимаешь все свои самодельные браслеты и отдаёшь девочкам в обмен на что-то очень маленькое. И идёшь назад ко мне. У тебя в лучах солнца глаза сверкают как драгоценные камни. Ты взволнован и возбужден. Остатки мороженого выпадают у меня из рук когда ты встаёшь передо мной на одно колено. И протягиваешь мне детское, "золотое" колечко с красным сердечком. Ты пылко обещаешь, что купишь мне другое, настоящее. Но, Боян, мне не нужно других. Это кольцо - это самое искренне и самое ценное. Кидаюсь в твои объятья и шепчу безусловное, безоговорочное:"да". Мы одеваем друг другу одинаковые кольца и пусть, это выглядит по-дурацки и по-детски. Это самая настоящая клятва. Мы ходим по улицам за руки до того момента, когда фонари зажигаются. Улыбка не сходит с твоего лица и, Боян, она такая прекрасная, что я хочу смотреть на неё всю жизнь. Фонари зажигаются, а я сжимаю руку, чтобы чувствовать кольцо на пальце. Чтобы чувствовать нашу клятву. Фонари зажигаются, бледно-васильковые бусы отражают их свет. Бусы, которые я подарил тебе на восемнадцатилетие. И эти бусы единственное, что ты не отдал за кольца. Фонари зажигаются. Мы держимся за руки. *** В каком-то замызганном отеле мы находим самую дешевую комнату. Эта комната кажется мне самой лучшей. Потому что нас тут только двое. Потому что тут не надо с тревогой оглядываться - не зашёл ли один из моих братьев. Я уверен, мы встретились не случайно, наши души связаны чем-то большим. "Соулмейты" - мне нравиться думать так о нас. Мы ложимся на односпальную кровать не раздевшись, а только скинув рюкзаки. В жестяной банке из-под колы стоит букет, который я купил тебе в цветочном. Букет с белыми фиалками и каллами. За твой искрящийся восхищением взгляд, я был бы готов подарить тебе все цветы даже Райского сада. Но путь туда мне закрыт, мой серебряный крестик остался на моей постели. Это было моей семье вместо прощания. Теперь только двое: ты и я, Боян. Мы - отступники. Мы лежим, держимся за руки, утыкаясь друг в друга носами и говорим, говорим, говорим губы в губы. Долго говорим о нашем будущем, о нашей собаке и коте, о доме, обязательно, двухэтажном и о детях. Мальчике и девочке. "Я люблю тебя, Крис.." Ты засыпаешь со счастливым выражением лица. Нежно убираю волосы с твоего лба и утыкаюсь своим лбом в твой, любуясь. Замечаю, как на скуле начинает заживать удар твоего тирана-отца. Хотел бы я, чтобы раны от его слов внутри тебя тоже затянулись быстро. Я все сделаю, чтобы так и было. Даже заснув, не разжимаешь пальцы на моей руке. Помнишь, что я не люблю темноту с тех пор, как меня запирали, наказывая, в тёмной комнате. Рядом с тобой, Боян, я не боюсь темноты и своей набожной семьи. Рядом с тобой я, наконец, становлюсь "Криско". Потому что теперь только двое. Ты и я. "Я люблю тебя, Боян." Теперь только мы. Отступники.