Маскарад

Утахиме добрела до своей квартиры, повернула ключ в замочной скважине и медленно отворила дверь. В тёмную квартиру заскочила полоска ещё пока дневного солнца. Иори тихо зашла, но это было самым громким звуком в этой угнетающей тиши. Дверь хлопнула, полоска света исчезла. — Хе-ей, кто дома? — без энтузиазма спросила она и тут же усмехнулась этому детскому поступку. Утахиме Иори давно живёт одна. Утахиме всегда в жаркие дни утром зашторивает окна, чтобы по приходу не оказаться в душной квартире, а потому сейчас она резко их распахнула, впуская нетерпеливое солнце. Яркий свет ударил по глазам, но Иори лишь зажмурилась и улыбнулась. Наконец со всеми мирскими делами покончено! Как благородная учительница она, конечно, любила своих учеников, а они, в свою очередь, обожали её, но... Иори не тот человек, который желает вечно находиться в обществе. То ли дело Годжо... О боже, а вот о нём действительно хочется забыть хоть на секундочку, однако этот самодовольный болван не даёт на это никакой возможности. В особенности в эти дни на этом дурацком обмене. Все его нелепые поддразнивания не так сильно задевали её, как в детстве и всё же... тревожили внутреннее спокойствие. Ах, ну вот опять! Казалось бы, его и нет тут, а он даже в мысли лезет своей бесконечной бесконечностью! Утахиме одёрнула себя и, отыскав в мобильнике приложение с музыкой, включила свои скачанные, где перемешался и рок, и лёгкая музыка, ну, и конечно же классика. Девушка двигала головой в такт мелодии и методично нарезала помидорки черри, а затем огурец. Началась одна из любимейших песен немецкой группы Eisbrecher, называвшаяся Augen unter Null и Утахиме нещадно мотала головой и подпевала, хоть даже этого языка и перевода не знала. Иори заметила, что играет уже другая песня, полила салат оливковым маслом и вытащила хлебец из открытой пачки. Девушка вдохнула аромат базилика. О да, как раз заиграла "Весна" Вивальди — любимое из его "Времён года". Утахиме захватила палочками немного салата, поместила в рот и с наслаждением раскусила сочные овощи, которые очень сочетались с варёным яйцом. Откусила ржаной хлебец. Началась обожаемая минорная часть "Весны" и Иори ещё с большим убеждением в том, что этот вечер идеален, поднесла ко рту новую порцию салата и... она достигла своего места назначения, однако Утахиме тут же чуть не поперхнулась от звука ляпнувшей двери. Утахиме даже не успела о чём-либо подумать и кого-то заподозрить, как голос «кого-то» сразу себя обнаружил и разбил все мечты на спокойный вечерок. — Утахиме-е-е! Это ты у нас тут такая бесстрашная, что даже дверь не закрываешь? — слышался насмешливый тон из прихожей. Девушка попыталась быстро выключить музыку, дабы избежать насмешек ещё и с этой стороны. В такой позе её и застал шестиглазый наследник клана Годжо. — А у тебя неплохой вкус в музыке, Химе, — наигранно-серьёзно сообщил Сатору. — А вот стоило быть по-внимательнее, чтобы не зашёл такой нахал, — хмуро пробубнила Иори, пропустив последнюю фразу мимо ушей. — А? Какой ещё нахал? Не видел такого... О, что это тут у нас, — он згрёб пачку хлебцов и один закинул в свою огромную пасть, но тут же скривился. — О, Иори, в них что, даже нет добавок и ароматизаторов?! — хныкал этот взрослый ребёнок. — Если не нравится, так может всё-таки свалишь? — грозно сказала она. — Значит, в ином случае я могу остаться? — улыбнулся во все тридцать два Сатору. — Так это и есть твой ужин? Салат с хлебцами? — продолжал он молотить языком. — Такой же скучный, как и ты. Годжо засмеялся собственной шутке. — Годжо, ты зачем сюда пришёл и мешаешь мне ужинать? — на грани  прошипела девушка. — Ну-у, — он потёр подбородок, будто в этой белобрысой головушке и правда совершались мыслительные процессы, — вообще-то хотел прогуляться со своим любимым сэмпаем. М? Как идейка? Иори почти до хруста сжала в кулаке палочки для еды. — Хотя, чего это я спрашиваю? — сам продолжил нарушитель спокойствия. — Кто вообще может быть против прогулки с самим мной, а? Таких ещё не было... — Тогда я, пожалуй, буду первой, — сказала, что отрезала Утахиме. Годжо и не заметил за своим трёпом, как ловко эта Принцесса Несмеяна вытолкунула его на порог и бедная дверь уже готова была молниеносно и оглушительно хлопнуть перед его носом, однако такая же молниеносная реакция Сатору не позволила этому случиться. — Ну-ну, Химе, некрасиво так выставлять за дверь бедного кохая, — в следующую секунду дверь чуть не слетела с петель, но Годжо остановил её за миллиметр до столкновения со стеной, — Упс, перестарался. Так что, пойдём? Перед ним предстала закипающая Утахиме, уже готовая засвистеть. — Годжо, ну давай же просто разойдёмся и будем пить чаёк каждый у себя в квартире, — умоляла девушка. — Да ладно, сама наследница клана Иори умоляет меня! — продолжал издеваться парень, зная о её маленьком клане, где из Утахиме только и делали, что стремились вылепить прекрасную жену и мать. И вылепить отнюдь не бережно, а плёткой и кнутом, не задевая, однако, милого личика. Этого Годжо Сатору не ведал. — Знаешь, Годжо, это уже слишком, — зло сказала она и удалилась на кухню. — Хоть ты и Сильнейший, но права вваливаться в чужие квартиры не имеешь. — Ну... не совсем же чужие, — пробормотал Годжо себе под нос и, аккуратно прикрыв дверь, побрёл за девушкой. Та уже деловито поглощала салат, ни коим образом не обращая внимания на собеседника. — Ладно, прошу простить меня, Утахиме-сэмпай, — с долей искренности Сатору даже согнулся в поклоне. — Не составите ли вы компанию своему старому доброму кохаю, который очень мечтает показать своему доброму, но, однако, совсем не старому сэмпаю одно красивейшее местецо. Иори настолько поразилась наличием стольких слов в пустой голове Сатору, что даже не обратила внимания на колкость, которую, конечно, заметила. — Ого, читаешь иногда рекламные плакаты или просто листаешь мемы? — И то, и то верно! — он блеснул белоснежными зубами и тут не хватало только звёздочки, как в рекламе зубной пасты. Утахиме хмыкнула и продолжила свою трапезу под нетерпеливый взгляд, пробивавшийся сквозь повязку. — Чего надо? — буркнула она. — Ой, сэмпай, ты так медленно ешь, что мы пропустим великолепный закат. — Ничем не могу помочь. — А я могу, если позволишь, конечно! — предложил маг и Иори поняла его намёк. Задумка эта, естественно, не очень нравилась, но, как только чародейка услышала гул в его животе, её милосердие взяло верх. — Он тоже желает отведать твоей «травы», — Годжо словно маленький ребёнок жалобно погладил себя по животу. — Эх, ну садись, чего уж тут, — Иори указала на подушку перед собой. — А вилкой можно? — Не чтишь традиции — не мои проблемы. В ящике около плиты, — отмахнулась девушка. Скоро он вернулся со своим трезубцем и принялся с рвением поедать оставшийся салат, а Утахиме оставил презрительно морщить носик в нежелании теперь прикасаться к еде. — Слуфай, Химе, а из-под твоей руки даже такая безвкуская трава — шедевр, — вместе с лестными словами из его рта вылетали и кусочки овощей. Даже так Иори вдруг захотелось улыбнуться. Далеко не всем, наверное, "повезло" иметь настолько неряшливого и невоспитанного товарища. — Так, Иори, я закончил, — со стуком он опустил на столик пустую миску. — Теперь можем выдвигаться! — Можем? Мы? — Ага-ага, ты и я. — Но... постой, уже почти ночь, а завтра нам нужно быть в школе! — запротестовала Утахиме. — О, не переживай, ночь нам не помеха, а со школьным старьём я всё уладил, — быстро отрапортовал Годжо. — И у учителей должны быть выходные! — Годжо, ну как же... ну куда... — Всё просто, Химе! — тут же ответил маг. — Ты хватаешься за мою руку и мы в мгновение ока уже там! А где там... ну, это небольшой сюрприз. Загадочная улыбка у него вышла лучше, чем у всякого ловеласа. — О нет! С твоей телепортацией я точно никуда не хочу. Даже не уговаривай, — строго сказала Иори. — Сэмпа-а-ай, ну почему, если ты такая медленная и скучная, все вокруг должны быть такими же! — Сатору с досадой зажевал ещё один хлебец. — Ещё слово — и я вообще ни на что соглашаться не буду! — громко предупредила чародейка. Наступила кратковременная пауза, во время которой парень обдумывал этот ультиматум. — Ну ла-а-адно, чего не сделаешь ради тебя. Тогда... Как насчёт поезда? — Поезд? — с необычным вдохновением уточнила Утахиме. — Ну да, самый обычный человеческий поезд, — сказал Сатору, немного озадаченный такой реакцией. — А нам долго ехать до твоего этого местеца? — Вообще-то я думал там проводить закат, но, так как на поезде нам почти всю ночь переться придётся, то, кажись, будем мы рассвет встречать, — недовольно пробубнил Годжо, однако потом улыбнулся, всё-таки удовлетворённый и тем, что Утахиме хотя бы идёт на компромисс. В глазах Иори заплясали искорки счастья и она ближе пододвинулась к парню. — Годжо-о-о! Это же... ехать ночью в поезде! Ради этого я даже готова терпеть твою компанию! Маг выставил перед собой ладони, хотя успокоить внезапно разбушевавшуюся девушку. — Уоу-уоу, Химе, ты чего? Не поверю, что на поезде никогда не каталась — сам видел. — Ездить-то ездила, но чтобы ночью... И в купе, мы же в купе? — Я думал вообще зайцем на крыше... — шутил Сатору, но, поймав гневный взгляд подруги, усмехнулся и оставил шутки. — Да ладно тебе, хочешь купе — будет тебе купе, Принцесса. Девушка пихнула его в плечо и удивилась, не почувствовав преграды. — Решил снять бесконечность? — Да, подумал, что такая слабачка мне всё равно ничего сделать не сможет, — Годжо захохотал и снова получил, только уже по затылку, до которого Утахиме еле дотянулась. — Во сколько там поезд? Сатору залез в мобильник и, найдя нужную информацию сообщил: — Да вот, в половину девятого. — Это же всего через двадцать минут! — испуганно воскликнула Иори. — Через целых двадцать минут, — поправил Годжо. — Если выйдем сейчас, то успеем минута в минуту. — Но... собраться, — растерялась девушка, взволновано оглядываясь по сторонам. — Не переживай! Тебе ничего не понадобится на это время. Клан Годжо полностью обеспечивает тебе безопасность, — он хлопнул её по плечу и повёл к выходу. Утахиме успела лишь прихватить с полки в прихожей телефон, прежде чем была выпихнута из собственной квартиры. — О, Годжо, дай мне хоть закрыть дверь на ключ. Или новую квартиру мне тоже клан Годжо обеспечит? — причитала девушка. — Я уже начинаю жалеть об этой затее. — Пока вам не стоит об этом беспокоится, сэмпай. Сейчас нам главное не опоздать! — с этими словами, как только Иори вытащила ключ из замка, он схватил её за запястье и потащил вниз по лестнице. Чародейка от неожиданности чуть не вскрикнула, а не упасть на лестнице, еле поспевая за длинноногим товарищем помогла лишь тренированная сноровка. Выбежав на улицу, Сатору даже не дал ей отдышаться и бросился по направлению к киотскому вокзалу. И всё-таки она была магом предпервого уровня, и не такую пробежку обещало ей каждое утро. Такими темпами они за четверть часа достигли вокзала. Около кассы наросла очередь, а потому Сатору просто вклинился перед всеми. «Эй, ты что, совсем?» , «А ну-ка брысь, здесь моё место!», «Вот молодёжь пошла...» — загудели люди разных сортов и сословий в очереди. — Молодой человек, станьте, пожалуйста, в конец очереди, — презрительным голосом посоветовала кассир. Утахиме бы уже желала провалиться от стыда в такой ситуации. Но Сильнейшему обильное внимание под стать. Неважно, с какой эмоцией. — Можно мне два билетика в купе, — он протянул карточку и приподнял повязку, являя неподготовленному человеку свои обворожительные глазки, — пожалуйста. — Д-да, конечно. Парень махал двумя бумажками с победоносным видом. — Ведёшь себя, как придурок, — буркнула Иори. — Потом обзываться будешь, Химе. Нам две минуты до отъезда. Утахиме сжала кулак для будущего удара и бегло оглядела платформу. — Туда, — она указала на какой-то поезд и они бросились в его направлении. Оказавшись рядом с поездом, Годжо без труда перескочил через все ступеньки и уже протягивал руку помощи менее длинноногой девушке. Послышался оглушающий гудок. «Двери закрываются!» Сатору схватил руку Утахиме и с силой потянул на себя. Её ноги в мгновение оторвались от пола и дальнейший путь проделали по воздуху. Дверцы с треском столкнулись, едва не испортив извечный мико. Иори по инерции уткнулась в широкую грудь Сатору и почувствовала руку на талии. Поезд дёрнулся и медленно стал набирать скорость. — Фу-ух! Секунда в секунду, я бы сказал, — озвучил парень. Чародейка освободилась от рук и в этот момент очень пожалела, что не может напрямую взглянуть в глаза этому засранцу. — Не знаю, каким образом ты вытянул меня в этот раз, но больше на авантюры в виде прогулок я в жизнь не соглашусь, — она сдула выбившуюся прядь с лица и, рывком развернувшись, зашла в вагон. — Да не будь букой, Химе, — засунув руки в карманы, он последовал за спутницей. — Всё же хорошо! Даже твоё мико цело, а я был бы рад увидеть тебя в чём-то другом. — Не дождёшься, — крикнула Утахиме через плечо. — Утахиме, ты что, в другой вагон от меня собралась сбежать? От перебевающих друг друга мыслей Иори и правда забыла, с какой целью и куда она идёт. Сейчас же она круто развернулась и увидела, как парень с дурацкой улыбкой пальцем указывает на одну из дверей справа. — Нам сюда. Девушка, гордо подняв голову, зашла в открытую галантным Сатору дверь и оглядела их пристанище на ночь. Перед окном, в котором мелькали живописные пейзажи полей и деревушек, стоял столик, по бокам друг над другом висели кровати. — Ну ка-ак? — улыбчиво спросил Годжо, встав у девушки за спиной. — Может всё-таки поблагодаришь меня за то, что я тебя сюда затащил в последнюю секунду? Иори сложила руки на груди и театрально сказала: — О, конечно, это же я сама захотела поехать в неизвестное место ночью с таким-то оболтусом. Конечно, Годжо. — Ну да-да, другого я и не ждал, злюка. — Сам-то! — воскликнула Утахиме и повернулась к парню лицом, подняв свое ещё на девяносто градусов. Внезапно она наткнулась не на повязку, а на бескрайние чистейшие колодцы. Вроде и прозрачные, но настолько глубокие, что дна совсем не видно. Её губы описали букву «о». Когда он заметил это выражение, в глазах отразились смешинки. — Прошу прощения, — хохотнул он. — Вечерочком я снимаю повязку, потому что лунный свет им не так вредит. О, мои нежные, всесильные глазки! После этого высказывания Иори отмерла и вернула взгляду осмысленность. — Понятненько. Утахиме села на нижнее сидение и, оперев голову на ладонь, стала следить за сменой картинок за окном. Годжо плюхнулся по другую сторону стола и почти на него лёг, приближая своё лицо к лицу девушки. — Ну что, Утахиме-сэмпай, на какой полке будешь спатки ложиться? — играючи начал он. — На нижней тебя драгоценную украдут монстры, а на верху тебе, наверное, будет боязно... — Естественно, я буду спать на верхней! — перебила его Иори с некоторым наездом, что парень аж отпрянул от внезапного восклицания. — М-монстров что ль боишься? — нашёл, что спросить он. — Ой, ну да, конечно, я боюсь «монстров», Годжо, — она двумя пальцами показала знак ковычек. — Просто... наверху же круче. — Химе, да ты сегодня не перестаёшь удивлять! — Хватит меня так называть! — всполыхнула Иори. — Ты, небось, тоже на верхней, — знающе прищурилась она. — Ну да, конечно, нужно же кому-то следить за тем, чтобы ты не свалилась, — с важным видом объяснил он. — И не могу же я оставить тебя без ночных сплетен, а! Утахиме тихо хихикнула, прикрыв глаза и Годжо при этом также расплылся в улыбке. Вдруг в дверь постучали и Сатору подскочил, чтобы открыть. В проходе показалась женщина и тоже улыбнулась, перенимая настроение момента. — Добрый вечер, молодые люди! Вижу, вы едете налегке, — заметила она. — Может хотите чего-нибудь перекусить? Парень переглянулся с Утахиме, спрашивая. — Зелёный чай, если можно? — робко сказала чародейка. Продавщица добродушно кивнула. — А мне чёрный и это, сахара побольше! Женщина засмеялась, но скоро передала два стакана Годжо. — Ещё что-то? Сатору вновь перевёл вопрошающий взгляд на девушку. Та отрицательно помотала головой. Тогда Сильнейший сделал продавщице какие-то подозрительные знаки и они вместе скрылись за дверью. Иори усмехнулась, гадая, что уже придумал её сумасшедший напарник. Но вот, спустя пару минут разглядывания скрывающихся в ночной темноте просторов, появился наконец Сатору. Снова загадочно улыбаясь. Он необычайно тихо закрыл дверь, за которой пропало довольное личико продавщицы, прошёл к столу и положил на него небольшую коробку. — Так, это клубничные моти, мои любимые, — зачем-то рассказал голубоглазый, а потом резко выдернул из-за спины руку с чем-то, похожим на сердце. — Та-дам! Знаю-знаю, до жути банально, но это тебе, Химе-сэмпай! С этими словами он всучил в руки остолбеневшей Иори плоское нечто, обёрнутое в красную фольгу. Утахиме с непонимание уставилась на сердце. — Это мне? — она подняла глаза, встречаясь со взглядом, своей голубизной освещавшей всё купе. — Ну не мне же! Утахиме аккуратно развернула тонкий металл, стараясь его не порвать. Внутри оказался розовый шоколад. — Шоколад? — Типо. Тебе что, такое никогда не дарили? — неверяще спросил Сатору, но у Иори на щеках проступил лёгкий румянец и она отвела взгляд в пол. — Но... мы ведь друзья. — Ну и что! — взбушевался парень и, шлёпнувшись на сидение, скрестил руки на груди. — Я люблю тебя, как друга, Утахиме. Девушка вздрогнула и, чтобы ничего не отвечать, отломила кусочек сердца и положила лакомство в рот. — Сладко. Хочешь? — Ага, — он тоже попробовал. — Чай у меня слаще, — вынес вердикт. — И как ты пьёшь этот сироп... — гадала девушка, запивая сладость горячим чаем. — И как ты пьёшь эту воду со вкусом сена... — Годжо притворно приложил палец к подборку. — Ну тебя, Сатору, — отмахнулась она. — Ого, в твоём исполнении моё имя звучит неплохо, — похвалил удивлённый маг. — Называй меня так по-чаще. Утахиме не нашлась, что ответить, а потому повисла тишина, нарушаемая лишь успокаивающим стуком колёс... Иори пила чай, изредка кладя в рот кусочки шоколада. — Раздражает этот стук, — ни с того ни с сего объявил Годжо, будто прочитав мысли девушки, а затем со свистом потянул свой сладющий напиток. У Иори, которая как раз в этот момент отхлебнула чаю, он попал не в то горло. Первые пару секунд она пыталась как-нибудь скрыть то, что попросту поперхнулась, но уже начала задыхаться и тогда разразилась громким кашлем. Годжо испуганно подскочил и оказался около неё. Утахиме держалась за горло, силясь перебороть кашель. Поняв собственную беспомошность, она указала пальцем на спину и Сатору услужливо пару раз хлопнул своей пятернёй так, что девушка чуть лёгкие свои не выплюнула. И всё же кашель прекратился. — Ты как? Иори выставила указательный палец, удостовериваясь, что больше не поперхнётся. Потом ещё несколько раз кхекнула и рискнула сказать, удивляясь хрипотце. — Спасибо, конечно... Но в следующий раз расчитывай удары, пожалуйста, — отпила чаю, который приятной теплотой прокатился по шершавому горлу. — Ой, ну извини, — он потёр свою ладонь другой. — Ты так больше не пугай. — А ты не пей чай так громко! Бескультурщина! — тут же вспыхнула чародейка. — Извиняйте, уж как умею, — смеясь, развёл руками маг. В этот раз тишине не суждено было продлиться долго, потому что Сильнейший решил заговорить, жуя очередную моти: — Что ж, Утахиме, как живёшь вообще? — Да вот живу и всё тут, — усмехнулась девушка. — Ску-учно-о... Должны же быть какие-нибудь интрижки там. Подружки, парни, а? Попойки... ладно, — он прекратил загибать пальцы, словив жгучий взгляд карих глаз. — Да как тебе сказать... Ты же и сам знаешь, что я в основном работаю и... — Делаешь салаты, да-да, — со скучающим видом произнёс Сатору. — Но что-то же быть должно! — Недавно с Сёко ходили в караоке... она ночевала у меня. Годжо ждал интересного продолжения, но его не последовало. — И всё?! — Да, всё! Не все же гуляют и ходят на вечеринки каждый день! — отстаивала своё положение Иори, чуть было в порыве не выплеснув на парня чай. — Вообще-то не каждый... — он отвёл взгляд на стол и повозил по нему пальцем. Утахиме презрительно цикнула. — Тогда... придётся мне тебе всё рассказывать, — хмыкнул парень и начал перечислять все шашни среди студентов колледжа, ненависть к старейшинам и истории со своих посиделок, коих было множество. Утахиме слушала, переводя взор с чая на окно, с окна на вдохновлённого Сатору, а с него обратно на стакан. — Всё? — спросила она, когда наконец наступила пауза. — Нет конечно! Тут и половины нет! — восклицал он. — Я просто устал говорить. — Невероятно, — в темноте не было видно, как Иори закатила глаза. Прошло около пятнадцати минут, а Годжо успел поменять уже тысячу поз, а потом, будто долго сдерживался, выпалил: — Иори, а может мы и правда посидим на крыше? Утахиме не понимала. Вообще. Откуда эти мысли? — Нет? — с надеждой поспать попыталась она. — Да пошли! — после этого Сильнейший пулей вылетел из купе. Утахиме с характерным звуком опустила пустой стакан на столик и, прикрыв очи, вздохнула. Смирилась и медленно встала, не зная, почему вечно волочётся за этим идиотом.                                *   *   * Подгоняемая энергичным напарником, Иори наконец оказалась в конце поезда на деревянном островке, огороженном заборчиком. Место сие освещали тусклые фонари, забавно играя тенями. — Да неужели ты дотопала! — притворно восхитился Сатору и захлопал в ладоши. Девушка глянула на него гневным взглядом и Годжо ненадолго залюбовался тем, как её янтарные глаза поглащают свет, сами становясь в разы ярче. После минутного смятения, которое чародейка наверняка заметила, парень с разбегу ухватился рукой за навес над платформой и, раскачавшись, дал знать о том, что добрался тряхнувшейся крышей и громким звуком. Скоро оттуда свесилась вечно лохматая голова. — Теперь ваша очередь, сэмпай. Иори решила действовать менее резко и, обхватив руками столб, поддерживающий навес, забралась на ограду. Что делать дальше — она не представляла. Оставалось боязно оглядываться по сторонам. — А может мы всё-таки посидим внизу, а? — Ну же, сэмпай, не можете справиться самостоятельно, так я же помогу, — открыто насмеивался парень, но руку протянул. Девушка уже хотела высказаться, но оставила это на потом, а сейчас оторвала одну руку от столба и сжала такую ненадёжную руку помощи Годжо. Он протянул вторую. У Иори была куча опасений, однако вся эта ситуация почему-то заставляла идти на риск. Приготовившись, она оттолкнулась от опоры и повисла над пропастью, держась за обе руки. Её дражайший кохай, смеясь, решил не мучить её и почти сразу вытянул на крышу. Вернув себе способность мыслить, Утахиме услышала едкое «Вы такая смелая, сэмпай!», но внимания решительно не обратила, села, вытянув ноги и оглядела звёздное небо, ради которого они, наверное, сюда и забрались. Сатору вопросительно хмыкнул, подвинулся к напарнице, сел по-турецки и тоже уставился на бесчисленные сплетения сверкающих звёзд. — Дэ-э, небо здесь, что надо, — промолвил он. — В городе такого днём с огнём не сыщешь. — Неправильный фразеологизм, — насмешливо заметила девушка. — Ой, больно надо. Маг не стал больше терпеть молчание. — Ты любишь классическую музыку, как я понял? Девушка отстранённо угукнула. — Круто-круто, — сказала Сатору, чувствуя, будто ведёт разговор сам с собой. — Мне не очень, но некоторые треки — просто закачаешься. — О, правда? — внезапно ожила Иори. — И какие же «треки» тебе нравятся? — Так-с, как же это называется... — он взьерошил копну белых волос. — О! Этот, «Маскарад». У композитора ещё фамилия такая сложная... — Хачатурян? — Ага, точно! А ещё я вот запомнил «Танец рыцарей», тоже прикольно. Хочешь, я включю? — Давай тогда «Маскарад» лучше, я его тоже обожаю. —Оке-ей, — Годжо уже копался в мобильнике. Вскоре он отложил телефон и из его динамиков полились прекрасные звуки. — Моменту, конечно, совсем не подходит, но... — изъяснения парня были прерван поднятым пальцем Утахиме, призывающим к тишине. Сатору послушно замолчал и улыбнулся, оглядывая профиль задумчиво-вдохновлённой девушки. Торжественная музыка праздника заполнила пространство вокруг. Постепенно звук переходил с пиано на форте. Тогда Утахиме почувствовала нейкое шевеление сбоку. Обернувшись, она увидела сначала мерцающие голубые огни, а затем, опустив взгляд, протянутую ладонь. Несмело она подняла и свою ладонь и тут же была увлечена. Оказавшись на ногах, Иори ощутила на талии ладонь и положила свою на плечо Сатору, а тот взял в плен её вторую руку. По инициативе девушки они начали двигаться, музыка всё шла к кульминации. Чародейка приметила, что Сильнейший чуть было не наступил ей на ногу и, вытянув шею, чтобы приблизиться к его уху, шелестяще шепнула: — Следи за моими движениями. Он невидимо кивнул и стал подстраиваться, что было, как промелькнуло в мыслях у девушки, совершенно не в его стиле. И тут, когда мелодия наконец вышла на крещендо, все инструменты заиграли в полную силу, показывая великолепное роскошество карнавала, к Сатору в голову словно прилила эта его бесконечность. Он чуть ли не летал по узкой сцене и изредка его партнёрша даже не успевала касаться пола, а точнее крыши. Один раз он чуть не ушёл в пляс за пределы вагона, но от падения его спасла осмотрительная напарница. Этот инцидент, казалось, не поколебил душевного равновесия Годжо и тот продолжил танцевать как ни в чём не бывало. Музыка то отдалялась, то накатывала волнами. Пара точно была частью красочного буйства, где куда не обернись — везде пестреют маски. А они словно тоже надели маски, скрывая за радостными иль хнычущими рожицами реальные эмоции, а может — они как раз сейчас и были настоящими... ощутимыми даже физически в активном танце, где в моменты фортиссимо движения становились резче, ярче..! Наступило тягостное замедление и... снова хлынуло всё торжество праздника, удвоенное накопившимся ожиданием. Сатору быстрым движением опустил и вторую ладонь на талию и без предупреждений поднял девушку. Утахиме бесшумно ахнула то ли от испуга, то ли от удивления, то ли от восхищения. Скорее всего это было всё вместе, но все эмоции вытеснила последняя. Бесконечные вагоны поезда впереди, по бокам — сменяющиеся цветами поля разнообразных культур и полевых цветов, а позади остаётся мрак, в котором утопают уходящие рельсы. Всё это Иори наблюдала, поворачиваясь в темпе вальса, в котором двигался Годжо. И всё-таки Утахиме начало укачивать — конечно, ведь мало того, что Сатору безостановочно её крутил, так они ещё и двигались вперёд на незнавшем их чувств поезде. Она хлопнула парня по плечами и потянулась ногами вниз, а вскоре почувствовала «почву». И здесь Иори вдруг разрушила одним решительным ударом всю ту стену, которую выстраивала годами игнорирования и взаимного проддразнивания. Руки её оставались на крепких плечах, а голову она уложила на тёплую грудь и именно в этом моменте, как ни странно, она нашла то истинное умиротворение. Сильнейшего на секунду одолел настоящий шок, однако он впервые настолько не смело прижал девушку ближе. Последние ноты величавой композиции они прослушали, наслаждаясь неожиданным уютом в объятьях и приятными мыслями. Дыхание в унисон и похожие мысли в таком разном оформлении. Наконец все отзвуки «Маскарада» стихли, возвращая в реальный мир. Только тот тоже показался бы странным сном, если бы не стучащие колёса поезда. — Спасибо... — еле слышно сказала Утахиме. — Чего? — откровенно не понимал шаман, скосив удивлённый взор на её макушку. — Что затащил меня в этот поезд в последнюю секунду, — разъяснила Иори. Годжо пару раз хлопнул глазами, проверяя происходящее на сон. — Можешь повторить? — Да ты что, глухой?! — шаманка резко отстранилась и уставилась на парня. — Ты «спасибо» что ль сказала? — всё также обескуражено вопрошал Сатору. — Сказала, и что? Он подлетел к ней и едва ли не до хруста костей сжал её хрупкую фигурку в объятьях. На лету он громко воскликнул: — Так это же было для тебя запретное слово, Химе!!!!!! Утахиме закатила глаза, пытаясь высвободиться из крепких рук. — Да-да, а теперь отпусти меня, весь момент испортил! — возмущалась девушка. Сатору не пришлось просить два раза. — А по-моему, я его даже улучшил! — Нашёлся тут Улучшатель... — А что, если и так... — самодовольно произнёс Годжо. — Химе, тебе холодно? — Что? Нет, нисколько, — ответила Иори, заметив лёгкую дрожь от ночного ветра. — Да я будто не вижу! Пойдёмте-ка в купе, — шаман обнял своей тёплой рукой хрупкие плечи девушки и повёл в сторону «спуска». — Если и дрожу, то только от гнева, — тихо, но отчётливо пробубнила шаманка. — Ой, Иори, полно. Завтра ты с сердечками вместо зрачков будешь вспоминать этот танец. — Во время которого ты оттоптал мне ноги, самодовольный болван! — Ну не надо, не надо, — почти обиженно восстал он. — Я ведь и обидеться могу... Проделав некоторые махинации, они спустились с крыши. Уже шагая по вагонам, Сатору наклонился к ушку напарницы и шепнул: — И всё-таки это было волшебно, не так ли? — Ага. — А как романтично... — он получил по затылку, который как раз находился в зоне доступа девушки. — А чья это заслуга? — невозмутимо продолжал Годжо. — Невероятной музыки Хачатуряна, конечно! — серьёзно отвечала Иори. Сатору вздохнул. — Ну да, и он постарался, ладно.                                *   *   * Добравшись до купе, Утахиме сразу забралась на свою полку. — Стелиться не будешь? — послышался снизу Сатору. — Не-а, нам всё равно спать недолго. Сколько сейчас? — Час ночи, — сообщил парень уже со своей полки. Их лица были напротив. Маг улыбнулся. Все поражаются его глазами, а он теряется лишь в её. Даже не понятно, как их описать, ведь они постоянно меняются, открывая новые оттенки. Сейчас они черны, как ночь, а когда в них будет отражаться встающее солнце, наверняка они будут цвета светлого янтаря. Изумительно, а? Тут шаманка отвернулась к стене, скрывая свои очи. — Эй..! — Что? Твои глаза слишком яркие, а я вообще-то хочу поспать. Впервые его глаза кому-то мешали. — Э-эх, ладненько, — смирился шаман. — Если будут атаковать монстры — дёргай за ногу. Сладких снов, милая Химе. — Ха-ха, обязательно. Какой же ты приторно-сладкий, Сатору. Спокойной ночи, Сахарный мальчик. Утахиме больше ничего не говорит и не смеётся. Даже не видит, увы, этого ошеломлённого лица, покрывающегося красными пятнами. Он абсолютно точно знает, что это не сон.                               *   *   * Утахиме неохотно разлепила глаза. Перед ними свесившаяся рука Сатору и сам он. За окном ещё ночь, но уже светлая, близкая к рассвету. Отчего же она проснулась? А, как обычно странный, тупой сон, сюжет которого уже напрочь смылся, оставив лишь рваные картинки. Когда она дома, чаще всего после этого топает на кухню за живительной водой, а потом возвращается за часочком-другим сна. Что же теперь? По словам Годжо, скоро их остановка, а сам он пускает слюни и улыбается во сне. Что ж, пора действовать. — Годжо... — сначала шепнула шаманка. Отклика не последовало. Ожидаемо. — Годжо! — повторила она громче и, в попытках оказаться ближе к его уху, чуть не свалилась. В конце концов девушка просто пихнула ногой куда-то в колено и, повысив голос на тон, снова произнесла порядком надоевшую фамилию. — А? Что? Монстры? — тут же подскочил парень и благодаря своему росту стукнулася о потолок. — Ауч! Шаман нелепо потирал ушибленную макушку и также нелепо оглядывался, пока не наткнулся на тёмные глаза, в которых смешалась и раздражённость, и удивление, и сонливость. — И тебе доброе утро, Годжо. — Ух, утречка, — он махнул рукой в приветственном жесте, а затем скользнул взглядом по окну. — Так ночь же ещё! — Да, но скоро будет рассвет. Четыре часа утра... — И я спал всего три часика... Эх-эх-эх. — Как и я, — заметила Иори. — Во сколько мы выходим? — Ой, ну где-то в пять, — припомнил Сатору. — Я могу ещё целых пол часа спать, Химе! Это я, собственно, наверное, и сделаю. И тебе советую, мешки под глазами не идут никому. — Ага-ага, а кто тебя разбудит? — парировала Утахиме. — Ну тогда у тебя выхода нет, — буркнул он из-за спины. Девушка занялась пересчитыванием бусин на своих браслетах, думая о том, что если бы Годжо не так торопил её, она бы взяла книгу и сейчас бы не скучала. Но через пару минут Сатору закопошился и перевернуся лицом к шаманке. — Ну вот. Ты меня разбудила и теперь я заснуть не могу. Утахиме хихикнула. — Ну ты не расстраивайся так. У тебя ведь столько времени для сна на собраниях старейшин! Да и всё равно нам скоро на выход. — И то верно, — всё ещё недовольно буркнул парень. Уже через полчаса была объявлена конечная станция. Они стояли у дверей. Иори поправляла помявшийся во время сна мико. Наконец дверцы с хлопком распахнулись и Годжо в миг оказался снаружи, протягивая девушке руку. Утахиме намеренно не обратила на это внимания и спустилась самостоятельно, однако улыбка Сатору даже не дрогнула. За спиной снова раздался лязг, а затем сигнал, после чего поезд со стуком колёс укатил. — И куда мы приехали? — спросила Иори, когда шум прекратился. Они стояли на узкой платформе с небольшим одиноким строением. То, наверное, была касса и зал ожидания, если это, конечно, можно так назвать. — Ну... — маг раскинул длинные руки. — Это и есть то место. Его слова разбивали ту утреннюю тишь, создавшуюся в этом пустынном месте. Утахиме поёжилась от бодрящей прохлады и окинула взором всё, что её окружало: железная дорога, поля и эта нелепая постройка. — Это?! Это, Годжо, то, ради чего мы ехали целую ночь?! Поле?! — негодовала девушка, тряся парня за плечи. Он, однако, едва ли колыхнулся. — Ну-ну, Химе, не трать силы, — он нежно приобнял её за плечи и повёл за собой. — Пойдём-ка за это уродливое здание, чтобы оно не мешало твоему королевскому взору. Сатору почувствовал толчок в боку. — О, ну перестань же, успеешь сделать мне массаж на обратной дороге. О, а вот это явная провокация, на которую Иори не поведётся. Поэтому она лишь сжимала кулачки до побеления костяшек. Но вот забавная пара зашла за зал ожидания. Перед ними открылось бесконечное поле, а вдали неспешно вставало солнце. Складка между бровями девушки разгладилась и та забыла обо всех обидах. — «Ого», «вау» — хотела сказать ты, но от изумления не можешь выдавить и звука. Да, сэмпай? — ёрничал Сильнейший. — Сатору, ты можешь хоть немного помолчать? — зловеще, но спокойно промолвила шаманка. И он замолчал, тоже разглядывая пейзажи. — А что это за штуки там? —спросила Иори, указывая пальцем на свёрнутое сено. — Оу, всезнайка-Утахиме спрашивает? Я польщён, — он деланно прикрыл язвительную улыбку ладонью. — Это стоги сена. — Чего-чего? — Ну-у, я побывал на миссиях в разных странах и... В славянских видал много полей с такими штуковинами. А они мне так понравились! И вот у нас в стране я только здесь нашёл, — воодушевлённо рассказывал буквально Сильнейший маг на земле. Это было в стиле Годжо. Нелогично и смешно, но... с другой стороны. Почему бы и нет? Утахиме прыснула. — Смешно, да? Ну да, меня никто не понимает, — горестно вздохнул отчаявшийся. Но тут почувствовал лёгкий удар по лопатке. — Не грусти, Сатору. На самом деле в этом что-то есть, — успокоила его чародейка. — Пошли к ним, раз мы приехали. С этими словами девушка соскочила с асфальтного бордюра. Обалдевший маг кинулся вдагонку. — Эй, Химе, да я боюсь что-то сказать, чтобы не спугнуть эту сторону тебя! — повествовал он, уже её обгоняя. — Ну вот и молчи! — прикрикнула Иори. Они чуть ли не врезались в стог на полном ходу, но всё же вовремя затормозили. Парень махнул на него головой. — Предлагаешь залезть? — угадывала шаманка и получила кивок. Годжо прислушивался к желанию «Молчи!». Теперь он наблюдал сомнения на лице своей напарницы, оглядывающей непрактичную нижнюю часть мико. Всё также без слов он обхватил её за талию и усадил прямиком на верх, услышав возмущённое чертыхание. Иори повернулась лицом к солнцу и почувствовала, как рядом приземлился и Сатору. — Спасибо, — кивок. Непривычно. Это всё было до жути непривычно, особенно касание мягкое чьих-то губ на щеке. Утахиме повернула голову и встретилась с едва ли не испуганными глазами. Едва ли. В остальном они были, как у наевшегося сметаной кота. А ещё было в них нечто такое... Как будто он обнаружил новое для себя чувство. А затем Иори, не отдавая отчёта действиям, а лишь следуя ощущениям, пробуючи коснулась его губ своими. Прикрыла глаза и не видела глаз Сатору. Тот сперва немного выпал из реальности в свою бесконечность, но быстро пришёл в себя и углубил поцелуй. Далеко зайти ему шаманка не дала. Они в мгновение оторвались и Годжо даже не успел увидеть глаза Иори, ведь та тут же отвернулась. Ему оставалось лицезреть только белый бант в волосах, вместо краснеющего лица и зажмуриных глаз. — Теперь-то можно говорить? — Говори, Сатору.