Study Habits / Учебные привычки

— Ты никогда не сдашь ЖАБА по Древним Рунам, если не выучишь перевод этих символов, — с досадой произнесла Гермиона, скрещивая руки на груди. В ответ Малфой издал долгий, раздраженный вздох. — Я устал учиться. Все руны уже просто сливаются воедино. Она, конечно, слегка сочувствовала блондину, но экзамен был уже завтра, и времени у него было в обрез. — Это наш последний экзамен, так что с учебой почти покончено. — Она протянула руку и постучала пальцем по строчке на странице. — Переведи вот это. Несколько долгих мгновений он только моргал, глядя в пергамент, а затем протер глаза. — Мой перевод не имеет смысла, потому что я знаю, что он все равно неправильный. Древние Руны не всем легко даются, знаешь ли. Гермиона на мгновение замолчала. Она не хотела рассказывать ему, что единственная причина, по которой она так хорошо владеет Древними Рунами, заключается в том, что она провела множество ночей за чтением Словаря Заклинателей в попытках уснуть, когда была в бегах во время войны. — Поэтому мы и учим их, нет? — Прекрасно, — пробормотал он, бросив еще один взгляд на строчку. — Я и так знаю, что мне нужно это все вызубрить. На самом деле именно Драко предложил ей вместе подготовиться к ЖАБА. Это произошло несколько месяцев назад, тогда, когда им, наконец, удалось постепенно преодолеть послевоенную напряженность, витавшую между ними. Гермиона не была уверена, можно ли назвать их друзьями, но она бы солгала себе, сказав, что ей не нравится проводить с ним время. Большую часть времени она с трудом справлялась с сильным влечением к нему — особенно учитывая его намеки, что это могло быть взаимным. Тем не менее, она никогда не пыталась сделать первый шаг, да и он тоже. — Так, — сказала Гермиона, придвигая к себе чистый лист пергамента. — Давай я набросаю несколько предложений, и потом мы вместе их проработаем. Он прикрыл ладонью лицо, но кивнул. Он выглядел изможденным — ЖАБА изрядно потрепали всех студентов седьмого и восьмого курсов, но сейчас они были близки к цели как никогда. — Хорошо. Давай. Записав несколько фраз, Гермиона пододвинула к нему пергамент, а затем пристроилась на краю стола подле него. Малфой поднял глаза от листа, окинул ее быстрым взглядом и усмехнулся. — Ты не поможешь мне сосредоточиться на рунах, если будешь стоять здесь вот так. — Его губы растянулись в ленивой ухмылке. — Если только вместо Древних Рун мне не следует заняться тобой. Этот вариант кажется мне гораздо интереснее. Она удивленно моргнула, чувствуя, как на щеках алеет румянец от его игривого тона. — Правда? — Да, Грейнджер, правда, — сказал он, поддразнивая ее. От его пристального взгляда она почувствовала прилив смелости. Они занимались подготовкой к экзамену уже несколько часов, поэтому она уже сняла мантию и ослабила галстук. Сейчас же она полностью развязала галстук, наслаждаясь тем, как дернулся его кадык, когда он сглотнул скопившуюся слюну. Искорки веселья пропали из его глаз, сменившись непониманием. Гермиона медленно свернула галстук трубочкой и положила на стол. Чувствуя на себе его пристальный взгляд, она подцепила пальцами верхнюю пуговицу своей рубашки. Нервничая, она слабо улыбнулась. — Переведи первую строчку. Малфой сглотнул. Но его глаза послушно опустились на страницу, и он пробормотал ответ. — Хорошо, — вздохнула Гермиона, наконец расстегивая пуговицу. Какое-то время он просто смотрел на нее с приоткрытым ртом. Затем спросил: — Что ты делаешь? Она пожала плечами, позволив улыбке снова заиграть на ее губах. — Пробую кое-что. Следующую строчку. — Лес темный, — прочитал он. — Послушай, это довольно прос… — Мы начнем с простого, — вздохнула она, — Хорошая работа. — Дрожащими пальцами она вынула из петельки следующую пуговицу. — Я бы не отказался от продолжения такого рода занятий, — с усмешкой сказал он, уже просматривая следующую строчку рун. — За заходом солнца следуют сумерки. Почти не отдавая себе отчета, она слегка подвинулась и оказалась прямо между ним и столом, так что ее колени почти касались коленей Драко, когда он откидывался на спинку стула. Верная случайно начатой игре, Гермиона расстегнула еще одну пуговицу рубашки и погладила кончиками пальцев оголенный участок кожи, который только что обнажила. Взгляд Малфоя всего на мгновение дольше приличного задержался на открытой коже ее декольте, но этого обстоятельства хватило, чтобы она почувствовала себя всесильной. Она так долго мечтала о нем. — Мерлин, Грейнджер, — с наигранной усмешкой произнес он, словно хотел сказать что-то еще. Но, сверкнув серыми глазами, он прикусил нижнюю губу и зачитал перевод следующей строчки рун. — Твоя проблема не в том, что ты не знаешь материал, — вздохнула Гермиона, обнажая чашечки кружевного бюстгальтера, расстегнув очередную пуговицу, — А в том, что тебе трудно оставаться внимательным. — Я предельно внимателен, — прохрипел он, не отводя взгляда от ее груди. — Хорошо, — она улыбнулась и провела кончиками пальцев по округлой поверхности, прикрыв глаза. — Продолжай. Выдохнув, он опустил пергамент на стол и скользнул пальцами по ее бедру. — Грейнджер, ты не обязана этого делать. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно. Она поймала его взгляд. — Похоже, что мне некомфортно? — Нет, — вздохнул он. — Тогда продолжай перевод. Резко втянув воздух, он продолжил. К тому времени, когда он дошел до конца страницы, Гермиона расстегнула последнюю пуговицу на рубашке. При очередном правильном переводе по её позвоночнику пробежала нервная дрожь. Она сняла туфли и сдвинулась назад, чтобы её ягодицы полностью поместились на столе. Взгляд Малфоя замер на ней, в нем ясно читался интерес. Он словно пытался угадать, что же она сделает дальше. Она выпуталась из рубашки, сбросив ее на стол, и на мгновение почувствовала себя совершенно обнаженной. Но откровенная, неприкрытая похоть, застилавшая его глаза, придала ей уверенности. — Мерлин, — прошептал он, пригладив волосы. — Ты прекрасна. С пылающими щеками она наклонилась вперед, столкнувшись коленями с его коленями. — Стоит ли нам перейти к чему-нибудь большему? Подняв упавшую челюсть, Драко прочистил горло, поправил галстук и сказал: — Да. Стоит. Крепко сжав пергамент, он перевел следующую строку рун. Не уверенная в том, готова ли сейчас полностью обнажить перед ним грудь, Гермиона потянулась к подолу юбки и, прикусив нижнюю губу, дразняще приподняла его на несколько сантиметров, приоткрыв кружевной верх чулок. — Блядь, Грейнджер, — прошипел Малфой, потирая пальцами виски. — Из-за твоих выходок мне очень трудно удержаться от прикосновений к тебе. Сердце Гермионы екнуло от этого признания, но на губах заиграла лукавая улыбка. — Никаких прикосновений. Ты же учишься, помнишь об этом? Он тяжело вздохнул. — Ты заставляешь меня чувствовать себя чересчур одетым. — Это верно подмечено. Он уже снял галстук, и первые несколько пуговиц рубашки были расстегнуты, обнажая гладкую алебастровую кожу ключиц. Проглотив свои сомнения, Гермиона потянулась к нему и расстегнула еще несколько пуговиц. — Я не закончил перевод, — низким голосом произнес Драко, когда она провела пальцами по его обнаженной груди. — Ничего страшного, — прошептала Гермиона, вынимая из петельки еще одну пуговицу. Уголки ее губ заметно подрагивали. — Ты хорошо справляешься. В награду я расстегну еще несколько пуговиц. Но он поймал ее руку, его теплые пальцы нежно обхватили ее запястье. Гермиона была возбуждена их игрой, и его прикосновение совершенно не помогло успокоиться. Подушечка его большого пальца коснулась ее пульса, и она могла поклясться, что в этот момент ее сердце сделало кульбит. Понаблюдав за ней еще немного, Малфой ухмыльнулся. — Тебя это заводит? — Немного, — призналась она, не сводя с него взгляда. — Тебя это напрягает? Он притянул ее за запястье ближе к себе, спустив со стола, чтобы она стояла прямо перед ним. — Нисколько, — выдохнул он. — Мне это нравится. Лишь на мгновение она позволила себе насладиться обжигающим жаром его близости и почувствовать пульсирующую под кожей кровь. Ее дыхание участилось, когда она задумалась о том, каковы на вкус его губы. Гермиона расстегнула последние пуговицы его рубашки и стянула ее с плеч, затем провела рукой по мышцам его живота и груди и прошлась кончиками пальцев по его затылку. Она резко запустила пальцы в его волосы и потянула их достаточно сильно, чтобы заставить его запрокинуть голову и поднять на нее глаза. Затем она осторожно высвободила свое запястье из его хватки и снова прошептала: — Не трогать. — Лицемерка, — выругался он. В его глазах светилось затаенное предвкушение. Она вновь присела на краешек стола и взглянула ему в глаза. — Твои переводы. Когда он начал следующую фразу — более длинную и сложную, — она прикоснулась к одной чашечке бюстгальтера и провела большим пальцем по торчащему сквозь ткань соску. Все ее тело напряглось от желания, и с губ сорвался тихий стон. Малфой выругался под нос и промямлил перевод оставшихся на строчке рун. — Хорошо, — прошептала Гермиона, сильнее сжав грудь и ущипнув сосок. — Вот так, да, — хрипло произнес Малфой, пристально глядя на нее. Он удобнее устроился на стуле. — Потрогай себя для меня. Гермиона улыбнулась, увидев заметную выпуклость в его брюках. Она подняла одну ногу и, поймав его взгляд, провела ступней по его паху. — Блядь, Грейнджер, — задохнулся он. Его голова откинулась на спинку стула, когда она медленно двинула ногой туда-сюда, ощупав твердый изгиб его члена. — Переведи, — вздохнула она, ущипнув себя за другой сосок. Она прикусила губу, чтобы подавить стон, прикрыв глаза от нахлынувших ощущений. Малфой пристально наблюдал за происходящим, не в силах оторвать от нее взгляда. Несмотря на то, что они никогда не признавали наличие сексуального напряжения между ними, Гермиона ясно чувствовала, что оно нарастает уже некоторое время. Какая-то часть ее хотела просто опуститься на Малфоя и принять его в себя, но она слишком наслаждалась их маленькой игрой. Тем не менее, он опустил руку на верхнюю часть ее ступни, чтобы остановить волнующие поглаживания. — Ты, — вздохнул он, — заставишь меня кончить лишь прикосновением ноги через брюки, а это не совсем то, чего я хочу. Она замолчала и опустила ногу, оставив ее болтаться чуть выше пола. — Тогда сделай следующий перевод. Наконец, он протер глаза и переключил внимание на пергамент перед собой. Пока он смотрел на него, Гермиона провела пальцами по своему бедру, задрав юбку еще выше. Малфой тихо выругался. — Это либо огонь, либо факел. Гермиона улыбнулась. — И все же? — Я не… — Он протянул руку к словарю, но Гермиона мягко отдернула ее. — Без словаря, — сказала она, проводя рукой по своему обнаженному бедру. — На экзамене тебе его не выдадут. — Факел, — прохрипел он, — Это факел. Она подождала мгновение, наслаждаясь неуверенностью на его лице, затем опустила подбородок, кивнув. Втянула нижнюю губу между зубами и промурлыкала: — Это факел. Очень хорошо, Малфой. Его глаза загорелись желанием. Судя по жару в его взгляде и явному напряжению в брюках, её желание было взаимным. Гермиона чувствовала себя разгоряченной и возбужденной, и каждое прикосновение ее пальцев к коже приводило ее в восторг. — Раз уж ты так хорошо себя вел, — вздохнула она, наблюдая за темным блеском в его глазах, — я позволю тебе самому выбрать, что я сниму следующим. — Она погрузила два пальца одной руки в чашечку лифчика, пощипывая сосок, а другой рукой задрала юбку достаточно высоко, чтобы поддеть ткань трусиков. Она застонала от этого ощущения. Щеки Малфоя раскраснелись, когда он произнес «трусики». Он сглотнул и добавил — Я хочу, чтобы ты себя поласкала. На мгновение она засмущалась, но, почувствовав на себе его пристальный взгляд, отбросила сомнения в сторону. Она провела пальцами по кружевной ластовице трусиков, уже насквозь влажной от ее возбуждения. — Я делаю все правильно? — с мягким стоном спросила она, поглаживая клитор через ткань. — Тебе нравится смотреть? — Блядь, да, — простонал он, заглянув ей в глаза. — Если тебе приятно, то все правильно. То, что он позволил ей взять инициативу на себя и, несмотря на пикантность ситуации, уважительно отнесся к ее границам, только усилило ее возбуждение. Она сдвинула трусики в сторону и погрузила в себя два пальца. Юбка задралась достаточно высоко, чтобы он мог разглядеть край ее трусиков, и, приложив некоторое усилие, она спустила их по ногам. Его глаза следили за каждым движением, челюсть была плотно сжата. Она поставила одну ногу на свой пустой стул, а другую — на край его, чтобы у него был хороший угол обзора, и снова провела пальцами по своему возбуждению. Малфой провел языком по губам, тяжело дыша. Убрав руку, Гермиона провела языком по кончику пальца, и Драко застонал. — Хочешь попробовать? — спросила она, предлагая ему свои пальцы. Не раздумывая ни секунды, он обхватил губами её пальцы, и, не сводя с неё взгляда, провел по ним языком, слизывая её соки. Низ ее живота резко запульсировал от этих ощущений. Мерлин, как же ей хотелось вобрать его в себя. Он отстранился от ее пальцев и облизнулся. На его губах появилась ухмылка. — Потрясающе. Опираясь одной рукой на стол, Гермиона снова просунула вторую между ног, слегка обвела клитор, а затем снова погрузила пальцы внутрь. — Как ощущения? — спросил он низким, хриплым от возбуждения голосом. — Так хорошо, — с придыханием произнесла Гермиона. — Так туго. Следующий перевод, пожалуйста. Он снова выругался, но кое-как перевел предложение. Затем, не дожидаясь дальнейших указаний, перешел к следующему. Вновь взглянув на Гермиону, он опустил руку к брюкам, сжав член через ткань. — Вот видишь, — вздохнула она, лаская себя рукой. — Ты знаешь материал. Он посмотрел на неё тяжёлым взглядом, не впечатлившись ее похвалой. — Я очень хочу тебя трахнуть. Гермиона замерла, убрала пальцы и встала. Она потянулась к молнии на юбке и медленно спустила её с ног, оставив только лифчик и чулки. Малфой, не смущаясь, прошелся по ее фигуре горячим взглядом, продолжая поглаживать себя. Она шагнула ближе, оказавшись между его ног, и на мгновение уставилась на него сверху вниз, прежде чем прильнуть грудью к его груди. — Это можно устроить, — выдохнула она, убирая его руку с члена и кладя её на свою обнаженную попку. Малфой издал стон, сжал ее ягодицу и переместил руку выше по бедру. — Но не сейчас. Его рука сразу же остановила своё продвижение; Гермиона почувствовала, что невыносимо возбуждена. Но она просто наклонила грудь к его лицу, оттягивая одну чашечку лифчика. Не раздумывая, он втянул ее сосок в рот, посасывая его губами и осторожно прикусывая зубами. Внутри нее все сжалось, и она снова провела пальцем по своему клитору, сорвав с губ тихое хныканье. — Твое тело идеально, — произнес он в ее грудь, проводя языком по мягкому полушарию, затем так же по другому, при этом крепко держа Гермиону за попку. Улыбнувшись, она позволила себе на мгновение поддаться его ласкам, а затем спросила: — Сколько фраз у тебя осталось? Малфой застыл на месте, но его язык продолжил ласкать ее сосок. — Шесть. Собрав всю свою силу воли, Гермиона отстранилась. Наклонившись, она прикоснулась к его губам мягким, едва заметным поцелуем, а затем откинулась на край стола, почти полностью обнаженная перед его взглядом. Почему-то сейчас это придавало ей сил. — Я хочу тебя внутри себя, — призналась она, поймав его взгляд. — Как только ты закончишь. Он издал хриплый, почти недоверчивый смешок. — Какая же ты, блядь, заучка. — Но слова были ласковыми — даже больше, чем она могла себе представить. Она снова прикоснулась к своей груди и подразнила его: — Лучшая в обоих мирах, да? — Безусловно, — пробурчал он, задерживая взгляд на каждом ее движении. Наконец он вернулся к переводу. Затрудняясь с одним из слов, он снова потянулся к переводчику, но Гермиона только прищелкнула языком. — Никакого жульничества, — прошептала она. Взмахнув рукой, она связала его запястья за креслом, и его глаза расширились. Ее решимость немного ослабла, и она наклонилась, потянувшись к его рукам. — Пожалуйста, скажи мне, если это слишком. — Черт возьми, нет, — прохрипел он. Гермиона вскинула подбородок. — Я серьезно. — Хорошо, — с ухмылкой произнес он, — «Профессор Бабблинг» — мое стоп-слово. Неожиданно для себя она захихикала, и, отсмеявшись, левитировала пергамент с фразами, чтобы он парил перед его лицом. — Попробуй угадать ту руну, которую не знаешь. — Вторая, — пробормотал он. — Я не могу понять, дерево это, лес или растение. — Поморщившись, он продолжил: — Это растение. Гермиона недовольно поджала губы и опустила руку, которой поглаживала сосок. — Дерево, — спешно исправился он. — Молодец, Драко, — улыбнулась она, поднимаясь со стола. — Я собираюсь снять с тебя брюки. Он кивнул, наблюдая за ней с приоткрытым ртом. Она расстегнула молнию на его штанах и, проведя рукой по эрекции, стянула их вниз. Его член тотчас же оказался на свободе, и какое-то мгновение она тупо таращилась на него. — Черт возьми, — прошептала она, поймав его взгляд. Хотя у нее было не так много партнеров, Драко был значительно крупнее любого из них. Обхватив его член рукой, она ухмыльнулась. — Почему я не удивлена, что ты не носишь нижнее белье? Малфой лишь приподнял бровь. — Я предпочитаю обходиться без него. Спустив его брюки на пол, Гермиона подарила несколько неспешных поглаживаний его члену, а затем наклонилась и дразняще лизнула головку. Почувствовав солоноватый предэякулят, она обвела головку языком, а затем полностью взяла его член в рот. — Блядь, Грейнджер, — задохнулся он, откинув голову назад. — Это так чертовски приятно. Улыбаясь, она взяла его член в ладонь и вздохнула: — Перевод. Следующие две строчки с рунами он проскочил без происшествий, все глубже погружаясь в горло Гермионы, пока она продолжала дразнить его ртом и обхватывать рукой его твердый, гладкий член. Она отстранилась, улыбнувшись ему, и снова поднялась на ноги. Проведя рукой по спине, она расстегнула застежку лифчика и бросила ненужный предмет гардероба на стол. — Чулки оставить или снять? — Оставить, пожалуйста, — со связанными сзади руками и сбившимся дыханием он прошелся голодным взглядом по ее телу. — Мерлин, ты такая сексуальная. Она вновь провела ладонью по его толстому члену и прочертила большим пальцем вену на основании. — Ты правда так считаешь. — Блядь, конечно, — с оттенком отчаяния прорычал он. Сдавленно хныкнув, Гермиона погрузила в себя два пальца и приподнялась над его коленями. Достав пальцы, она засунула их ему в рот и не сводила с него взгляда, пока он их облизывал. Она произнесла противозачаточное заклинание, медленно и осторожно опустилась на его член и вздохнула: — Тебе нельзя двигаться. Он был достаточно большой, и она слегка вздрогнула, когда он полностью оказался внутри неё. Малфой смотрел на нее взглядом, полным восхищения и похоти. Она изрядно утомила его учебой, но смогла придумать множество отличных способов загладить свою вину. — Так хорошо, — вздохнула она, прикоснувшись поцелуем к его губам. Сжав пальцы в его волосах, она подразнила его язык своим. — Следующая руна? На его лице промелькнула паника, когда Гермиона прижалась к нему и застыла. Она повторила: — Не двигаться. — Черт, — простонал он, уткнувшись лицом в ее шею. — Я не могу… — Руна, — прошептала Гермиона. Это была восхитительная пытка, и она не знала, как долго сможет сама ее выдерживать. Он неуверенно перевел следующее предложение, перепутав одно из слов. — Почти, — прошептала она, сжимаясь вокруг него. — Грейнджер, я не могу, — прохрипел он, тяжело дыша и сильнее прижимая кожей к коже. Простонав, он обнаружил ошибку и поправил ее: — Утро, не день. — Хорошо, — прошептала Гермиона, ее собственный голос стал глубоким и тягучим. Она приподнялась, используя его плечи как опору, а затем снова опустилась на него. Они оба застонали, и Гермионе безумно захотелось продолжить двигаться, скакать на нем до беспамятства. — Еще две фразы. Ругаясь под нос, Малфой поспешно перевел предпоследнее предложение. На его виске выступили бисеринки пота. Дважды Гермиона приподнималась с его коленей и опускалась обратно, чувствуя, как ее возбуждение охватывает его. Она прижалась к нему, чувствуя, как внутри неё нарастает трепетное давление после столь дразнящих движений. — Дай мне прикоснуться к тебе, — вздохнул он, покачивая бедрами, словно желая войти в нее глубже. — Пожалуйста, Грейнджер. Притянув его к себе за затылок, она впилась в его губы глубоким, обжигающим поцелуем, и начала мучительно медленно двигаться на его члене. — Последний перевод, — дышала она ему в рот. — Сделай это правильно, потому что я клянусь… С его губ сорвался разочарованный стон, но он оторвался от нее, чтобы сосредоточиться на листе пергамента. Он несколько раз моргнул. — Здесь написано: «Я хочу, чтобы ты двигался на мне всю ночь». Гермиона пристально посмотрела на него. — Да, здесь написано именно это. На его лице появилась медленная, вызывающая ухмылка, от которой адреналин побежал по венам, и она взмахом руки освободила его руки от уз. В тот момент, когда она окончательно потеряла контроль над ситуацией и игра подошла к концу, Малфой поднялся со своего места, обхватил её одной рукой за спину и снова усадил на стол. Прижав Гермиону к себе, он с силой врезался в нее, срывая с её уст восторженные стоны. С бешено колотящимся от его стремительного темпа сердцем Гермиона сильнее прижалась к нему, обхватив его ногами за талию. Его губы поймали её губы, язык проник в её рот, и он стал трахать её, вжимая в стол, лаская другой рукой. Желание захлестывало ее, и с каждым толчком она чувствовала, как ее сознание скользит ближе к этой ослепительной пропасти. — Гермиона, — он прижался к ее коже, его дыхание было горячим и приятным. — Ты так охуенно ощущаешься на моем члене. С тихим стоном она откинула голову назад и, выгнувшись дугой, приняла его еще глубже. Несмотря на то, с каким быстрым темпом он ее трахал (неудивительно, учитывая, как сильно она его раздразнила), она все еще чувствовала, что он не сделает что-то против ее воли. Чувствовала его заботу в том, как он произносил ее имя, как клятву, в нежности, с которой его руки сжимали ее кожу, в том, как он быстро сообразил, какие касания ей нравятся. Мерлин, он был даже лучшим учеником, чем она могла себе представить. Когда он протянул руку между ее ног и погладил клитор, оргазм нахлынул на нее, словно волна, и она вскрикнула от удовольствия. Еще несколько толчков и, простонав, он затих, и только его грудь все еще вздымалась от тяжелого дыхания. Он открыл глаза, чтобы поймать своим взглядом ее, и долгое время они просто смотрели друг на друга. Гермиона мысленно прокручивала в голове случившееся, совершенно не чувствуя стыда за этот блеск в его глазах. Наконец на его лице появилась медленная, искренняя улыбка, и он прильнул к её губам мягким поцелуем. — Ты, — наконец проговорил он, — одновременно лучший и худший репетитор в мире. Удивленно рассмеявшись, она откинула влажную челку с его лба. Он осторожно отстранился от Гермионы, продолжая придерживать ее, пока она удобнее усаживалась на краю стола. Драко взглянул на нее, проведя большим пальцем по соску. — Хорошие новости… — Она засияла и притянула его к себе для очередного затяжного поцелуя. — Я уверена, что ты подготовился к экзамену. — Слава Мерлину, — с ухмылкой пробормотал он. — Потому что я слышал, что кое-что должно длиться всю ночь. Она вскинула подбородок. — Дольше, если ты захочешь. Он еще раз быстро поцеловал ее в губы и сказал: — До тех пор, пока я принадлежу тебе.