⊱⋅ ────── ⊰✫⊱ ────── ⋅⊰
Нет, Арсений не зануда и не ханжа. Личная неприязнь к Шастуну — это личная неприязнь к Шастуну. На самом деле Арсений достаточно жадный до тепла человеческого тела, и совсем не против тактильного общения. А потому в пятницу после работы затусить в популярном гей-клубе мог спокойно, чем и занимается почти каждую неделю. Громкая музыка, дымка на танцполе, неоновое световое сопровождение — вот его способы снимать стресс, которые никогда не подводят. Ну, ещё секс, но в последнее время с этим имеются трудности — с бывшим они разошлись уже полгода как, а ебаться с первым встречным Арсений не хочет. Его такие приколы не возбуждают. Потискаться на танцполе, пососаться в коридоре между курилкой и бильярдом, ну, собственно, и хватит. Нет, если бы парень ему прям сильно понравился, вероятность того, что он бы пригласил его на свидание была вполне реальной, но пока такого желания не возникает. Сегодня клуб разрывается на части. Динамичная музыка посылает вибрации по всему телу, а людей по ощущениям в два раза больше обычного. Арсений не сильно любит толпы, ему необходимо пространство, чтобы волей-неволей не приходилось сталкиваться с потными телами, передвигаясь по помещению. Но и в такой ситуации можно извлечь плюсы, так как это отличная возможность познакомиться с кем-то новым. Когда ты ходишь в одно и то же место, рано или поздно тебя начинают все узнавать, а ты теряешь интерес к такого рода знакомствам. Но когда возникает такой наплыв посетителей, то снова появляется этот флёр таинственности. Выпив свой «белый русский» до дна, Арсений ставит стакан на стойку и продвигается к танцполу, привыкая к постоянным толчкам людей. Он погружается в музыку и старается раствориться в ней. Он — волна звуковая, которая извивается в такт биту диджея. Голова идёт кругом, нехватка воздуха работает с телом как наркотик, но от этого он чувствует, как расслабляется каждый мускул. Лишних мыслей в голове нет, только туц-туц музыки. Из этого транса его выбивает сильный толчок в бок, да такой, что сбивает с ног. Арсений готовится поздороваться с полом, но чьи-то сильные руки тормозят его в сантиметре от паркета. — О мой бог, ты тоже тут! Арсень Сергеич, не ожидал сегодня ещё раз вас увидеть, — Арсений слышит мемную фразу и зажмуривается. В голове роем проносится: «Нет-нет-нет, только не этот голос». Арсений задирает голову, когда его с лёгкостью дёргают наверх и ставят на ноги, и оглядывает чуть вспотевшее лицо Шастуна. Он абсолютно счастливо улыбается коллеге и совершенно не торопится убирать руку с талии, прижимая уставшего от танцев Арсения к себе. — Шастун, ты следишь за мной? — зашипел Арсений ему практически на ухо. — Сталкерство — уголовно наказуемо. Повторюсь, отъебись от меня! — не дождавшись ответа, он скидывает его руку, вырываясь из хватки, и направляется в сторону выхода. Эйфория момента испаряется, как и желание оставаться дальше в этом клубе. Буквально вылетев на свежий воздух, Арсений ощущает, как его трясёт. Никаких объективных причин испытывать весь негативный спектр эмоций по отношению к Шастуну у него не было, но каждый грёбаный раз после их взаимодействия ему хотелось проблеваться или умыться святой водой. Хотя, возможно, сейчас был виноват лишний «белый русский». — Эй, что такой сексуальный красавчик делает один сегодня ночью? — противный скрипучий голос вырывает Арсения из водоворота мыслей. — Красавчик найдёт, чем заняться и без сомнительной компании, — он даже не поворачивается к ноунейму, такой банальный вид съёма Арсений осуждает больше всех остальных. Он собирается пройти через улицу и посидеть на остановке в ожидании такси, но в момент, когда он уже делает шаг, руку в районе плеча сильно сжимает широкая ладонь, не давая сдвинуться с места. — Ты ебанулся? — Арсений кидает на мужика взгляд с долей отвращения и плохо скрываемого презрения. — А ты никуда не пойдёшь, пока не дашь мне то, чего я хочу, — мужик перехватывает обе его руки, удерживая за спиной, и прижимает к грязной стене лицом. Выпитые коктейли не играют Арсению на руку, все сопротивления не дают никаких результатов: оттолкнуть от себя потную тушу не представляется возможным. Арсений думает, что надо было чаще в зал ходить после работы, тогда даже в таком состоянии он смог бы отбиться. Звать на помощь — звучит очень не по-мужски, но как только этот извращенец просовывает руку в штаны, Арсений забивает на принципы и начинает орать во всё горло. Рот моментально зажимают, шепча на ухо какие-то угрозы. Из глаз готовы брызнуть слёзы, но в следующее мгновение рука ото рта и тяжесть с тела пропадают. Арсений резко разворачивается и видит картину, как их «дружелюбный сосед» ударом с левой отправляет в нокаут, очевидно, его насильника. Мужик сползает по стене в которую его впечатал Антон, и поскуливает что-то про «быдло подворотное». Антон садится на корточки рядом с ним и тихо, вкрадчиво, говорит: — Он же сказал, что не хочет, — и произносит это с такой злобой в голосе и огнём в глазах, что у Арсения самого по коже мурашки бегут. Он поднимается с колен и тепло улыбается Арсению. Эта смена лиц выглядит очень жутко. — Это ничего не меняет, — нервно произносит Арсений и на ватных ногах спиной шагает к углу дома, чтобы как можно быстрее скрыться там, куда хотел направиться ранее. — Подождите, Арсений Сергеевич, я на машине, давайте подброшу вас до дома, одному так поздно опасно ходить по улицам. Конец предложения Арсений слышит отдалённо, пока ноги его несут по тротуару, а пальцы вбивают адрес в приложение такси.⊱⋅ ────── ⊰✫⊱ ────── ⋅⊰
Его накрывает не сразу. Выходные он проводит как обычно — гуляет, читает, смотрит новый мини-сериал. Это происходит утром в понедельник перед работой: когда он застёгивает рубашку перед зеркалом осознание внезапно накатывает. И он 10 минут, не шевелясь, в отражении наблюдает, как по щекам скатываются непрошенные, но такие необходимые слёзы.⊱⋅ ────── ⊰✫⊱ ────── ⋅⊰
Почему, когда люди опаздывают, стрелка часов стремительно летит вперед? Арсений начинает считать, что он играет наперегонки с временем, но уже в начале соревнования понимает, что обречён на поражение, ведь противник намного могущественнее. Отчёт кровь из носа нужно сдать сегодня, завтра в 9:00 начнется совещание, соответственно, до этого времени нужно чтобы отчёт проверил начальник. Арсений очень скрупулезно относится к таймингу и старается делать всё вовремя, но зачастую его работа зависит ещё и от других людей, которые не так педантично относятся к срокам сдачи своих разделов. Из-за этого ему приходится редко, но задерживаться на работе. На часах почти девять вечера, офис давно пустует, только охранник периодически заглядывает в кабинет, чтобы уточнить, когда Арсений закончит. Тело затекает так, что хочется сделать фазовый переход в жидкое агрегатное, а потом вернуться обратно, чтобы каждый мускул и позвонок встал на место. Ноги гудят от целого дня в новой неудобной обуви, хотя Арсений сразу после семи часов — как только работники покинули здание — переобулся в одноразовые тапочки, чтобы ножка могла дышать. Остаётся последний раздел отчёта, и от мысли, что скоро он отправится домой, поднимается настроение: спать хочется безумно, но сначала — горячая ванна. Не успевает Арсений тихонько замурчать от предстоящего релакса, вытянув под столом ноги, как в кабинет стучатся. Мужчина подскакивает на месте и ударяется коленкой о стол. Поскольку охранник никогда не стучится, а маньяк и подавно бы не стал этого делать, Арсений начинает быстро перебирать в голове того сумасшедшего, который будет торчать на работе в такой поздний час. Кроме него самого, на ум никто не приходит. — Арсень Сергеич, так нельзя, уже давно пора быть дома. Первые, кто выгорают на работе — это трудоголики и педанты, а вы у нас два в одном. Я не могу допустить, чтобы вы перегорели и уволились! Иначе мне придется уйти вместе с вами! Не придав особого значения его словам, Арсений трёт ладонью ушибленное колено и внутренне скукоживается. После того случая в пятницу, он старается избегать Антона, и не потому, что испугался, а совсем наоборот. Парень вызывает иррациональное желание выводить его на те эмоции, которые Арсений наблюдал возле клуба. Такой Антон вызывает в нём гораздо больше симпатии, чем Антон, который преследует его с чашкой кофе на работе. Будто в момент, когда он присел напротив того урода, стал настоящим собой. И это Арсению понравилось до такой степени, что пришлось позорно сбегать. — Ты что здесь до сих пор делаешь? — произносит Арсений, не отрывая взгляда от цифр на бумаге. — Жду, когда вы закончите, — Антон прислоняется к стене плечом и складывает руки на груди. — Реально меня сталкеришь? — сосредоточиться на информации становится сложнее, но Арсений старается. — Реально за вас беспокоюсь. — Брось, я не нуждаюсь в твоей заботе, — усмехнувшись, говорит Арсений, потеряв нить причинно-следственной связи в отчёте. — Вам бы к психологу сходить, — понизив тон, говорит Антон. — Я у него был, — отложив бумаги в сторону, но также не поднимая взгляда, отвечает Арсений. Он не понимает, зачем продолжает этот разговор, если может попросить не мешать ему закончить работу. Но с того эпизода перед клубом что-то определённо изменилось: лёгкое напряжение невысказанных слов шлейфом витает в воздухе и не даёт сосредоточиться. И ощущает это не один только Арсений. — И как? — негромко басит Антон, шкрябая щетинистый подбородок. Что-то в его интонации говорило о том, что ответ действительно важен. — Посоветовал… избавиться от раздражителей, поэтому проваливай, — рявкает Арсений, возвращаясь к своей обычной манере общения с Шастуном, понимая, что иначе тот от него не отвяжется, а он уже мысленно принимает водные процедуры. Антон хмыкает и делает шаг в сторону Арсения. — Приблизишься ко мне ближе, чем на метр — закидаю тебя карандашами, а их у меня много и все наточены до идеала. Горло точно сможет проткнуть, — грозя одним из карандашей, произносит Арсений. — Я понял, понял, — Антон поднимает руки в обезоруживающем жесте и неловко улыбается, — но уйти не могу. Мои обязанности — предотвращать срывы и поддерживать позитив в офисе, а сегодня эта задача не выполнена на сто. Антон берёт стул, стоящий у стены, придвигает к столу и садится напротив мужчины. — Вы такой напряжённый, уверен, если к вам подключить электрический кабель, офис будет работать без перебоя неделю. — Антон, я хочу домой, а твои разговоры будут меня отвлекать, я и так очень сильно задержался, — устало проговаривает Арсений, потому что сил спорить уже не осталось. — Я не скажу и слова, — Антон делает жест рукой, изображая, что застёгивает молнию на рту и выбрасывает за спину воображаемый ключ. Арсений скептически смотрит на него, но решает просто игнорировать и доделать уже этот последний раздел. Как только он погружается в текст, что не замечает даже тиканье часов, то чувствует лёгкие и мягкие касания к своей щиколотке. — Что ты делаешь? — чуть ли не фальцетом пищит Арсений. — Не отвлекайтесь, — слышится спокойный голос Антона, пока он аккуратно укладывает одну ногу мужчины на своё колено. Он снимает белый тапочек и поглаживает ступню через носок, а затем двумя руками разминает стопу и пальцы. Арсений, не моргая, наблюдает за его движениями и колышущейся от движений чёлкой, но он взгляда не замечает. — Не отвлекайтесь, Арсений Сергеевич, мы с вами оба хотим домой, — судя по голосу, всю игривость из Антона кто-то выкачал, оставляя лишь уставшую сосредоточенность. Арсений уже собирается возмутиться и вырвать свою ногу из плена цепких пальцев, когда Антон стягивает носок и продолжает массировать голую стопу. Мужчина давится воздухом, но деликатные и, в тоже время, уверенные движения рук, посылающие по телу блаженное расслабление, не дают ему сказать и слова. В некоторых местах массаж ощущается неприятно, но после боли приходит долгожданная лёгкость. В один момент Арсению становится не до отчёта, хочется только прикрыть глаза, погрузиться в экстаз и просить Антона не останавливаться. — Арсень Сергеич, промурчите что-нибудь, — кинув взгляд исподлобья, брякает Антон, и эта просьба словно отрезвляет мужчину: он резко выдёргивает свою ногу из рук парня. — Совсем страх потерял? — яростно шепчет Арсений, боясь, что его крики может услышать охранник. — Простите, просто вы как котёнок поплыли, — смутившись, ответил Антон. — Я чуть не заснул, ты там что-то лёгонько тёр, кто так делает массаж? Я даже ничего не почувствовал, — Арсений лукавит, точнее — провоцирует. — Уровень прикола понят, Арсень Сергеич, — приободрившись, парень наклоняется и берёт в руки вторую ногу, не размениваясь на поглаживания через носок сразу стягивает его, массирует твёрже, уделяя внимание каждой косточке и пальчику. Арсений думает, что такой темп поможет ему не разомлеть от нежных касаний Антона, но на самом деле, становится только хуже: от грубых движений волны удовольствия отзываются импульсом в паховой зоне. Арсений думает, что он чёртов извращенец. «Серьезно? Стопы? Вот это новость, друг. Всё ещё хуже, чем я мог предполагать». Когда ступни краснеют от мощных растираний, Антон принимается успокаивать кровь и переходит на ласковые и мягкие касания, уделяя внимание и лодыжкам, и икрам. Пальцы поднимаются выше по ноге, а голова парня полностью скрывается под столом. Мозг Арсения начинает непроизвольно прокручивать картинки разного рода продолжений таких действий, и он второй раз выдёргивает ногу из рук Антона. — Всё, спасибо, я кончил… кхм… закончил с работой на сегодня, а значит и вы, хорошего вечера, до завтра, — тараторит и начинает собираться домой так быстро, как не собирается инспектор Гаджет. В сумку-кейс со стола летит всё, что попадается под руку, ботинки надеваются прямо так — без носков, и Арсений пулей выбегает из кабинета, оставляя в одиночестве растерянного Антона, который теперь потерянно смотрит, как покачивается на петлях распахнутая дверь. — Какой дурак, зачем поторопился, — он проводит рукой по лицу, безысходно и глухо мыча.⊱⋅ ────── ⊰✫⊱ ────── ⋅⊰
— Вы не прокручиваете тот эпизод в голове? Не продумываете возможные сценарии окончания этой… Встречи? — Нет, это зачем ещё? — Это нормальное состояние для людей с ПТСР. — У меня нет ПТСР, нет причины для того, чтобы переживать, ведь по итогу ничего не произошло. — Но могло ведь и произойти? — А вы точно психолог? Арсению стоило обратиться на консультацию в клинику, а не сидеть в обеденный перерыв у их штатного психолога. Но время — штука ограниченная. — Арсений, судя по всему, ваша психика просто блокирует неприятные воспоминания. — Я не зацикливаюсь на этом. Жизнь идёт дальше, я чувствую себя почти прекрасно, если не считать недосыпа и переутомления. — Вот выйдете вы в отпуск, и вас точно накроет, — заключает психолог, победно кинув шариковую ручку на стол. Арсений только иронично поднимает брови, как бы спрашивая: «Отпуск? Что такое отпуск?». — Слушайте, чтобы избежать эпизодов повышенной тревожности, панических атак и бессонницы, рекомендую прибегнуть к методу позитивного мышления. Что чаще всего у вас вызывает положительные эмоции? — безэмоционально интересуется психолог. Арсений задумывается: «Ну, как и у всех, вкусная еда, новая одежда, фильмы Тарантино». «И массаж стоп» — любезно подсказывает подсознание. — В общем, старайтесь почаще улыбаться, радовать себя и не перетруждаться, — видимо, прочитав по лицу Арсения весь спектр мыслей, советует мужчина и спешит вытолкать его за дверь. Значит, массаж стоп. Блять.⊱⋅ ────── ⊰✫⊱ ────── ⋅⊰
К концу недели становится очевидным, что Арсений избегает его. Стоило Антону появиться на летней веранде, как он бросает свой недопитый кофе на столе и быстро сливается обратно на рабочее место. Если Антон с пацанами из отдела по кредитованию гоняет в стритбол, Арсений не выходит на площадку, хотя это его любимое место для восстановления сил в перерывах. Наверняка Арсений Антона теперь боится. Антон решает сегодня после работы дождаться его и попросить прощения, Арсений наверняка снова задержится. И какого же было его удивление, когда с наступлением конца рабочего дня на пороге зоны комфортного времяпрепровождения оказывается Арсений Сергеевич собственной персоной. Антон даже не сразу понимает, кто перед ним, просто стоит с плюшевой капибарой в руках. Он отмечает его взъерошенный нехарактерный вид: без пиджака и галстука, лишь в одной рубашке с закатанными рукавами, спутанные волосы, нездоровый блеск глаз даже за очками с широкой оправой, а нижняя часть лица скрывалась за щетиной. Антон никогда его таким не видел, даже в самые запарные дни он всегда выглядит как с иголочки. Находясь словно в трансе, Антон приходит в себя, когда слышит щелчок замка: Арсений закрывает дверь на ключ. — Как неожиданно вас тут увидеть, Арсений Сергеевич, — Антон ощущает, что улыбка выходит какой-то нервной, он не успел настроиться на разговор. — Я, — начинает Арсений, но тут же поджимает губы. Судя по всему, слова тоже даются ему нелегко, поэтому Антон решает разрядить обстановку: — Проходите, хотите я вам кофе сварю? Мне сестра какой-то классный прям из Африки привезла, она у меня геолог, — начинает тараторить Антон на отвлеченные темы. У него это хорошо получается. — Антон, выйди из образа, — вздохнув, просит Арсений. Антон сначала не понимает, что он под этим подразумевает, но, пробежавшись взглядом по лицу Арсения и считав его настрой, быстро догадывается. На него будто снова смотрит тот ошарашенный мужчина из подворотни, только с менее выраженными эмоциями. — Арсений Сергеевич, это не образ. Я просто разный. Могу, и стараюсь по большей части, быть добрым к людям, — Антон отворачивается от него, складывая капибару на её законное место и глухо продолжает, — просто некоторые люди не достойны доброты. — Тогда ты переключаешься на дарк-Антона? — серьёзный тон начальника заставляет Антона хмыкнуть. — Это вы сейчас мне биполярку поставили? — не сдержавшись, смеётся Антон, так и не повернувшись обратно. — Ну, нет, это нельзя так назвать. Я просто легко переключаюсь с одной ситуации на другую, и быстро подстравиваюсь под новые обстоятельства. Судя по звукам, Арсений подходит к нему ближе, практически дыша в затылок. — Если я попрошу… Ты повторишь то, что делал, когда я задержался с отчётом? Антон задумывается, вспоминая тот вечер. Близость начальника и его низкий голос, который будто вибрациями добирается до самого нутра Антона, не дают возможности сосредоточиться на вопросе. Сейчас он рад, что стоит к нему спиной, и Арсений не имеет возможности лицезреть его покрасневшее лицо, но пауза затягивается и он на автомате выдаёт: — Ноги размять? — старается звучать непринуждённо, но выходит плохо. Антон чувствует, как Арсений встряхивает головой, проходясь кончиками волос по его шее, словно возвращая себя в реальность. — Забудь, — кидает он и разворачивается на пятках, направляясь к выходу. Антон реагирует моментально: перехватывает его за руку и мягко подталкивает второй рукой в грудь по направлению к дивану. — Вам, Арсений Сергеевич, я готов размять не только ноги, но и всё, что попросите, — тихим голосом с хрипотцой отвечает Антон практически вплотную к уху Арсения. Он наблюдает, как у мужчины по открытым предплечьям бегут мурашки. — Я пошутил — это был пранк. Правда ведь смешно? — нервничая и заикаясь, пищит Арсений, но из хватки не вырывается. — Ага, — проведя рукой по его груди вниз, серьёзно отвечает Антон, — смешно. Он видит, как Арсений открывает рот, чтобы сказать ещё более нелепую отмазку, поэтому весьма грубо пихает его, надавливая на плечи, и опускает на мягкое кожаное сиденье. — Мне надо идти, я не знаю, что на меня нашло, прошу прощения, — продолжает, уже менее активно, говорить Арсений, но Антон безмолвно опускается на колени перед ним, пропуская всё мимо ушей. Он аккуратно по очереди разувает его, одну ногу голой ступней ставит себе на плечо, а вторую разминает, также грубо, как и в прошлый раз после комментариев Арсения. — Ладно… Эм, спасибо? То есть, я не уверен, что это входит в твои обязанности, хотя они наверное чётко не прописаны. Но почему-то, мне кажется, это, ох… — его бессвязный бубнёж прерывает Антон следующими действиями. Он приподнимается, нависая над мужчиной, но нога Арсения всё ещё покоится на его плече, и только благодаря шикарной растяжке Арсений не тянет мышцу. Антон, не отрывая прямого взгляда, достаёт диванную подушку со спинки дивана, чтобы подложить её себе под колени. Приняв прежнее положение, Антон опускает взгляд и продолжает интенсивно мять ступню, завершая мягким поглаживанием. Мужчина, судя по всему, боится спугнуть момент, поэтому практически не шевелится, лишь наблюдая за сосредоточенным и спокойным Антоном. Когда вторая ступня была разработана также, как и первая, Арсений шумно выдыхает, словно всё это время задерживал дыхание. Но Антон не спешит выпускать эти ноги из плена, во время массажа произошло кое-что, что он не может оставить без внимания, а потому кладёт обе ступни на свои плечи, а пальцы пускает вверх по икрам. — Антон, спасибо, я уже хорошо себя чувствую, эндорфины — все дела, давайте мы сейчас остановимся? Парень оглаживает его бедра, вызвав судорожный выдох, и отмечает выступившую испарину на лбу. — Арсений Сергеевич, как вы считаете, я нашёл к вам правильный подход? — размеренно произносит Антон, продолжая ненавязчиво проходиться пальцами по его бёдрам. — Это достаточно нестандартный подход, я одобряю креативные решения, — Арсений облизывает пересохшие губы. — Тогда вам не стоит никуда торопиться, мой диван в вашем полном распоряжении. Арсений, очевидно, плывёт. Его ширинка недвусмысленно выпирает уже с середины сеанса массажа, глаза под очками блестят уже не испуганно, а влажная от пота чёлка уже начинает липнуть ко лбу. Вывод: его возбуждает Антон. Или, как минимум, его действия. Он перестает гладить ноги Арсения и подаётся вперёд, слегка приподнявшись и уперевшись коленом в диван между его ног, от чего Арсению приходится их согнуть в очень провокационной позе. — Я ведь правильно понимаю, ты хочешь меня? — Антон нависает над ним, но не приближается слишком близко. Достаточно близким кажется ненавязчивый переход на «ты». Лицо мужчины вытягивается, видимо, от столь прямолинейного вопроса, но, по ощущениям, его возбужденное состояние становится только ярче. Он облизывает губы, закусывает нижнюю и шумно сглатывает. Точно хочет. — Ты меня соблазняешь. — Не я пришёл к себе в кабинет и закрыл дверь на ключ. — Это было от отчаяния, — Арсений глубоко вдохнул и издал страдальческий стон. — Я не знаю, как сюда попал, всё как в тумане. Вот я сижу у себя в кабинете и подписываю акты сверки, а вот я уже на пороге этой проклятой комнаты. — Получается, ноги сами тебя ко мне привели? — как Антон уже говорил, он быстро подстравивается под ситуации. А сейчас он ощущал, как быстро эта ситуация набирает всё более пошлые обороты. Арсений вдруг упирается одной ступней ему в грудь, отодвигая от себя, при этом вторая так и осталась покоиться на плече. — Это ошибка. Ни тебе, ни мне это не надо. Как дальше работать будем? — Комфортно, — лучисто улыбается Антон, но тут же возвращает пронзительный взгляд. Он отодвигается назад, из-за чего ноги Арсения соскальзывают ниже и опускаются прямо на пах Антона. Они бы свалились на пол, если бы не скрытый мягкой тканью штанов стояк. — Ой прос… — Арсений явно хочет отдёрнуть ноги, но Антон хватает их и прижимает плотнее к члену, заставляя обхватить с двух сторон. Офигевший мужчина пялится на эту картину, как его ногу оплетают пальцы вокруг лодыжки, и ему это, очевидно, нравится. Арсений выглядит очень горячо, Антон от его шального взгляда и сам плывёт. Спустя мгновение Арсений начинает медленно и ласково поглаживать член пальцами ног, массируя пульсирующую плоть. Руки перестают слушаться Антона, и он ослабляет хватку, чем пользуется Арсений и проводит одной ступней по всей длине, прижимая член к животу. Антон судорожно сглатывает, а затем поднимает взгляд к лицу Арсения: мутные глаза демонстрируют степень бессознанки их обладателя. — Мне наверное пора, прости что отнял твоё время, — невинным голосом говорит мужчина, продолжая двигать ногой, вызывая у Антона тихий стон. Его реплика ощущалась издёвкой, ведь он прекрасно понимает, что никуда отсюда не уйдёт. Во-первых, сам даже не думает сдвинуться с места, а, во-вторых, его попросту не отпустят. — Дверь не забудь за собой закрыть, — практически рычит Антон, скидывая ногу с члена и накрывая губы напротив. Он обхватывает лицо Арсения своими широкими ладонями и слегка давит на челюсть, чтобы тот шире раскрыл рот, а затем скользит внутрь мокрым языком. Арсений упирается руками в диван и подаётся вверх, чтобы быть ещё ближе. «Это какой-то сюр» — сложно сказать, чьи конкретно эти мысли. Возможно их обоих. Возбуждение накрывает так сильно, что мозг отказывается мыслить рационально, сейчас было нужно только дышать друг другом. Антон жадно посасывает чужой язык, облизывает чужие губы и надеется, что скоро всё это станет родным. Арсений сталкивает Антона с себя, укладывая на диван, и ложится сверху, сразу же забираясь руками под толстовку. Такой энергичный, горячий, отзывающийся на каждую ответную ласку. Словно дорвался до чего-то недоступного ранее. — Антон Андреевич! Вы ещё там? — громкий голос охранника и стук в дверь заставляют подскочить обоих мужчин. Арсений выглядит таким распалённым и ошалевшим, сбившиеся набок очки и испуганный взгляд заставляют Антона испытывать к нему невозможную нежность. — Да, Севастьян Петрович, все в порядке, я немного задержусь сегодня, — Антон старается звучать как обычно, но лёгкая дрожь все-таки просачивается в голос. — Не сидите там допоздна, — ворчит старик, удаляясь дальше по коридору. Кажется, момент упущен. Арсений сидит на его бёдрах, ладонями упирается в грудь и тяжело дышит. Весь его вид говорит — он не может определиться, что ему делать: бежать или продолжать. Очевидно, сейчас они в том состоянии, когда отступать уже поздно, но если Арсений ещё не готов, Антон не будет напирать. И он даёт Арсению возможность сделать выбор — сам расслабляется и не делает попыток к сближению, опуская руки на лодыжки, лишь слегка оглаживая выступающую косточку, но при этом не прерывая зрительного контакта. Арсений еле слышно скулит и чуть ёрзает тазом взад-вперёд, проезжаясь по члену Антона своим. Как и две минуты назад, мыслить рационально оказывается сложно, поэтому Антон, восприняв эти движения как согласие на продолжение банкета, садится, прижимая Арсения за спину к себе, и дважды ведёт бёдрами, имитируя фрикции. Арсений кладёт левую руку ему на шею и притягивает для поцелуя, а правую просовывает между их телами, мягко проводя по животам, чтобы погладить прижимающиеся друг к другу сквозь ткань члены. Антон от такого Арсения дуреет. — Арсений Сергеевич, — он говорит прямо в губы, интимно соприкасаясь то верхними, то нижними, — ты как хочешь? Антон не имеет особых предпочтений, может как сверху, так и снизу. Но сейчас его бы устроила даже простая дрочка — он слишком возбуждён. — Хочу тебе отсосать, — срывающимся шёпотом произносит Арсений. Приглушённый свет от настольной лампы тускло освещает их лица, но даже так Антон видит, что человек, сидящий на его бёдрах, откровенен. И он не может поверить в эту реальность, ведь уже несколько месяцев сходит с ума по одному вредному, но горячему начальнику. Наверняка, со стороны он выглядит странно: с приоткрытым ртом и размытым взглядом, как приворожённый. Но Арсений лишь открыто улыбается, обнажая зубы, и сползает на пол, становясь коленями на ту самую подушку, которую Антон подкладывал себе, когда делал массаж стоп. Судя по всему, Арсений решает, что пришла очередь помучить и его, и ласково касается пальцами длинных ног, проводя от пяток до верхней части бедер. Затем он берётся за резинку штанов, но не спешит их стягивать. Припав к ширинке, он вжимается носом в пах через ткань. Мужчина превращается в кота: ластится, просит внимания. Он проводит носом по всему силуэту стояка, чуть сильнее надавливая кончиком на головку через ткань. По возбужденному члену проходится мимолетная вибрация, и Антон не сразу соображает, что это не просто его колбасит от прелюдии, а Арсений в самом деле мурлычет как кошара. — Ты кот! Самый настоящий. — Коту нравится Шастун, — Арсений продолжает водить носом, но в следующую секунду распахивает глаза, видимо, осознавая, что сейчас сказал. Антон, наслаждаясь каждым мгновением, задирает голову и протяжно стонет, а затем опускает свои пальцы на мягкие волнистые волосы, но не предпринимает каких-либо активных действий. Он достаточно аккуратно старается понять желания партнёра. И Арсений, расслабившись, вновь утыкается в ширинку, глухо усмехнувшись. Больше не мешкая, он стягивает его штаны вниз, руками подталкивая под попу, чтобы Антон приподнялся. Член Антона с звучным шлепком стукается о живот. Опустив штаны с трусами к лодыжкам, Арсений разводит колени парня шире и касается носом твёрдой плоти с терпким запахом. Он проводит языком по стволу, выбивая из Антона тихий скулёж. Поняв, что ему мешают очки, Арсений снимает их и кладёт на рабочий стол, а затем снова припадает губами к члену. Картина невероятная: скользящие по стволу губы, втянутые щеки, блестящий от пота лоб и нос. Антон ловит себя на мысли, что хотел бы видеть это лицо у своего члена как можно чаще. Он начинает слегка подмахивать движениям Арсения, увеличивая амплитуду и проникая глубже. Арсений не против, и в какой-то момент руки Антона оказываются на его затылке. На очередной фрикции Арсений задерживается на половине пути и поднимает взгляд, как бы давая разрешение на толчки погрубее. Антон вплетает пальцы в его шевелюру, грубо сжав, и двигается сам, насаживая и управляя процессом. Арсений старается расслабить горло, но член Антона по размеру внушительный, поэтому он задействует руку. Нежно и ласково массирует основание ствола немного сдавливая его пальцами, пока верхняя часть находится во рту. На каждом толчке Антон постанывает — Арсений сосёт невероятно хорошо, и он ослабляет хватку. Арсений, воспользовавшись моментом, вытаскивает член изо рта и, проведя широким языком от яичек вверх, стал постукивать головкой по нему, стимулируя стояк круговыми движениями рук. Антон был способен только на судорожные всхлипы и стоны, ноги максимально напряжены, а пальцы вцепились в обшивку дивана. Он на грани. Арсений решает пойти ва-банк. Он обильно облизывает свой большой палец и приставляет его к анусу Антона, ласково обводя по кругу. Парень в нетерпении подаётся вперед, стараясь на него насадиться. Хотелось больше стимуляции, он был готов кончить, но Арсений будто оттягивал этот момент. Тогда Антон цокает и, просунув руки под коленями, раскрывает себя, предлагая. Арсений ухмыляется и качает головой, мол, какой дурак, но просовывает в рот уже указательный палец, а когда вытаскивает, остатки сплёвывает прям на колечко мышц. После размеренных поглаживаний, он несильно проталкивает палец внутрь на одну фалангу, и Антон не в силах сдержать удовлетворенный стон — сам факт проникновения уже возбуждает. Наконец, успокоившись, Арсений потихоньку разминает его вход, двигаясь вперёд-назад, проталкивает палец вглубь. Как только он погружается до основания, Арсений его сгибает, находя и стимулируя простату изнутри, а большим пальцем поглаживает это же местечко снаружи. Он находит нужный ритм и, облизнув губы, второй рукой направляет член в свой рот. От этой блядской картины и интенсивной симуляции, Антон сходит с ума уже не сдерживая себя, скулит и стонет так, что если бы кто-то был на этаже, точно бы услышал это порно. — Я умираю, я в раю, я сейчас, уже, лучше отойди чтобы… — Антон хотел бы прервать этот поток бессмысленностей, но ему нужно было срочно сообщить, что арсовому рту пора выпускать его член. Однако Арсений не даёт договорить, продолжая интенсивно работать руками и ртом. Антон, закусив губу и проскулив, обильно кончает глубоко ему в горло. Только после того, как он перестаёт содрогаться в послеоргазменных судорогах, Арсений выпускает член изо рта и освобождает его задницу. Выглядит он при этом до ужасного пошло: опухшие покрасневшие губы, тянущаяся за ртом вязкая ниточка слюны перемешанная со спермой, ошалелый взгляд и потное лицо. Антон бы пел ему серенады, если бы умел, и уже собирается отсыпать гору комплиментов, как Арсений припадает к чувствительной головке снова, что вызывает у Антона новый поток фейерверков перед глазами, и вылизывает до последнего. — Арсений, ты такой пиздец. Антон протягивает руку к его лицу, чтобы убрать чёлку с глаз и огладить лицо, но теряет координацию и хватается за стол, непроизвольно смахнув лежавшие там очки. Арсений поднимается, пару секунд сгибает затёкшие ноги, и, перегнувшись через стол, лезет доставать очки. Но встать обратно ему не дают — тело оказывается прижатым к столу другим тёплым телом. — Теперь твоя очередь, так удобно? — заботливо интересуется Антон. — Лучше подложить подушку, угол стола давит на член. Что ты хочешь сделать? Я, если что, не подготовлен. — Я сам, — нежные пальцы скользят по спине, пересчитывая позвонки, а затем исчезают. Антон поднимает с пола подушку и кладёт её перед лицом Арсения, он послушно просовывает мягкий квадрат под себя, а руками упирается в столешницу для более устойчивой позы. Арсений возбужденно подрагивает, пока Антон оглаживает его тело по бокам — предвкушение секса распаляет сильнее, чем сам процесс. Антон массирует поясницу и наклоняется вперёд, прижимаясь к шее, целуя и кусая. — Только без засосов, у меня завтра совещание, — шепчет Арсений. — Их никто не увидит, — мурчит Антон и отодвигает ворот рубашки. Он проходится языком по воображаемой мишени для зубов, а затем применяет их, аккуратно закусывая нежную кожу. Арсений вздрагивает, и Антон животом ощущает колючие мурашки, появляющиеся на спине мужчины — эрогенная зона обнаружена. Арсений прижимается затылком к лицу Антона, стыкуясь как детальки пазла, ощущая горячее дыхание и мелко дрожа от ощущений. Антон уже отошёл от оргазма, и теперь активно ласкает его, оглаживая каждый выступ рёбер руками, зализывая мелкие укусы на загривке. — Я испорчу тебе подушку, — обречённо скулит Арсений. Антон приподнимает его над столом, обхватив поперёк груди, и просовывает руку под живот, чтобы перевернуть подушку другой стороной, укладывая в неё член Арсения. — Антистресс, — поясняет он. — Не переживай, если хочешь пачкай сколько душе угодно, у меня таких подушек хоть жопой жуй. Арсений искренне хохочет, откидывая голову ему на плечо. — Тогда давай приступим к осквернению подушки? — голос мужчины звучит слишком игриво и… счастливо? Антон не может поверить, что он тому причина. Чтобы его не утягивало в пучину глубоких размышлений, он быстро чмокает Арсения в щёку и аккуратно опускает обратно на стол. Вид разомлевшего мужчины, полностью доверившегося ему, кружит голову, и Антон, не долго думая, припадает к его шикарной заднице, лаская её нежными касаниями, разводя половинки в сторону. Антон как будто находится в состоянии, когда не можешь понять — это сон или реальность. В голове всплывает странное слово «заворожальность» — что в данный момент характеризует возбужденного Арсения на рабочем столе Антона. Он проводит носом от мошонки до копчика, целуя каждый сантиметр кожи по пути, от чего Арсений тихонько скулит. А спустя несколько мгновений хриплым голосом говорит: — У меня давно не было интима, я отвык, Антон. Пожалуйста, долго не мучай меня. — Как ты любишь? — спрашивает Антон, не прекращая поглаживать ягодицы. — Как я люблю? — Арсений чуть разворачивает корпус, чтобы недоуменно глянуть на Антона. — Ты трогаешь меня за жопу и уточняешь, как я люблю? Антон глухо хохочет. — Не в этом смысле, Арсень Сергеич. Помогите мне понять, чего вы бы хотели, чтобы я с вами сделал. Как насчёт, трахнуть вас языком? Арсений вновь скулит на одной ноте. Может он и не признается напрямую, но переход на «вы», когда оба без одежды, его точно возбуждает. Приняв этот стон за согласие, Антон широко лижет вход, Арсений охает. Теперь Антона не остановить: он проникает кончиком, горячо выдыхает, лижет, чмокает и снова проталкивает язык. Арсений лишь крепче сжимает края стола. — Ты… Можешь трахнуть меня языком, — смущённо произносит Арсений, подаваясь бёдрами назад. — А потом членом, — уже смелее стонет он в потолок, выгнувшись под ввинчивающиеся в задницу движения. Член снова в ебательной готовности, Антона заводила эта ситуация — они трахаются в офисе, где их могут застукать (ведь у охранника тоже был ключ). Обсосав эту мысль, как нежные стенки ануса Арсения, который уже не сдерживал шумные стоны, Антон приходит к выводу, что им всё-таки стоит поторопиться. Он не хочет получать в морду и с позором увольняться, и не желает такой же участи Арсению. Поэтому, оторвавшись с сладким причмокиванием от вылизывания, он обходит стол с другой стороны и присаживается у ящиков, чтобы достать из нижнего смазку и презервативы. А затем поднимает взгляд на Арсения, который смотрит в ответ, уложив голову на руки. — Тебе не кажется, что это, — он головой указывает на содержимое ящика, — слишком для того, чтобы налаживать дружеские связи с сотрудниками? Антон смеётся в голос. — Это для меня, бывают дни когда мне совсем становится скучно, а у вас какие-то жуткие завалы, и я только к вечеру перехожу к своим обязанностям. — Ты на рабочем месте вон тем дилдаком себя разрабатываешь? — восхищённо-удивленно уточняет Арсений. Антон ничего не ответив, возвращается на своё место, растирая на пальцах смазку. Он погружает сначала указательный, мягко оглаживая влажные от слюны стенки, и проникает внутрь по костяшку. Два пальца входят постепенно растягивая мышцы, неторопливо, со вкусом. Второй рукой Антон оттягивает ягодицу, сжимая её и массируя. Когда два пальца двигаются без явного давления на них, Антон сгибает их там, где должна была располагаться простата. Напряжённый бугорок оказывается прямо под подушечками, Арсений несдержанно громко стонет и дёргается вперёд, уходя от движений. — Я сделал что-то не так? — беспокойно спрашивает Антон, вытаскивая пальцы. Оторвать взгляд от сжимающегося колечка мышц было сложно, но он в итоге справляется. — Не смей останавливаться, — злобно рычит Арсений. Его спина напряжена, лопатки и плечи сильно выделяются рельефами, тело подсвечивается приглушённым светом. Антон выдавливает ещё смазки, и добавляет к растяжке третий палец. Он понимает, что Арсений достиг пика возбуждения, когда на очередном движении тот отчаянно выскуливает его имя. Вспомнив о его просьбе сильно не мучать, Антон прерывает растяжку, и в два движения натягивает на торчком стоящий член презерватив. — Не нежничай со мной, я тебя умоляю, — не поднимая головы, бурчит Арсений, — от того, как сильно хочется кончить уже мутит. Антона дважды просить не нужно, он приставляет головку к разработанному мягкому колечку и, медленно проникая внутрь, входит по самые яйца. Внутри Арсения было горячо и узко, до звёздочек перед глазами. — Двигайся, — требует Арсений, нетерпеливо елозя и притираясь задницей. Антон начинает раскачиваться, постепенно переходя на резкие и ритмичные толчки, буквально втрахивая Арсения в стол. От амплитуды толчков подушка, которая служила уютным гнездом члену Арсения, падает на пол, и теперь он трётся об угол стола с такой же интенсивностью, с какой Антон его имеет. Он замечает это не сразу, поскольку Арсений не возмущается, лишь протяжно стонет какое-то подобие звуков и до побелевших костяшек сжимает край стола. Антон опускает руки на тазовые косточки и насаживает Арсения на свой член интенсивнее, глубже проникая внутрь. Арсений приподнимается на локтях, видимо, чтобы уменьшить давление на член со стороны стола. Но делает только хуже, из его горла вырывается отрывистый стон каждый раз, как Антон входит в него, врезаясь яйцами в ягодицы с громким шлепком, создавая дополнительное давление на член. По спине катится капелька пота и Антон, не сдержавшись, слизывает её, склонившись. Почувствовав, как Арсений судорожно дрожит под ним, Антон замер, не двигаясь. Мышцы мужчины сжимались на его члене, а пульсирующая простата приятно сдавливала головку внутри. Спустя несколько секунд тяжёлого дыхания, Арсений двигает тазом назад, отодвигая Антона от стола на некоторое расстояние, и, широко расставив ноги, начинает двигаться сам. Антон замечает белесые капли на столешнице и удовлетворённо хмыкает. Он добавляет смазки, остановив активного Арсения рукой на пояснице, распределяет её по своему члену и уже собирается вставить обратно, как замечает, что мышцы ануса не сходятся — дырка была трепетно приоткрыта. Язык словно сам тянется к ней — в растянутый зад он входит божественно легко. — Ты невозможный развратник, — скулит Арсений, сорвавшимся голосом. Антон не хочет прекращать — слишком любит римминг, но яйца уже просят освободить их. Такой раскрытый Арсений не даёт ему покоя, и он оттягивает ягодицу, чтобы пошлёпать членом по входу со смущающим звуком. Арсений прогибается в пояснице. — Пойдём на диван, — Антон тянет его на мягкую мебель, укладывая спиной на кожаную обивку. Лицо Арсения было блаженно расслабленным, потным и покрасневшим — Антон не может оторвать взгляд. Он наклоняется, мокро целуя его, входит, набирая прежний темп. По щекам текут дорожки из слюней, животы соприкасаются и растирают мокрые следы удовольствия Арсения между собой, а Антон продолжает вбиваться. Хорошо было до помутнения. Арсений скрещивает ноги за спиной Антона и активно подмахивает, поцелуй становится просто полизыванием ртов друг друга, а руки мужчины вплетаются в кудрявые волосы, заполошно перебирая пряди. Антон слегка отодвигается и замедляется, чтобы лизнуть подушечку большого пальца и потереть торчащий сосок. Фрикции становятся медленнее, но член входит даже глубже, распирая плоть и врезаясь с оттяжкой. Он смотрит на Арсения с дикой похотью, старается передать своё желание в каждом вдохе. Член Арсения непроизвольно подёргивается и это не остаётся без внимания Антона: он оставляет сосок в покое, опустив ладонь на изнывающий член, начинает дрочить в такт толчкам, увеличивая темп, уделяя внимание головке. Арсений обкончался — по-другому это не назвать, скорее всего сейчас он не чувствовал собственные мышцы, затуманенный взгляд и сбитое дыхание давали понять, что он достиг пика. Однако спермы на животе не прибавилось. Арсений красивый, когда кончает. Он медленно приходит в себя, пока Антон переходит на мелкие толчки и прижимается бёдрами к ягодицам, его плечи напрягаются, руки вцепляются в ягодицы Арсения, а глаза остаются прикрытыми. Второй оргазм ощущается ещё ярче, чем первый. Отдышавшись, они молча встают с дивана, и в такой же тишине обтирают себя салфетками. — Ну… — Антон Андреевич, я считаю, что ваша работа в нашем офисе очень нужная и значимая. Все успехи, которые мы достигаем — это, от части, благодаря вашему вкладу, — такой складной речи не хватало только рукопожатия в конце. Повисает пауза, одухотворённое выражение лица Антона давало Арсению понять, что тот ещё не отошёл от, несомненно, лучшего секса в жизни, и всё сказанное осталось для него просто звуками изо рта, без смысловой нагрузки. А может, это и к лучшему. — До завтра, уверен, что мне ещё понадобится ваша помощь. Спасибо за работу, — Арсений забирает свои очки со стола, открывает дверь и выходит в коридор. Антон отвисает, собирает игрушки и прочие антистрессы, валяющиеся по кабинету. Его взор останавливается на подушке, которая покоилась под столом. Подняв её, он глубоко вдыхает запах и кладёт в верхний ящик стола, который закрывается на ключ. Ещё один маленький секрет. Телефон в кармане вибрирует, оповещая о пришедшем смс, на экране высвечивается абонент «Валить и трахать». — Неожиданно, — вслух произносит Антон и понимает, насколько у него охрипло горло.«Валить и трахать» 22:10 ул. Покровская д. 143, палеолит, домофон 344, кв. 44. Жду до 23:00 и ложусь спать
— Козёл, могли бы вместе поехать, — улыбнувшись, он поправляет на голове сбившиеся кудри и принимается отмывать пол и диван от следов преступления. Ему надо поторопиться. Когда в офисе все счастливые и довольные, то и клиенты это чувствуют, и тогда у них тоже поднимается настроение. Не пренебрегайте должностью специалиста по дружбе.