Маска

Юлиус Юклиус прогуливался по городу. Ярко светило солнце, его духи были в прекрасном настроении, в последнее время. Неспешно прогуливаясь по знатному кварталу, Юлиус иногда мог поприветствовать милых дам, подарить их улыбкой или просто с кем-то поздороваться. Конечно, он был в своей рыцарской форме, что была для него словно второй кожей. Так что в сочетании с его фирменной причёской все, от мала до велика, узнавали Лучшего Рыцаря Лугкники. Эта известность льстила. Тепло поселялось в его душе всякий раз, когда он улыбался в ответ людям. Но Юлиус не был тщеславным. Не был нарциссом и уж точно не был гордецом. Юлиус, как и подобало Лучшему Рыцарю, совершенствовался. Он не принимал свою репутацию, известность и возможности как должное. Он знал, что вся его жизнь – дело его рук, а так же в значительной степени его семьи. Он мог только поблагодарить своего дядю, а так же покойных родителей за достойное воспитание. Юлиус каждый день доказывал им, что они могут гордиться своим сыном и воспитанником. На самом деле, Юлиус лукавил насчёт того, что это была просто прогулка. На простой прогулке он был не был одет в свою форму. Юлиус был на патруле. Патруле, по общему признанию, ненужном. С одной точки зрения. Юлиус прекрасно понимал, зачем он здесь: поддержка растерянного народа. Сейчас, в эти страшные времена, народу боялся. И его задача, как Лучшего Рыцаря, была поддержка бедных и напуганных. Королевская семья погибла совсем недавно, всего 2 месяца назад погиб последний их представитель, Фурье Лугуника. Два месяца страна находится в подвешенном состоянии, совершенно не понимая, что будет дальше. Со стороны казалось, что совсем ничего не изменилось, однако это было не так. С тёмных переулках велись переговоры, различные тайные общества строили козни, знать договаривалась между собой. Союзы заключались, разрывались, а купцы и крестьяне были готовы ввергнуть страну в хаос от малейшего неправильного движения. Итак Юлиус проводил обход. Пусть он и не был Рейнхардом, сильнейшим человеком в мире, способным вдохновить человека на самоубийство одним лишь взглядом, Юлиус был более... Человечным. Не секрет, что Рейнхард подвергался остракизму со стороны абсолютно всех. Знать боялась его силы, как физической, так и силы его фамилии: Астрея. Известнейшая фамилия во всём королевстве. Род Святых Меча, род сильнейших людей, существующий вот уже 400 лет. Юлиус, однако, не был предвзят. Он понимал, откуда растут корни у других, но Юлиус не был другими. Юлиус был самим собой. И как "Сам" Юлиус понимал, что Рейнхард был таким же обычным человеком, как и все вокруг. На него просто было возложено слишком многое, слишком много ответственности для того, кто получил свои силы в пять лет. Даже у Юлиуса было подобие детства, в отличие от Рейнхарда. Поэтому Юлиус подружился с Рейнхардом. Он и сам был на тот момент одинок и искренне хотел помочь рыжеволосому рыцарю. И себе тоже. Простая дружба, которая была обоюдополезной. И в данной ситуации Юлиус даже не хотел и слышать что-то про то, что это так же был очень хороший "политический ход". Было мерзко думать о том, что добрейшие пробуждения могут использоваться как разменная монета для чего бы то ни было. Увы, это была политика. И Юлиус, к худу или к добру, более или менее разбирался в ней. Со знатью было легко лишь потому, что Юлиус сам прожил среди знати всю сознательную жизнь. Юлиус хотел считать себя даже довольно смышлённым в подковёрных делах, он знал, как воспользоваться связями или кому и что сказать. Благо, рыцарям, даже Королевской Гвардии, не слишком полагалось трепать языками. Но вот с крестьянами и бедняками... Юлиусу было довольно стыдно за это, но он явно не производил на них такого впечатления. Конечно, так можно было сказать про отношение всех бедных к рыцарям или властям в целом... Это, на самом деле, было другой, не менее важной проблемой, над которой лично Юлиус уже был не властен. Он не мог по своему желанию освободить всех фермеров от налогов, как бы ему ни хотелось. Да и Юлиус всё же понимал, что если они просто перестанут платить налог, – деньгами или едой, – то все крупные города вскоре, так или иначе, могут погибнуть. Юлиусу оставалось лишь жить с этой мукой добросердечного, как он надеялся, человека. Юлиус уже прошёл половину своего пути. Не то чтобы у него был определённый маршрут, но на подобных "патрулях" Королевской Гвардии позволялось пройти ещё куда-нибудь. С лёгкой ухмылкой, Юлиус решил направиться на уровень ниже, в торговые районы. Возможно, он бы даже прикупил какой-нибудь перекус, поскольку после изменения своего маршрута обед он точно пропустит. Прогуливаясь между разными торговыми лавками, Юлиус продолжал здороваться со всеми, кто здоровался с ними. Торговцы, конечно, предлагали ему товары наперебой, но Юлиус покорно отказывался, благодаря за их предложения. Юлиус искал какие-нибудь тихие, неприметные лавки. Пекарни, рестораны, таверны. Места, где никто не мог бы ему сказать, что он кого-то выделяет из толпы. Глаза Юлиуса встретились с черноволосой девушкой. Чёрные волосы были редки в этих краях. Форма её глаз тоже. Она была напряжена, опытный глаз рыцаря позволял заметить это издалека. Девушка была одета в какую-то странную, неизвестную одежду. Она была грязная, на ней были красные, явно кровавые, разводы. На чёрных свободных штанах это было не так заметно, но вот на её полурубахе-полусюртуке, окрашенном в чёрно-оранжево-белые цвета, было гораздо сильнее заметно. Девушка заметила его. Её глаза расширились в страхе, взгляд упал на меч Юлиуса. Она махнула вглубь переулка и, похоже, что-то шикнула туда, а после побежала прочь от Юлиуса. Это удивляло. Но эта девушка, несмотря на её весьма... Необычную внешность, похоже, была из трущоб. В голову Юлиуса закрались подозрения. И пусть он решил не догонять девушку, Юлиус точно проверит, что происходило внутри. Забежав в переулок, Юлиус увидел избитого чуть ли не до смерти мужчину. Судя по одежде, это был кто-то из дворян. Мелких дворян, поскольку Юлиус не узнал его. Лицо мужчины опухло, нос был явно сломан и из него шла кровь. Пара зубов было выбито. Мужчина едва ли находился в сознании, потому Юлиус тут же призвал своего верного товарища, Куа, квази-духа Воды, дабы тот излечил побитого. Лечение не было долгим, поскольку Куа уже был опытным духом. У него было много практики в тзлечении раненых, а так же были уроки от Феликса. —Господин, вы в порядке? Теперь единственными намёками на произошедшее нападение была лишь кровь на лице и грязная одежда. Всё остальное было прекрасно исцелено. Выполнив свою работу, Куа ушёл. Мужчина со стоном открыл глаза и тут же прищурился. Свет солнца слишком ослеплял его, но мужчина быстро привык. Он взял протянутую Юлиусом руку и, ещё раз натужно простонав, поднялся. Мужчина попытался отряхнуть свою одежду, но её всё же придётся постирать. Да и, как назло, ни тряпки, ни салфетки не было, дабы вытереть лицо. Было бы очень неприятно идти домой так, словно тебя побили. —А вы... Юлиус Юклиус, я прав? – спросил мужчина. Он всё ещё был слегка дезориентирован, но это пройдёт через пару секунд. —Да, это я. А как вас зовут, Господин? И могу ли я узнать, что тут случилось? —Конечно. Лорд Монтефорт Алпоне, к вашим услугам, – Монтефорт отвесил лёгкий поклон Юлиусу, в знак признательности, благодарности и вообще всех нежных чувств. —А что произошло... Эта девка заманила меня сюда! Заманила, а после другая напала! Как чёртова крыса! Прыгнула с крыши и!.. Монтефорт аж весь покраснел от злости. Юлиус коротко кивал. Он мог представить, какой стыд испытывал лорд сейчас, но более важно было узнать подробности. Кто эта девушка, кто была другая девушка, напавшая, и все остальные детали. Пока Монтефорт успокаивался, Юлиус призвал свою верную Ало, квази-духа Ветра, а так же своего верного Аке, квази-духа Земли. Эти двое всегда помогали, когда нужно было выследить кого-то. —А вы заметили, кто была второй девушкой? Монтефорт успокоился достаточно, чтобы не брызгать слюной понапрасну. Он вдохнул и выдохнул пару раз, пытаясь восстановить дыхание. Юлиус мог заметить, что ярость никуда не делась, она просто затаилась глубоко внутри. Ну или не слишком глубоко. Юлиус мог видеть, как пар идёт из ушей лорда. —Блондинка... Низкая очень, глаза красные. Очень больно бьёт и клинками вооружена. Какие-то порванные штаны и срам сверху, – Монтефорт, что было удивительно приятно, запомнил достаточно отличительных деталей, чтобы Юлиус мог отправить на своих компаньонов на поиски. —Не волнуйтесь. Могу заверить вас, что правосудие обязательно восторжествует, – Юлиус положил руку на сердце, словно бы давал клятву. На самом деле, лично для него это и вправду было клятвой. Он очень уж хотел найти этих злоумышленников. Отчего-то эта черноволосая девушка не выходила у него из головы. Монтефорт фыркнул, но не от того, что не поверил Юлиусу, а от усталости. Он ещё раз пригладил и отряхнул от пыли одежду, вытер рукой начавшую подсыхать кровь с лица, а после, когда всё было сказано, просто кивнул Юлиусу. —Спасибо вам, сэр Юклиус. А я... Я пойду. Треклятые крысы... Ругаясь себе под нос, Монтефорт ушёл. Юлиус тоже вышел из злополучного переулка, но направился в противоположную сторону. В сторону, куда убегала девушка. К счастью, Ало и Аке вернулись. Они, похоже, напали на след или даже выследили этих девушек до их места назначения, раз оба вернулись по одному и тому же маршруту. Юлиус пошёл вслед за ними. В этот раз он не был так медлителен и не тратил время на милые приветствия. Да и чем дальше он уходил, тем меньше его узнавали, тем хуже ситуация становилась. Юлиус дошёл до трущоб и духи привели его к какому-то зданию, стоящему на границе между торговым районом и, собственно, трущобами. Уже вечерело и Юлиус, на самом деле, сильно отклонился от маршрута, но он не мог позволить злодеяниям и несправедливости восторжествовать, особенно когда он, считай что сознательно, был пособником преступления. Юлиус тихо подкрался к окну, которое было открыто и в нём даже было стекло. Изнутри слышались голоса, которые Юлиус не узнал. —Фельт... Ответа не последовало, но теперь Юлиус понял, что одну из девушек зовут Фельт. Уже с этим можно было работать. —Фельт. Ответа снова не последовало. А через секунду в комнате раздался хлопок. Довольно сильная пощёчина, как понял Юлиус. Вслед за пощёчиной послышался ещё один удар и говорившая девушка простонала от боли, явно упав на пол. —Справедливо... – простонала говорившая, прежде чем, по-видимому, подняться. —Нахуй ты это сделала..? Болит... – голос Фельт был довольно детским. Юная девочка и, соответственно, низкая, как описывал Монтефорт. —Ты молчишь. И я не могу вывести тебя никаким другим способом. Ответа снова не последовало. Лишь какой-то сдавленный вздох со стороны Фельт. —Тебе не нужно было его так бить, – Нацуми говорила осуждающе, но со стороны могло показаться, что она спокойна. Юлиус, однако, умел понимать людей. —Да пошёл он нахуй! – вскрикнула Фельт. Юлиус даже заинтересовался, что же такого случилось в переулке. —Тебе не нужно избивать невинных людей только потому, что тебе плохо! – в ответ на крик так же последовал крик. Юлиус мог только поставить пунктик в пользу говорившей, черноволосой девушки. Было приятно знать, что она не разделяла жестокость Фельт. —Это они виноваты в том, что мы говно тут жрём! И не говори, что не понимаешь, как эти хуесосы портят жизни! – Фельт чуть ли не перешла на визг в конце. Но явно выдохлась. Ей явно больше нечего было сказать. Да и её собеседница не отвечала. —Это всё равно неправильно... – Юлиус услышал эту фразу лишь краем уха, но кивнул, соглашаясь с ней. Теперь Юлиус столкнулся с дилеммой. Стоит ли ему войти и, как подобает верному рыцарю и стражу, схватить девушек и обвинить их в нападении и бросить в темницу. Или Юлиусу стоит в этот раз позволить взять верх его эмоциональной части, той, что сочувствовала беднякам. Стоит ли ему закрыть глаза, особенно когда ничего страшного не случилось. Юлиус закрыл глаза. На обдумывание этого решения он потратил всего секунду. И за секунду он пришёл к компромиссу с самим собой: он погуляет в свои следующие "патрули" вокруг этого дома. Просто, чтобы убедиться... Юлиус так и не понял, в чём он хотел убедиться. В безопасности? В том, что девушки не нарушают закон? В чём-то ещё? Юлиус перестал думать об этом, когда уходил из трущоб. Было поздно, уже почти стемнело и его наверняка ждали дома.