«Что за пессимистичный настрой? Мало ли как жизнь распорядится, может ещё будет шанс всё исправить».
Да, я согласна. Но проблема и безысходность данной ситуации в том, что распоряжалась не жизнь… а смерть. Ты мертва. Поэтому нет шанса. Лазарев пытался свыкнуться с этой мыслью несколько недель. Свыкнуться с тем фактом, что тебя в его жизни больше никогда не будет. И казалось бы, мучения должны закончится на это этапе. На этапе принятия боли, отсутствии шанса, факта смерти. Но это не так… Боль продолжится. Куда более опасная, потому что она будет медленно и постепенно разъедать тебя. Это боль не от отсутствия принятия, а как раз от его присутствия. Когда ты смиряешься и задумываешься:«А что дальше? Ничего же нет».
Сейчас эти мысли посещали шатена каждую минуту. Не оставляли его даже во сне. Вот и сейчас он об этом думает. Не может не думать. Он смотрит в потолок, а перед глазами всплывают воспоминания ещё такого недалекого прошлого, когда он вместе с тобой обнимался ровно на этом же месте. Мужчина опускает голову, смотря на диван перед ним. Сейчас его освещает серый свет из окна из-за облаков, но перед глазами шатена лучи солнца. Сейчас на диване никого нет, но перед его глазами там сидишь смеющаяся ты, смотрящая куда-то в сторону. Твои волосы…к которым он больше никогда не прикоснется. Твой аромат…который он больше никогда не услышит. Твоя улыбка…которая больше никогда не согреет ему душу. За окном уже потихоньку темнело, но Лазарев даже не замечал. Он отходит от стены, опустив глаза в пол. Ему тяжело тешить себя воспоминаниями. Но они всплывают сами собой. Они настолько приятны и любимы, что бьют больнее всего. Он пытается отвлечь себя хоть чем-то. Подойдя к книжной полке, мужчина усталым взглядом пробегается по корешкам книг. Тут он замечает книгу, лежавшую на всех остальных внутри полки. Эта книга непроизвольно хватает в свои цепи его взгляд и не отпускает. Напряжение от хмурости проходит с лица кареглазого и меняется на боль в глазах. Он аккуратно достаёт книгу с полки, взяв её в руки. Это была небольшая книжка в мягкой обложке. Твой любимый роман. В мыслях Серёжи пронеслось:«Ты любила романы…».
Он с невероятной нежностью, словно эта книга из хрусталя, поглаживает обложку большим пальцем. Ты постоянно перечитывала это произведение. Ты была невероятной девушкой, которая не просто любила красоту в романах. Ты видела эту красоту в жизни, в людях. Настоящую красоту. Ты восхищалась всем, как ребёнок. При виде звезд на небе ты расплывалась в широкой улыбке, смотря блестящими глазами, как-будто видишь их впервые в жизни. Ты смотрела на людей с искренней улыбкой, видя в них всё самое лучшее. Ты открыто смеялась, плакала, любила. И ты точно так же источала эту настоящую красоту в каждой своей улыбке, в каждом взгляде, слове, движении…секунде жизни… Мужчина аккуратно раскрыл книгу и тут же ощутил твой аромат, которым пропитались страницы. Он прикрыл глаза и глубоко вдохнув. В ту же секунду в голове всплыло воспоминания того, как он прикасался к твоей коже по утрам, пока вы валялись в постеле в лучах солнца. Нежно и невесомо, а ты переодически посмеивалась. Как он целовал тебя в шею и вдыхал этот аромат, что каждый раз заставлял его легкие распахнуться и продолжать дышать. Как обнимал и заваливал на пастель в смехе, дурачась с тобой, и ощущал этот запах от твоих волос. Всё это всплывало перед его глазами, сначала погружая в эйфорию, а после жестко искалечивая осознанием, что такого больше никогда не будет. Он больше никогда не обнимет тебя за талию и не повалит за собой на вашу пастель. Никогда не проведет рукой по твоей спине, завороженный нежностью. Никогда не прикоснется своим кончиком носа к твоей шее, ощущая как ты смеешься и улыбаясь. Шатен резко открывает глаза, устремляя свой взгляд вперед. Мышцы на лице напряглись. Челюсть сжалась, будто в желании воплотить хотя бы часть внутренней боли в физическую. Он захлопывает книгу и ставит ее на полку между других книг, проталкивая пальцами. Мужчина опускает голову вниз, зажмуривая глаза и все ещё держа пальцы на корешке книжки. Снова вспышками перед глазами всплывает то, как ты хватала любимого за руку и тащила на кровать, чтобы попрыгать как дети. Как стояла у этой полки, прикусив губу и воля пальцами по книгам. Как шатен в мягкой улыбке, нежно держа твое лицо у себя в руках и поглаживая кожу большим пальцем, изучал каждый миллиметр твоих черт. Каждый раз. Каждый раз он наслаждался твоими изгибами, как в первый. Каждый раз целовал, как в первый. Каждый раз тонул в глубине твоих глаз, как в бездонном океане любви и принятия. Вспоминает, как ты смотрела ему в глаза и словно изучала целую вселенную. Это и правда было так. В глазах людей ты видела вселенную. Всё, что лежит у них на душе грузом, что было в их жизни, что они чувствуют и чего хотят. Ты изучала внутренний мир кареглазого, просто смотря в глаза, и так часто говорила с улыбкой:«Какие же у тебя красивые глаза».
Ты была первой и единственной, кто так открыто и искренне признавал это у Сережи. Ты восхищалась его глубоким, многоураовневым и разносторонним миром, который, кажется, видела и знала только ты. И он это чувствовал. Чувствовал твое восхищение, твою любовь без слов. Это были те ощущения, которые погружали в состояние транса и остановки времени. Такой приятной и спокойной, что бежали мурашки. И всё это, как вазу, ломает в дребезги осознание, что тебя больше нет рядом. И всех этих чувств тоже нет. Шатен со вздохом качает головой и свободной рукой потирает лицо. Он выпрямляется, убирает вторую руку с книги и начинает обеими ладонями тереть глаза, а после заводит руки в волосы. Лазарев вздыхает и опускает руки, обернувшись в сторону окна. Уже почти стемнело. Мужчина решает выйти на улицу. Он не задумываясь, устало переодевает первые попавшиеся джинсы, натягивает толстовку поверх футболки, надевает куртку, обувь, хватает ключи с тумбочки и выходит из квартиры. *** Сергей засовывает руки в карманы джинс и идет по вечернему городу куда-то вдаль. Вокруг пустынная дорога, фонари, одинокие мосты и переодически появляющиеся пешеходы, которым также всё-равно на шатена, как и ему на них. Он идет по тротуару, смотря себе под ноги. Взгляд разбит, как и сам мужчина. Моральных сил нет совсем. Кареглазый полностью высосан этой трагедией. Самой глобальной и больной в его жизни. Не хочется абсолютно ничего. Мужчина поворачивает голову в сторону проезжей части, где ездят машины, и продолжает идти, смотря на трафик. Он смотрит на, вроде бы, знакомые окрестности, но ничего не чувствует. Совсем. Ему ничего и никто не нужен, кроме тебя. Мужчина шел как-будто бы в никуда, опустив глаза, в разбитом состоянии и сам не заметил, как дошел до моста. Для кого-то это обычный мост. Но только не для него. Вы часто приходили сюда по ночам, садились на перилла под фонарем и смотрели на пустынные улицы, на воду. Сейчас уже полностью стемнело и был поздний вечер. Подойдя к мосту, Сергей поднял на него свои измученные карие глаза, которые некогда сеяли ровно в этом же месте…вместе с твоими… Мужчина вздыхает и проходит под мост, сев на обочину. Он складывает руки на колени и смотрит куда-то в сторону, чуть прищуривавшись. Когда-то вы прибегали сюда по ночам, гуляя по любимому вами ночному городу. Тебе невероятно нравился шарм этого огромного полу-бетонного - полу-железного моста. Теплый свет фонаря освещал дорогу, и ты каждый раз с мягкой улыбкой просто наблюдала с этого места ночную атмосферу. Ты любила помолчать в этом месте, просто держа любимого за руку и облокотившись на него, сидя на земле. Твои мягкие волосы задевались за его щетину, когда ты терлась щекой о его плечо. Ты чувствовала себя защищенно, в безопасности. Ты знала, что он никогда не даст тебя в обиду. Всегда защитит, но никогда не ограничит. Будет твоей каменной стеной, когда нужно, но никогда каменной темницей. Шатен потер лоб в полном чувстве безысходности. Это место больше не было таким красивым, атмосферным без тебя. В какой-то степени, он даже испытывал где-то внутри себя злость на это место. Злость от того, что больше никогда оно не будет прежним. Что здесь нет тебя. Кареглазый опустил свой взгляд на ладони и начал тереть друг об друга пальцы. А перед глазами опять воспоминание, как вы вдвоем сидели в объятиях на этом же месте. Ты, задумавшись, кусала свои губы, стягивая с них кожу. Это было твоей неосознанной привычкой. Мужчина заметил это и, повернув к тебе голову, мягко прикоснулся большим пальцем сначала до твоего подбородка, выводя тебя из мыслей Сергей: Эй А после касаясь этим же пальцем твоей губы. Ты оборачивалась на него, вы смотрели друг другу в глаза, ты улыбалась, а после вы сближались и сливались в нежном поцелуе. Шатен вздыхает и встает с земли. Снова кладет руки в карманы джинс и подходит к краю набережной, смотря на ровную гладь воды. Мужчина поднимает голову вверх и видит только лишь черное небо. Обычно ты всегда вела возлюбленного к этой точке, а после по-детски радостно и восхищенно смотрела в небо. В такие момент Лазарев всегда наслаждался твоей открытой улыбкой и восхищение неба. Он смотрел на тебя. На твои блестящие от счастья глаза. Блестящие от простого неба, которое над головой у каждого. Но только ты ценила его, как никто другой. Ты: (улыбаясь, восклицая) Смотри! Смотри, вон звезда! Ты протягивала руку вверх, указывая на звездочку, горящую на небе. Только после этого шатен открывался от твоего светящегося лица и смотрел в небо. Ты каждый раз выискивала звезды. Даже в городе. И всегда находила. Сейчас же не было ни одной звезды. Мужчина видел только обреченную тьму. Словно все звезды погасли вместе с тобой. Он вздохнул, опустил голову и направился вдоль проезжей части. Сам не заметив как, он дошел до шоссе и развязок. Он шел по одной из таких пустынных развязок, прямо по дороге. Машин не было, но даже если бы были, Лазареву плевать. Плевать на всё. Он идет и буквально не видит куда. Не потому, что глаза закрыты. А потому, что перед ними друг за другом всплывают момент из прошлого. Он ничего не слышит, словно под водой. Все звуки приглушенный, рецепторы ослаблены и не реагируют. Горе добивает. Мужчина останавливается посреди дороги и устремляет свой взгляд куда-то вдаль. Спустя несколько секунд на эту развязку выезжает машина на высокой скорости прямиком на шатена. Она кое-как умудряется затормозить перед ним, сигналя во всю. Но мужчина словно не слышит. Он даже не шелохнулся и не обернулся. В его мыслях только ты. *** Была уже глубокая ночь, а кареглазый все ещё шел куда глаза глядят. Он двигался вдоль оживленной дороги по тротуару, смотря в даль. Из его горьких мыслей его выдернуло только то, что на другой стороне дороги он увидел человека, который шел по проезжей части, а ему в спину несся грузовик, сигналивший во всю. Машина не успела бы затормозить, поэтому Лазарев не раздумывая рванул с места по проезжей части к мужчине. Грузовик сигналил всё сильнее, практически сбивает обоих, как резко шатен сбивает с ног незнакомца, падая с ним на тротуар. Всё обошлось, казалось бы ему. Он поднялся на ноги одновременно с мужчиной, как вдруг тот со всей дури и злости врезает ему в нос. Лазарев падает на асфальт, издавай характерный звук от боли. Незнакомец ещё раз ударяет ему ногой в живот, заставляя упасть окончательно и уходит. Шатен с болью и скорчевшись кое-как приподнимается на руки и садится. Он дотрагивается пальцами до носа и ощущает кровь. Он чуть стонет от боли, протирает пальцами кровь и смотрит на свои испачканные ладони. Он безнадежно поднимает взгляд на дорогу, чуть нахмурившись от боли. Он покачивает головой и усмехается. В мыслях всплыло то, как бы ты сейчас отреагировала на всё это. Взволнованно спросила:«Боже, что случилось?»,
начала бы осматривать нос, говорить:«ну что же ты так, а?».
А после попыталась нежно и с заботой обработать рану, вздыхая, но не осуждая. *** Ключи вставляются в замок, два поворота и следом звук открытия двери. Мужчина вернулся домой, когда на часах было уже 0:22am. Он устало скинул с себя кеды, кинул ключи на тумбочку, снял с себя куртку вместе с толстовкой и прошел в ванну. Помыл руки и, задумавшись, прошел на кухню. Нужно что-то поесть. Он в своих мыслях подходит к за столовыми приборами и на автомате берет две тарелки и две пары столовых приборов. Сначала даже не замечает. Ставит одну тарелку на стол и только затем осознает, что вторую некому ставить… Он сглатывает, смотря на ненужную тарелку, сжимает в руках лишние вилку с ножом и убирает их обратно на место. Лазарев не выдерживает и опускается по кухонной столешнице на пол, оперевшись на неё спиной. Он закрывает лицо руками, потирая его. Мужчина поднимает свой взгляд в сторону окна, складывая руки. Он ничего не хочет. Ни есть, ни пить, ни…жить… Ему всё чуждо без тебя. Ничего больше не имеет ценности. Ничто больше не сможет стать для него отрадой. Он везде и всегда видит тебя, слышит, вспоминает, думает о тебе. Он ничего не может делать без тебя… Без мысли, что тебя больше нет. Шатен пристально смотрит на баскетбольный мяч, который лежит на подоконнике у окна, куда он направил взгляд. Пару минут он просто смотрит на него и вот, наконец, решает встать и подойти. Мужчина ловко берет его в руки, перекидывая. Он проходит с ним кровати, подкидывая и вращая. В этот момент в памяти всплывают моменты, когда он кидал тебе этот мяч, а ты неловко пыталась поймать его, сидя на постели. Ты радостно кричала, кое-как ловила оранжевый мяч, а кареглазый с широкой улыбкой кидал его тебе, всячески обкручивая вокруг себя. Несмотря на то, что он чуть выпендировался, он значительно упрощал свою подачу для тебя. Кидал не сильно, не высоко, старался сделать так, чтобы ты поймала и обрадовалась +1 баллу в свою пользу. Он поддавался тебе, но не для того, чтобы обмануть или припомнить это когда-нибудь. Величайшей наградой для него была твоя улыбка, твой смех и твоя радость. И он готов был уступать, проигрывать во всём, чтобы ты радовалась и улыбалась. Мужчина с каждой секундой воспоминаний сжимал мяч в руках все сильнее и сильнее. В этот же момент перед его глазами всплыло то, как ты любила вставать с постели, подходить к установке колонок на тумбочке в паре шагов и включать музыку. Ты невероятно любила танцевать в солнечном свете. Поднимая нежно руки вверх, задирая майку, переминаясь с ноги на ногу, ты буквально купалась в лучах солнца под музыку, улыбаясь и прищурившись посматривая на любимого, который был в такие момент заворожен твоей красотой и легкостью. Лазарев сожмурился от всей той боли, что ему приносили эти воспоминания. Впился пальцами в баскетбольный мяч ещё сильнее и со всей силы бросил его в колонки, стоящие возле кровати. Установка разлетелась в разные стороны, а мужчина обессилено сел на тумбочку напротив постели. Он случайно сбил локтем фотографию слева. Повернул голову, обратив внимание, и взял фото в рамке в руку. Это была ваша общая фотография, сделанная тобой на камеру. Твоя широкая улыбка, горящие глаза. Ты вся светишься, валяясь растрепанная на животе в кровати, а шатен обнимает тебя сверху, так же улыбаясь… Вы счастливы… Мужчина, держа рамку с фото в руках, проводит большим пальцем по изображению твоего лица, кое-как сдерживая слезы. Он пересаживается на край кровати напротив, продолжая смотреть на фото и вспоминая тот момент, когда вы беззаботно дурачились. Его сердцебиение учащается. Сердце словно жаждет выпрыгнуть из груди. Но не чтобы отдаться в руки любимой, а чтобы поскорее закончить эти страдания. Всё внутри мужчины как-будто разрывается и желает самоуничтожиться, дабы закончить это. Закончить это и воссоединиться с тобой… Он потерял все свои смыслы вместе с тобой. Наслаждению жизнью ушло вместе с тобой. Он не понимает и не знает, зачем ещё жить. Сергей: Я не знаю… Я не хочу… Он говорил эти слова, смотря в твои глаза на фото. Он прекрасно понимал, что бы ты ответила ему на такие мысли, но тебя нет рядом… и ты ничего не ответишь… ничего не сделаешь… не остановишь… никто не остановит… Лазарев откладывает фото в сторону, на постель, а сам поворачивает голову направо. На небольшом столике, среди беспорядка, он видит рассыпанные из баночки таблетки. В последние недели он не раз употреблял их от бессонницы. Шатен пристально смотрит на раскиданные капсулы, чуть прищурившись. Решиться на такое непросто, но только не в его ситуации. Когда ничего не держит. Когда не осталось смысла… когда уже мёртв изнутри… Ведь вместе с тобой умерла и та часть кареглазого мужчины, что наслаждалась, радовалась, любила, восхищалась…жила… Он уже мертв без тебя. В его мыслях творится нечто: вспышки воспоминаний с тобой, твой голос, смех, звуки собственного сердцебиения, звон в ушах, мысли о том, что он уже морально мертв. Шатен тянет руку к столику, где лежат таблетки, но тут у него появляется физическое ощущение, словно ты хватаешь его за другую руку и пытаешься оттянуть, отговорить. Но он, сморщившись, сопротивляется этой галлюцинации и хватает горсть таблеток. Он разом закидывает их в себя, запивая залпом водой. Он протирает губы от влаги рукой, смотря вниз и тяжело дыша. По его щеке стекает единственная скупая слеза … Вспышки света, какой-то шум, боль, крики, сирена, писк аппаратов, очередные вспышки света, воспоминания с тобой. Резко весь спонтанный шум затихает и остаются только слабые звуки пульсоксиметра. Темнота и только лишь этот писк. Писк. Писк. Писк… …Продолжительное пищание…