Поздравь меня, как следует

Ник всё чаще возвращался с работы за полночь. Само собой, такие изменения в его расписании оправдывались производственной необходимостью. Да и, в отличие от Уилла, Ник питал к своей профессиональной деятельности поистине тёплые чувства, ведь когда-то он самостоятельно выбрал свой путь, в то время как высокий пост Уилла буквально свалился на него после смерти отца. То есть, вроде бы, в отстранённости Ника не было ничего криминального. Однако, при всех доводах разума, Уилл учитывал то, что Ник даже не вспоминал о приближавшейся годовщине! И это его тревожило. В пятницу Уилл наверняка знал, что Ника ещё нет дома, поэтому встретил важный для них день в одиночестве, завершая чтение труда бизнес-аналитика и периодически отвлекаясь на созерцание давно опустевшего офиса сквозь стеклянные стены своего до смешного просторного кабинета. Интерьеры с претензией на ультраактуальность, которые, по замыслу их авторов-дизайнеров, вероятно, должны были сообщать каждому посетителю, что круче этого места только яйца Фаберже, стабильно вызывали у Уилла зевоту. На этот раз тоже, и вскоре он засобирался на выход. Хотя, конечно, основным аргументом стала вот уже несколько часов как невыгулянная собака. До тесного знакомства с Ником Уилл и представить себе не мог, что способен стоять рядом с кошмарным алабаем ростом чуть ниже карликового пони и не думать о его слюнявых клыках, вспоровших чью-то плоть. Тем более, он не предполагал, что согласится называть такого монстра Фанни, потому как монстр этот — дама, чесать его пузо, кормить, выводить в парк и практически вести себя с ним, как с дочерью. Шерстяной, пятнистой, невероятно сильной, прожорливой и оглушительно лающей. Но это детали. Собака принадлежала Нику и шла с ним в комплекте, поэтому Уилл постепенно приспосабливался. Впрочем, судя по естественной трансформации внешности за последние двенадцать месяцев, Уилл тоже получал от этих отношений комфорт и заботу. Лицо у Уилла заметно поправилось, утратило синие круги и мешки под глазами, приобрело здоровый румянец, щёгольскую недельную щетину, и в целом он стал производить впечатление куда более расслабленного человека, чем прежде. Так многие супруги отъелись и подобрели в счастливых браках. А они с Ником, хоть и не были женаты, по факту жили вместе. Долго ли — пройтись по этажу до соседской квартиры и заночевать в ней? При мысли об этом Уилл разулыбался, но тут же потускнел, потому что ему, около замужнему двадцатидевятилетнему мужчине, давно откровенно не хватало секса. Причём не только по вечерам, в собственной кровати. Уилл ощущал тактильный голод в самые неподходящие моменты! Часто это происходило на людях: посреди торгового центра, в спортзале, на презентации, куда он был приглашён как романтический партнёр Ника, или во время банкета, когда кто-то из его участников произносил торжественную речь… Уиллу вдруг остро хотелось, чтобы Ник трогал его тайком от всех. И тем не менее, он никогда не отличался инициативностью и не озвучивал свои желания, так что винить Ника в холодности было бы несправедливо. Зато Уилл был уверен: если бы сегодня исполнилась какая-нибудь девятая их годовщина или двенадцатая, он воспринял бы поведение Ника философски. Но, по крайней мере, в первую-то этот фанат своего бизнеса мог проявить себя иначе?! Уилл так разнервничался, что сперва несколько раз промахнулся пальцем по нужной песне в телефоне, а потом выронил наушники и едва отыскал их на пёстром полу коридора. «Вот зачем нас с пелёнок пичкают книгами, где сплошь галантные принцы, да рыцари без страха и упрёка, если в реальности имеешь дело с кем-то посложнее? Чудищем, например. Подготовили бы хоть!» — подумал Уилл, нажал кнопку вызова лифта и излишне артистично для того, у кого не было зрителей, утрамбовал свой невыносимый галстук, телефон и наушники во внутренний карман портфеля. Затем Уилл принялся разглаживать складки на немнущемся кварцево-сером костюме и проклинать себя за недостаток смелости, из-за которого он до сих пор не переделал офис, это артхаусное наследие своего отца. Как будто Уилл — не владелец, а одно название! Раздался сигнал, оповестивший о прибытии кабины, и двери бесшумно разошлись в стороны. Уилл принял решение для начала выбросить коллекцию бульварных романов, которыми, как ему представлялось, он иногда спасался от хандры, и шагнул внутрь лифта. То, что отразилось в глянцевой стене кабины, повергло Уилла в шок: за ним стоял не просто очень крупный мужчина опасного вида, там был хищник. И Уилл оказался его добычей. Хищник двигался тяжеловесно и убедительно, как доисторическая акула. Мегалодон. Такую однажды увидел в энциклопедии — и чётко уяснил для себя понятие первобытного ужаса. Его броский спортивный костюм напоминал по фактуре мелкую чешую. Осанка вызывала трепет. На лысом, неровном черепе выделялись пара царапин от бритвы и застарелые белёсые шрамы. В близко посаженных глазах со взлохмаченными и редкими светло-русыми бровями, но при этом довольно густыми ресницами почти отсутствовал голубой цвет, словно бы его из них действительно вымыло водами океана. Полморды (как Уилл обозначил её мысленно) у хищника было закрыто платком, явно из натурального шёлка, с изображениями рыб, маяка, волн, кораллов и затонувших сундуков. Уилл заключил, что это какой-то извращённый способ дополнительно поиздеваться над ним! Изысканной формы раковины ушей хищника загадочно торчали из-под платка и беспокоили Уилла. Как недоочищенный банан на блюде, или недоразверзшийся зрелый гранат на дереве, или влажная мужская грудь в соблазнительном декольте. Как нечто, с подробностями скрытой части чего ты вроде бы тысячу лет знаком, но всё равно дико любопытно посмотреть! — Правильно. От судьбы не убежишь, — басовито одобрил ступор Уилла хищник и, обнюхав его шею сзади, положил ему на ширинку ладонь. Пах залило теплом. К Уиллу вернулась способность шевелиться. Он попытался оттолкнуть от себя хищника и высвободиться, но тот отточенным приёмом перехватил обе руки Уилла, резко завёл их за спину и, удерживая вместе, связал. Уиллу осталось только поражённо моргать, так как посреди пыхтения и возни хищник умудрился сделать это, используя собственную олимпийку. То есть в какой-то момент он снял её, орудуя только одной конечностью, и всё же тиски, зафиксировавшие Уилла, были надёжными! Из таких без особых навыков не вырвешься. Когда оба мужчины перестали дёргаться, к Уиллу на плечо опустилась тяжёлая голова, а между ног он ощутил характерное для предварительных ласк давление. И спереди, как при умелом интимном массаже, который он однако получал против своей воли, и сзади, от упёршегося в брюки Уилла дубинообразного члена хищника. В том, что именно уткнулось в него с чёрного хода, у Уилла не было ни капли сомнений. — Ну. — сказал хищник как-то нараспев, с придыханием. — И кто тут у нас ебабельная соска? Никак президент Макнамара! Картинка перед глазами Уилла тут же поплыла, а от копчика до затылка проскочил скользкий холодок. Его без того узкий, упругий зад поджался. Сердце заколотилось в ритме, несовместимом с прямохождением. Пришлось немного уступить контроль над своим телом и позволить себе обмякнуть в чужих объятиях, сейчас у Уилла всё равно не получилось бы качественно устоять на ногах. Прикусив щеку изнутри, Уилл скосил взгляд на происходившее внизу. Ручища, которая там обосновалась, была огромной, обветренной и волосатой. С массивной кистью и короткими пальцами, которыми хищник на удивление ловко расправлялся с ремнём и молнией. — Так не терпится, чтобы я тебя использовал, аж трясёшься. — при этих словах ладони хищника нырнули под брюки и трусы Уилла с боков, погладили его по бёдрам, а затем рывком стащили оба слоя одежды до уровня колен. Обнажённый ниже пояса Уилл предпринял попытку сохранить достоинство, но, изворачиваясь, лишь запутывался в штанинах. Член, мошонка и анус без единого волоска смущали его настолько, что дальше было некуда! — Возьми часы, нал, карты! Я скажу пин-код… — отчаянно затараторил Уилл, и его несолидно пухлые губы сразу же обожгла боль от шлепка. — Рот захлопни. — зловеще проклокотал над ухом Уилла хищник. — И задницу оттопырь. Сильнее давай! Так. Разве я, по-твоему, грабитель? — Нет? — вопросительно-утвердительно ответил Уилл. — Нет, сэр. Повтори! — Нет, сэр. — Умничка. Мне интересно только… выебать тебя. — посвятил Уилла в свои планы хищник и, как бы между прочим, мазнул прохладным гелем по его беззащитному анусу. — Сгоню с тебя семь потов, Макнамара. Тебе же нравится, когда берут в оборот. — Ошибаешься! — выкрикнул Уилл. — Не всем даёшь? — в голосе хищника послышалось искреннее изумление. От абсурдности ситуации Уилл оскорблённо умолк. Тогда хищник вытащил свой крепко стоящий член и пристроил его туда, куда собирался. Он всё ещё был полностью одет, просто стянул с себя спереди нижнее бельё со штанами и, мягко хлопнув резинкой боксеров под яйцами, оставил так. — Камера пишет! — сквозь зубы просипел Уилл, когда хищник вцепился одной рукой в его плечо, другой в поясницу, а следом плавно протолкнул внутрь незаурядную по толщине головку. — Кхм. Что ты говоришь! Так я вырубил охрану. А больше в здании никого. При этих словах, произнесённых с беззаботной улыбкой, хищник пожёстче заломил руки Уилла за спину, вжал его щекой в стену лифта и до упора погрузился членом в его нутро. Из пересохших было от негодования глаз Уилла хлынули слёзы. Его анус унизительно запульсировал, под коленями стало щекотно, а член подпрыгнул к животу, обтянутому наглухо застёгнутой рубашкой. Почти без паузы хищник сделал пару неторопливых движений внутрь-наружу и начал впечатываться в Уилла в бешеном темпе, в котором порой лупила по клавиатуре его офис-менеджер. Уилл то переставал дышать и безучастно наблюдал, как жалко, будто бы в припадке колыхались его спущенные брюки с трусами в районе тонких щиколоток, то хрипел от желания известным образом потрогать себя за набухший член. Но руки ему не принадлежали. Внезапно хищник остановился, ущипнул Уилла за задницу, с нажимом провёл влажной, разгорячённой ладонью по его пояснице и спине под одеждой, тем самым заставив Уилла прогнуться почти до конфигурации прямого угла, и оскалился. Уилл как раз внимательно смотрел на хищника в отражении, застыв на месте и ощущая растянутость мышц вокруг его толстого члена. Толпа задорных морщинок собралась у глаз хищника. Он очевидно любовался результатом своих действий. — Расставь ножки пошире, — умиротворённым голосом распорядился хищник, слегка присел и подчёркнуто медленно целиком вынул из Уилла член, а потом сразу же вставил обратно. Уиллу едва удалось не простонать, однако он справился с задачей «никоим образом не выражать эмоций». Пробарабанив пальцами по своему лобку с коротко остриженным ворсом, хищник вдруг стащил с себя футболку, и взгляду Уилла открылась монументальная, но без излишеств массы грудь со среднего диаметра сосками и бледной кожей. На правом плече у хищника обнаружился никотиновый пластырь. Уилл развеселился, как ребёнок, ведь это значило, что и у такого чудища имелись слабости! Между тем, хищник не терял времени даром. Он перекинул свёрнутую валиком футболку через шею Уилла, по центру, и, потянув её на себя, придушил его. После чего на простату Уилла обрушились грубые одиночные удары с перерывами в несколько секунд. Ставшие тугими от возбуждения яйца хищника звонко встречались с безволосой кожей Уилла. Это было какое-то избиение членом и всем, что к нему прилагалось! Не предназначенный для подобных целей лифт мотало из стороны в сторону, как корабль в шторм. Уилл задыхался и твердил исступлённым шёпотом незатейливое: — Да. Да. Да. Да. Да! Пока хищник не обхватил его член своей шершавой ручищей и не помог ему достичь пика удовольствия. После того, как по всему телу Уилла заструилась лучшая энергия из возможных, а потом выплеснулась наружу и запачкала лифт, его предсказуемо потряхивало ещё с минуту. Очнулся Уилл от ощущения тёплых брызг на заднице, бёдрах и руках. Хищник шумно дышал за его спиной и, вероятно, обтирал свой член подкладкой пиджака. Ненужная более футболка валялась на полу. Помимо пота и прочих обязательных ароматов, в лифте густо пахло спермой, и это умиротворяло. Не успел Уилл опомниться, как хищник нажал кнопку на подсвеченной панели, поднял его на руки и потащил в неизвестном направлении. — Домой? — спросил Уилл, доверчиво прижавшись к груди хищника. — Сперва поедим. Термосумки с вкусняшками для нас — в кабинете охраны. Заодно запись заберём. — Нас же никто не видел, да? И неужели запись реально существует? — Очень надеюсь, что с высоким разрешением, — самодовольно ухмыльнулся хищник. — Не боись, это видео только для личного архива. А после, погладив Уилла по голове, он изменился в лице и с предельной нежностью, на которую только был способен, добавил: — С годовщиной, любимый. «У меня такой чуткий дикарь!» — блаженно прикрыв веки, подумал Уилл. Напади на него в замкнутом пространстве кто-то другой, Уилл оказал бы настоящее сопротивление, бился бы до конца! Но сегодня это было то, что надо мероприятие. Те, что надо поздравления. И человек. Человек был тот, что надо. Лучше некуда. Ведь для Уилла Ник всё всегда делал как следует.