* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
“Сяо Хэн… Сегодня вторник, начало лета. Твое любимое время года. Наш общий друг зовёт меня в Гуанчжоу. Монстров у города не видели уже несколько месяцев. Можно взять отпуск. Или уволиться совсем. Думаю согласиться на его приглашение. Если всё получится, потом мы доедем до самой Жемчужной реки. Сяо Хэн, как давно ты не был дома? ” Сычэн вводит последний иероглиф, нажимает “Отправить” и откладывает лэптоп на скамейку рядом с утренним выпуском настоящей бумажной газеты “Безопасные переулки Бэйцзина сегодня” и стаканчиком прохладного кофе. Было сложно научиться не проверять статус “Прочитано”, первые пару месяцев точно, но сейчас Сычэн привык. Не ждать ответа было научиться сложнее, но чтобы не вздрагивать от каждого уведомления, Сычэн однажды просто отключил их все. Сразу после того, как поменял доступные ранее номера телефонов, оставив только внутренний рабочий. В искусственном парке “Лейбла Ви” достаточно прохладно, чтобы не снимать пиджак, но достаточно солнечно, чтобы закрыть глаза и подставить лицо под лучи. Рабочий день давно закончился, вокруг непривычно тихо, только стрекочут неугомонные белки, прыгая с ветки на ветку и хрустя орехами. Сычэн вспоминает, как Гуаньхэн однажды расплылся в широкой улыбке, а потом ткнул пальцем одну, пролетевшую слишком низко над их головами. Белка распалась на сотню голограмм, чтобы снова собраться у дерева в целую, но глубоко осуждающую. Что совсем не помешало Гуаньхэну толкнуть локтем Сычэна в бок, подмигнуть и дождаться ответной улыбки. Если поездка на юг состоится, Сычэн не будет скучать по рабочему номеру, но по живым воспоминаниям таких моментов – будет. Если поездка состоится, и если он правильно понял намек. Газета, свернутая вверх последней полосой, всё еще лежит на скамейке, Сычэн берет её и перечитывает обведенное объявление еще раз. ~~~ Что: ищу машину для веселой необременительной поездки по расчищенной постапокалиптической трассе в самую живописную часть страны. От вас: красный пикап Бэд Элайв, терпение, тяга путешествовать, свободное время. О себе: нас трое – я, моя собака и наше обаяние. Дополнительные пожелания: мы не берем попутчиков. пс: Мы действительно не берем попутчиков, это не шутки пс2: Дун Сычэн, я знаю, что ты знаешь, что это я, и я знаю, что ты знаешь, что я об этом знаю. пс3: Объявления в этой газете дорогие, выйди на связь до того, как я подумаю платить второй раз. ~~~ Особенно смелая белка пикирует на скамейку и пытается вытащить трубочку из забытого стаканчика. Сычэн нажимает кнопку на подлокотнике скамейки, и стаканчик проваливается в утилизатор вместе с белкой. Весь Бэйцзин, думает Сычэн, делится на две половины: центр, где в том числе разбил свой искусственный парк с искусственным солнечным светом и ненастоящими белками “Лейбл Ви”, и небезопасные окраины, где каждый день выпускают газеты о новых безопасных маршрутах, пьют кофе из чашек дешевого стекла, держат в каждом доме оружие против монстров и заправляют колеса скейтов и велосипедов неразбавленным нектаром в разноцветных прочных сферах для большей мобильности и скорости. И можно, как Гуаньхэн, работать в первом месте и жить во втором. А можно, как Сычэн, ни разу за год не выйти дальше установленных дежурным патрулированием маршрутов и графиков, и целый год даже просто из вежливости не посетить чужой второй дом. Интересно, думает Сычэн, как долго Сяо Цзюнь решал его за это простить, и только ли в необходимости машины позвал в поездку. И простил ли его за эту слабость кто-нибудь кроме Сяо Цзюня. Гуаньхэн бы вероятно сейчас сказал, что Сычэн не слабый, а иногда бояться взглянуть кому-то в глаза могут даже самые сильные парни. “Например я” – сказал бы Гуаньхэн и рассмеялся. И самое первое время их знакомства Сычэн бы даже не уловил в этом смехе легкую грусть, но теперь он знал множество оттенков этого смеха. “Но я перешагнул этот страх, Лао Дун, и ни о чем не жалею” – сказал бы ещё Гуаньхэн, закидывая руку Сычэну на плечо и ободряюще похлопывая, – “И ты тоже со всем справишься” Интересно, думает Сычэн, как сильно Сяо Цзюнь удивится, когда увидит, что “Бэд Элайв” больше не красная…* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
– Ты покрасил машину? – первое, что восклицает Сяо Цзюнь вместо приветствия, пока Белла несётся со всей скорости, ныряя Сычэну под ноги, подставляя живот для поглаживания, будто за год совсем его не забыла. Сычэн кивает, но не успевает ответить, как чувствует присутствие рядом кого-то еще... – Привет, – говорит Цянь Кунь, и голосом его, вероятно, можно резать уязвимые места шкуры монстров не хуже лезвий, – в дом не приглашаю, извини. Он стоит немного в стороне, в большом сером свитере, полностью спрятав руки в его рукава, а может не только руки, но и оружие, и мягкость его взгляда не сравнима со сталью голоса. Но Сычэн всё равно замирает, словно проваливший какое-то очень важное задание и ожидающий выговора ученик, пока Сяо Цзюнь не толкнет его небрежно, проходя мимо, чтобы закинуть вещи в кузов пикапа. – Он не злится на тебя, – поясняет Сяо Цзюнь негромко, но Сычэн уверен, что Цянь Кунь хорошо их слышит, – но ты действительно мог сам приехать раньше. Сычэн добрался до окраин Бэйцзина ранним вечером, но и Сяо Цзюнь говорит не о времени суток. – Да, – соглашается Сычэн. Он мог приехать раньше. Он мог совсем не уезжать. А мог и вовсе остаться в Гуандуне еще год назад, если бы это хоть что-то изменило. Но двенадцать месяцев прошли, и Сычэн, будто вдруг лишившись своего многолетнего опыта, тыкается до сих пор в темноте, как слепой кутёнок, и не может решить, какая из новых дорог будет верной. Больше всего сейчас Сычэн хотел бы идти с Гуаньхэном по прежней… И Цянь Кунь его, возможно, понимает, и Сяо Цзюнь понимает точно, и Белла, смешно встряхнув головой, даже без обязательного понимания лижет ладонь. – Да, – соглашается Сычэн, – Да, это было слишком долго…* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
Они выбираются за город без происшествий, и атмосфера понемногу налаживается. Сычэн открывает на лэптопе нектар-визор и отдаёт его Сяо Цзюню. Белла со своими игрушками занимает всё заднее сидение и выглядит крайне довольной когда не спит. Иногда Сяо Цзюнь дотягивается и треплет ее по голове, иногда показывает что-то на экране нектар-визора, используя его как обучающую карту. Сложно не комментировать белую и несколько вычурную, совсем не подходящую для дороги рубашку Сяо Цзюня, но после пары выразительных предупреждающих взглядов Сычэн справляется. Тем более, что Гуаньхэн тоже иногда любил светлые костюмы, и Сычэн отлично помнит, как у него получалось их не пачкать даже после нескольких битв с монстрами. – Хорошо, спроси, – не выдерживает Сяо Цзюнь, и вполоборота, совсем как Белла иногда, смотрит на Сычэна, – но если это про одежду, то нектар не липнет к нектару. – Почему Цянь Кунь не уедет из Бэйцзина? Что его там держит? – А что тянет в дорогу нас? У каждого есть причина его места. – Не знаю, ты не говорил, зачем тебе потребовалась машина. – То есть, если бы я не позвал, ты бы не поехал? Кстати, ты мне должен десять луисов за объявление. Сычэн хлопает себя по карманам, пока вспоминает, где хранит наличные деньги. Потом вытаскивает одну купюру и передает ее Сяо Цзюню. – О, – говорит Сяо Цзюнь, – всё настолько серьезно? И возвращает десять луисов на бардачок машины Сычэна. Сычэн смотрит на них и кажется, будто даже бумажные голубые глаза Великого Кота смотрят на него осуждающе. – У Гуаньхэна эта шутка получилось бы лучше, – продолжает Сяо Цзюнь, – но я понял, мы пока не говорим о слоне в комнате. В этот момент Белла тявкает и просится в туалет, Сычэн ищет подходящую остановку для машины и даже не пытается придумать ответ. Любой из них не будет и близко правдоподобным… Они выходят из машины все вместе: Сяо Цзюнь с Беллой, Сычэн – чтобы пройтись и немного размяться. И хотя машина была выбрана максимально удобно под его рост, но “такие длинные ноги это не шутки, Лао Дун”, говорит в его голове голос Гуаньхэна. …Это был их первый парный полет на воздушном мотоцикле. Мотоцикл был учебный, маленький, явно не рассчитанный на двух взрослых и достаточно высоких парней. И так как управление на таких моделях передавалось человеку, сидящему сзади, задачей Гуаньхэна было не упасть, задачей Сычэна – некоторые заданное время продержать мотоцикл в воздухе. Было тесно, жарко и нервно, Сычэн больше думал, куда деть ноги, чем о штурвале в руках, особенно когда почувствовал на лодыжках холодное прикосновение. Гуаньхэн как-то вывернулся в своем кресле и схватился за ноги Сычэна как единственную надежную опору. Тогда они узнали, что Гуаньхэн боится высоты. Но даже через страх, меньше чем через пару секунд, Гуаньхэн взял за края носки Сычэна и подтянул их выше, чтобы всё также крепко цепляться, но уже через ткань, а не слишком близким и личным кожа к коже. Тогда Сычэн узнал, что сердце его может совершать вдруг внезапные кувырки не только от воздушных ям… Сычэн возвращается к машине, когда понимает, что начинает ходить по кругу. Ногами и в мыслях тоже. Сяо Цзюнь сидит на капоте, давая Белле пространство, и смотрит на вечернее солнце, опускающееся к горизонту. Глаза его светятся рыжим, и Сычэн уверен, что не от солнца сейчас, а от нектара. Сычэн видел у Гуаньхэна такое лишь однажды. Не рыжий – зелёный, почти изумруд в темноте, но пока Сычэн не готов был разблокировать это воспоминание. “Спрячь что-то большое в маленькой комнате” – объяснял когда-то Гуаньхэн Сычэну фразу о слонах, – “И продолжай делать вид, что этого не существует” И только много позже Сычэн понял, насколько богатый у Гуаньхэна был опыт в выращивании слонов. – Я тоже по нему скучаю, – внезапно говорит Сяо Цзюнь, не поворачиваясь, но будто читая Сычэна мысли, – дай знать, когда захочешь поговорить, я всегда готов выслушать. – Спасибо, – говорит Сычэн, – что нашёл способ позвать меня с собой. – Пока мы одна команда – всегда, – понимающе улыбается, будто решив для себя задачу, Сяо Цзюнь, а потом спрыгивает с капота и зовёт: – Белла, малышка, мы собираемся ехать дальше. “Сяо Хэн… Сегодня был хороший день. Первый хороший за этот год. И я вдруг понял, что столько всего о тебе не знаю. Почему нектар не липнет к нектару? Видит ли тебя нектар-визор? Что значили тогда твои слова в пещере Гуандуна? Сяо Хэн, ты поможешь выучить мне свой язык?” Сычэн думает некоторое время, но всё же нажимает “Отправить”, потом откладывает лэптоп в сторону и вытягивается в кузове пикапа, положив руки за голову и смотря на звёзды. Сяо Цзюнь и Белла спят внутри машины вероятно с большим комфортом, но зная на сложных заданиях вместо кровати даже траву, Сычэн не привык жаловаться. Раньше от Бэйцзина до Гуанчжоу можно было доехать за пару дней с перерывом на длинный отдых и сон. Сейчас дороги поменялись, часть городов опустела, а по покинутым территориям бродили монстры. Ночью нектар-визор показал около десяти, но пока не на их маршруте, Сычэн с Сяо Цзюнем не сговариваясь заранее решили их по возможности избегать. Даже не смотря на целый запас специального оружия в кузове “Бэд Элайв”, которая и название своё получила за множество модификаций и встроенный в броню капота таран. По предварительным подсчетам Сяо Цзюня и карте миграций в этот раз им на дорогу потребуется не меньше трех дней. Кроме этого завтра бы не мешало найти в дороге еще несколько дополнительных павер-банков для лэптопа на всякий случай, и пополнить запасы еды, хотя с ней обычно как раз проблем не было – страх перед монстрами был сильнее жажды мародерства. Ветер закрывает тучами часть звезд, Сычэн протягивает руку вверх, словно очерчивая неясный путь Серебряной реки на небе. Сжимает пару раз пальцы, пытаясь представить, как ощущается под ними настоящий природный нектар, тот, что светится зеленым в глазах Гуаньхэна и никогда не создает монстров. За год Сычэн успел отвыкнуть от дороги, и даже закрыв глаза, очень долго не может уснуть.* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
Утром Сычэн конечно не высыпается… Сяо Цзюнь меняет его в кресле водителя, а Белла перетаскивает игрушки только на одну половину заднего сидения, оставляя Сычэну покусанного серого волка в качестве утешения. Сычэн прижимается лбом к стеклу машины и старается добрать сон, пока Сяо Цзюнь тихонько напевает видимо популярную до сих пор в небезопасных переулках Бэйцзина песенку про Великих Луи и Леона, первыми – по легенде – предупредивших город о монстрах. И эту песенку Сычэну пел так же раньше вечерами на заданиях Гуаньхэн, на разных всех известных ему нескольких языках, потом рассказывая отличия. И под пение Сяо Цзюня, ритмичный стук его пальцев и теплую спину Беллы под боком, Сычэн успевает задремать, но тут же встряхивается от сна, когда Белла прыгает с лаем к другому окошку. Где за стеклом, совсем не сливаясь с пейзажем проносится размытой еще после сна картинкой кто-то голосующий на трассе, с ярко-бирюзовым скутером рядом, рогами руля положенным в серый придорожный песок. Сяо Цзюнь снижает скорость, но не останавливает машину совсем. – Нет, – отвечает Сяо Цзюнь, хотя Сычэн еще даже не успел задать вопрос, – мы договаривались, что не берем попутчиков. Ярко-бирюзовый скутер в Бэйцзине один. Он сверкает боками вместе с широкой улыбкой хозяина со всех рекламных билбордов в центре, пока голос за кадром рассказывает о новой альтернативной энергии нектара и безопасности на дорогах. Сычэну доводилось пару раз работать с личной охраной Лю Янъяна и самим Лю Янъяном. И даже тогда, еще не переступившим настоящий взрослый порог девятнадцатилетним мальчишкой Лю Янъян рассказывал, что всё вокруг может быть не настоящее, придуманное менеджерами и техниками “Лейбла Ви” для красивых историй с экрана и слов, но скутер – тогда и до сих пор – только и лично его. Скутер, тяговой энергии которого хватило от силы на половину дня от Бэйцзина, и на километры вокруг ни одной дозаправочной станции. Сычэн не может представить, чем думал Лю Янъян, когда затеял это путешествие. Сычэн не может представить, что вообще здесь делает Лю Янъян, когда в Бэйцзине через его охрану не пролетит и птица, а время на месяцы вперед расписано по часам. Сяо Цзюнь шумно вздыхает, сворачивает на обочину и останавливает машину, все также барабаня пальцами по рулю, только теперь немного нервно. – С той ветки каждые пять часов ходят в Бэйцзин транспортные машины, – говорит Сяо Цзюнь. – Его кто-нибудь и без нас подберет и увезет обратно в город, – говорит Сяо Цзюнь, но уже не так уверенно. – Это не наша дорога и не наше дело. Ты слышал хоть раз, сколько проблем за ним ходит всегда? – говорит Сяо Цзюнь, а потом бьет ладонью ни в чем не виноватый рычаг и разворачивает машину. Лю Янъян ждёт их всё в том же месте, с поднятой рукой и неизменной плакатной улыбкой, будто ни разу не сомневался, что они за ним вернутся. Бирюзовый скутер достаточно легкий, и Лю Янъян закидывает его в кузов пикапа сам, а потом открывает переднюю дверь, начиная разговор в дежурном приветствии. – Хорошего дня, это настоящий Лю Янъян…- чтобы потом немного запнуться, глядя сначала на Сычэна, а потом на Сяю Цзюня, почти не меняя ширину улыбки – Привет, Сычэн-гэгэ. Привет, Сяо Цзюнь-Цзюнь-гэ. И… – Вы знакомы? – Сычэн – Сяо Цзюню. – Как-то довелось его спасти, – Сяо Цзюнь – Сычэну, – И что еще за “Сяо Цзюнь-Цзюнь”? – Лю Янъяну. – Три раза, – Янъян им обоим. …они говорят почти одновременно. Янъян еще посылает вслед фыркающий смешок и мотает головой, не собираясь отвечать на последний вопрос Сяо Цзюня. А потом в машине становится тихо, и только Белла возбужденно щелкает хвостом о ногу Сычэна, готовая прыгнуть изучать нового гостя в первый же разрешенный хозяином момент. – Ладно, – сдается первым Сяо Цзюнь, и поднимает руки от руля, так и не заведя обратно машину, – Я уже спасал тебя три раза, этот не будет четвертым. Что ты здесь делаешь, и есть ли хоть одна серьезная причина, почему мы не высадим тебя на ближайшей железнодорожной станции на поезд обратно до Бэйцзина? Лю Янъян пожимает плечами и трясет головой, прикрывая глаза длинной челкой, и обнимает рюкзак, выставляя его перед собой, словно защиту. На кармане рюкзака, стукаясь друг о друга, висят брелоки Великих Котов, самые редкие модели из лимитированной коллекции. Улыбка Янъяна, немного кривая сейчас, сходит с его лица как краска, съедаемая коррозией со старых билбордов. – Я сбежал, – тихо говорит Янъян, и будто этого уже мало добавляет: – И не планирую возвращаться. И никто внезапно не возражает, а потом они все меняются: Сычэн возвращается за руль, Янъян перебирается к Белле, а Сяо Цзюнь выходит на улицу, говоря, что прикроет брезентом скутер и проверит оружие. Когда он не возвращается некоторое слишком долгое для приличного время, Сычэн выходит следом. Сяо Цзюнь вертит в руках перчатку с металлическими когтями и будто счищает с нее несуществующую пыль. – Он не умеет драться, – начинает Сяо Цзюнь. – Мы тоже когда-то не умели. Но он дрался, когда ты его спасал? – Это была случайность. – Три раза? – Да? – В голосе Сяо Цзюня больше искренности напополам с удивлением, чем модифицированного нектара в монстрах. А потом он он словно снова складывает в уме сложную головоломку, по лицу его слегка пробегает паника: – Нет! Я не знаю, почему он здесь! Я ни разу его не привязывал, ты мне веришь? Нектар прилипчив. Это его особое свойство. Гуаньхэн полушутя рассказывал, что может на чем-угодно оставить след, и найти это что угодно спустя много лет только по этому следу. Гуаньхэн бы понял сейчас Сяо Цзюня лучше. Гуаньхэн улыбкой и шириной рук – “Одна моя рука – на твоём плече, другая – на твоем, я щёлкаю пальцами и, магия, мы друзья!” – мог бы уладить любые возможные сейчас и дальше конфликты. Они возвращаются в машину, когда Янъян всё чаще начинает беспокойно поглядывать на них через заднее окно пикапа. Они едут дальше, Янъян много говорит, разное, в основном – всякую чепуху, комментируя виды за окном. Немного реже дергая персонально Сяо Цзюня. Который в итоге отмахивается от него подушкой для шеи и делает вид, что собирается спать. Но когда они пополняют пауэр-банки и запасы еды, Сяо Цзюнь незаметно добавляет в корзину желейных мишек, печенье и небольшой складной нож, годный разве что вскрывать консервные банки, а никак не монстров, но это уже хоть какая защита. Слон в их комнате не становится меньше, но Сычэн сейчас думает, что у этого слона появились такие же огромные братья. “Сяо Хэн…” Сычэн впервые не знает, что написать. Гуаньхэн обещал найти любую вещь, на которой он оставил след, через любые года. Сможет ли он найти сердце Сычэна даже не через четыре полных солнечных сезона…* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
Ближе к югу погода странным образом меняется, и вторая ночь проходит холоднее предыдущей. Они уступают машину Янъяну и Белле, Сяо Цзюнь идет спать в кузов, а Сычэн ложится в спальник у небольшого костра. В свете бликов пламени Сычэн не сразу видит как из машины в кузов мелькает силуэт, и только слышит приглушенное ворчание Сяо Цзюня и прикрытый вероятно рукавом, но все равно звонкий смех Янъяна. Сычэн ложится на бок, отворачиваясь и от костра, и от машины. Мягкие наушники от лэптопа и капюшон скрывают его и от всех звуков тоже. Прежде, чем уснуть, он снова смотрит на “Сяо Хэн” в последнем не написаном сообщении, но так и не придумывает, чем можно его продолжить. – Он не мог уснуть и полночи заставлял меня играть с ним в разные карты и игры, – зевая и потягиваясь жалуется утром Сяо Цзюнь, пока Янъян безмятежно спит рядом, всё еще обнимая руку Сяо Цзюня как игрушку – Что бы ты не подумал, – добавляет Сяо Цзюнь, когда Сычэн пытается ему понимающе улыбнуться. К обеду “Бэд Элайв” отказывается ехать дальше. Сычэн снимает пиджак и долго смотрит на открытый капот. Янъян, вызвавшийся помочь, тоже стоит и смотрит рядом. Сяо Цзюнь усмехается, жуя длинную травинку, но больше свою помощь не предлагает. Сычэну и так уже хватает в машине всевозможных модификаций, поэтому помощь его он отклонил в пользу Янъяна самым первым. Янъян сдается минут через десять, не способный долго стоять на одном месте, и убегает носиться по полю с Беллой. Сяо Цзюнь, сменивший белую рубашку на черную майку возится в кузове со скутером Янъяна, и Сычэн старается не замечать пробегающие иногда по его пальцам вспышки энергии нектара, когда сам Янъян так же достаточно далеко, чтобы что-нибудь из этого заметить. Сычэн вспоминает, что у Гуаньхэна тоже всегда был свой метод: “Нет вещи, которую нельзя отремонтировать, если у тебя есть инструкция из интернета”. А в корпоративной сетке “Лейбла Ви” лежали миллион инструкций. …Тогда у Сычэна сломалось оружие. Не то, которое он носил сейчас, но самое первое, можно сказать еще стажерское, древнее, возможно старше самого Сычэна. Тогда они с Гуаньхэном застряли в Чунцине. Чунцин был первым городом, очищенным от монстров, но по несчастливой случайности также первым освобожденным от людей и не только. И инфраструктура еще не успела отмереть, интернет ловил в каждой точке, они с Гуаньхэном остановили воздушный мотоцикл – в этот раз просторный и меньшим чувством большой высоты – под мостом на песчаном берегу реки. Была середина лета, воздух плавился от зноя, купаться тогда никто бы из них не решился, но снять вверх плотного костюма – да. Гуаньхэн сидел на корточках прямо на песке, стянув костюм до пояса, и не завязывая разложил рядом рукава. Лэптоп Сычэна стоял перед ним на аптечке вместо столика, Гуаньхэн внимательно изучал его экран, щелкая по клавише прокрутки, иногда крутил в той же руке карандаш, в другой момент пряча его за ухо. Сычэн тренировался рядом с двумя мечами Гауньхэна, не снимая пока свой костюм, но так же расстегнув его до пояса. И старался не смотреть на увлеченного ремонтом Гуаньхэна дольше пары секунд. Последний раз когда он оборачивался, Гуаньхэн уже держал карандаш во рту, всячески примеряя оружие Сычэна себе на руку, пытаясь понять его геометрию сравнительно рисунков с экрана. А потом крикнул, всё также держа карандаш с одной стороны зубами: – Лао Дун, я нашёл проблему, но мне нужна твоя помощь. Помощью оказалось задерживать крючок возведения стрел, пока Гуаньхэн перестраивал и перекручивал заново крепления вокруг. Для большего удобства Сычэн вынул руку из рукава, и Гуаньхэн теперь постоянно задевал его кожу обоими локтями, перестав извиняться за это только после раза пятнадцатого и нескольких кивков – все в порядке – головы Сычэна. Карандаш в зубах Гуаньхэна заменила отвертка, пальцы его вокруг пальцев Сычэна были горячие и сырые от жары и влажности воздуха, он часто вытирал их о костюм, но это совсем не помогало. Сычэн, не знал, куда деть вторую руку и поэтому держал ее за спиной Гуаньхэна, близко, почти касаясь майки, но все равно ещё не касаясь, для балласта и поддержки, если Гуаньхэн, так и не сменивший позу на корточках, не выдержал бы равновесие и упал назад. А потом, когда Гуаньхэн сам взял его пальцы и выровнял ими направление крючка, сдал себя полностью, от неожиданности как раз качнувшись вперед, положил руку Гуаньхэну прямо на поясницу. Уши Сычэна горели потом всю дорогу обратно до самого Бэйцзина. Гуаньхэн никак и ничего не комментировал, только улыбался иногда хитро и смотрел тепло, похлопывая Сычэна по колену на особенно удачных виражах мотоцикла. Как будто всего остального уже было недостаточно. Уши Сычэна горят и сейчас, когда “Бэд Элайв” рычит мотором и заводится снова, и к счастью Сяо Цзюнь давно оставил в покое бесполезный сейчас ярко-бирюзовый скутер и присоединился к Янъяну и Белле в их странной игре в “дай пять”. К раннему ужину нектар-визор показывает сплошную полосу монстров на юго-западе, еще плотнее – на юго-востоке. И только прямо на юге, в одном из заброшенных городов, через который они в другое время не поехали бы, медленно передвигаются три одинокие точки. Янъян небрежно играет с брелоками Великих Котов Луи и Леона, и делает вид, что не замечает в который раз направленный на него хмурый взгляд Сяо Цзюня…* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
Сначала Сяо Цзюнь серьезно предлагает запереть Янъяна с Беллой в машине. Потом – только одного Янъяна, потому что: – Белла – умная девочка, и искать себе очередные приключения на пятую точку она не пойдет. Янъян фыркает, морща нос, но подозрительно никак это не комментирует. Потом Сычэн предлагает разумный вариант поговорить хорошо с Янъяном, оставить ему для успокоения лэптоп Сычэна и пообещать вернуться до темноты. Вместо “поговорить” Сяо Цзюнь рассказывает Янъяну подробно, как гниют и плохо заживают раны, оставленные монстрами, а модифицированный нектар медленно но верно отравляет весь организм. – В лучшем случае монстр сразу откусит тебе голову, и хоть это избавит нас от дальнейших проблем, давай ты просто останешься здесь, весь вечер будешь гладить Беллу, ждать нас и никуда не выходить? Янъян быстро кивает, прижимая ничего не понимающую Беллу к себе, а Сяо Цзюнь удовлетворенно кивает и выходит к Сычэну и их запасу оружия в кузове “Бэд Элайв” И все слоны в их маленькой комнате кажется танцуют чечетку… Сычэн открывает футляр и достает из него “Рога цилиня”. Лезвия их блестят, словно недавно заточенные, словно ими не пользовались последний раз целый год назад. Сяо Цзюнь с интересом смотрит на Сычэна и на Рога. У одного из них на самом деле отломан довольно длинный наконечник, что делает его менее пригодным в борьбе, и любой опытный охотник вроде них может сказать, что пользоваться таким – поврежденным, а значит уязвимым – станет только самоуверенный новичок. – Последнее оружее Гуаньхэна, – поясняет Сычэн, пока брови Сяо Цзюня немного поднимаются в удивлении, – они сказали, что ничего не осталось, но через два месяца вернули из Гуандуна это. Сяо Цзюнь протягивает руку, но потом опускает, так и не дотронувшись. – Дун Сычэн, если бы ты показал мне их еще в Бэйцзине, я бы попробовал уговорить Цянь Куня пригласить тебя в дом. Сычэну нечего на это ответить, и больше они тему “Рогов цилиня” не поднимают. Сычэн достает свои личные два меча, похожие на те, что был у Гуаньхэна в Чунцине, только несколько короче. Длину им компенсирует сложное строение лезвия. Сяо Цзюнь берет с собой только свои когтистые перчатки, уже покрытые светящимися камнями и портативный нектар-визор. Лэптоп, как Сычэн и обещал, они оставляют Янъяну… Первого монстра они находят сразу, еще до входа в заброшенный город. Это “тигр”, самый любимый Сычэном тип. Но Сяо Цзюнь любит их больше. И как только “тигр” медленно появляется из-за стены, покачивая жирным, набитым модифицированным нектаром брюхом, Сяо Цзюнь раздавливает в руке синий шарик концентрированного чистого нектара и трансформирует его в броню, от когтей, по рукам, и шлемом через голову, делающим его похожим на фантастического внеземного человека из древних комиксов. Он с криком скользит вперед, заставляя “тигра” от неожиданности припасть на передние лапы, а потом прыгнуть на Сяо Цзюня, и это становится главной монстра ошибкой. Острые, не самого обычного происхождения когти, разрезают брюхо “тигра” на десять рваных полос. Нектар сыплется на землю маленькими шариками, много меньше размером тех, что использует Сяо Цзюнь, “тигр” заваливается набок, похудевший и высохший, потерявший всякую силу. Сычэн и Сяо Цзюнь раздавливают ботинками оставшийся нектар, чтобы даже собратья монстра не решали приходить сюда полакомиться падалью. А потом у них начинаются первые проблемы… Нектар-визор всё еще показывает, что живых фигур монстров – три, а значит в городе есть подземные коридоры, куда не дотягивается луч визора, и они недооценили противника. Но хуже этого, что одна из точек, судя по карте, очень быстро движется в сторону стоянки “Бэд Элайв”. Машина надежно защищена от посягательства любого даже самого сильно монстра, для начала особые звуковые лучи даже не дадут монстру к ней подойти. Но чем больше они задержатся здесь, тем дольше Янъян будет заперт на одной территории с ходящим вокруг раззадоренным видимой добычей агрессивным монстром. И Сычэн действительно не успел спросить, как много монстров Янъян видел раньше, и много ли из них не только на картинках. – О, мой бог! – ругается Сяо Цзюнь, как он это делает в особенно напряженных случаях, – я вернусь к машине и разберусь с этим, если ты один справишься с остальными двумя, потом проверим и зачистим город от других модификаций. Но не успевает он закончить слова, как в конце улицы тявкает Белла, а следом кричит Янъян, когда одновременно с этим отдельная точка на нектар-визоре меняет ход, и теперь уже настоящим и гибким, более ловким, чем тигр, леопардовым монстром гонится за Янъяном с Беллой в его руках, вытягивая вперед уродливые и кривые модифицированные когти при каждом прыжке. Янъян бегает быстро, Сычэн оценивает ситуацию чуть быстрее, а Сяо Цзюнь понимает его мысль, крича Янъяну остановиться и сесть, когда Сычэн кидает вперед один из своих мечей. Одна ошибка, дрожащая рука, неверный расчет расстояния будет стоить жизни обоих, но лезвие попадает “леопарду” ровно в средний глаз, откидывая его инерцией назад на спину. И пока он воет и царапает лапами метал, пытаясь выдрать, Сычэн быстро подходит, замахивается вторым мечом, сначала отсекая лапы, а потом крест накрест разрезая брюхо. Шарики модифицированного нектара скачут по земле, Сычэн вернется к ним позже, а пока он поворачивается назад, где Сяо Цзюнь то ли успокаивает, то ли отчитывает Янъяна. – Какое из слов “Ты сидишь в машине с Беллой и не высовываешься, пока мы не вернемся” ты не понял? Янъян тяжело дышит от бега, но вроде не выглядит таким испуганным, как ожидал Сычэн, и даже пытается натянуть на лицо нервную, но уже широкую пусть и кривую улыбку. – Все?.. И Сяо Цзюнь вроде замахивается на него, но вспоминает о когтистой перчатке, и опускает руку, отходит к “леопарду”, проверяя признаки жизни и модифицированный вид, а потом зло давит цветные шарики. Сычэн подает Янъяну руку, но пока тот встает и отряхивается, подзывая обратно к себе Беллу, решает рассказать: – Он раньше собирался снова идти тебя спасать, но теперь не будет разговаривать неделю. И это в лучшем случае. И Сяо Цзюнь действительно не разговаривает, но два оставшихся монстра – старых и больных, уже съедаемых своей модификацией – раскидываются им на куски, так что даже плоти не остаётся, пока Сычэн прикрывает Янъяну глаза в их маленьком импровизированном убежище. Прикрывать на самом деле получается не особо, Сычэн не очень и старается, всё равно Янъян до этого уже видел всё, из чего обычный взрослый – умный – человек мог бы сделать далеко идущие выводы. Расправившись с монстрами, Сяо Цзюнь подходит и также молча забирает у Янъяна Беллу, а потом запирается с ней на всю ночь в машине, не выкидывая наружу Янъяну даже одеяло. Сычэн отдает Янъяну спальник, а сам остаток ночи у костра пишет новое письмо Гуаньхэну. Письмо получается длинным, спонтанным, с очень большим количеством мыслей и слишком личных чувств, всего того, что целый год болит и наконец вскрывается. Сычэн отправляет его не перечитывая, а после пишет еще одно, но совсем короткое следом, надеясь, что Гуаньхэн как всегда правильно его поймет. “Сяо Хэн… Правда ли, что мы начинаем ценить жизнь только стоя на краю ее пропасти?..”* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
И если Сычэн вчера думал, что утро и вечер были для их поездки самыми неудачными, то новое утро спешит его убедить, что он поторопился с выводами. Янъян просыпается бледным, припадает при ходьбе на один бок и старается незаметно опереться на всевозможные поверхности. Он кутается в свою кофту, хотя с самого утра на улице по-летнему тепло, и даже Белле, выскочившей на утреннюю прогулку раньше Сяо Цзюня, в первый момент улыбается натянуто, но сразу пытается это скрыть, подзывая её к себе, чтобы поиграть. Только не бегая в этот раз, а садясь прямо на землю, перетаскивая любимого Беллой серого волка через свои ноги, как барьеры для прыжков. Поэтому вышедший через час из машины и всё также не разговаривающий с Янъяном Сяо Цзюнь не сразу замечает изменения. Но как только Янъян пытается встать и охает, заваливаясь на бок, Сяо Цзюнь ловит его за запястье, выравнивает и щелкает пальцами перед лицом, привлекая внимание. – Снимай кофту, – и это не звучит как просьба, в голосе Сяо Цзюня Сычэн всё еще слышит эхо их вчерашней ссоры, – снимай кофту, Лю Янъян, или я сам это сделаю. – Сделай, Цзюнь-Цзюнь-гэ, – пытается Янъян всё ещё уверенно и даже нагло, но шумно вдыхает через стиснутые зубы и утыкается лбом Сяо Цзюню в плечо, когда тот дергает его за руку на себя и поднимает кофту Янъяна вверх до шеи, полностью открывая спину. И то, что они видят там даже Сычэну, ни разу не получавшему от монстров серьезных ранений и травм, но хорошо изучившему по этим травмам книжки, не нравится. Во всю спину Янъяна от плеча до пояса тянется цветастый вздутый синяк, обрамляя тонкую полосу от кривого когтя, настолько тонкую, что Сычэн понимает, почему они вчера ее не заметили. За то, что они оба знали, что по уставу после любой охоты следует всегда себя тщательно проверять, даже если на одежде не видно повреждений, Сычэн осудит себя с Сяо Цзюнем отдельно. Хотя уверен уже, что себя сейчас Сяо Цзюнь осуждает вдесятикратно. – Вот почему ты никогда не слушаешь? – тихо говорит Сяо Цзюнь, осторожно прощупывая края вокруг раны Янъяна на предмет нектарного некроза. – Гээээ, – ноет Янъян ему в плечо, но держится удивительным молодцом, – Цзюнь-Цзюнь-гэ, всё так плохо? – Ничего, что нет возможности вылечить. – Вчера ты говорил другое, и что лучше бы мне откусили голову, – пытается шутить Янъян, а Сяо Цзюнь всем видом выражает, что уже несколько раз пожалел о своей вечерней лекции. – Хорошо, – говорит Сяо Цзюнь, и жестами просить Сычэна принести из кузова перчатки и сумку с нектаром, – сейчас будет немного больно. А потом резко и точно бьет Янъяна по шее ребром ладони. Янъян обмякает в его руках окончательно, и немного сползает вниз, Сяо Цзюнь поправляет его голову, чтобы не съезжала с плеча, и только тогда позволяет себе громко выдохнуть. – У нас сейчас есть два варианта решения этой проблемы, и я пойму, если ты осудишь тот, который я выберу, – говорит Сяо Цзюнь Сычэну, но уже надевает свои перчатки. И Сычэн без пояснения знает, что Сяо Цзюнь сейчас будет делать. Вырезать отмершую, поврежденную ядом плоть, нарастить новую. Смешать чистый нектар с человеческим телом и ждать результат. Повторить еще раз, если не получится первый. Избавиться от результата эксперимента, если не получится и после третьего. Так, повтор за повтором, учили Сычэна запоминать слова из книжки “Никогда не делайте этого дома, не дома, в опасности, вообще никогда!” Сяо Цзюнь не просит Сычэна уйти специально, но Сычэн и сам знает, что это сейчас не то, что он готов видеть. …Гуаньхэн рассказывал, что на самом деле восстановление нектаром похоже на новое рождение. Как гусеница становится коконом, а потом превращается в бабочку. – Это работает для всех? – уточнил тогда Сычэн, заматывая плотным бинтом запястье Гуаньхэна. Они поздно перегруппировались, были измотаны, а последний монстр в городе никак не хотел умирать, и тогда Гуаньхэн получил своё первое ранение. И тогда свое первое ранение должен был получить Сычэн, но Гуаньхэн оттолкнул его с пути монстра, подставляя под удар правую руку, искренне доверяя Сычэну успеть развернуться, поймать его меч, и точно по центру перерубить монстру хребет. Потом Гуаньхэн вытряхивал цветные шарики модифицированного нектара из волос, и прятал от взгляда Сычэна руку, приличный кусок от плоти которой всё ещё лежал в пасти монстра. – Я могу чем-то помочь? – спросил Сычэн, понимая почему-то на самом деле, что именно сейчас ничем не может. Гуаньхэн потыкал пальцем себя в щеку, и широко улыбнулся на грани довольного смеха: – Если только поцелуем принцессы в качестве благодарности. И неожиданно хватило всего трех шагов и пары синхронных выдохов, чтобы Сычэн встал рядом, откинул двумя пальцами мокрую челку в сторону, и на пару долгих секунд прижался губами ко лбу удивленного Гуаньхэна. Удивленного, но улыбающегося потом так тепло и немного глупо весь оставшийся день, даже когда отворачивался, чтобы воспользоваться нектаром, а потом разрешил закрепить Сычэну сверху самый последний слой бинтов и поддерживающую руку повязку. И тогда Сычэн взял с него слово не подставляться больше специально под удар. “Если ты хочешь, я могу каждый раз так говорить тебе “спасибо”, когда ты будешь возвращаться из миссии целым…”* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
Когда Сычэн возвращается, успев пройти за запасами еды и теперь уже потребующихся медикаментов до ближайшей заброшенной станции, Янъян спит на свернутом спальнике, укрытый почему-то свободной худи Сычэна. Сяо Цзюнь машинально треплет Янъяну волосы, пока читает вслух книжку Белле, подставив ещё вместо подушки колени. Он бледный, бледнее, чем Сычэну нравится, и Сычэн протягивает ему контейнер с холодным рисом, но Сяо Цзюнь только отмахивается: – Само скоро пройдет. – Как Янъян? – уточняет Сычэн, хотя и сам уже видит, что хорошо, настолько “хорошо”, сколько возможно лучше, чем попади он только один в такую же переделку. – Всё еще не научился не находить себе на задницу опасные приключения, – отвечает Сяо Цзюнь и немного улыбается. – Можно попробовать научить его стать хорошим охотником, – предлагает Сычэн. – Можно, – соглашается Сяо Цзюнь, – но почему ты только на меня смотришь для этой роли?..* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
Сонный и выздоравливающий Янъян ворчливый, язвительный и делающий гениальные выводы. Он сидит, забравшись на переднее сидение с ногами, продолжает носить худи Сычэна, не смотря на жару за окнами машины, обнимает свой рюкзак с Великими Котами и высоко поднимает подбородок, устраиваясь им на перевернутой в обратную сторону подушки для шеи. – Ты, – говорит Янъян, показывая на Сяо Цзюня, – не человек. – Где я хоть раз утверждал, что являюсь человеком? – пытается спорить Сяо Цзюнь, но Янъян подносит указательный палец к своим губам, и мотает головой, намекая, что еще не закончил. – Ты, – говорит Янъян, показывая на Беллу, пока та заинтересованно наклоняет голову, слушая его голос. Янъян улыбается, – Ты хорошая девочка, к тебе вопросов нет. Сяо Цзюнь поднимает руки ладонями вверх всем видом и лицом выражая: “И это твое спасибо?” Сычэн не пытается сдержать смешок. – И, наконец, ты, – тут же переключается на него Янъян. – пишешь письма несуществующему другу. Сычэн вероятно только многолетней инерцией успевает плавно снизить скорость, прежде чем нажать на тормоз. – Он развеялся…- слышит Сычэн тихое от Сяо Цзюня, прежде чем выходит из машины, забирает из кузова мечи, но дальше его сил хватает только воткнуть один из них в землю, чтобы прижаться лбом к холодному металлу. Правда Янъяна в том, что он случайно сумел сказать действительно правду: Гуаньхэн развеялся, исчез и сейчас не существует в этом мире. И больше не получается игнорировать в маленькой комнате слона, когда тот уселся всей тушей на стол, полный тарелок из посудной лавки. Янъян подходит и садится рядом, обнимая Сычэна. – Я ничего плохого не хотел иметь ввиду, Сычэн-гэгэ. Прости, что прочитал твои письма. Только два письма, гэ. Я не специально. Сычэн хлопает его по рукам, стараясь дать понять, что он не злится. Янъяну всего двадцать два, и меньше чем четыре дня назад он не только мира, но даже домов не видел дальше Бэйцзина. – Все в порядке, – отвечает он Янъяну. Даже если на самом деле уже год ничего не в порядке…* ੈ✩‧₊˚、ヽ｀ヽ｀、ヽ* ੈ✩‧₊˚
Сяо Цзюнь загоняет Сычэна в самую ближайшую пещеру даже не доезжая до той самой нужной и Гуандуна. Хотя возможно это и к лучшему, и Сычэн всю дорогу уговаривал себя, но так и не поверил, что сможет спокойно еще раз увидеть обломки разрушенного воздушного мотоцикла. Сяо Цзюнь вручает Сычэну футляр с “Рогами цилиня”, длинный пергамент и горсть ярко-зеленого настоящего нектара. – Это артефакт, инструкция и кокон бабочки. Это – он показывает в рукой в грудь Сычэна, – твоя решимость. Все боги, Дун Сычэн, я действительно был уверен, что ты знаешь, зачем мы сюда едем! – Я постараюсь разобраться. – У тебя нет выбора. Нас всё еще ждут Гуанчжоу, монстры, Лю Янъян, твоя машина и Жемчужная река. И Цянь Кунь, если однажды мы вернемся домой другой короткой дорогой. Ритуал требует крови, терпения и пота, и не всегда в переносном смысле. Сычэн прислоняется спиной к каменной стене пещеры и трет переносицу до ярких пятен в глазах. Перед остановкой Сычэн спросил у Сяо Цзюня, что означали слова, которые Гуаньхэн прислал ему в последнем голосовом сообщении, прежде чем бригада зачистки нашла только пустые обломки его воздушного мотоцикла. – Всегда оставайся сильным, – ответил Сяо Цзюнь. Всегда будь храбрым… …Сычэн не знает, сколько проходит часов, а может даже дней. Янъян и Сяо Цзюнь снаружи наверняка уже несколько раз поссорились, помирились, поссорились и помирились снова. Кокон бабочки засыхает и раскрывается, выпуская из себя только тьму, а может Сычэн и сам давно превратился в этот кокон. Рога цилиня светятся в темноте, где-то далеко за горизонтом Серебряная река встречается с Жемчужной, а Гуаньхэн невероятно милый, когда сидит так близко на корточках, покачиваясь назад и вперед и обратно, а изумруд его глаз все медленнее приближается к носу Сычэна. Живой Гуаньхэн, из плоти и крови, и больше чем наполовину – нектара, но так ли это важно сейчас, когда Сычэн может протянуть вперед руку, на две половины разделяя его длинную челку, чтобы ладонью и пальцами почувствовать чужое тепло. Почувствовать руки на своих коленях, и сухие губы на лбу, когда Гуаньхэн качается последний раз вперед, прямо в кожу выдыхая: – Спасибо. Спасибо, Лао Дун, что ты вернулся за мной…2023-01-31