О детях и проблемах, которые приходят вместе с ними

Тик-так. Тик-так. Тик-так.       Большие напольные часы отсчитывали секунды до экзекуции хранителей королевской мафиозной семьи, Вонголы. В это раз они мастерски облажались и страшно подвели свою главу. В любой другой семье их бы ждало жестокое и страшное наказание, но их босс была добрым человеком с ангельским терпением, любящим их даже после многочисленных косяков. Наверное, поэтому она и заперлась в своем кабинете и успокаивает себя и их новую проблему. Она не стала поддаваться эмоциям, прекрасно зная, что горячая голова хорошего не приносит, и отлучилась "остыть" до тех пор, пока не придумает наказание для мужской части их большого разношёрстного коллектива. Тик-так. Тик-так. Тик-так.       Хаято Гокудера метался из стороны в сторону, заламывая руки. Ему было жутчайше стыдно, вот только от его "стыдно" лучше никому не становилось. И их косяка не убирало. Тиканье часов его нервировало. Хотелось забежать в кабинет и извиниться. Тик-так. Тик-так. Тик-так.       Такеши Ямамото сидел с серьёзным лицом. Ласково гладил рукоять катаны. Он хоть ничего и не сделал, но именно из-за этого и было совестно. Ведь он стоял и смотрел, а мог бы и предотвратить эту неприятную ситуацию. Он предпочитал игнорировать стрелки, отсчитывающие долгие секунды до решения. Тик-так. Тик-так. Тик-так.       Сасагава Рехей молчал, сидя на диване. Ему было неловко перед человеком, который оказался в эпицентре их неудачи, и неуютно из-за того, что все стали свидетелями такого личного и неприятного момента. Он считал, сколько раз часы пробили окончание минуты. Тик-так. Тик-так. Тик-так.       Хибари Кея устал. Устал сидеть и ждать, пока зверёк выйдет и вынесет вердикт. Перед причиной их сегодняшнего собрания стыдно не было. Он его терпеть не мог. Но вот перед зверьком неудобно. Он не обращал на часы внимания. Тик-так. Тик-так. Тик-так.       Ламбо Бовино хотелось плакать. Из-за него братик пострадал, другие расстроились и сестрёнка злится. Сестрёнка злится редко, поэтому ребёнок понял, что проштрафился по-крупному, и шутить сейчас нельзя. Он болтал ногами в такт биению секундных стрелок, про себя уже раз сто извинившись перед сестренкой и братиками. Тик-так. Тик-так. Тик-так.       Хром Докуро волновалась. Её учитель пострадал, босс в тихой ярости, они не выходят из кабинета уже около получаса, которые казались ей сутками. Хром знала, что будучи человеком широчайшей души и добрейшего нрава, босс не будет наказывать их, но от одной мысли о том, что она подвела такую добрую и хорошо относящуюся у ней, словно к сестре или дочери, девушку, Докуро становилось плохо до потери сознания. Тикание часов отвлекало её от этих мыслей. Тик-так. Тик-так. Тик-так.       Рокудо Мукуро не было с ними. Рокудо Мукуро был в кабинете. Дверь распахнулась. Хранители повернули головы.       Перед ними стояла глава. Длинные волосы были собраны в хвост, а одета она была в полосатый костюм. Картина в лучших традициях Первого Вонголы. На руках у девушки был ребёнок. Мальчик, лет пяти-шести, не больше. Его синие волосы были уложены на манер хохолка, похожего на макушку ананаса, как у Хром. Яркие, голубые, почти синие глаза опасливо осмотрели Хранителей. На ребенке была когда-то белая, окровавленная футболка и такие же шорты. Он был босой, и завернут в плащ, принадлежащий действующей босс. Мальчик посильней прижался к девушке.       Савада Тсунаеши, а это была именно она, подошла к своему Хранителю Дождя и отдала ему малыша. Ребёнок вскрикнул, жалобно что-то прошептал, но вырываться не стал. Он вцепился в рукава пиджака Тсунаеши, всем видом показывая, что не хочет отпускать её. Савада погладила мальчика по голове: –Это мои друзья, Мукуро. Они странные, но добрые, очень тебя любят и будут заботиться о тебе, пока я этого сделать не могу. Они тебя испугали, но не со зла, а потому что испугались сами. Они тебя не обидят.       Мукуро поверил. Отпустил девушку, но смотрел на неё печально-печально, словно сделал это через "не хочу". Тсунаеши обратилась к Ямамото. –Выделите ему комнату. Покажите, где ванная, помогите помыться, поесть, и уложите спать. –"А если хоть чем-то испугаете или расстроите его, то я не буду разбираться, кто прав, а кто виноват. Шкуру спущу с вас, со всех, в полном объёме." – это было не высказано, но понятно для мужчин и одной туманницы.       Такеши кивнул, поудобнее перехватил мальчика. Он заскулил. Тсуна посмотрела на Дождя так, что ему стало страшно. —Прости, тебе больно? Как я могу тебя придержать, чтобы было удобно? –Никак, он весь синий... – тихо сказала Савада, погрустнев. Такеши подурнело. –Давай тогда вот так... – соорудив гнездо из плаща и одеял, которые стащил с дивана Гокудера, Ямамото завернул ребёнка и понес наверх. –Ламбо, иди спать. – скомандовала Тсуна. –Сестра... – чуть не плача, простонал ребёнок. –Ламбо... – Тсуна присела на одно колено перед теленком. – Я не сержусь. Завтра мы все обсудим, я не буду никого ругать, но был тяжёлый день, я устала после перелёта, поэтому пожалуйста, иди отдыхать. Малыш кивнул и поплелся к себе в комнату.       Тсунаеши вернулась в кабинет. Надо все обдумать. Итак, двадцатишестилетнего Рокудо Мукуро больше с ними нет. Но есть шестилетний Мукуро. И поломанная базука десятилетия.