***
Дейв ломается так быстро, будто осталось крайне мало времени на восстановление. Похотливые мысли Бро, направленные в его сторону, не то чтобы пугали, скорее доводили до ужасающих последствий. Признавшись однажды в мелкой симпатии, Дейв получил вполне неплохой ответ, казавшийся тогда вполне здоровым. Лишь спустя время, Страйдер оказался в настоящем аду психической нестабильности, состоящем из девяти кругов, сотни раз пожалев о содеянном признании. Детская, неустойчивая, ныне поломанная временем психика медленно переставла функционировать. На фоне каждого избиения, изнасилования и кощунства, мальчик погибал, все больше влюбляясь в своего опекуна. — Вот чего ты добился за эти годы? — насмехающийся шёпотом опалил ушную раковину, и его голос пробрался внутрь паразитом до самого головного мозга жертвы. Та сглотнула тягучую слюну, но продолжила молчать, лишь незамедлительно ототрвав веки глаз от друг друга. Это был долг, предназначенный для несчастных, но Дейв в данный момент не мог найти в себе сил дуться или беспокоиться об этом, ведь был пиздецки рад. Он лучезарно улыбнулся, облизав большой палец своего обожаемого и получив за этот маневр удовлетворённый выдох. Знал, что должен молчать, должен действовать, но не тратить свой баланс словосочетаний на реплики, хоть и самолюбие начинало хлестать по душе, ибо это не по манере. — Хороший, воспитанный и послушный. Неплохо, — продолжил давить своим пониженным голосом Бро, разрушив внутреннее противоречие. Похвала так льстиво била по щекам, что хотелось вырвать собственные вены от безысходности. Внезапно в мире не осталось никого, кроме самого Дейва и его любимого. Как что-то еще, кроме вида перед ним, могло иметь значение? Это была опасная мысль: однажды из-за нее его могли бы убить. Тело ощущало ватность от всех деяний, от адреналина, что скакал в своём бешеном ритме по кровавому руслу капилляров. Непередаваемые ощущения, которые так сжимали горло, намеревавшись удушить и оставить владельца без своей биологический крепости, томили. Всё, что Страйдер мог позволить себе — приподняться на носочках и чмокнуть нижнюю губу, надменно улыбнувшись. После выполненного действия тот заметил неожиданную реакцию и даже некий испуг своего оппонента. Внезапно отскочив назад, старший взволнованно зааплодировал ему, и тихие хлопки эхом отозвались в пустой комнате, подогрев непонимание. Ладони, вероятно, уже покраснели, и образовавшийся жар на тонкой коже никого не волновал. Это был очевидный феномен. — Молодец, я впечатлен, что тебе удалось таким образом показать дерзость. Ты невероятно повзрослел, — от Бро исходило тепло, одобрение и искренняя любовь, как показалось жертве. — Я ожидал гораздо меньшего от тебя, но ты не посмел разочаровать меня. Повернись спиной ко мне и закрой глаза. Затем действуй, — отчеканил тот, призвав сделать именно так, как он пожелал, чтобы его действие могло само по себе показать самому Дейву, какой же он все-таки хороший мальчик, обученный этикету. Закрыв глаза, Страйдер повернулся в противоположную сторону и начал ожидать чего-то неизвестного. Он чувствовал затылком медленно ходивший туда-сюда, пристальный взгляд янтарных склер. — Боже, Дейв, — голос Бро отразился эхом, перейдя в мурлыканье, от которого по спине ведомого пробежала горячая, опьяняющая дрожь. Представив коварную ухмылку, то, как мучитель, возможно, поднес руку к подбородку или как, возможно, согнулся в талии, чтобы наблюдать за ним, все тайные желания жертвы достигли своей кульминации, заставив грудную клетку вздыматься чаще. — Ты определенно превзошел самого себя. Гордость расцвела внутри, и младший не мог не заскулить, стянув с себя мешающие очки. Он услышал, как Бро хихикнул где-то позади него. Послышалось постукивание пальцами по боку ведомого в спокойном, размеренном ритме. Следующие слова вяло слетели с языка старшего Страйдера. — Интересно, с чего мне начать? К счастью для себя, я сегодня довольно голоден по тебе. Дейв снова вздрогнул; его пальцы сжали пиджак, когда он представил, какое выражение лица было у брата в тот момент, пока он говорил это. Даже если жертва не могла видеть своего мучителя, она все равно знала этот тон, который влек за собой зверский голод. Недоумение пришло ровно в тот момент, когда Дейв почувствовал панику, проявив скорейшее сопротивление, на что получил объятия. Вернее, его просто зажали, дабы не дёргался так часто и сильно. — Тише, успокойся. Это всего лишь мои пожелания. Будь добр: обслужи меня, как всех этих грязных и противных мужчин, которые касались тебя везде, где ты только мог им позволил, — пассивная агрессия Бро была безумна, и вязкая правда снова решила ударить в грудь, разломив каркасные рёбра в щепки. — Ха, разве не ты этого хотел? — не сумев подавить в себе язвительность, ответил до этого момента молчаливый, будто немой паренёк, бросив очки куда-то на пол. — Как мило, что ты решил заговорить со мной, находясь в подобном положении. Можешь повернуться обратно. Я проверял наличие твоих стервозных клеточек. Ну и интуицию. Страйдер не смел ослушаться и немедля исполнил все, что ему было велено, ощутив притяжение за шелковый галстук. — Ты замечателен, — снова чертова похвала слетела с паршивых губ старшего. — Ты прав в этом, — прошептал ему на ухо, и Дейв проглотил свое удивление. В горле стоял тяжелый комок, когда младший чувствовал, что от неудобной позы начал собираться пот на теле. Мальчик был уверен, что Бро слышал любой издаваемый им шум. — Да. Именно я захотел, чтобы жизнь привела тебя сюда, а она и решила угостить меня сладостью, выполнив мою столь неоднозначную просьбу, — снова перешёл на едва слышимый шепот старший. — А ты думаешь, я бы позволил тебе без своего желания это заполучить? — Оно несущественно, ведь ты изначально был моим, — голос умалишенного звучал глубоко в разуме, словно в один миг заменили того доброго родителя, который проявлял исключительно заботу. — Как насчёт того, чтобы я показал тебе, что это заставляет меня чувствовать? Каким ненасытным, развратным, расстроенным это делает меня? — Чего же ты медлишь? — продолжала дерзить жертва, умолявшая всевышнего поскорее избавиться от пут. Дейв чувствует сильный толчок в грудь и тяжесть на тазовых костях. Его повалили на махровые простыни, прижавшись к животу, но вышеупомянутый должен был терпеть, чего бы это ему не стоило. — Поскольку ты так настаиваешь на подробностях, думаю, я не смогу отказать тебе в любом случае, — Бро резко поддался вперёд, прикусив его за ухо, прежде чем щедро лизнуть, как бы извиняясь за грубость. — Ты выглядишь более чем аппетитно с тех самых пор, когда только оказался в моих руках, слышишь? — Вырвалось рычание у ведущего, и младший почувствовал, как вибрации полностью заполнили его в голову. — Признай, что это то, чего ты добивался за все эти годы. Ведомый совершенно не понимал в чем дело, и что произошло с его любимым. — Думаешь, я не замечал как ты смотришь на меня, серьезно? То, как провоцировал своими знаками внимания в мелком возрасте, паршивец? — Возможно, я все еще не уверен во многих вещах, но я хочу превзойти твои ожидания. Это эгоистично, но я надеюсь, что никто никогда раньше не был тебе так близок, как я, — в смятении пытался вразумить человека над собой Страйдер. — Заткнись, — сорвалось последнее слово с губ старшего, прежде чем обмякшее тело его оппонента было перевернуто лицом к самому доминирующему. Без особых прелюдий Бро нырнул к едва приоткрытым губам, начав их выцеловывать, облизывать и прокусывать нежную кожу. Когда длинные пальцы задевали ворот белой ткани, пачкая в крови, сочившейся с кромки нижней губы, совершенно не чувствуя должной вины. Ведущий целовал так, словно поддался животному инстинкту. Старший был воплощением гения чистой красоты, воспетой только Дейвом и только им. Сам вес сосредоточенности был ошеломляющим, и это поглотило доминирующего целиком, заставив тонуть ещё больше, до раздражения лёгочной ткани. Это явное насилие над самим собой. И, черт возьми, мучение было мучением, но в то же время это и было сладкое блаженство — становиться полностью поглощенным. Мучительный процесс принес настоящую агонию и завораживающую эйфорию. Кусочек за кусочком — рецепторное ощущение вкуса себя и любимого. Каждый всплеск страсти разжигал возбуждение Бро и подстегивал еще больше. Дейв подался ближе, насколько это ещё было возможно, окутавши себя тонкой похотью. Возбуждение огромной волной хлынуло в область тазобедренной кости, образовав неприятную и нежеланную эрекцию. Он был близок к тому, чтобы кончить от поцелуя. Каждое действие было каплей воды, добавленной в уже наполненный до краев стакан. Но теперь, когда Страйдер, полностью поглощенный им, больше не мог сдерживаться, начав сладострастно выстанывать имя своего возлелеянного, жестокого и умалишенного Бога, Бро вдруг отстранился и затуманенным взглядом оценил все происходящее, начав выравнивать дыхание. — Нет, сегодня ты не должен думать и желать этого. Я пришёл сюда не для обыкновенного, стандартного секса, — наконец произнес он, в экстазе мазнув зубами по губам оппонента. — Докажи, что только я способен осчастливить тебя. — Ты делаешь мне больно, — наконец решился пожаловаться младший, на что получил увесистую пощечину. Дейву вдруг стало так мерзко от накативших со всех сторон тревожных воспоминаний. Он давным-давно понял, что его чувствами бесстыдно пользуются, но не мог ничего с собой поделать, кроме как подавлять едва подступившие к глазам слёзы. — Я достаточно долго сохранял спокойствие, — моментально слетел ответ с чужих губ.Сохранял спокойствие. Сохранял спокойствие.
Кости стали жалким бременем; такими пустыми, словно пластиковые тростинки. — Может, тебя направить на путь истинный, а? — Пренебрежительно и без энтузиазма прошептал Бро, сдув белокурую прядь своих волос с глаз. — Я сам, — ответил Дейв на подобное заявление, встав на колени у паховой части мучителя. Удовлетворенное шипение пронзило слух, когда длинные пальцы незамедлительно сняли брюки с нижним бельем, освободив горячую плоть. Вожделение мешало, но младший решил лучше проигнорировать нужду. Собрав слюнные железы по всей ротовой полости и приоткрыв рот, Страйдер взял головку в рот, не сомкнув губ, пока маленькая струйка слюны не потекла по всей длине, попав и на собственные пальцы. Жертва провела холодными верхними фалангами по органу, размазав свою жидкость и опустившись чуть ниже. Младший надрачивал основание, двигаясь губами и создавая вакуум во рту, чтобы нежные щёки изнутри задевали член. Дейв ведь так хочет доказать своё неминуемое счастье! На затылке чувствовалась теплая, до боли знакомая и даже уже родная ладонь, которая, взъерошив волосы, толкала голову все ниже по направлению. Стараясь расслабиться, Страйдер самостоятельно насаживался, пока в глотку не упёрся член, задействовав естественный рвотный позыв. Он терпел, набирая тот темп, который нравился лишь одному из них и уж точно не ему. Младшего трахали жестоко и бессердечно, словно тот получал какое-то наказание за особо тяжкое преступление. Трахали так, что он начинал захлебываться хрипами, слезами, слюнями, а затем и спермой, вышедшей благодаря такой усердной работой ртом и горлом. — Глотай, — это была уж точно не просьба, а приказ от насильника. Челюсти безумно болели, как и горло, стенки которого были измазаны в белесой и липкой жидкости. Сглотнув эту гадость, Дейв сразу же поднял свой взгляд, высунув язык, тем самым показав, что он все выполнил без очередной лжи. Невероятно громкий стук сердца Страйдера младшего в его собственном черепе, шипение крови, хлынувшей в уши, мешали. Его чёртова прострация заставила упустить единственный шанс на спасение. Очнувшись, он почувствовал треск его нижней части одежды. Ягодицы нежно оглаживали, не смея обходиться с ними более чем неприемлемо. Грубость, отвратительные спазмы от мерзких толчков — вот что разрушало мальчика и по сей день. Его неуклюже хватали за локти, утягивая на мягкую кровать. Разве нужно было какое-то сопротивление, когда уже стало настолько сильно плохо? Дейв почувствовал себя таким полным, таким наполненным, когда моментальная боль озарила его разум. Без особой растяжки ненавистный член был помещен в порванный анус. Страйдер запищал от настоящего чувства тупой беспомощности, схватив ртом воздух. Спереди или сзади, каждый сдвиг и дрожь, мышечные подергивания вызывали новые ощущения. Иногда действительно было больно, а иногда, казалось, болевый ощущения исчезали вовсе, однако ясно было одно: ни от чего младший не мог убежать. Он был жалок в своих попытках отстраниться, ибо на каждое такое своеволие получал болезненный шлепок по ягодицам и осуждающее рычание. Мальчик был полностью во власти гадкого, безнравственного существа, которое стремился каждой клеточкой своего существа уничтожить и разорвать на молекулы. Слёзы предательски падали на простыни, разбиваясь о плотный материал своей целостностью. — Никто не смеет касаться твоего тела помимо меня. Оно полностью принадлежит мне. Молчание смешалось лишь с отчаянным хрипом, настолько чувства к своему любимому мужчине сломали Дейва.***
You made it all so mad,
Love or control gone bad.
It seems to me you don't play fair,
I've come to know your kind,
Through innocence then blind!
***
Его способны изуродовать человеческие качества, а проще говоря — уставы. До одного определенного момента Страйдер бы сравнил это с целостным распадом земной коры. Дейв всегда считался пустой оболочкой в том мире, где стрелка часов обходит круглую тару самым стабильным маршрутом, ну и самым банальным, конечно же. И тем не менее, подсознание давным-давно вычеркнуло пункт родственных связей, не помешав чувствам и развив полнейшее дерьмо в жизни. Нелепым, глупым и противным называл себя он, утопая в бездне. Все время чувствовал, что не может встать; тело разваливалось и попросту переставало функционировать или же просто банально выполнять свои обязанности. Ох, нет! Как эгоистично прозвучало: «выполнять свои обязанности». Да, человеческая натура и душа были настолько ничтожны, что подобный подарок от матушки-природы считался долгом. Мерзко было то, что в нём посмела плескаться ненависть, образовавшаяся вследствие существования всех этих блядей, что со своими охуевшими физиономиями пытались казаться выше. Словно эти сучьи дети знали толк в этикете, но при этом осуждали любовь. Вопрос лишь в том, что любовь ли так задорно скручивала конечности, создавая огромный и тошнотворный круговорот веществ внутри организма? Вспоминая все моменты связанные с нечтом крайне определенным и единственным, Дейв создавал подобие улыбки, дабы избежать липкого, скользкого и неприятного ощущения апатии. Потрескавшиеся губы ощущали холодный металл, который в скором времени своим нарочно преклонным коррозии остриём разрежет хрупкую, скрытую кожей артерию, настолько Страйдер хотел доказать свои чувства, свои глупые-глупые чувства.