Мой сладкий грех

      После откровений матери, что мы слишком заметны и ходим по грани перед дядей Каем, я максимально сдерживал свои порывы. Все же рассказал Лиссе, что мамы в курсе и ничего против не имеют. Эта новость очень обрадовала ее. Хоть у нее и не было таких больших сомнений, что родственники будут против наших отношений, но стало понятно, что и Мелисса немного переживала о том, как воспримут новость близкие. Но это только половина. Дело осталось за отцами.       Последние недели были слишком эмоционально сладкими. Ведь расстаться придется на большой период, и отсюда хотелось наверстать больше времени, больше касаний, больше любви. Я уже прикинул, когда смогу вырваться — определенно точно на длительных ноябрьских выходных, а потом, скорее всего, только после нового года, перед сессией. Не так много раз, конечно, как бы хотелось, но уже что-то. Будет возможность — сразу прыгну в самолет.        Раньше за собой такого не замечал, но теперь желание как-то баловать и больше заботиться стали первостепенными. Хоть Лисса и без моей важной персоны была забалована и залюблена, но назвать ее эгоисткой или меркантильной точно нельзя. Она отдает в ответ — эмоциями, любовью, трогательными и милыми подарками. Теперь на моей руке красуется браслет из черных бусин с одной белой по центру, которая обрамлена двумя бусинами в виде крыльев. На белой также есть буква «М», что делает этот небольшой знак принадлежности еще более значимым. У Лиссы аналогичный браслет только белый и с черной «Д». И всю эту красоту моя девочка сделала сама. Снимать я его, конечно, не планирую.       Еще один из дней был открыт к новым воспоминаниям. Захотелось устроить запоминающееся свидание, поэтому купил билеты на знаменитый Лондонский Глаз в кабинку для свиданий. Я был на этом колесе обозрения очень давно с родителями, когда был маленький, и, наверное, именно оно, в большей степени, открыло во мне тягу к архитектуре, так как сама конструкция пусть и выглядит слегка футуристично, особенно на момент строительства, но является значимой достопримечательностью с оборотом посетителей три миллиона в год. С такой высоты весь город как на ладони. Ну а романтичность никто отрицать не станет. Особенно вечером на закате и особенно в отдельной кабинке без толпы посторонних людей.       Лисса пищала от радости и страха, хватаясь за меня, когда наша каюта космического корабля достигла вершины, давая прекрасный вид на Вестминстерский Парламент. Подсветка делала свое дело, создавая настроение вечера.       После прогулка по вечерним улицам и поездка на поезде до дома. А ночью Лисса прокралась ко мне в комнату, давая совсем забыться перед приездом родителей.       Днем следующего дня поехал вместе дядей Каем забирать предков с аэропорта. Мог бы и не ездить, конечно, но мама точно обидится, а папа потом выскажет. К чему лишние тревоги? И так сегодня день икс. Ох чует моя жопа, что спокойно обед не пройдет. Откуда только засаду ждать — это вопрос.       Приехали аккурат к посадке самолета, поэтому пришлось еще немного подождать в зале, когда родители пройдут таможню.       Первым, на кого накинулся отец, был дядя Кай. Силе объятий не мог позавидовать, потому что отчетливо слышал хруст чьего-то позвоночника. Или обоих. Мама лишь закатила глаза на этих двоих и прижала меня к себе, после чего целуя в щеку.       — Более чем уверена, что когда вы станете двумя дряхлыми пердунами, вы все равно попытаетесь убить друг друга своими обнимашками при встречи, — засмеялась мама, отпуская меня из своих рук.       — Лелечка, все мы знаем, кому из нас двоих достанется больше, — Кай Альбертович также поприветствовал ее, расцеловав в обе щеки. — Мы с Линой очень рады, что вы наконец-то прилетели.       Отец обнял и меня, хлопая по спине и ероша мои волосы.       — Я надеюсь, Дан проблем никаких не доставил? — с хитрым прищуром поинтересовался у друга папа.       — Нет, конечно. Он хоть и похож на тебя, Дим, но твою тягу к неприятностям не унаследовал.       — А он и не мог. Потому что эта тяга была приобретена от тебя. С кем поведешься, дорогой друг.       Ну как дети, честное слово. Надеюсь, эта легкость и игривость останется с ними на весь день.       Поездка до дома Меркуловых была забита разговорами. Взрослым было чем поделиться за все те полтора года, пока они не виделись. Беседы онлайн никак не заменят живого общения, это понять можно. Поэтому я лишь время от времени вставлял ремарки с заднего сиденья, переписываясь с Лиссой и докладывая обстановку. Пока нас не было она успела переговорить с тетей Линой с глазу на глаз. Василина Александровна поведала ей, что хоть мы и могли спалиться, но Кай Альбертович почему-то даже не подразумевает такой мысли, что мы можем начать отношения. И только поэтому мы с Мелиссой были в относительной безопасности. С одной стороны это радует, но с другой… Новость точно будет для него шоком. Вся надежда на то, что он сможет смириться и все же будет не против и даже рад что у его дочери бойфренд не придурок.       Полноценная встреча в доме стала эмоциональнее — женщины наши растрогались, что так давно не виделись, но потом пришли в себя и стали полноценно руководить процессом. Теперь вторая гостевая также занята и все ночные вылазки могут закончиться не совсем приятной историей.       Отобедать на летней кухне не вышло, начался мелкий дождик, поэтому все приготовления пришлось перенести в дом в гостиную. Но это нисколько не омрачило долгожданные посиделки. Сразу перенесся в детство, вспоминая, как приезжали с родителями сами или принимали Меркуловых у себя. Это всегда было весело, громко и со вкусом. Мне с пятнадцати могли налить немного алкоголя, так как под присмотром взрослых, а если оставался лишь с мужской частью и папа, и дядя Кай никогда не сдерживались в выражениях, обсуждая что-либо.       Как и сегодня поздний обед уже совсем перетек в ужин. Василина Александровна показывала проиллюстрированные детские книги, на что мама многозначительно подкалывала, приговаривая, какая красота для внуков. Отец рассказывал о случаях с работы, а дядя Кай делился в ответ своими. Мама же откровенничала, что задумывается открывать еще одну танцевальную школу в другом районе, так как учеников становится все больше, да и хочется разнообразить новыми направлениями. Все уже даже не ели, а лишь медленно смаковали вино. Кроме Лиссы. На чем она, конечно же, акцентировала внимание и припомнила, что мне разрешалось, но переубедить Кая Альбертовича было невозможно. Хорошо, что он и правда не в курсе, сколько раз она сбегала из дома по вечерам чтобы потусить с друзьями.       Именно в этот момент решил, что наверное пора вскрывать карты.       Пока дядя Кай увлеченно пересказывал о том, над чем сейчас трудится его IT-компания, я медленно обхватил ладонь Мелиссы своей рукой, нежно поглаживая костяшки. Она тут же придвинулась ближе ко мне, поддаваясь на ласку. Переплел наши руки и поднял их повыше, перекладывая на стол. Моя мама заметила сразу, сверкнув взглядом и чуть улыбнувшись.       — Пока, конечно, рано что-либо говорить, — Кай Альбертович, глотнул вина, бросая мимолетный взгляд на нас именно в тот момент, когда я решил чмокнуть ладонь Лиссы. — Но перспектива очень хороша… — тут уже заполучили более осмысленный взгляд. — Не понял.       Я стрельнул глазами на отца. Тот удивленно поднял брови, но расстроенным явно не был.       — Мы уже давно думали вам сообщить, — начал говорить, стараясь не подавать волнения. Страха-то уж точно не было — бояться не чего. Ну не убьют же меня? Да?.. А вот нервозность небольшая присутствовала. — И как раз собрались все вместе — хороший случай для новости.       — И как это понимать?       — Ну, как данность, думаю. Мы с Лиссой вместе, — я глянул на ангела. На ее щеках разлился небольшой румянец от повышенного внимания, а также теплая улыбка, которая говорила сама за себя. Она рада, что наконец-то совсем не нужно будет скрываться.       — Полагаю, градус встречи нужно сменить, — отец хлопнул в ладоши, собираясь встать, чтобы направиться к бару.       — Постой-ка, — отозвался хрипло дядя Кай, рукой давя на плечо отца, чтобы тот сел. — Пойдем выйдем, Дан. Поговорим.       Хоть тон мужчины не располагал к дружелюбному общению, я не подал вида. Кивнул и, встав со стула, чмокнул Мелиссу в висок, не обращая внимания на взгляд, который прилетел с противоположной стороны стола.       Кай Альбертович вышел из гостиной первым, идя на кухню, чтобы пройти через заднюю дверь во двор. Я вышел вслед за ним на улицу теперь уже совсем не слегка нервничая. Ладно, окей. Я, блять, никогда так не нервничал в своей жизни. Что-то подсказывает мне, что разговор будет коротким и емким.       Мужчина облокотился на перекладину беседки, не обращая внимания на мелкий дождь, который был скорее навязчивый, чем создавал проблемы, а потом достал из кармана джинс пачку сигарет. Мне вот тоже хотелось закурить, но не стал пока даже шевелиться, дожидаясь хоть какого-нибудь слова от него. Но молчание затянулось и я отбросил нервяк, прочистив горло, чтобы начать говорить.       — Дядя Кай…       Но он тут же меня перебил, слегка сбивая с мысли.       — Ну, для тебя теперь Кай Альбертович, полагаю.       Не это я ожидал услышать, но раз так, значит так. Пусть все будет официально.       — Кай Альбертович, я правда очень сильно люблю Мелиссу и никогда бы не посмел сделать ей плохо или что-то ещё, — да-а, последние полтора месяца делал ей только хорошо… Но это ему знать не обязательно. — Я понимаю, как вы переживаете за неё и просто прошу вас быть более снисходительными к нашим отношениям. Вы же знаете меня с детства и, думаю, я не худший вариант.       На мои слова он лишь хмыкнул и затянулся вновь.       — Ну, так гладко стелить это у тебя в отца, — дядя Кай вздохнул и посмотрел в мою сторону. — То, что вы за моей спиной шашни крутили, не слишком приятно, знаешь ли.       — Да. Понимаю. Это полностью мой косяк. После всех ваших слов в отношении ухажеров Лиссы было боязно, поэтому я решил отсрочить данную новость.       Он вздохнул, качнув головой.       Ну что уже сделаешь? Не переиграешь явно. Хорошо бы, но правда поздно. Пусть уже принимает, что я никуда не денусь и вряд ли отпущу свою девочку.       — Просто помни, что она не должна и слезинки проронить, понял? — Кай Альбертович повернулся в мою сторону, наставляя и одновременно грозя указательным пальцем. — Узнаю — не посмотрю кто ты и чей ты сын, ясно?       — Конечно. Никогда и ни за что. У меня в планах совершенно противоположное. Я бы не посмел причинить ей боль, — возможно, лишь в другом ключе на обоюдных условиях, про которые ему также знать не нужно.       Мужчина кивнул, а я наконец-то расслабил очко. Ладно, это было не так уж и сложно, как я себе представлял. Перед смертью не надышишься, но тут и смерть немного реальная была. Я даже уже и сам, потянулся к переднему карману, чтобы достать свои сиги и немного охладить траханье.       — И да, — вдруг снова заговорил дядя Кай, что моя рука так и остался на пол пути к цели. — Даже не смей к ней прикасаться. Иначе ты навсегда забудешь, что у тебя вообще есть член.       Из-за того, что не ожидал, что этот разговор уйдет в такое русло, не успел среагировать. Сглотнул, ловя его взгляд и понимая, что положение патовое. Это фиаско, братан.       — Я… да… конечно… — начал в прямом смысле блеять, не помогая ситуации. Вот тут уже меня прошиб пот, а дядя Кай всё понял.       Он изменился в лице. А глаза стали… Это просто пиздец. Ебаный ад.       Момент, когда его кулак поднялся, уловил четко. Первым рефлексом было блокировать удар, как учили на занятиях по кикбоксингу, но я остановил порыв, потому что, наверное, тоже бы отпиздил парня своей несовершеннолетней дочери, если бы понял, что он ее трахает. Крепкий удар пришелся в челюсть, обжигая. Спасибо, что не в нос. Я с шумом выдохнул, склоняясь и прикрывая глаза, потому что в них и так потемнело, и приложил руку к месту удара. Губа рассеклась от встречи с его обручальным кольцом.       — Просто иди нахуй в дом, Дан, пока я тебя на куски не разорвал, — послышалось сверху, на что я сразу кивнул. Продолжения точно не хотел.       Я поспешно разогнулся и ритмичным шагом покинул место разговора приближаясь к задней двери. Как только зашел в дом, тут же услышал, что голоса в гостиной стихли и решил не заставлять родных ждать. Появился в комнате, уже не прикрывая небольшое пробитие из которого сочилась кровь. Хоть было реально больно, но вида не подавал.       — Какого черта?! — Лисса фурией вскочила со стула, когда я сел на свой. Она мигом сбегала на кухню и принесла что-то из заморозки, сама прикладывая холодное к месту стыковки с кулаком своего отца. — Дядя Дима, поговорите с папой, пожалуйста. Что он ведет себя как будто мы в средневековье?       — Прости, кукла. Это их дела. В них я точно лезть не буду, — отец пожал плечами, а я закатил глаза, на его слова. — Тем более, думаю, повод был другой, нежели известие о том, что вы встречаетесь. Да, Дан? — видимо, папа знает, в каком случае его друг мог распустить руки. Я комментировать не стал, только повторил его жест с еле заметным поднятием плеч.       — Милый, сильно больно? — Мелисса осторожно отняла и потом вновь прижала замороженные кусок теста. Она выглядела очень взволнованной, но в тоже время злой. Еще не хватало того, чтобы они поссорились.       — Все в порядке, ангел. Мне совсем не больно, — забрав из ее рук ледяное тесто, погладил свободной рукой по спинке, подталкивая к стулу, чтобы села.       — Ну что же, — начала тетя Лина. — Раз все теперь в курсе, можно и правда это дело отметить. А на Кая не обращайте внимания. Он перебесится и успокоится. Наоборот, рад должен быть, что это Данилка, а не кто-то другой.       — Так ты что же, знала, что ли? — поинтересовался у нее отец.       — Не она одна, дорогой, — женщины тут же засмеялись и чокнулись бокалами. — Мы знали даже раньше их самих. А знаешь почему?       — И почему же, Оленька? — папа уже во всю улыбался.       — Потому что матери такое сразу чувствуют. Это вы, отцы, дальше своего носа не видите, а потом психуете.       — Кто психует? Я предельно спокоен. Могу сыну только руку пожать, что сделал, как я и задумывал.       Мы с Лиссой переглянулись, понимая, что предки уже все, навеселе. Тут дверь хлопнула и послышались гулкие быстрые шаги, после чего в гостиной оказался Кай Альбертович. Мелисса сразу нахохлилась, намереваясь сказать пару ласковых отцу.       — Папа ты…       — Помолчи, Мелисс, — на ходу прервал ее мужчина. Он добрался до своего места и одним глотком допил вино из бокала, после чего облокотился руками о стол. — Ты на ней женишься, понял? И будешь пахать как папа Карло, чтобы Лисса ни в чём не нуждалась! А если она мне хоть одним словом обмолвится, что ты её оскорбил, обидел или, не дай бог, поднял руку — я тебя пристрелю, усек?       Я закивал на его слова.       — Безусловно. Я так и планировал.       Потом мужчина перевел взгляд на моего отца, который теперь еле сдерживался.       — А ты, шакал, десна не суши. Твой сынок обесчестил мою дочь и если ты ему не объяснил, как себя нужно вести с девушками, придется мне это сделать, но уже на правах тестя.       Тут папа загоготал в голос. Мамы же тактично не вмешивались в этот сюр. Мы с Лиссой тоже.       — Каюш, не мороси ты. Я тебе говорил, что мой сын придет за рукой твоей дочери? Говорил. И не надо гнать, всё я ему объяснил. Он получше нашего уже знает, как и что нужно…       — Рискни произнести это!       — А что такого-то? Все уже взрослые люди. Внуков нам тоже с тобой захочется. Когда-нибудь.       Кай Альбертович лишь испепелил взглядом отца, молчаливо давая понять, что именно он об этом думает, а после чего направился к бару, доставая из шкафа бутылку с виски и захватывая три лоулболла под него. Ладно, я все-таки остался в фаворе.       Пока разливался напиток, Лисса прожигала взглядом отца, но тот будто и не замечал его.       — Надеюсь, ты понимаешь, что и ноги твоей в комнате Мелиссы теперь не будет?       — Да, конечно, — как будто ее комната что-то решает. Она и сама ко мне придет. Тем более, можно же не только в комнате… Но развивать эту мысль пока не стоит.       Настоящий шотландский виски был охрененным на вкус и притуплял слегка боль в разбитой губе. Или это так тесто подморозило, что я перестал ее чувствовать?       Вскоре приятный вечер вернулся в прежнее русло. Только Лисса была будто не в своей тарелке. Я осторожно поглаживал ее бедро под столом, пытаясь чтобы она отбросила свое плохое настроение. Что же стряслось? Думается, чуть позже расскажет, что ее так гложет.       Помогли убрать со стола, перед тем как разойтись. Отцы еще остались внизу, общаясь только вдвоем, но взгляд дяди Кая, который он кинул на меня, когда я собирался пойти наверх, говорил сам за себя. Ладно, сегодня сон вместе на отмене. Хотя...       Лисса взошла на лестницу следом, вдруг останавливаясь на третей ступеньке. Она все еще была хмурая. Придется сейчас вытягивать их из нее все плохие мысли.       — Пап? — Мелисса повернулась в сторону дивана, на котором сидели папа и Кай Альбертович, попивая еще одну порцию вискаря. Я перегнулся через перила, наблюдая, что сейчас случится. После ее возгласа, мужчина перевел все свое внимание на дочь. — Еще раз ударишь моего парня, я с тобой разговаривать перестану, понятно?       — Как научится лапы и еще кое-что при себе держать, мои кулаки не понадобятся, — сразу нашелся дядя Кай.       Лисса прищурилась, поджимая губы. По виду сразу стало понятно, что в ее головке зреет колкий ответ.       — Чтобы ты знал: это я не умею лапы и кое-что при себе держать, а не он. Так что если кого-то и нужно бить, так это меня.       Мой отец уткнулся в предплечье, сдерживая смех, а лицо Кая Альбертовича вытянулось от слов Лиссы.       — Надеюсь, мы поняли друг друга, — на этих словах она развернулась и, перешагивая через ступеньку, пронеслась мимо меня.       Нагнал свое дерзкое торнадо только у комнат.       — Куда так понесся, мой маленький брэт? — обняв ее со спины, прижал к своей груди, целуя в макушку.       — Потому что я зла на него. Зачем нужно было тебя бить? Да, мы шутили по этому поводу, но я правда думала, что папа такое не выкинет.       — Ну, он понял, что мы зашли дальше поцелуев и ему это не понравилось. Все нормально, ангел. Я на него не в обиде. Думаю, для нашей дочери я бы сделал тоже самое.       — А мы что должны держать целибат до свадьбы? Двадцать первый век на дворе. Они-то вряд ли ждали до первой брачной ночи.       — Ну мои — точно нет, — смешок сам вырвался из меня. У родителей на тот момент даже свадьбой еще не пахло.       Мелисса вздохнула и развернулась в моих руках, сильно стискивая торс и пробираясь ладонью под футболку. Я зарылся в ее волосы, чуть оттягивая голову назад, чтобы поцеловать. Лисса осторожно чмокнула раненый уголок губ, поддаваясь ко мне всем телом. Мои руки сразу нырнули вниз, хватаясь за ее ягодицы.       — Теперь твоя комната для меня под запретом, — совсем тихо прошептал в ее губы.       — У нас все еще есть твоя. Про нее он не уточнял. Сама приду к тебе, когда все лягут.       Я в этом и не сомневался.       Звуки и шорохи стихли в первом часу ночи. Мы все это время с Лиссой переписывались, поддерживая градус настроя. Будто репетировали будущее, изводя друг друга намеками. И фотками. Она прислала мне слишком откровенные нюдсы, на которые нельзя было просто смотреть. Чистая похоть в пикселях. Фотографии сразу же сохранились в скрытую папку под пароль.       Весь настроенный и разгоряченный, ждал ее прихода, фантазируя, что мы сегодня немножко поиграем. Ведь сегодня точно ей запрещается издавать хоть один звук.       Лисса кинула сообщение, что сейчас прийдет, и я отложил телефон в сторону, сев на кровати и поправив себя. Член уже не то что просил, чтобы о нем позаботились, а бесстыдно молил.       Послышался щелчок открытия двери в коридоре, а потом ее пронзительный визг. Я молниеносно подорвался с кровати и оказался за дверью комнаты чуть ли не падая, спотыкаясь о подушки. Подушки?..       — Блять…       — Папа, ты нормальный?! — Лисса вся раскраснелась, уперев руки в бока, испепеляя отца взглядом.       Кай Альбертович лишь флегматично, поправил одеяло. Ну то есть он устроил лежанку между нашими комнатами, чтобы максимально отгородить возможный секс. Ну, блять, затейник.       — А ты куда собралась-то? И ты, Дан? Чего выбежал?       — Ну Лисса так завизжала, что я сразу проснулся, думая, что ее режут… — по звуку так и было.       — А я вообще в туалет собиралась! Или теперь все, нельзя? — она сложила руки на груди, проходя мимо отца. — Мам! Забери отца!       Она с громким топотом прошлась по коридору скрываясь в ванной. Я лишь усмехнулся. Да-а… Попадалово.       — Спокойно ночи, Дан, — дядя Кай помахал мне рукой.       — Угу. Спокойной ночи, — я скрылся за дверью, прислоняясь к ней спиной и пряча лицо в ладонях.       Трэш.       Тихо засмеявшись, нырнул обратно в кровать, вытягиваясь во весь рост. Призрачный запах духов Лиссы остался на подушках и я втянул его носом, представляя, что она все же рядом. Ладно, будем выкручиваться как-нибудь.       Утром дяди Кая в коридоре уже не было, поэтому я спокойно спустился на первый и вышел на улицу, покурить, а потом вернулся в комнату, заглядывая по пути к Лиссе. Она еще спала, поэтому тихонько прикрыл дверь и занялся своими делами. Посерфил в интернетах, пообщался в телеге, посмотрел шортсы-рилсы-тиктоки. Потом, как завещали великие — «прэсс качат и анжуманя», и можно в душ.       Только подставился под теплую водичку и настроился сбросить ночное напряжение, как услышал шорохи, а секунду спустя нежные ладошки на спине.       Обернулся, видя улыбающуюся Лиссу. По ее обнаженному телу стекали дорожки воды, которые нестерпимо захотелось отследить своим языком. Подавив стон, притянул Лиссу к себе, толкая к стенке.       Она игриво ухмыльнулась, обхватывая шею, и прижалась ртом к моей груди, всасывая кожу.       — Папа думает, что смог нас переиграть, — ее язык коснулся моего соска, мягко играясь, от чего на загривок накатила волна мурашек. — Но у меня другие мысли на этот счет.       — Маленький порочный аггел… — подхватив Лиссу на руки, настойчиво нырнул к ней в рот, сплетаясь с ее языком. Стояк, который пришел в боевую готовность от мыслей, нарастил свои позиции после такого сногсшибательного вторжения. — Только у меня нет с собой резинок.       — Ну и ладно, — Мелисса расцепила лодыжки у меня за спиной, выскальзывая из объятий и теперь уже пихая меня к стенке. — Я, думаю, мы решим эту проблему, — завершила она, опускаясь передо мной на колени.       Ну пиздец…       Медленно, глядя в глаза, облизнула головку, оборачивая ладонь вокруг ствола. Я прикрыл глаза, облокачиваясь на стенку и растворяясь в этих ощущениях. Лисса еще ни разу не пыталась одарить меня минетом, а я и не давил. И без него было хорошо, но с ее ртом на моем члене еще прекраснее. Слишком осторожно обхватила конец губами, кружа языком по уздечке. Она обвила мою руку, привлекая внимание, и потянула к своей голове.       Ох, блять…       Собрал ее мокрые волосы в кулак, чтобы не мешали, мягко гладя кончиками пальцев по щеке. Лисса старалась захватить побольше длины, но близко к горлу пока не подпускала, сосредотачивая внимание на головке. Юркий язык касался достаточно нежно и деликатно. Я же не спешил давать указания, уже сам факт охуительно приятный. Зрительный контакт не прерывался и я млел от ее доверчивого взгляда.       — В то утро, когда мы первый раз проснулись вместе, после твоей ночной вылазки, я ушел в ванную и именно эта фантазия помогла мне кончить, аггел, — после моих слов ее глаза вспыхнули и тихий вибрирующий стон прошелся по члену, скручивая все внутренности от кайфа. Она двинула головой, еще немного насаживаясь, от чего рука сильнее сжалась на ее волосах, но я контролировал свои действия, хотя до безумия хотелось взять инициативу на себя. — Блядство… Как хорошо, Лисс…       Неумелый искренний минет был в сто раз пизже всех остальных в моей жизни. Мелисса восприняла мои слова более чем хорошо, начав ритмично двигаться, лаская меня языком и рукой. Она сама мягко постановала и сжимала бедра, будучи слишком возбужденной от своих же действий. Будто словила подобия спейса, вбирала глубже, преданно заглядывая в глаза. Задела, правда, несколько раз зубами ствол, но легкая боль ушла на второй план и делать на этом акцент в данное время никак не хотелось. Скопившееся удовольствия так и норовило вырваться и сдерживаться с каждым ее движением стало труднее.       — Ангел, я сейчас кончу, — предупреждение вырвалось ставленным тоном, но Лисса только ускорилась, доводя своим ртом до исступления.       Чисто рефлекторно прижал ее ближе к себе, изливаясь со стоном. Она мягко сглатывала и не вырывалась из моей хватки. В конце лишь провела еще раз языком по головке, заставляя слегка передернуться, и выпустила меня из своего влажного теплого рта.       Пульс не хотел успокаиваться, а от влаги и духоты становилось все тяжелее дышать. Я подхватил Лиссу на руки, помогая встать с колен, тут же прижимая ее к кафелю, нежно вторгаясь в ее рот языком. Она застонала в поцелуй, прижимая меня к себе ближе. Но мне зверски необходимо позаботиться о ней в ответ.       Теперь уже я оказываюсь перед ней на коленях, закидывая одну лодыжку на свое плечо и зарываясь лицом ей между ног. С нее течет, от чего нежные бедра пачкаются в смазке. С рвением еще больше обнажаю ее для себя и прижимаюсь к клитору губами, мягко всасывая. Ее ладони путаются в моих волосах, подтягивая голову ближе. Моя жадная девочка.       Лижу, всасываю, даже слегка деликатно покусываю ее набухший клитор, слушая приглушенные стоны. Крепко сжимаю ее бедра, в данную секунду не заморачиваясь, что возможно могут остаться синяки. Она завораживающая на вкус и я не могу насытиться, с еще большим усердием вылизывая ее. Почти целую в засос ее мягкие нежные складки, стремясь уйти чуть вниз, чтобы трахнуть языком. Лисса сжимается, чувствуя меня внутри себя, и с силой до легкой боли вцепляется в моим волосы. Ее ноги дрожат, а низ живота трепещет, указывая на то, что она слишком близка. Хочу помочь ей закончить с шикарным финалом, поэтому язык сменяется пальцами, а губы снова захватывают клитор в совой плен. Она влажная и податливая и принимает сразу два.       Мелисса изгибается от моих частый фрикций пальцами, но этого не совсем достаточно, поэтому чуть сгибаю их, потирая переднюю стенку, не прекращая быстрых касаний языком по комку нервов. Она отнимает одну руку от моей головы, чтобы прикрыться свой рот, иначе льющиеся из нее звуки соберут весь дом на пороге этой ванны. Лисса дергается, стискивая мои пальцы внутри себя и я чувствую ритмичные пульсации ее стенок, а также слышу бессвязное мычание. Не останавливаю свой натиск до тех пор, пока не ощущаю брызги на своей груди, которые не имеют ничего общего с льющейся из лейки душа водой. С губ срывается стон удовлетворения и я осторожно замедляюсь, сводя на нет ласки.       Ее кожа розовая, в глазах шальной блеск, а грудь учащенно вздымается. Моя любимая картина. Нежно расцеловал низ ее живота, прежде чем встать. Ноги слегка затекли, но это ничто по сравнению с результатом.       Лисса прижалась ко мне, сильно обнимая своими крохотными ручками. И я сжал ее в объятиях в ответ. Какие-либо слова или что-то еще не требовались. Легкая усталость и удовлетворение полностью завладели телом и, в принципе, я был готов остаться вот так навсегда.       Время неумолимо. Последняя неделя не спешила подстроиться под наши с Лиссой желания. Минуты и секунды были заполнены немыми словами и обещаниями. Реальность накатывала горной лавиной, обещая лопнуть этот мыльный пузырь быстрее чем, мы могли бы подумать. Но спасибо, что у нас было то время, которое успели урвать. Все могло бы быть совершенно по-другому, если, скажем, я не решил приехать на это лето в Англию или как дебил стоял на своем и не замечал этого притяжения между нами.       Не намеренно чуть отстранились от предков, проводя время лишь вдвоем. Поездки, вылазки, прогулки. Все, чтобы заполнить голову воспоминаниями и моментами.       В день отъезда, Мелисса старалась не подавать вида тому, что расстроенная. Давила улыбку и почти не пересекалась со мной взглядом. Я принимал это, понимая, что так она пытается абстрагироваться от мыслей о расставании.       Но как только мы все приезжаем в аэропорт, сдаем багаж и оказываемся перед залом с таможенным контролем, вся ее маска с треском ломается. Лисса поднимает на меня взгляд и ее глаза заволакивает слезами. Тут же утыкается мне в грудь и я обнимаю ее, прижимаясь губами к светлой макушке. С каждой секундой сердце бьется все чаще и мне охуеть как не хочется выпускать ее из своих рук. Настойчивое желание забрать с собой так и гуляет в голове, путая все мысли.       Чувствую как футболка мокнет от тихих слез. Обхватываю ее лицо ладонями, приподнимая голову.       — Тише, ангел. У меня сердце разрывается от твоих слез. Я прилечу, как только смогу. Ты же знаешь…       Лисса кивнула, прикрывая глаза.       — Лучше иди. Иначе я совсем разрыдаюсь, — она говорила слишком глухо, что почти было и не разобрать.       — Не надо. Твой папа ясно выразился, что мне нельзя быть причиной твоих слез, — хотелось немного растормошить ее, чтобы перевести эту минорную элегию хотя бы в менее минорный романс.       Лисса лишь слегка скривила губы, не отрывая от меня свои глаза. Погладив нежную кожу ее щеки, нагнулся ниже встречаясь с ее ртом. Целовал совсем медленно, не углубляя поцелуй, запоминая вкус и бархатистость этих губ. Фоновые звуки аэропорта растворились где-то в стороне. Мягкий приглушенный вздох прошелся по моей коже и я скользнул языком между приоткрытых губ. Плавно сплетаясь с ее языком своим, прижал крепче, путаясь пальцами в шелковистых волосах, также отпечатывая в памяти эти ощущения. Мелисса цеплялась за меня, не давая отстраниться, пока по ее щекам стекала соленая влага. Мне и самому не хотелось разрывать эту близость, но, как и раньше — время безжалостно.       Снова обхватил ее голову, нехотя отстраняясь, и прислонился своим лбом к ее.       — Я не прощаюсь, ангел. Никогда. Всегда с тобой, а ты со мной. Теперь только так, любимая.       Мелисса кивнула, прикусывая губу. Смахнул влагу с ее кожи, зная, что как только скроюсь за толпой других улетающих, она вернется вновь.       — Я люблю тебя.       — А я люблю тебя, Дан, — ее голос затих на моем имени и мне пришлось прикрыть глаза. Это пиздец как тяжело…       Но, к сожалению, мы не могли стоять так вечно.       Я простился с ее родителями, поправляя рюкзак на плече, и нырнул в толпу, смешиваясь с ней. Лишь перед тем, как выйти за дверь в зал, глянул туда, где оставил свое сердце. Лисса была объятиях тети Лины, явно плача. Подавив тяжелый вздох, зажмурился, и скрылся за дверью.       Первым делом, пройдя паспортный контроль, нашел кафе-бар, в зале ожидания. Сев за стойку, достал из кармана джинс пару купюр.       — Виски. Чистый. — Попросил у тут же подошедшей ко мне девушки.       — Боязнь перелетов? — спросила та, блестя улыбкой.       — Типа того…       Отец оказался на соседнем стуле, хлопнув меня по плечу, слегка сжимая.       — Это сложно, но пока неизбежно сынок, — он облокотился на стойку.       — Я знаю, пап. Знаю, — передо мной появился лоулбоул с янтарной жидкостью и я поспешил пригубить напиток. Жидкость распространилась теплом, слегка обжигая пищевод.       Время в зале ожидания тянулось слишком медленно. Парадоксально. Спасибо, жизнь. Но, когда, наконец, оказались в салоне самолета, я нацепил наушники и слегка отвернулся к окну. Чтобы не лететь обратно в таком же аде, как летел в Англию, поменял и себе, и родителям билеты на бизнес-класс с удобными креслами и приличным расстоянием от других пассажиров. Мама села рядом, а отец занял место через проход.       Весь перелет слушал музыку или спал, ощущая, как мать изредка гладила меня по волосам. Ее касания отдавались приятным теплом и я не противился им, уходя в свои мысли.       Как только шасси самолета столкнулись посадочной полосой, медленно вздохнул, убирая разряженные подсы в кейс и глянул в иллюминатор.       Москва встретила серостью и дождем.