Кровяные зори

В чужих объятиях Кэйтлин могла бы утопать вечно. Розовые глаза метаются то туда, то сюда. Очередной срыв так и подступал к горлу в виде твёрдого горького кома, который вырвется наружу лишь через слёзы, а может и гнев, как обычно. Тонкие руки дрожат, отвёртка в одной из них соответствуют этому, а вскоре вовсе выпадает, когда ладонь расслабляется, чтобы не навредить владелице тела. Джинкс пытается нащупать позади себя хоть что-нибудь: стену, стул, стол... Что угодно, лишь бы сейчас не свалиться на ледяной пол. Поясница упирается в крепкий стол позади, девушка тяжело выдыхает и закрывает глаза, сжимая до побеления костяшек его край. В голове неразбериха и этот до боли надоедливый голос о том, как Паудэр бесполезная. Майло... Какой же мерзкий тип. Свет прорезается сквозь слегка приоткрытую дверь, несмазанные петли звонко скрипят, а железная дверь ударяется о стену, информируя Джинкс о том, что кто-то приплёлся. Впрочем, сейчас голубоволосой точно не до этого. Она нервно потирает своё плечо, расчёсывая татуировку, закусывает губу и зажмуривает глаза, пытаясь успокоить себя хоть как-то. Рука опускается вниз. В голове уже гудящая боль, а скрип петель только сильнее раздражает. Ладонь медленно разжимается, Джинкс распахивает глаза и со стола на пол уже летит всё, что может. Громкий грохот эхом отдаётся по всему просторному помещению, инструменты, различные бумажки и прочие вещи падают на пол. А следом и сам стол, шум от которого полностью заглушает любой другой, даже пронзительный гневный крик Паудэр. — Тише, тише ты... — Позади раздаётся знакомый голос, нежный, осторожный, как и сама его владелица. Кэйт. Она медленно обвивает руками тонкую талию раздражённой Джинкс, в ином случае это была бы её глубочайшая ошибка, но сейчас, когда часть гнева преступницы уже вымещена на прочих предметах, это наоборот лучше. Паудэр медленно поворачивается лицом к более высокой девушке и бегает глазами по знакомому лицу. Такому спокойному. Хотя и внутри самой Кирамман тот ещё ураган от беспокойства за состояние Джинкс, особенно после увиденного. — Всё хорошо? — Синеволосая девушка медленно берёт мягкие худые руки худой девицы, поднося ладони к своим губам и покрывая их мягкими поцелуями, параллельно убеждаясь, что никаких болезненных царапин и ушибов после того, как эти руки снесли железные детали, не осталось. — Незачем так вымещать агрессию, Джинкс... Она почти что шепчет, словно боится, что кто-то их услышит. Паудэр виновато опустила взгляд в пол, медленно переминаясь с ноги на ногу. Кэйт осторожно притянула партнёршу за плечи в свои объятия и уткнулась в длинные лазурные волосы, оставив там краткий чувственный поцелуй. — Я не могу иначе, — Пробурчала преступница, спрятав своё миловидное лицо в груди Кирамман. Они не стали продолжать дискуссию по поводу срывов Джинкс, а лишь уселись прямо на пол, казалось бы, бесконечно обнимаясь в полной тишине. Миротворец поглаживает худые плечи девушки, водит большим пальцем по нарисованным облакам на плече Джинкс, пока та прижимается носом к изгибу шеи Кэйтлин. В такие моменты девушке даже не хотелось бесконечно говорить, как это делала обычно. Хотелось просто молчать, просидеть так хоть вечность.