Соблазнить близнеца

Площадка перед универом пустая, словно в насмешку надо мной. Банка хлюпает и отлетает в сторону, разбрызгивая содержимое. Мое настроение такое же поганое, как эта дешёвая жижа. Стайка омег, курящих украдкой на заднем дворе, строит мне глазки, и я отправляю им одну из своих милых улыбок. Репутацию надо поддерживать. – Лось, сумка, – щёлкаю пальцами перед носом у альфы и протягиваю руку. Пора выдвигаться. Сегодня мы прогуливаем, но, похоже, зря. Я пинаю несчастную банку снова. Она ударяется о мусорку с глухим: Боньк! А всё потому, что один мелкий засранец снова спутал мне все карты. Руки чешутся кому-то врезать. Нельзя. Внутренний голос ехидно напоминает, что в том, что у тебя поменялись планы, ты не виноват. Ты не просил за собой приглядывать. Если я и веду себя как сталкер, мне наплевать. Это чувство со мной настолько давно, что я уже не помню, как оно зародилось. Неотъемлемая часть меня, необходимость. Новые испорченные салфетки в моей комнате – это из-за тебя. Это тянущее чувство внизу живота, когда я замечаю твой обнажённый силуэт на затянутом дымкой зеркале в ванной. Грязное и мерзкое, потому что мы выросли вместе. Нельзя. Но я не могу не смотреть. Я хочу тебя всего, такого тёплого и домашнего, когда ты сидишь на кухне с чашкой кофе в руке. Взъерошенного после сна, с отпечатком подушки на щеке. Хочу прижаться сзади и медленно ласкать тебя под пижамой, а потом взять тебя прямо здесь, на столе. Я представляю, как ты будешь отнекиваться вначале, а потом сам подмахивать мне. Как будешь просить и умолять, чтобы я вставил глубже и двигался быстрее. Чтобы я сделал тебя своим. Или на диване, который стоит в нашей общей комнате. Закрывая тебе рот твоей любимой подушкой в виде черепашки. Она ещё пахнет тобой. Это тянущее неправильно-правильное чувство, когда резко дёргаю свой член, кончая, а в мыслях лишь очертания твоего хрупкого плеча, с которого сползла футболка. Твоя длинная изящная шея, как засыпанная снегом тропинка, по которой я пройду первым, оставив свои следы. Белая фарфоровая кожа, потому что ты не любишь бывать на солнце. Я знаю, что свой первый раз ты представляешь более романтичным. Свидания, цветы, подарки. И сладкий момент, когда ты отдашься своему первому альфе. Я сжимаю зубы. Мы были неразлучны с самого рождения. Столько, сколько я себя помню. Мы делили счастье и горе на двоих. Ты приходил, когда тебе было плохо. Ты приходил ко мне, когда тебя мучили кошмары. Я помню, как защищал тебя от подонков, которые прицепились к тебе из-за очков. Я помню дни, проведённые вместе, в большой комнате родительской квартиры. Мы лежали на диване, касаясь локтями и листали список каналов в телевизоре. Мы рубились вместе во все игры, в которые только было можно. И как было летом: зелёная от травы речка в деревне. Ты ноешь, что вода слишком холодная. Я подкрадываюсь сзади. Сноп брызг сопровождает салютом твой визг. Я прыгаю следом, откатывая тебя новым залпом. Ты ругаешься, а потом мы смеёмся вместе. И лето тянется, тянется, тянется, оставляя в памяти наши с тобой счастливые кадры. Мне так не хочется, чтобы оно заканчивалось. У нас не было секретов друг от друга. Ты улыбался тогда чаще, чем сейчас. У тебя такая красивая улыбка… Казалось, нет никого ближе и роднее, чем я и ты. Но всё поменялось, когда съехали от родителей, поступив в универ. Поэтому я тут, наблюдаю за тобой издалека. Когда мы стали отдаляться друг от друга? Когда ты начал подводить глаза? Или когда сделал первую татуировку, про которую ты до сих пор думаешь, что я не знаю? Когда ты начал злиться на меня за то, что я не пускаю тебя в свой круг общения? Я мало что запрещал тебе, но не это. Милый, мой мир слишком грязный для тебя. Лось трогает меня за плечо. Пора. Молчаливый Лось – что-то вроде моего негласного телохранителя. Пол-универа думают, что мы встречаемся, остальная половина так или иначе в курсе как реально обстоят дела. Несмотря на грозный неприступный вид, он очень понятливый, и в своё время мы быстро нашли общий язык. Лось не был первым, кто согласился быть со мной без обязательств. Но единственным, кто задержался так надолго. Но несмотря на это мы всё ещё не два сапога пара. Насчёт меня в фильмах в таких случаях говорят: «Мои предпочтения специфичны, ты не поймёшь», выдерживая многозначительную паузу. Но они и правда особенные. Говорят, омеги любят, когда альфы доминируют над ними. Но не я. Я предпочитаю альф покорными и бессловесными, как большие мягкие игрушки. *** Мы выдвигаемся в клуб. Алкогольно-сигаретное быстро заволакивает неприятный остаток разочарования. Огни резко пульсируют в такт биту. Фиолетовые, красные, жёлтые. Всполохи разрезают тьму, освещая осколки окружающей обстановки. Я смотрю как извиваются тела омег на танцполе, как призывно сталкиваются с ними взгляды альф. Секс, секс, секс. Только дай своё согласие. Танцоры змеино обвиваются друг о друга, трутся разгорячёнными участками кожи. Громкий бит скрывает выдохи и стоны. Новая алкогольная доза – и всё кажется мне приглушённым. Я цепляю взглядом парочку альф в модных шмотках. Сладкие, но сегодня мне хочется чего-то иного. Лось маячит неподалёку, нянча в руках единственную за вечер с бутылку с водой – он мой водитель сегодня и поэтому должен оставаться трезвым. Хмурится в ответ на кивок в сторону танцпола. Его потеря. Мазнув по толпе танцующих взглядом, наконец, нахожу, нужное. Пустой стакан звякает о столик. Вблизи он оказывается немного ниже меня. Омега. Белая майка и рваные джинсы, обтягивающие зад. Вкусно. Его волосы тёмные, короткие и взъерошенные. И даже маленькая точка родинки на щеке, как у тебя. Только глаза неправильного цвета: тёмно-карие. Он улыбается, в танце оказываясь совсем-совсем близко. Мы разбегаемся и снова двигаемся навстречу друг другу. Мои пальцы на секунду сталкиваются с его. Его щёки краснеют. Я беру его за шею, словно собираясь поцеловать и он подаётся ко мне всем телом. Переворачиваю его спиной ко мне, прижимаясь сзади. Мы оба выдыхаем: он – в сторону, а я – ему в ухо, прикусывая мочку. По его телу пробегает крупная дрожь. В этом положении я не вижу эти неправильные глаза. Барабаны отбивают глухое: тум-тум. Мои руки свободно блуждают по его груди, животу. Он трётся задницей о мой стояк. Я закрываю глаза. Он называет мне своё имя, и морок спадает. Это не ты. Низ живота наливается свинцом. Неправильно. Нельзя. *** Лось позволяет бросить себя на кровать. По сравнению с ним я мелкий, но он всё равно подчиняется. Позволяет стащить с себя одежду. «Руки», – напоминаю о наших правилах. Он послушно поднимает их, цепляясь за изголовье кровати. Опускает взгляд. Верёвка обнимает его тело ярко-красными всполохами на загорелой коже. Я наблюдаю, как перекатываются под кожей мышцы его рук. Как его сильное тело постепенно подчиняется мне. Костяшки его пальцев, вцепившихся в изголовье кровати белые от напряжения. Узелок за узелком, и всё готово. Венец моего творения – плотная повязка на глаза. Лось проводит языком по трещинкам на губах, выпускает воздух с хриплым свистом. Его член дёргается. Капелька смазки выступает на кончике. Я знаю, чего он хочет, но не собираюсь ему это давать. Здесь не он заказывает музыку. Тянусь за кляпом. Мне нравятся альфы, когда они молчат. «Уже течёшь для меня», – провожу ладонями по его грудным мышцам к животу. Царапаю неглубоко. Следы ногтей быстро исчезают с его кожи. Зализываю языком особенно глубокую царапину. Он дёргается, когда мои губы обхватывают сосок, но молчит. Знает, что если будет подавать голос – я приму меры. Кусаю. «Хороший мальчик». Дарю его шее и груди новую серию поцелуев. Обвожу языком второй сосок, продолжая ладонями исследовать его тело. Верёвка натягивается под моими руками. Когда Лось меньше всего ожидает этого, второй сосок получает симметричный укус. Альфа выгибается, мычит. Кусаю снова. В глубине квартиры хлопает дверь. Слышу, как падает на пол сумка, а за ней тяжело хлюпают ботинки. Я знаю, что это значит. Возможно, это алкоголь ударяет мне в голову, но мне в голову приходит идея подразнить тебя, как тогда, когда наши взгляды столкнулись в зеркале в ванной. Изначально мне хотелось подольше помучить Лося, доводя его до исступления. Воск, нож, что угодно, что придёт мне в голову. Но теперь у меня другие планы. Седлаю альфу и насаживаюсь на его член до предела. Он дёргается, пытаясь начать двигаться, но я не даю ему этого сделать. Выкручиваю пальцами истерзанные моими укусами соски. Он мычит в кляп. Покорность меня только заводит. Пошлые хлюпающие звуки сопровождают этот акт и за ними я не слышу, но угадываю шаги в сторону двери моей комнаты. В этой позе мои бёдра напряжены до предела, обнимая мощную фигуру Лося. Долго я так не протяну. Из глубины груди вырывается стон. Грудной. Протяжный. Пошлый. Это не для него, это для тебя. Я представляю, как ты стоишь у двери, затаив дыхание. Слушаешь. Мои движения становятся всё более хаотичными. Ногти до крови впиваются в грудь альфы. Я снова насаживаюсь до основания, откидываюсь назад, цепляясь руками за его ноги в поиске опоры. Волна удовольствия накрывает меня, прокатывается по каждой клеточке моего тела. Заставляет меня выгнуть спину и насадиться ещё сильнее, загоняя член альфы до невозможной глубокой точки. Мой крик улетает в потолок. Сперма брызгает альфе на живот, на грудь, заляпывает узлы верёвки. От этого эротичного вида меня снова пробирает дрожь. Мой член выстреливает снова, опустошая меня. Я сползаю с альфы прежде, чем успеет набухнуть его узел. В этот момент меня не беспокоит, получил ли сам Лось удовольствие. Это не для него, это для тебя. Слышал ли ты, как мне было хорошо? Как почти сорвалось с губ твоё имя? Хриплое, выстраданное. Как бы я хотел, чтобы на месте этого альфы был ты. Подо мной, надо мной. Как разбивался бы на части, беря своё. Как насаживался бы на член безымянного альфы. Как бы я хотел делить с тобой оргазмы на двоих. Видеть твои растрёпанные по подушке тёмные пряди. Видеть в твоих серых глазах моё отражение, так похожее на твоё. Брат. Дверь комнаты захлопывается с лёгким стуком. Твоя или моя? Словно сейчас ты объявишься со словами: «Ну, наигрался?» Я не оборачиваюсь. *** – Я хочу попробовать с альфой, – говоришь ты мне утром. Хорошо, что я ещё не взял кофе – чашка оказалась бы на полу в этот момент. Я ожидал чего угодно: обвинений, что я распущенный, громкий, что мог бы и сказать, что буду не один вчера, но не этого. Мой нежный брат – и с каким-то другим альфой? – Мм. Решил наконец последовать примеру старшего брата? Есть кто-то на примете? – При мыслях о том, что тобой воспользуется чужой альфа мне хочется ломать и крушить всё вокруг. Но ты смотришь так невинно, что ярость уходит на второй план. Как всегда, ты действуешь на меня успокаивающе. Будто бы включается какой-то спящий инстинкт, который требует в первую очередь сделать всё, чтобы тебе было хорошо. Чтобы ты был счастлив. Не пугать тебя странными яростными выпадами. Братья так себя не ведут. Поэтому я просто наливаю себе кофе, сажусь рядом. Столик узкий и едва вмещает двоих. Мы почти касаемся локтями. В этот момент я рад, что наша кухня такая маленькая, что столик большего размера не поместится. Я смотрю как ты дуешь на чашку и быстро глотаешь кофе, чтобы не отвечать. Морщишься. Обжёгся? – Нет, – на этих словах меня охватывает облегчение, – Ну, ты знаешь, мне тяжело вот так, знакомиться. Всё это, – ты краснеешь, разводишь руками, – Думал, может ты мне… ну это, поможешь, – ты снова морщишься, но твоё косноязычие кажется мне милым. – Ладно, – говорю я, выдержав паузу, – Я знаю, что делать, – хлопаю тебя по плечу и расцветаю от твоей искренней улыбки. Ты не поверишь мне, но в этот момент ты такой красивый, что мои руки сами тянутся к тебе – поцеловать. Конечно, я этого не делаю. Пока. В моей голове действительно постепенно начинает вырисовываться план, но вовсе не такой, который представляешь ты. Если ты хочешь потерять девственность, я не могу при этом не присутствовать. Но тебе не обязательно об этом знать, правда? *** Мой план не спешит становиться реальностью. Я перебираю локации: у нас дома, на съёмной хате, на природе. Мне хочется, чтобы твой первый раз был особенным. Ты почему-то отказываешься от самой очевидной кандидатуры для первого альфы – Лося. Ему я могу тебя доверить. (В моём присутствии, конечно.) Ты мямлишь, краснея, что ему это не понравится. Его согласие мне и не нужно, но раз ты не хочешь, я не собираюсь настаивать. Кому бы я смог тебя доверить? Кто мог бы подойти? Из моей тусовки – почти никто. Я снова мысленно перебираю кандидатуры. Альфы по большей части всё же доминантные персонажи, за редким исключением. А пускать доминантного альфу в нашу постель – это как курить сидя на пороховой бочке. Если рванёт, будет уже поздно. Я даже обсуждаю это вместе с тобой, хотя поначалу ты умилительно краснеешь и пытаешься закрыть уши. Тебе волнительно и стыдно. Я тебя понимаю. Но специально придвигаюсь ближе, шепчу на ухо грязные интимные подробности. Пытаюсь запечатлеть в памяти как ты вздрагиваешь и кусаешь губы, пытаясь скрыть свою реакцию. Из нас двоих научился врать только один. Тебе стыдно, но хочется. У меня встаёт, и я радуюсь, что домашние штаны слишком просторные, чтобы это было сильно заметно. После дрочу себе насухую по-быстрому в туалете, жалея, что это не твои руки меня ласкают. Я прихожу к тебе ночью, говоря, что приснился кошмар. Дурацкая отмазка, ведь мы уже давно не спим вместе, как в детстве. Но я прижимаю тебя к себе, сонного и тёплого. Зарываюсь пальцами в мягкие волосы. Хочу запомнить тебя в этом моменте, ещё неиспорченного, ещё моего. Мечтаю, чтобы утро не наступило никогда. Это повторяется снова. «Может быть», – говорю я себе. *** Я сижу на ступеньках универа. Моя тусовка сегодня гуляет, а я косплею примерного ученика. Беру пример с тебя. Мимо снуют другие студенты и преподаватели. Проходящий мимо омега завлекает обтянутой брюками сочной задницей. Ты бьёшь меня по руке и, смеясь, говоришь, что настрой – учиться, а не развлекаться. Если с тобой, то я не против любого исхода. Время тянется, а твоё предложение-просьба висит забытое. Мои старые знакомые подтрунивают над тем, каким правильным я стал. А я радуюсь, что мы стали больше проводить времени вместе. Совсем, как раньше. В день Х мы вместе отправляемся в клуб. Ты стесняешься, жмёшься поближе ко мне. Постоянно оправляешь на себе слишком обтягивающую футболку. Наряд и место выбирал я, поэтому ты не в своей тарелке. Я не замечаю странной решимости на твоём лице за радостью, что смогу показать место, где я бываю так часто (хотя кого я обманываю, в последний раз я здесь был довольно давно). Коктейль за коктейлем, и вот мы уже на танцполе, под знакомыми всполохами огней клуба. Мои глаза не отпускают твои, мы дёргаемся и кайфуем, изображая танец. С твоих губ не сходит довольная улыбка. Твои щёки раскраснелись от усилий. Быстрый и зажигательный ритм сменяется медленным. Сначала мы покачиваемся в такт музыке. На твоём лице застывает недоумённое выражение. И тогда, подчинившись порыву, я беру ситуацию в свои руки. Прижимаюсь к твоей спине, губами почти касаясь шеи. Сначала ты двигаешься неловко и неуверенно мне в ответ, но вскоре мы находим общий ритм. Ты краснеешь, замечая чужие оценивающие взгляды. Я закрываю глаза, притягивая тебя ещё ближе к себе. Представляю, как мы смотримся с тобой со стороны: завлекательная конфетка для окружающих. Из-за того, что ты сегодня в моих шмотках, наше сходство только усиливается. Собственник во мне хочет схватить тебя и унести в лес, в то же время гордясь, что такой красивый ты – мой. – Не надо, – ты краснеешь и осторожно выпутываешься из моих объятий. Кто-то задумался и распустил руки. Проглатываю извинения, это ни к чему. – Не на людях. – Какая встреча, – звучит над моим ухом низкий голос. – Какие люди, – я расплываюсь в улыбке, – Где пропадал? – Дела, – расплывчато отвечает альфа, демонстрируя мне два ряда белоснежных зубов в ответ. Я представляю альфу тебе, и мы обмениваемся незначительными любезностями. Он предлагает потанцевать, но при мысли о том, что тебя будет лапать чужой альфа, внутри всё буквально вскипает. Ну уж нет. – Может, лучше поиграем? – алкоголь развязывает мне язык. Альфа знает о моих пристрастиях, поэтому мне не придётся тратить время на то, чтобы устанавливать правила. И при таком раскладе лапать тебя у него точно не получится. – Втроём? – альфа ощутимо оживляется. Ты краснеешь, но киваешь. Алкоголь подействовал не только на меня. Мы идём наверх, в комнаты для уединения. Некоторые из танцующих провожают нас взглядами. Смотримся мы колоритно: рослый загорелый альфа и двое омег. Только вот рулить в постели будет совсем не тот, кого ожидают увидеть зеваки. Ты тушуешься на пороге комнаты, словно передумал. Кладу руку тебе на плечо: – Всё будет хорошо. В комнате царит приятная полутьма. Мы распиваем что-то сладкое из бара. Альфа – на кресле, в которое его толкнул я, я и ты – на диване напротив. Кресло большое и кожаное. Удобно сидеть. Или зафиксировать кого-то. Да, теперь я точно знаю, как пройдёт этот вечер. Пропуская мимо ушей, как ты отвечаешь на какой-то дежурный вопрос альфы, я поднимаюсь на ноги. Приближаюсь к альфе со спины. – Начнём, – говорю негромко ему в ухо. Шёлковая лента повязки скользит ему по шее, по лицу. Плотно затягиваю. Сегодня этот штрих особенно важен: я не хочу, чтобы он видел тебя обнажённым. Альфа обмякает в кресле, расслабляясь. Я сажусь ему на колени, примеряясь с верёвкой. Её я добыл оттуда же, откуда и ленту – из шкафчика в комнате. Как завсегдатай клуба, я лучше других знаю, сколько там игрушек, но сегодня мы обойдёмся минимальным набором. – Одежда, – хрипло начинает альфа, но я касаюсь пальцем его губ. – Тссс, – напоминаю о наших правилах. Было бы трудной задачей привязать человека к обычному кожаному креслу, но это выполнено специально для таких игр, поэтому мне не составляет труда обездвижить альфу. Я раздеваюсь и обнажаю его член, напряжённый и налившийся кровью от моих ёрзаний на нём. Я оборачиваюсь к тебе. Твои зрачки расширены, ты тяжело дышишь и бессознательно облизываешь губы. Ты молчишь, но по бугорку в твоих штанах всё понятно и без слов. Да, могу представить, что мы смотримся предельно эротично: полностью обнажённый я на одетом альфе. – Смотри, – говорю тебе. Поднимаюсь, откидываю голову альфы, чтобы было удобнее. Толкаюсь в сомкнутые губы головкой, раскрашиваю альфе щёки своим семенем. Он послушно открывает рот. Захватывает губами головку, сжимая. Да! Так горячо. Так влажно. Он расслабляет горло, и я толкаюсь глубже. Меня хватает ненадолго, ведь сегодня ты мой зритель, и уже вскоре я изливаюсь. Альфа успевает проглотить не всё, и маленький белый ручеек стекает из уголка его рта. Ты всхлипываешь, неосознанно двигаешься ближе к нам. Я маню тебя пальцем. Теперь твоя очередь получать удовольствие. Ты робко смотришь на меня, словно не веря, что я действительно собираюсь смотреть. Стесняешься. Не стоит. У нас с тобой не должно быть секретов. Протягиваю тебе стакан с остатками напитка – для храбрости. Ты опустошаешь его одним глотком и подходишь ко мне. Я медленно раздеваю тебя, гладя обнажившиеся участки тела. Твоя кожа такая же фарфорово-белая, как в моих воспоминаниях. Ещё незапятнанная, невинная. Я оставляю на твоей шее дорожку мокрых поцелуев. Ты неуверенно касаешься меня в ответ. – Не бойся. В этот момент мне не слишком важно, что тебя побудило согласиться на наши игры: алкоголь ли или сработало ли моё медленное соблазнение тебя все прошлые недели. Важно лишь, что ты рядом сейчас. – Он слишком большой. – Тебе понравится, вот увидишь, – подмигиваю. Альфа выбирает этот момент, чтобы дёрнуться. Несильно шлёпаю его по щеке. – Место. Ты стоишь на коленях передо мной. Твоя дырочка сжимается и пошло хлюпает от смазки. Ты прячешь от меня своё лицо. Тебе стыдно, но хорошо, ведь ты стонешь, насаживаясь на мои пальцы. Хороший мальчик. Я должен хорошо тебя растянуть и подготовить. Пальцы сменяет игрушка, и ты забываешься, всхлипывая в голос. Я двигаю ей медленно, дразня тебя. – Пожалуйста, – срывается с твоих губ, – Сильнее. Ты выгибаешься, и я двигаю игрушкой в тебе быстрее, задевая точку удовольствия внутри тебя. Подушка скрадывает твой финальный стон. Я на пределе, готовый излиться тебе на спину. На эти худые лопатки. На ямочки. В ложбинку между ягодиц. Запачкать тебя всего своей спермой. Сделать тебя своим навсегда. Следующим раундом тебе предстоит попробовать в себе член. Ты упираешься руками в грудь альфы, оседлав его. Я пристраиваюсь сзади, помогая тебе насаживаться. Ты закусываешь губу, чтобы не стонать в голос. Альфа мычит в кляп. Снова шлёпаю его легонько, чтобы не отвлекал. – Потерпи, сейчас пройдёт, – я несу бессмыслицу, но, кажется, тебе от этого легче. Мои руки гладят твои дрожащие бёдра. Ты не представляешь, какой ты сейчас вкусный: раскрасневшийся, с растрёпанными тёмными локонами. Смотрю, как твоя дырочка растягивается под натиском члена. После игрушки он входит довольно легко. Мой собственный трётся между твоих ягодиц. Ты оборачиваешься ко мне. Твои глаза до невозможности яркие и серые, и в них – моё отражение. – Давай, солнышко. Ещё чуть-чуть, – срывается с моих губ. И вот член полностью в тебе. Твои руки соскальзывают, теряя баланс, и ты откидываешься назад, на меня. Мы начинаем двигаться вместе. Вниз-вверх. Хлюпает смазка. Ты стонешь тихо и нежно. Я зарываюсь носом в твою шею. Медленный ритм ускоряется, ускоряется, ускоряется, доводя тебя до пика. Я улетаю следом. *** Я прихожу в себя на диване в той же комнате. Альфы уже нет с нами, а ты лежишь рядом, играясь с моими волосами. Для меня это впервые: вот так вырубиться после оргазма. Это твоя особая магия. Я не могу на тебя насмотреться. Ты словно светишься изнутри. Прикосновение твоих губ робкое и нежное, но, чтобы соблазнить меня, тебе не нужно притворяться кем-то другим. – Не знаю, как сказать… – начинаешь ты, краснеешь и опускаешь взгляд. – Покажи? Моё сердце бешено стучит. Ты смотришь мне в глаза, словно выискиваешь в них что-то. А потом наши губы сталкиваются снова. Языки сплетаются, снова и снова соблазняя друг друга. Всё остальное будет после.