Любить нельзя Убить: часть первая.

Было уже далеко за полночь, когда Гвен подскочила на кровати, в ужасе распахивая глаза. Рука по привычке приняла боевую позицию, незамедлительно загораясь полупрозрачным сгустком энергии. Девушка внимательно осмотрела комнату, выискивая в ночной полутьме то, что издало такой громкий шум, однако в помещении всё было как прежде. Все личные вещи и магические артефакты лежали на своих местах, в комнате не было ни намёка на чьё-то присутствие. Так мог бы подумать обычный человек, но не анодит, способный улавливать любые следы энергии. И Гвен точно знала, что поблизости источник чужой энергии. Она тихо встала с кровати, спрятав магию, и медленно, босыми ногами, подошла к окну. Здесь след чувствовался сильнее. Гвен долго вглядывалась в ночной город, освещённый слабыми фонарями, пока не решилась, наконец-таки, открыть окно. Ручка предательски громко скрипнула, полностью выдавая её присутствие. Теннисон замерла, оставив небольшую щель, и сосредоточенно вслушивалась в пугающую тишину. Как же странно. Она проснулась от сильного грохота, будто что-то упало… Или «кто-то», судя по мане. У неё оставалось одно предположение. Собрав всё своё мужество, она рывком распахнула окно, выглядывая наружу. Глаза ярко светились неоновым-розовым, полностью готовые к внеплановой битве. Внимательно оглядевшись, Теннисон прикрыла ладонью рот от шока. Она была готова увидеть кого угодно, кроме испачканного в собственной крови Альбедо с планеты Галван, беспомощно лежащего на её крыше. На том месте, где она так любила сидеть вечерами и думать о всяком. Злобный двойник её кузена лежал, поскуливая от боли, пока грудь его медленно и прерывисто вздымалась. Она бросилась к нему быстрее, чем успела что-либо обдумать, едва ли не падая по пути. Сев рядом с юношей на колени, Гвендолин провела рукой вдоль всего его тела, изучая физические повреждения. Слабый розовый свет осветил порезы на одежде, пропитанной тёмной кровью. Она впервые видела его кровь и… Она была красной? Совершенно обычная кровь, совсем как у людей. Это, наверное, было в порядке вещей, учитывая тот факт, что Альбедо стал генетической копией Бена с малым процентом нарушения кода, но девушка всё же была немного удивлена от вида абсолютно обычной крови. Что ж, в любом случае, это не важно. Переломов и сильных внутренних повреждений не было, если не считать многочисленные порезы и ушибы, и то, зная организм брата — они заживут очень быстро. Гвен была уверена, что эту особенность он унаследовал от Вердоны — их бабушки, расса которой славилась быстрой регенерацией. Как бы то не было, он всё же являлся на четверть анодитом, пусть и не до конца унаследовал возможность извлекать энергию, однако, Вердона в глубине души верила, что он когда-нибудь обязательно научится, но старалась не показывать этого. Было забавно знать, что бабушка считала его немного глупее Гвен. Однако сейчас, когда девушка осторожно затаскивала тело противника в комнату, при помощи магии — она сильно сомневалась в своих умственных способностях. А когда разрывала изрезанную чёрную футболку — сомневалась и в инстинктах самосохранения. — Господи, не смей уничтожать мою комнату, пока меня нет! — Судорожно прошептала Гвен, вскакивая. Наспех накинув халат на плечи, она выбежала за дверь, даже не взглянув на лицо юноши. Она не смогла заметить, как красные глаза, медленно фокусируясь, следили за каждым её движением, хотя Галванец и мало что соображал. — Теннисон… — Обессиленно прохрипел он, проводив девушку взглядом. Последние силы покинули его, слетев с губ вместе с рваным выдохом, и парень провалился в сон, измученный и избитый.

***

— Чёрт! — Оглушительный взрыв волной разнёсся по задней части корабля. Потеряв равновесие, галванец сокрушённо падает на металлический пол, из его разжатой ладони стремительно вылетает маленький тряпичный мешочек с мягким содержимым. Опомнившись, юноша дёрнулся за ним, но тряска сделала своё дело, и мешочек, проскользив по гладкой поверхности пола, отлетел куда-то к капитанскому мостику. Поднимать его не было времени, поэтому красная вспышка света и характерный цифровой звук нажатия кнопки раздался в тот момент, когда громкая ругань, перебиваемая частыми выстрелами, наполнила космический корабль. Полная трансформация тела не заставила себя долго ждать, в считанные мгновения человеческий вид начал приобретать характерные для аэрофибиан черты. Тело трансформировалось в гуманоида с возможностью полёта. Внешне он был крайне выделяющимся: пурпурно-красная гладкая кожа и жабры, расположенные по бокам под крыльями, умеренно-жёлтого цвета. Кажется, при обнаружении младшим Теннисоном, пришелец данного вида был назван Лучистым. «То, что надо» — подумал про себя юноша. Его до последнего мучали сомнения, насчёт того, что появится нужный герой. К примеру, тот же «Крылатый» сильно проигрывал по части аэродинамики жителям с планеты Аэропела, и был довольно бесполезен в открытом космосе, куда и выбросило Лучистого после того, как взорвался задний отсек крейсера. На размышления времени было критически мало, поэтому пришелец, собравшись, молнией полетел в сторону не очень далёкой земли. Выстрелы в скором времени возобновились, к сожалению, с досадной регулярностью попадая в цель. Парень громко вскрикнул, когда очередной разряд поразил его в спину. Он чувствовал, как стремительно прорезает пространство, словно комета, приближаясь к атмосфере земли. Если сейчас устройство даст сбой — он труп. Сил сопротивляться почти не было, а крылья безучастно болтались, вместо того, чтобы пытаться остановить падение. О том, что входить в атмосферу подобным образом чертовски больно — он знал раньше лишь по наслышке, а теперь всем телом чувствовал жаркий парализующий страх приближающейся смерти. Когда красные глаза смогли распознать верхушки домов Белвуда — он будто очнулся ото сна, и, пусть окончательно остановиться уже не мог, но попытался изо всех сил смягчить неизбежное столкновение. С громким писком гуманоид сопротивлялся гравитации, чувствуя, будто его плотные крылья вот-вот порвутся. Когда чья-то крыша была уже относительно близко, в голову пришла единственная работающая идея — сменить форму. Надрывно прорычав название вида, парню оставалось лишь надеяться на то, что недоработанная функция мастер-контроля правильно распознает команду. Облегчение накрыло волной, когда тело начало деформироваться в зелёную тягучую слизь полиформа как раз в тот момент, когда столкновение с чужой черепицей было неизбежно. Пиликающий сигнал оповестил владельца о полной разрядке устройства, после чего возникла красная вспышка света, быстро возвращая тело в исходное состояние. Альбедо обессиленно лежал на спине, еле находя в себе силы дышать. Боль рекой разливалась по всему его телу, кровавыми пятнами пропитывая одежду. Угораздило же его связаться с космическими пиратами. Идиот.

***

Грудная клетка тяжело вздымалась, однако, дыхание становилось ровным — это Гвен заметила, стирая кровь, вымоченной в тёплой воде, тряпкой. Кожа галванца была болезненно бледной, а длинные тёмные ресницы подрагивали сквозь сон. Взгляд девушки скользнул по рукам, натыкаясь на длинное красное устройство, обхватывающее чужую кисть. Ладонь дёрнулась, роняя тряпку куда-то на пол, и Гвендолин шокировано распахнула глаза. Обеспокоенно схватив руку парня, она внимательно изучала устройство, внешне имеющие сильное сходство с омнитрикс и ультиматрикс. «Очередное изобретение?» — пронеслось в голове девушки. Нахмурившись, она тряхнула головой, мысленно пообещав себе разобраться с этим сразу после того, как сможет привести юношу в чувства. Подобрав кусок ткани, она вновь окунула его в тазик, затем, немного отжав, продолжила смывать кровь с худого тела своего противника. Меньше всего ей сейчас хотелось наблюдать очередную смерть чего-то живого. Как представитель жителей планеты Анодин, она тяжело воспринимала угасающую хрупкую жизнь, внутри неё каждый раз будто что-то ломалось. когда она чувствовала, как энергия покидает чужое тело. Поэтому, инстинкты упорно твердили ей, что она должна оказать любую возможную помощь и отложить в сторону чувство рациональности. В скором времени тряпка, окончательно пропитанная тёмной кровью, отправилась в таз, а руки Гвендолин аккуратно легли на чужую грудь. Ладонями она чувствовала жар его тела, пока губы сосредоточенно шептали исцеляющее заклинание, слишком сложное для невербального воздействия. Теннисон была очень сильной — она слишком часто это доказывала, справляясь со всеми поставленными задачами, поэтому сейчас с полной уверенностью тратила силы на применение регенерирующего заклинания, которое освоила не так давно. Их команда давно забыла понятие «мелкие неприятности», из-за чего применение магии для исцеления рядовых побоев попросту утратило свою эффективность. Простым заклинанием не вправить кость, не восстановить кровообращение и не залечить шрам. Унять головную боль — да. Избавиться на время от морской болезни — легко. Вылечить синяк — много ума не надо. Потому и пришлось потратить не один день на перевод и изучение сильных чар. Но даже сейчас Гвен с раздражением подмечала, что тратит слишком много сил на сотворение заклинания. Переступая через собственную гордость, она понимала, что ранее сказанные замечания Чармкастер были верными. Она намного сильнее и умнее. И ей бы точно не пришлось горбиться так долго над слегка потрёпанным в бою телом Альбедо, заживляя его такие ничтожные, для опытных магов, раны. Время тянулось мучительно долго, прежде чем раны юноши начали медленно затягиваться, а лицо приобретало здоровый оттенок. Усталость накрыла девушку сокрушительной волной, заставив обессиленно повалиться на пол сразу после того, как розовое свечение, исходящее от её рук, угасло. Она не почувствовала ничего, кроме тепла, исходящего от тела, лежащего совсем рядом. И всё же, она должна была позвонить брату. Дура.

***

Рваный вздох разнёсся по комнате ближе к трём часам ночи, разрывая мёртвую тишину. Альбедо в ужасе распахнул глаза — ощущения были, будто он только что вышел из комы. Не самое приятное состояние. Отголоски недавней боли сдавили рёбра, отчего стало трудно дышать, и юноша, обхватив торс рукой, медленно поднялся в полусидячее положение, осматриваясь по сторонам. Понадобилось немного времени, чтобы понять, что он в тёплом помещении, в окружении уютных стен чьей-то комнаты. И чьё-то дыхание он прямо сейчас слышит рядом. По телу невольно пробежали мурашки и, нахмурившись, он медленно повернул голову. Наверное, он ожидал увидеть кого угодно, кроме Гвен Теннисон — чрезмерно умной сестры его, мягко говоря, чрезмерно глупого противника — мирно посапывающей на полу рядом с ним. Было не похоже, что она в состоянии открыть глаза и, тем более, внезапно напасть на него, поэтому парень аккуратно присел, рассматривая сложившуюся картину. Неподалёку также находился небольшой таз с красноватой водой, неприятного вида, и полностью пропитанной чем-то тряпкой. От этого исходил вполне ощутимый запах крови. Опомнившись, Альбедо обеспокоенно посмотрел вниз, ощупывая рукой своё тело и понимая, что верхняя часть его гардероба полностью отсутствует. Как и следы ночной перестрелки с космическими пиратами, у которых ему так и не удалось украсть порошок. — Чёрт. — Шикнул он, раздражённо осматривая свою грудную клетку. «И чем она думала, пытаясь спасти врага?» Юноша вновь перевёл свой взгляд на спящую рядом Теннисон. Видимо, именно её крыша чуть не стала его могилой, какое совпадение. Девушка выглядела вымотанной, с её лица сошёл привычный румянец, а прямые рыжие волосы впервые выглядели небрежно. Красивая. Лежит на боку, облачённая в голубую сорочку, которую едва прикрывал тонкий шёлковый халат, цвета синей лазури. Ей подходит. Светлые худые ноги, торчащие из-под короткой сорочки, выглядели холодными и парень просто не мог оставить в таком положении ту, что ценой своей энергии, исцелила его. Пусть он и не был рад принимать помощь противника. Это будет первый и последний раз, когда он позволит ей подобную снисходительность. Шустро стянув с кровати мягкое одеяло, он наспех кинул его на чужое тело, стараясь не смотреть в её сторону слишком долго, и, пошатываясь, пошёл к окну. Щёлкнула кнопка часов, и комната резко залилась красным светом. Синее существо появилось у окна, гордо выпрямив спину. Пару мгновений он вглядывался в тёмное небо, после чего тихо расправил крылья и устремился прочь, оставляя позади себя не самую худшую ночь в его жизни. По крайней мере, он просто не помнил. когда в последний раз о нём кто-то заботился. Уже через полчаса горизонт начёт медленно розоветь, накрывая Белвуд мягкими лучами восходящего солнца, и от прошедшей ночи останется только ноющая боль в рёбрах, на которых не будет шрамов. Только запах чужой крови в комнате и накинутое тёплое одеяло. И только открытое настежь окно, из которого комнату зальёт нежный сентябрьский рассвет. Просыпайся, Гвенни.