Ещё?

      — Ненавижу тебя, — шипит Роксана, когда он входит в неё ещё глубже.       — Конечно, ненавидишь, — соглашается Мегамозг, покрывая поцелуями её плечи. — Я же плохой парень, ты должна меня ненавидеть.       Дыхание сбивается, она крепче обхватывает ногами его бока.       — Ты подлый.       — Точно.       — И злобный.       — Без сомнений.       Она выгибается ему навстречу и судорожно выдыхает. Когда он снова толкается, его щупальце заходит так глубоко, что она почти чувствует его у своего горла.       — Я тебя терпеть не могу.       — Знаю, — темп ускоряется, движения становятся беспорядочными. Роксана извивается и задыхается под ним. — И всё же ты каждый раз возвращаешься.       Он прав. Она ненавидит, что он прав. И его самого тоже. Ненавидит, что не проходит и недели, и ей уже достаточно горячей вспышки зелёных глаз для того, чтобы прикусить его губу и раздвинуть ноги. Но больше всего она ненавидит то, что своим блядским безумным ртом и её собственным нежеланием ему уступать, он погубил её для любого нормального человека.       Он припечатывает её к контрольному пульту и удерживает так, что она почти не может двигаться.       — Ещё рано, — рычит он, потому что Роксана всё равно умудряется вскидывать бёдра в отчаянной попытке довести его до оргазма, прежде чем он доведёт её.       Он жёстко обхватывает её за талию и держит на месте. Роксана ничего не может сделать, он всё равно чувствует, как она дрожит. Что она уже у самого края. Один раз, второй, он продолжает агрессивно в неё вколачиваться. Пары фрикций достаточно — она содрогается от оглушающего оргазма и кричит от удовольствия и злости на то, что он разбивает её на куски каждый чёртов раз. Это одновременно и бесит, и возбуждает. Не важно, что бы она ни делала, он всегда держит себя в руках до тех пор, пока она, кончая, не закричит.       Она открывает глаза и, сквозь разноцветную пелену, улавливает короткую вспышку удивительно нежного удовлетворения в его злобной ухмылке. Его бёдра впечатываются в неё последний раз, и он с грубым стоном кончает.       Несколько секунд они так и лежат, тяжело дыша и держась друг за друга. А затем Роксана упирается руками ему в грудь.       — Слезь с меня.       Он хрипло смеётся и, конечно, устраивает блядское шоу, пока выскальзывает из неё. Он медленно сворачивает щупальце и специально давит на чувствительные стенки влагалища до тех пор, пока Роксана снова не начинает возбуждённо ёрзать под ним. Он обожает её мучить, вытаскивать так долго, чтобы она практически начала умолять о втором раунде. Она сильно прикусывает губу, чтобы подавить в себе жадный стон. Она ненавидит, как её бёдра предательски подаются вперёд, когда он напоследок проходится по клитору.       — Ещё? — дразнит он, опёршись затянутой в чёрную перчатку рукой на пульт позади неё.       Её успокаивает, что она не одна такая. Он может довести её до безумия, трахать и входить в неё так глубоко, что в голове не остаётся ни одной мысли. Но она точно знает, что сам он сходит с ума и разбивается на части точно так же.       Она отказывается поощрять его эго, хотя на самом деле более чем готова ко второму раунду.       Она поднимается с пульта управления и опускается на колени. Он смотрит на неё, округлив в удивлении глаза. Она ещё никогда не падала перед ним на колени — в каком бы диком темпе он не доводил её до крупной дрожи в ногах и каким бы сильным огразмом её не захлёстывало, он ещё ни разу не видел, чтобы она опускалась перед ним. Даже если она едва стояла на ногах, то просто изо всех оставшихся сил цеплялась за пульт и держала себя в вертикальном положении.       Но на этот раз она открывает рот и медленно облизывает его широкое розовое щупальце. Кончик нетерпеливо изгибается, она посасывает и дразнит его своим языком. Она поднимает взгляд и вызывающе улыбается. Она ловит кончик щупальца и опасно зажимает его между зубов. Он дышит отрывисто, смотрит на неё широко открытыми глазами.       — Чт... что ты делаешь?       Он неосознанно покачивает бёдрами с каждым движением её языка. Роксана улыбается и ещё раз широко облизывает всю длину.       — Очищаю тебя, — невинно говорит она между делом.       Он вздрагивает. Руки дёргаются, словно он не знает, что с ними делать. Она обхватывает его ладонь и насаживается на щупальце так сильно, что почти не может дышать. Ей хотелось бы взять глубже, но для тощего парня его агрегат слишком широк, челюсть протестующе ноет. Но его сбитый с толку взгляд очень быстро превращается в голодный, и когда она кладёт его руку себе на голову и расслабляет горло, он молниеносно принимает сообщение.       Он трахает её горло так же, как и говорит — яростно, нетерпеливо, страстно и с очень реальной угрозой опасности, которую она отказывается воспринимать всерьёз. Теперь обе его руки в её волосах, он принуждает её открыть рот шире, с каждой фрикцией брать глубже. Она едва дышит, но каждый раз, как чувствует, что он близок к оргазму, предупреждающе сжимает зубы. В какой-то момент она подумывает позволить ему кончить ей в глотку, почувствовать, как он изгибается и пульсирует у неё во рту, как стонет, пока она заглатывает его ещё глубже. Но вместо этого она ждёт, когда все его мышцы в очередной раз напрягаются, и он под её ладонями становится туго натянутой струной. В тот же миг она отстраняется. Он растерянно смотрит на неё. Руки всё ещё сжимают её волосы, но он не тянет её обратно.       — Ещё? — ухмыляется она опухшими губами. Дрожь, прошедшая через всё его тело стоит всех жертв.       С диким рычанием он тянет её наверх и нагибает над пультом. Рычаги и кнопки впиваются в тело, он задирает её юбку и входит в неё. Она не в силах сдержать стон, когда чувствует его грубые и глубокие толчки. Она раздвигает ноги, он хватает её руки и прижимает к краям пульта. Она распята под ним, но едва ли чувствует от этого хоть каплю угрызений совести. Из его рта прямо ей в ухо вырывается поток грязных проклятий, и это заставляет волну дрожи спускаться вниз по позвоночнику. Он трахает её снова и снова до тех пор, пока весь мир для неё не сужается до впивающихся в руки шипов, его тощего тела на ней и волн удовольствия, которые бесконечно накатывают на них обоих.       — Искусительница, — шипит он ей на ухо, обессиленно распластавшись рядом на пульте управления.       Её смех эхом разносится в пустом Логове.