***
— Что это за нахер! – пыталась громко сказать Йоко, пока что-то уволакивало её за угол в тёмном коридоре. — Счастливого наступающего Самайна, Йоко, – шёпотом сказала Уэнсдей. Вещь спрыгнул с головы вампирши на пол, и Аддамс наконец-то отпустила Танаку. Йоко не особо мягко приземлилась на пол. Девушка с осуждением посмотрела на «похитителей». — Если ты решила припомнить то, как Белладонны однажды тебя связали, когда ты к нам пробралась, то поверь, ты за это уже много раз вернула нам должок. Уэнсдей, я конечно от тебя всякого ожидала, но не в таких масштабах, – Йоко нервно пыталась отдышаться и встать. — Значит, скоро эти масштабы мы ещё расширим, и ты нам в этом поможешь, – Аддамс усмехнулась, давая Вещи "кулачок". Уэнсдей ввеселило непонимание и капелька страха в глазах Танаки. — Я конечно достаточно обеспечена, и много чего могу себе позволить, но, знаешь ли, в рамках закона, – Танака поправила свою форму. Она определённо не доверяла Уэнсдей если речь шла о каких-то совместных делах, в которые её включают в добровольно-принудительном порядке. — Ничего криминального и опасного для здоровья. Для психики – может быть, – Уэнсдей слегка приподняла уголки губ и посмотрела на Вещь. – Как насчёт чего-то по-настоящему крутого на Самайн? А не этот детский лепет с призраками из простынок, мультяшными тыковками и прочим бредом, – Аддамс встала в самодовольную позу, скрестив руки на груди. Вещь также гордо стоял на её плече. – Я, Вещь и ты. Мы спасём этот праздник от скуки. — Ты предлагаешь устроить огромный страшный хэллоуинский пранк? – глаза Йоко загорелись, а очки почти сползли на кончик носа. – Конечно я в деле, ребят, это будет незабываемо! — Учти, мы хотим сделать это всё реально пугающим, в этом и суть. Невермору надо закалять свои нервы, готовиться к опасностям... особенно учитывая, что скоро сюда переведётся Пагсли. Они аккуратно вышли из логова не такого уж и тайного общества, минуя каждого участника Белладонн, которые так и не заметили, что к ним кто-то незаконно вломился. Йоко немного расстроилась, что пришлось бросить Дивину, и вообще придётся держать язык за зубами, а это даётся Танаке с большим трудом или не удаётся вовсе. У них мало времени на создание идей и саму реализацию, ситуацию осложнял поиск места для подготовки. В комнате Уэнсдей нельзя: там Энид, которая после сближения с Аддамс стала куда спокойнее, а значит и в комнате находилась чаще. Похожая ситуация и с комнатой Йоко, ведь там находится Дивина. Любые открытые места тоже сразу отпадали, потому что со стороны это безумное трио точно будет смотреться, как что-то замышляющая группировка. Учителя и так пристально наблюдают за Аддамс, не зная, чего от неё ещё можно ожидать, а тут поводов для подозрений станет ещё больше. По такой же причине отбросили и территорию за Невермором. Остались только коридоры заброшенного крыла школы, куда суются только пару раз за год ради того, чтобы пофоткаться. — И запомни, Йоко, никто из существ здесь не должен остаться без внимания...***
Утро. Каждый ожидает сегодняшнюю вечернюю дискотеку, которую объявили в самый последний момент перед праздником. Обидно, никто из учеников не успеет съездить до Джерико, чтобы разыскать что-нибудь алкогольное. Дискотека, разумеется, посвящена Хэллоуину. И пройдёт она по самому классическому сценарию: обычные скучные декорации, которые если и могут напугать, то маленького ребёнка, танцы под треки с громкими битами, конкурс на лучший страшный костюм, сделанный буквально на коленке второпях, речь директора о том, что хоть мы и не совсем люди, монстрами мы становиться не должны. Может быть, будут ещё конкурсы и рассказывание страшных историй, если вторую часть праздника сделают как в прошлом году: в лесу. Наверняка кто-то уйдет с праздника вместе с компанией своих друзей в комнату, чтобы в темноте спокойно посмотреть какой-нибудь классический, проверенный временем ужастик. Все же помнят, что безумное трио решило внести в это тухлое торжество свои коррективы? В ночь с 30ого октября никто из ребят не спал, ведь у них была тяжёлая задача: оснастить весь Невермор тем, что способно внушить настоящий страх. Танака, когда относила в учительскую журнал, смогла увидеть распорядок действий на празднике. Это упростило задачу компании. Но им не нужно было ждать вечера, чтобы начать веселье. Оно началось с самого утра. В крыле, где обитают оборотни, утром начался огромный переполох. Все полы были покрыты небольшим слоем воды, сантиметра в четыре. Тем, кто жил на этажах ниже, повезло меньше: воды оказалось чуть больше. Устроить небольшой потоп в здании было не так сложно, особенно с таким товарищем, как Вещь, ещё проще было списать всё на поломку школьного оборудования в виде системы отопления. Казалось бы, в этом нет ничего страшного, но это ведь оборотни. Многие спросонья и не поняли, что что-то не так и вляпались в огромнейшую лужу под ногами. Следом последовал неприятный уху жалобный визг, а потом оборотень запрыгивал куда повыше. Как по цепочке от визга одного, просыпались остальные, также стараясь забраться выше. Они либо забирались на высокие столы и жались к стенке, либо оставались на кровати, стараясь точно также слиться со стеной. Время от времени из разных комнат слышалось жалобное поскуливание. Некоторые особо смелые и коварные оборотни доползали до своего соседа по комнате и сталкивали его в воду с криком: «Удачного Хэллоуина!». Парочка рассудительных ребят уже сообщила о случившейся проблеме администрации школы. Первая часть розыгрыша была окончена. Йоко и Уэнсдей в это время занимались другим делом… Идеи о том, что сделать с вампирами, в основном подавала Йоко. В этот момент Уэнсдей, находясь в крыле, в котором жили по большей части вампиры, повесила на стены символы для защиты от вампиров, которые выискала в одной из книг логова Белладонны. Эти символы хоть и были слабыми, способные вызвать небольшую галлюцинацию и желание покинуть это место, но всё равно не особо приятно было здешним вампирам. В каждом коридоре было повешено по два таких знака, к слову написаны они были на небольших осиновых досточках. В этот момент Вещь включил звуки определённых частот, которые люди не воспринимают, а вот…летучим мышам и тем, кто в них превращается, может оказаться не сладко. — Жаль, что у нас было слишком мало времени, — вздохнула Уэнсдей, уже слыша, как некоторые дезориентированные вампиры пытаются понять как выйти из комнаты. — Так бы я проверила на них теорию о том, что определённые комбинации разных частот способны вызвать галлюцинации… Чтож, тогда опять придётся проверять на Белладонне. Вещь восторженно подпрыгнул, в предвкушении их будущих с Уэнсдей приключений. Невермор огромен, проверить всё и за один раз, разумеется, не получится. Каждый вампир ощутил головокружения и максимально странные, непривычные ощущения. Некоторые сравнили это состояние с состоянием лёгкого алкогольного опьянения, причём от какого-то слишком дешёвого и некачественного напитка. Вампиров напугало то, что этот странных эффект был массовым. Оказалось, то, что они всегда полагаются на слух, как на своё основное чувство, сыграло с ними злую шутку. Они судорожно пытались понять, является ли это проклятием, а кто-то начал попытки вспомнить всё, чего не слушал на лекциях по травологии. Как по команде, троица собралась там, где обитают сирены. Мало кто знал, но их настораживает и делает неприятно… звук медных инструментов. Главной по музыке, разумеется была Уэнсдей. Её задача была придумать пугающий мотив, а ребят – исполнить. Вещь выкрал инструменты из кабинета, отведённого под кружок музыки, а Уэнсдей придумала приспособление, способное усилить звук, ведь он должен быть «живым», а не записью. Выбранная тональность предельно простая – до минор. Вещь дёргает за верёвки трёх колокольчиков, гораздо больше остальных по размеру, это основное остойчивое трезвучие тональности: первая, третья и пятая ступени. Он их дёргает то вместе, то по двое или вообще отодвигается от них и использует колокольчики второй и четвертой ступени тональности для создания полного диссонанса в некоторых местах. Обычно, это пугает. Для эффекта основная мелодия, которую ловко и быстро научилась исполнять Йоко. Её основная партия исполнялась маленькими колокольчиками, которые отвечали за высокие звуки, обычно создающие напряжение. Не смотря на то, что Вещь исполнял устойчивое трезвучие, редко подключал другое для перехода, в мелодии был диссонанс куда чаще. Несколько раз повторялись группы нот по типу F-Eb-D-Db-Fm. Жуткая мелодия, озарившая всё крыло, била по голове и заставляла заткнуть уши. Такая глупая деталь – звуки медных инструментов, но по ощущениям их было слишком много, перетерпеть это было нельзя. Плюс сама мелодия была достаточно пугающей. На руку ребятам было то, что звуки этой музыки слегка доносились и до других частей академии. Предварительно, Аддамс выключила электричество. Как же хорошо, что много лет назад Невермор, во избежание сложных ситуаций с электроникой, сделал отдельный рубильник с возможностью полного отключения света в каждом крыле отдельно. Ещё какое-то время Йоко и Вещь продолжали играть. Некоторые сирены, пытаясь успокоиться, решили уйти в ванные комнаты, поближе к воде, но, её не было. Всё утекло к оборотням. Уэнсдей рванула к месту, где обычно находятся люди со сверх способностями. Большая их часть – медиумы, на это и сделала акцент девушка. Ей предстояло сработать тут одной… вернее, помощник у неё был. Для работы с медиумами лучше всего подойдёт… призрак. А значит поможет Уэнсдей именно Гуди Аддамс: — Напомни-ка мне Уэнсдей, что ты должна будешь сделать взамен на мою помощь? — серьёзно сказал появившейся призрак. — Учиться древней магии Аддамсов и самоконтролю, — понуро ответила Уэнсдей, закатывая глаза. — Ты ничего не забыла? — Гуди скептически-вопросительно изогнула бровь. — Внимательнее и добрее относиться к матери хотя бы неделю… Часть людей уже была пробуждена криками негодования оборотней и страшной мелодией из крыла сирен. Свет отключился. Они искали в своем месте жительства признаки чего-то неординарного. Но всё, что они нашли, это Уэнсдей Аддамс. Всё бы ничего, но девушка резко повернулась к группе ребят, идущих по коридору. Уэнсдей никак не реагировала на вопросы о том, что она тут забыла. Девушка просто театрально упала на пол. В дело вступала Гуди. Призрак вылетел из тела Уэнсдей и теперь её задача была пугать этих людей. Каждый из здешних медиумов встречался с приведениями пару раз за свою жизнь, а телепаты не могли использовать на нематериальном существе свои способности. Ведьмы спрятались по комнатам, вспоминая теорию их профильных предметов и начиная писать заговоры для изгнания души. Но никто, даже учителя, не будет в состоянии изгнать Гуди Аддамс. С одной стороны, потому что она слишком могущественна и не может исчезнуть полностью, а с другой, потому что она стала частью Уэнсдей, а она — живая. Самая простая часть закончена. И пока Вещь играет финальные аккорды, пытаясь всё доделать сам, Йоко убегает в крыло оборотней, чтобы закончить дело. Ну а Уэнсдей бежит на следующую точку, к тем, придумать способ испугать которых было сложнее всего. В крыле оборотней с большей частью здания всё было в норме, работники ходили тут и там: помогая ученикам покинуть корпус и поставить агрегаты для откачивания воды. Танака надела заранее заготовленный костюм, по стилю века 18ого. Все прекрасно знали о том, что род оборотней и род вампиров враждовали почти с самого появления, относительно недавно к ним пришёл мир. Но, разумеется, в каждой расе остались фанатики, не желающие этого примирения. Больше подобных особей было среди оборотней, зато вампиры в этом плане были куда хитрее и организованнее. У них даже возникло объединение «Память предков», где они особенно сильно вспоминали эпоху Просвещения, ведь именно тогда бои были более ожесточёнными и из-за людей обеим группам необходимо было залечь на дно. Современные фанатики надевали одежду, стилизованную под костюмы тех времён, и организованно налетали на маленькие стаи оборотней. Йоко, вдобавок к подобному мундиру, который она натянула поверх футболки, надела маску. Вампирша издала громкий звук, желая привлечь внимание учеников, и они не заставили себя долго ждать. Танака стояла за колонной, её было не видно, она кинула мячик, с которыми обычно играют собаки. Что удивительно, парочка из двух юношей-оборотней ринулись за этой игрушкой. Из укрытия на них вылетела Йоко, демонстративно показывая свои клыки. Оборотни прекрасно знали о смысле этого костюма, хоть догадались не сразу. Спустя минуту затупа, оборотни со всех ног начали бежать от этого вампира. Йоко не уступала им по скорости ни на метр. Они бежали до тех пор, пока на горизонте не появились взрослые. С грацией кошки Танака завернула за угол, стянула этот маскарадный костюм, оставаясь в повседневной одежде. Следы преступления в виде этих тряпок она сбросила в ближайшее мусорное ведро, а сама ушла, также незаметно. Разумеется, работники Невермора не поверили оборотням и всё списывали на стресс после утренних событий. Танака еле сдерживая смех, слыша уже в дали разговоры оборотней о том, что увиденное ими — правда, поэтому им пора бежать из Невермора. Ребята и не думали, что устроила это… просто Йоко. И шутку эту она добавила от себя, ведь прекрасно помнила рассказы Энид о том, как её не принимает подавляющее большинство оборотней. Саму Синклер, а в придачу и её друзей считали полнейшими дураками. — Тот, кто не боится показаться дураком, одурачит кого угодно, — шёпотом победно сказала Танака, гордо покидая крыло оборотней. И пока Йоко и Вещь пошли доготавливать самый простой розыгрыш. Уэнсдей предстояла сложнейшая часть, ей нужно было как минимум удивить безликих… это очень сложная задача. Дело в том, что никто до сих пор не знает точной природы этих существ. Часть из них имеет метаморфические способности, несмотря на то, что «чистых» метаморфов в современном мире можно по пальцам пересчитать. Часть из них имеет способности медиумов или телекинез. Другая же часть – физическая сила, практически наравне с оборотнями. Троица и так сократила число пострадавших корпусов Невермора, убрав те, где различные существа проживают совместно, поэтому позволить себе пропустить пусть и такую тяжёлую, но всё же большую часть, им было нельзя. Одну из ночей Уэнсдей полностью посвятила нахождению в библиотеке, но не школьной, а Белладонн. Только там можно было найти хоть какие-то стоящие зацепки, а не сухие и размытые факты, толком ни о чём не говорящие. И Уэнсдей помогла одна книга заклинаний. Идея этой темы заключалась в том, что данные существа безликие, в прямом смысле. Именно поэтому безликий, в теории, может в будущем разблокировать выбранные им силы, «найти своё лицо». Также безликие, из-за понятных особенностей, видят мир далеко не привычным всем способом. Они в чём-то похожи на Вещь. У них есть душа, сознание, а картинки реального мира напрямую показываются именно там. А значит, должны быть заклинания, способные изменить восприятие реальности в сознании безликих. Либо же — изменить его, и заставить их видеть то, что нужно Уэнсдей. Пожалуй, её сейчас ждала далеко не самая интересная часть сегодняшнего дня. Надо было сконцентрировано и монотонно читать заклинание, в определённых моментах включая своё умение визуализировать, чтобы представленные Уэнсдей образы возникали в их сознании. На протяжении всего свободного времени до Хэллоуина, которого было не так уж и много, Вещь занимался тем, что следил за безликими, пытаясь узнать, чего они боятся. И это были самые разные ситуации. Уэнсдей должна была погрузить каждого безликого примерно на час их самого лучшего кошмара наяву. Кто-то видел провал на контрольной, кто-то проигрыш в соревнованиях, а кто-то бегал от хайда в лесу. Разумеется, каждого безликого Аддамс запомнить не могла, хоть их было и не много, ведь их крыло было самым маленьким, а потому она спросила совета у Гуди, которая сейчас пугала одну из частей Невермора. Ведьма указала ей на благовония, с запахом которых, каждый увидит то, что должен. Уэнсдей окружила себя подожжёнными специальными травами, которые она позаимствовала вчера из кабинета травологии, этот гербарий распространял свой запах слишком быстро. На протяжении пятнадцати минут, Аддамс находилась в состоянии подобном некому трансу. В финале она была очень уставшей и еле могла устоять на ногах, но зато ещё минимум час все безликие Невермора, даже те, кто не живет в специальном крыле, будут бродить по комнате, и им будет казаться, что они в своём собственном кошмаре. — Ну что, мама, а ты смогла бы вытворить что-то такое сильное в свои школьные годы? — задала вслух вопрос Уэнсдей, смотря на кулон, который Мортиша подарила младшей Аддамс перед первым днём в Неверморе. Пока Вещь и Йоко ждали Уэнсдей, им было скучновато. Они заметили, что, несмотря на переполох в академии, некоторые горгоны ещё спят. Да, это было в их стиле. Танака нашла у себя в рюкзаке несколько маленьких баночек с краской, на парочку горгон точно хватит. Сегодня Вещь и Йоко подработают визажистами на Хэллоуин. Плюс ко всему, они ещё и не особо старались, ведь было мало времени, чтобы «грим» был ещё хуже. К концу они получили: скелета с переломом шеи, гнилую тыкву, плачущего клоуна и зомби с пауками на лице. Каждого горгона они пробуждали по своей методике. Сначала Йоко плотно зажмуривала глаза, далее она вместе с Вещью поднимали зеркало и срывали шапку с горгона, тем самым будя его. Каждый из них дёргался от того, как он был накрашен, а потом превращался в статую. Как только Уэнсдей пришла, всё было готово к их розыгрышу. Превратить горгон в камни казалось ребятам слишком просто, а потому они вспомнили, что на их головах — змеи. Так как на счёт пустить в воздух антидот змеиного яда? И эти змеи особенные, ведь остальная часть существа — человеческая. Поэтому, яд не убьёт змей, он им никак не повредит, в прочем, как и человеческой части. Змеи просто уснут, а их «носитель», если верить проводившимся экспериментам из учебника, получит «змеиное зрение», а именно — немного пугающую способность видеть тепловое излучение живых существ. К счастью, это сработало, никто не пострадал. Правда, горгоны и без того часто выглядели накуренными, но теперь эффект усилился в несколько раз. Некоторые особенно умные особи решили попробовать снять шапки, но товарищи, стоявшие рядом, всё равно окаменели, ведь даже у спящих горгонских змей были приоткрыты глаза.***
В Неверморе переполох. Администрация академии уверена, что всё это — чьи-то глупые розыгрыши. После скоропостижного устранения всех неполадок, директор собрал всех в главном зале. Он сделал заявление о том, что группа учеников, которые злоумышленно долгое время подготавливали этот план, должна объявить себя во избежание последствий. Только вот администрация не знала, где и кого искать. Это не Белладонны, ведь её участники пострадали ровно так же, как и остальные. На удивление, это не Уэнсдей Аддамс, ведь об её обмороке в крыле людей со сверх способностями, уже давно рассказали. Ученики предположили, что она увидела странного призрака и пошла в библиотеку их корпуса, чтобы понять природу этой сущности. Ну а про Вещь никто и не знал. Многие ученики уверяли, что это проклятия, оборотни говорили о тех самых враждебных вампирах. Безликие и Вампиры соглашались с идеей проклятия, но большинство из этих рас подталкивало на идею того, что это и есть Самайн: призраки выходят из того мира в наш, контактируют с нами, преподносят испытания, так почему бы им не прийти в Невермор? Именно академия часто бывает единственным пристанищем для подобного рода существ. Кто-то ссылался на целенаправленную вражду классов академии между собой, кто-то говорил о нормисах, которые решили поиздеваться, как тогда на одном из балов. Больше всего было жаль Бьянку, которая отгоняла себя от мысли, что это те самые угрозы её матери, которые наконец-то сбылись, всё это подстроила «Песнь утра». Троица переглянулась. Сейчас был день и им предстояли самые простые розыгрыши, посвящённые их близким. — Уэнсдей, Вещь, можете разобраться с Энид сами? Я понимаю, я обещала помочь, но вы можете попросить кого-то её задержать на этом собрании, мне надо отойти, — Йоко без объяснений проплыла по толпе к выходу и покинула это место. Злости Уэнсдей просто не было предела. Теперь надо было что-то срочно придумать… Ей повезло, что она заметила паниковавшую Бьянку, а потому подошла к Энид и попросила её успокоить сирену, а то сама на себя не похожа. — Уэнс, а почему бы тебе самой этого не сделать? У вас же вроде нормальное общение? — спросила Синклер, беря Аддамс за руки. — Что-то случилось? — Нет, просто… я всё ещё не умею правильно себя вести в подобных ситуациях, хоть и стараюсь многому научиться благодаря тебе. Была бы Барклай хоть чуть-чуть поспокойнее в этот момент, я бы попыталась, но… у неё всё как-то слишком плохо, — Уэнсдей старалась сделать самый сожалеющий вид, который только могла. Когда она будет уходить, обязательно бросит сообщение Танаке о том, что Бьянку они сегодня не пугают. — Хорошо! И я вижу, как ты стараешься быть добрее к людям, спасибо, – Энид пылко обняла Уэнсдей, крепко сжимая. Аддамс не раз говорила ей, что она не любитель такого внезапного физического контакта, но, несмотря на это, Уэнсдей никогда не обижалась, ведь всё можно было исправить одной яркой и такой родной улыбкой Энид. — И я тебя люблю, волчонок, но я же просила, не делать... так... тем более тут куча народа, – Аддамс закатила глаза, стараясь не смотреть на Энид, ведь прекрасно знала, что проиграет. — Просто перед тобой невозможно устоять, а твоя реакция бесценна! Я пойду, поговорю с Бьянкой, – Синклер подмигнула и ушла. С минуту Аддамс стояла ошарашенная, но быстро опомнилась, стараясь также незаметно, как и Йоко, улизнуть с этого экстренного собрания. И что такого могло срочно понадобиться этому безрассудному вампиру? Йоко стояла на небольшой полянке, чуть-чуть за пределами самой академии. Уже давно отремонтированный сарай, где работал Ксавьер, был прямо перед ней. Танака нервно ходила из стороны в сторону, отчеканивая какой-то ритм. — Ну где же ты… чёрт, договаривались же, просила ведь я… — раздражённо шептала девушка. Как по щелчку пальцев, перед ней материализовалась фигура Гуди Аддамс. Призрак начал говорить: — Я не виновата в том, что ты пришла раньше. Скажи спасибо, что я согласилась на помощь вам в этом глупом развлечении, — Гуди изогнула бровь точно также, как это делает Уэнсдей. — Во-первых, мы тебя особо и не уговаривали, ты сама согласилась на это, желая проверить, как будет проявляться твоя магия в состоянии призрака. Уверена, ты там пол корпуса до инфаркта довела своими внезапными появлениями из стен, оживлениями картин, двигающихся статуй и заглядыванием в их сознания. Ну согласись, не было раньше у тебя таких возможностей. А то, что мы делать будем сейчас это ради Уэнсдей, — слишком уверено и гордо заявила Танака, делая выпад в сторону Гуди. Старшая Аддамс удивилась, что кто-то вообще в состоянии разговаривать с ней в подобном тоне. Не то, что при смерти, но и при жизни её по большей части сторонились, боялись, считались с её мнением, не доказывая ничего противоположенного. Гуди молча переместилась в сам сарай, оставив Йоко ломать голову, как открыть эту огромную дверь. Вампирша не растерялась и залезла через окно. — Я видела эти полотна где-то здесь. Самые большие… закрытые тканью… — шёпотом рассуждала Йоко, обходя мастерскую. Она повернулась, сдёрнула с одного из полотен ткань и она гадала — очередное изображение Уэнсдей. А потом ещё и ещё… — Видишь, Гуди, парень не понимает слова «нет», не осознаёт, что человек уже в отношениях… неприятно. Поэтому я и просила тебя помочь его проучить. На удивление, Гуди спорить не стала. Она без лишних слов поняла, что стоит делать. Поэтому, к приходу Торпа было всё готово. Йоко покинуть сарай до этого момента уже успела. Зайдя, первое что увидел Ксавьер — все картины с Уэнсдей были «открыты», а свет не работал. Гуди, используя то, что внешность у неё с Уэнсдей крайне похожа, использовала это. А потому Ксавьер сильно испугался того, что картины двигаются не по его воле, с ними происходит что-то странное. Изображение стало каким-то… искажённым, неестественным, пугающим. Торп начал пятиться, когда каждое изображение Аддамс начало страшно пристально пялиться на него. Парень сжал руками уши, чтобы не слышать жуткого шума, напоминающего звук ревущего ветра. Каждая Уэнсдей «вышла» из картины, медленно протягивая свои руки к Ксавьеру. Это выглядело, как кадр из какого-то фильма ужасов. У Аддамс и так от природы излишняя худоба и бледная кожа, но теперь это выглядело более пугающе и неестественно. Гуди только начала своё веселье, но… Торп трусливо сбежал, громко крича. — А столько из себя строил… неудивительно, что Уэнсдей и не подумает посмотреть на тебя, — ухмыльнулась Гуди, стоявшая посередине помещения. Сарай вновь был нормальным, картины стали обычными. По щелчку пальцев Гуди подожгла эти картины и они превратились в пепел, само здание, к счастью Торпа, осталось на месте.***
В этот момент Йоко со всех ног рванула на свою следующую точку. Теперь немножечко пострадать, к сожалению, придётся Дивине. Танака вернулась в их общую комнату и достала из самого дальнего угла в тумбочке кулон. Он выглядел точь в точь как те, что носят сирены, чтобы их голос не влиял на людей. — Чтож, значит сегодня моя задача, заставлять тебя произносить в слух то, что нужно мне… или надеяться, что пока ты будешь с кем-то разговаривать, произойдёт нелепая ситуация… — Йоко коварно ухмыльнулась. — А лучше сразу после того как надену, смоюсь из комнаты… скажу, что пошла к Энид. Вампирша надела кофту с длинными рукавами, в один из которых и спрятала цепочку. Всё, что могло помочь ей дальше, так это банальная ловкость рук. Йоко села ждать свою девушку на кровать, уткнувшись в экран телефона. Дивина вошла в комнату буквально через пару минут. — Где ты пропадала с самого утра? И я не видела, чтобы ты была в зале… знаешь ведь, что тут происходило? — Уотсон села на свою кровать и смотрела на Йоко пристально, слегка недоверчиво. — Я утром пошла в вампирское крыло, мне нужно было решить с одной знакомой одну проблему с расписанием нашего потока и предстоящей подготовки к соревнованиям. Ну, помнишь, я рассказывала, — Йоко даже не оторвала взгляд от телефона. — Тогда я понимаю, почему ты теперь решила отлежаться здесь… — сказала Дивина несколько уныло. — У нас-то хоть тут ничего не произошло? — спросила Танака, наконец, вставая с кровати. — Нет, но большинство испугалось заранее, — Дивина улыбнулась и подошла к Йоко. — Многие сирены уверены в проклятии, а потому Кент и ещё несколько особей подали заявление на смену комнаты… — Повезло, что у нас с тобой всё хорошо, — Танака несколько вымученно улыбнулась и обняла свою девушку. Уотсон ответила на объятия не сразу. — Вау, такой доброй ты бываешь только тогда, когда что-то натворишь… — шёпотом сказала Дивина. — Ну почему же… может быть после всех этих странных проклятий я стала ценить людей, в особенности тебя, куда больше, — парировала вампирша. Девушка быстро и незаметно одним пальцем достала из рукава цепочку. Пользуясь тем, что голова Уотсон была у неё на плече, расстегнула настоящий амулет и он упал на пол. Ногой она его отправила под кровать. Поддельный же амулет она уронила нарочно, когда Дивина начала от неё отстраняться. — Вот же блин, — выругалась Йоко и принялась поднимать кулон. — Держи, — Танака вежливо протянула вещь. Дивина не сказала ни одного слова, молча застегнула на себе безделушку. Она внезапно коварно улыбнулась. — Съездим в Джерико? Помнишь, ты мне обещала свидание в лучших традициях: классный ресторан, букет цветов и долгая прогулка с разговорами по душам? Поедем? — Дивина говорила очень мелодично и осторожно. — Да… — без раздумий ответила Танака, зачарованно смотря прямо в глаза своей девушке. — Что-то ты как-то слишком просто на это согласилась… Амулет что ли сломался… или весь этот беспредел устроила ты… В любом случае, ты готова выполнить обещание? — Уотсон уже и не пыталась скрыть победной улыбки. — Конечно! Только… как мы сейчас выберемся? — Йоко понимала, что с ней твориться что-то не то. — Утром-то вы смогли каким-то образом поставить на уши весь Невермор, так что придумай что-нибудь. Уж ты то должна. А я… постараюсь говорить так, чтобы нелепые ситуации возникли только у тебя, кровопийца. Это подстава. Это полное фиаско. Это огромнейший провал. Но поняла это Йоко слишком поздно… А ведь всё из-за того, что утром недостаточно аккуратно покинула комнату… Хотя, не удивительно, что Дивина её разгадала, всё-таки они уже хорошо знают и чувствуют друг друга.***
Энид возвращается в комнату. На полу её встречает огромная лужа крови, которая вытекает из чёрного непрозрачного пакета. Недалеко стоит Уэнсдей с той самой передвижной доской, фотографии на которой когда-то давно напугали Энид до обморока. Аддамс не оборачиваясь, начала говорить с ошарашеной Синклер. — Знаешь, я думаю тут всё-таки дело в проклятии… и человеке, который эти беды наслал. Знаешь, я уже нашла несколько зацепок, взгляни на доску, они связаны с теми событиями, которые произошли в начале моего обучения здесь, — Уэнсдей говорила торопливо, активно жестикулировала, но к Энид не оборачивалась. Вещь с балкона затащил нечто, похожее на отрубленную конечность. — Ого, значит, я точно была права! Ты нашёл её там, где я сказала? Положи в пакет, — Аддамс обернулась к Энид, которая стояла не то, что не моргала, даже вдохнуть не могла. Уэнсдей повернулась, на её щеке было пару красных пятен, очень похожих на кровь. — Не хочешь помочь? Думаю, твоя физическая сила нам очень пригодится, — добавила девушка, обращаясь к Энид. Вместо какой-либо реакции, Синклер упала в обморок, прямо недалеко от двери в комнату. Вещь и Уэнсдей переложили её на кровать. Теперь у ребят была задача быстро убрать комнату до того, как оборотень очнётся. — Ничего страшного, Вещь, в три руки нам будет проще вернуть всё в первоначальное состояние. И действительно, когда Энид очнулась, комната выглядела абсолютно нормально. Уэнсдей сидела у себя на кровати с книжкой в руках. Вещь зачем-то пересобирал печатную машинку. — Уэнс… а где… что… что произошло? — неуверенно и со страхом застрявшем в горле начала говорить Синклер. — Не знаю, я сама недавно пришла и вижу тебя, видимо внезапно решившую полежать на полу, — Аддамс пожала плечами, говорила так же безэмоционально, как и в обычной жизни. — Но ты тут устроила какое-то расследование со страшными картинками и где-то нашла кусочки трупов! — Энид вскочила с кровати и начала судорожно оглядывать комнату. — Мда, видимо твоё приземление на пол было не особо мягким. Я заходила в больничное крыло, к Юджину, пытаясь сказать ему пару фраз в духе: «Жаль, что пропускаешь Хэллоуин», «Надеюсь, с ногой будет всё в порядке». Прихожу и вижу тебя, обнимающуюся с полом. Вещь помог мне перенести тебя на кровать. — Кажется… я просто успела перенервничать, — Энид немного передёрнуло. Это странное воспоминание определённо ещё пару раз приснится ей в кошмаре.***
Несмотря на все странности сегодняшнего дня и незначительный вред здоровью некоторых учеников, празднику вечером всё же быть. Будет около девяти вечера, когда ученики закончат полу-официальную часть в самом здании академии и перейдут на прилегающую территорию. Огромный разведённый костёр и брёвна для того, чтобы сесть вокруг. Достаточная уютная атмосфера. Наверняка кто-то из учеников возьмёт гитару, а кто-то заранее заучит несколько страшных историй. Йоко не выдержала и всё рассказала Дивине, но хорошо, что девушка просто рассмеялась и удивилась тому, как всего трое существ смогли заставить нервничать всю академию. Дивина даже в каком-то смысле гордилась Йоко, а также, обещала помочь в финальном шоу от безумной троицы. Уэнсдей и Йоко кратко ввели Уотсон в суть дела. В принципе, у них всё сработало на ура и без Дивины, но эффект мог быть усилен... с помощью голоса сирены. Дивине было достаточно сказать: "происходящее реально, это походу уже не шутки", без амулета на шее, и эффект неподдельного, самого настоящего страха был бы обеспечен. Сами герои будут под заклинанием, не дающим голосу сирены влиять на тебя, хоть эффект и скоротечен, но Дивине было достаточно один раз сказать одну фразу, а затем вернуть на себя амулет. Здесь не обошлось и без помощи Гуди Аддамс. Только благодаря ей всё это шоу и смогло состояться. Она скептически к этому относилась, но желание проверить, как изменились ученики Невермора за столько лет, оказалось сильнее. У костра собрались все, кто только мог. Некоторые садились чуть ли не друг на друга, но места хватило не всем, кому-то пришлось стоять. Директор говорил речь о важности этого праздника в жизни каждого из существ здесь собравшихся. Потом, особо смелые компанейские ребята начинали свою выступления. Было очень уютно и атмосферно. Повезло, что в эту ночь не было полнолуния, был лишь прекрасный яркий полумесяц. Вещь незаметно разлил в некоторых местах горючую жидкость, так, чтобы она образовала квадрат вокруг главного костра. Уэнсдей занималась тем, что помогала Йоко надеть костюм пилигрима. Вещь поочерёдно поджёг каждую "вершину" квадрата. Ученики академии начали нервно оглядываться, перешёптываться. Из главного огня вышел... Джозеф Крекстоун. На самом деле это была Гуди, но что ей мешает ненадолго поменять облик? Тем более ночь, никто мелких различий и не заметит. "Джозеф" осмотрел внимательно всех присутствующих. Его лицо поразила коварная ухмылка. Пилигрим сильно ударил по земле посохом и... испарился. Все огни начали гореть ещё ярче, то тут, то там слышался вой обитателей леса и пронзительно громкие неприятные крики птиц. — Похоже... на этом шутки кончились, — Дивина обратила внимание толпы на себя. — Он настоящий... нам нужно бежать. — разумеется, все её послушали. Администрация школы сказала всем бегом возвращаться в здание Невермора. Больше у учеников не было ни секундного раздумья, ни промедления. Почти неконтролируемая огромная толпа ринулась к воротам. Спрятавшиеся Уэнсдей и Вещь вновь зажгли два больших столба огня, по правую и левую части ворот. Как "чёрт из табакерки" на проходе оказалась переодетая Йоко. Стояла она чуть дальше, а потому точно нельзя было определить кто это в костюме пилигрима. Каждый в начале толпы начал кричать "Назад!", а Танака медленно выходила вперёд. Вперед на неё вышли готовые обороняться учителя. На это Йоко просто... рассмеялась. Таким знакомым и привычным всему Невермору смехом. Она вышла так, что стало понятно — это вовсе не Джозеф. Даже устроивая прекрасное фаер-шоу Уэнсдей не удержалась от того, чтобы победно ухмыльнуться. Взгляд преподавателей и директора становился всё мрачнее. Ну а ученики... уже через минуту начали также громко и заливисто смеяться, как это делала Йоко. Гуди, наблюдавшая всю сцену в тени, решила "раствориться" совсем, а Вещь, поняв, что "запахло жаренным" решил прикинуться упавшим листком, который улетает в направлении ветра. — Йоко Танака, Уэнсдей Аддамс... я жду ваших родителей в школе. Завтра же. Но им было слишком весело, чтобы настроение испортилось. Уэнсдей знала, что это далеко не самая жесткая её выходка, а за попытку "спасти Самайн" родители даже похвалят. Вещь был неотъемлемой частью каждой выходки юной мисс Аддамс, также именно он часто подавал идеи. Поэтому он уже в эту ночь напомнил Уэнсдей о том, что скоро будет девятое ноября...