Привет, Мино!

Утром Минхо забрал Джисона в агентство и привел его к Крису, обсудить давнюю проблему, чтобы восстановить репутацию айдола и вернуть ему то, что у него отняли. На собрание явились и его бывшие менеджеры, чтобы все было по-честному. Чон сидел в темных очках, скрывая свой боевой раскрас, который он приобрел в поездке в темном углу отеля. Директор Бан внимательно посмотрел на участников конфликта и самым серьезным голосом сказал: — Я хочу знать, что из того, что вами двумя было представлено в этих отчетах, является правдой. Крис бросил на длинный стол папку с отчетами, составленными прежними менеджерами и поочередно смерил их не самым приветливым взглядом. Оба молчали, опустив глаза в пол, не испытывая никакого желания в чем-либо сознаваться. Минхо сидел напротив Чона, откинувшись на спинку стула, и думал о том, как сделать его никчемную жизнь невыносимой. Директор перевел взгляд на Хана. — Джисон, — Крис дождался, когда парень поднимет на него глаза, — помоги нам разобраться. Парень посмотрел на телохранителя, чувствуя себя загнанным в угол, вроде не виноват ни в чем, но на душе как-то тошно. Минхо кивнул ему, подбодрив мягкой интонацией голоса. — Не бойся, говори. — Я не знаю, что в этих отчетах. — Честно признался Хан, его голос было чуть слышно. Минхо резко выпрямился, потянувшись за толстой папкой, Чон отшатнулся, решив, что его сейчас затащат на стол и расчленят. Ли открыл документы и начал зачитывать первый попавшийся отчет, не обращая внимания на презрительный взгляд Чона. — Хан Джисон разбил посуду в ресторане Сиэтла, когда слишком сильно размахивал руками, ругаясь с официантом. — Это был менеджер Кан, — сообщил парень. Кан собирался открыть рот и возразить, но Крис заткнул его лишь взглядом. А Минхо продолжил читать, отложив первый документ в сторону. — Джисон разбил телевизор в номере, репетируя свой рэп. — Меня толкнул менеджер Чон, я не удержался на ногах и упал на тумбу, случайно зацепив ногой телевизор. — Почему он тебя толкнул? — Спросил Крис. Чон повернулся к парню, скривив лицо, но Джисон не заметил, потому что прятал глаза: ему было стыдно признаться, что на самом деле там произошло, и поджал дрожащие губы. Минхо гневно выдохнул, опасаясь, что Джисон не справится с эмоциями, но тот сумел выдавить из себя признание. — Он наказал меня за то, что я отказался раздеться. Когда до Криса дошел смысл красноречивого взгляда Минхо, он как-то даже сдулся и закрыл ладонью лицо, чтобы совладать с гневом. Затем рука его медленно превратилась в кулак. — Это было не один раз? Он домогался? Джисон уже чуть не плакал, ему хотелось поскорее закончить неудобный разговор и спрятаться под сотней одеял, чтобы забыть весь этот кошмар. Он кивнул головой и всхлипнул. Минхо положил ладонь на его плечо и несильно сжал, хотя очень хотелось обнять. Кулак Криса с грохотом обрушился на столешницу, заставив обоих виновников подскочить на своих стульях. Они прекрасно знали, каким бывает директор в гневе и что добром это не кончится. — Кто из них двоих залил люстру? — Не знаю, — Джисон перешел на шепот, — меня там даже не было. Они заперли меня в туалете, я чуть не задохнулся, когда начался пожар. — Господи… — Крис уткнулся лицом в свои ладони, — я так виноват перед тобой, малыш. — Его голос дрогнул. — Мне за всю жизнь не вымолить у тебя прощения. — Можно я убью их, Крис? Четыре пары глаз в ужасе уставились на Минхо. Директор тут же взял себя в руки, не время лить слезы, надо решать проблему здесь и сейчас. Но он не смог проигнорировать слова телохранителя и со всей серьезностью ответил ему, перетянув на себя всеобщее внимание. — Давай, не здесь. Двое мужчин чуть заметно кивнули друг другу, нагоняя страх на менеджеров, они уже тряслись, лихорадочно соображая, что делать, чтобы этого избежать. Джисон тоже взволнованно смотрел по сторонам, сидя меж двух богов, метающих молнии. Ему было все равно, что случится с менеджерами. Он не хотел, чтобы Минхо был к этому причастен. И он уставился на него с мольбой во взгляде и заметил, как дрогнули его ресницы, когда он попытался ему подмигнуть. Чего Минхо делать не умел совершенно. Хан почти улыбнулся, спрятав нижнюю часть лица ладонью, и отвернулся к стене, чтобы не выдать себя. Минхо решил, что парень прячет слезы и, поднявшись на ноги, встал с ним рядом, бережно приобняв. Джисон тут же перехватил его пояс обеими руками и уткнулся лицом в живот. Крис и сам готов был разорвать подонков голыми руками, когда услышал приглушенные всхлипы своего артиста. Он злобно смотрел на сотрудников, придумывая, как наказать их, но они сами подали ему идею, решив, что это поможет им избежать расправы со смертельным исходом. — Мы вернем все деньги, и даже больше, позвольте нам во всем признаться, — запричитал Кан. Минхо с Крисом переглянулись. Директор сказал: — Я не могу решать за Джисона. Вы нанесли ему непростительные оскорбления, испортили его репутацию, нанесли ущерб его здоровью. И думаете, что можно просто откупиться? — Я напишу чистосердечное признание, только не убивайте… пожалуйста, — Чон захлебывался в собственных обещаниях, ему было действительно страшно. Минхо провел ладонью по волосам Джисона. Парень перестал бояться, но, когда он поднял лицо, слезы текли по его щекам, впитываясь в ткань пиджака телохранителя. Ли спросил у Криса: — Как мы их накажем? — Джисон, я не настаиваю, — вклинился директор, — но если ты хочешь написать заявление в полицию, мы поддержим тебя. Хан повернулся к нему, стирая слезы с лица. Он больше не хотел никакой шумихи, ему хватило всех этих скандалов в СМИ, и ему даже нравился имидж хулигана, но это в прошлом. Сейчас он смотрел на вещи более зрелым взглядом, и ему захотелось показать людям, что он взрослый и серьезный музыкант и что всегда таким был. — Я доверюсь вашему решению. Знаю, что оно будет правильным и справедливым, и сделаю так, как вы скажете. — Спасибо за доверие, Джисон. Я сообщу тебе о своем решении. — Крис посмотрел на Минхо. — Ты хотел что-то еще обсудить? — Да. На счет Чонина. — А, вчерашний разговор. — Крис помнил о своем обещании подумать, когда они собирались домой после семейных посиделок с родителями. — Не вопрос. Я уже предупредил Чанбина. — Спасибо. Теперь мы можем уйти? — Да, Минхо. Спасибо, что разобрался во всем. — За этим ты меня и нанял. Минхо забрал Джисона, и они вместе покинули кабинет, оставив Криса поставить жирную точку в этом деле. Ли проводил Хана до зала для практики, где репетиция шла полным ходом. Но Джисон вдруг остановился и привалился к стене, рядом с закрытой дверью, не торопясь ее открывать. Он облегченно выдохнул из легких весь воздух, словно это могло очистить их от той грязи, что витала в кабинете директора. Минхо понимал, что испытывал парень, находясь в одном помещении с теми, кто столько лет мучил его. Он встал рядом с ним и тоже прислонился к стене, засунув руки в карманы брюк. — Мне жаль, что тебе пришлось снова пройти через это. Теперь все закончилось. Они одновременно посмотрели друг на друга. — Надеюсь, директор Бан не станет делать громких заявлений и найдет способ, как разобраться с ними по-тихому. — Ты не хочешь восстановить свою репутацию? — Минхо повернулся к нему всем телом. — Мне все равно, что обо мне думают другие. — Джисон тоже повернулся, продолжая подпирать плечом стену, как и Минхо. — Достаточно того, что директор теперь знает правду. — Почему ты молчал столько времени? Неужели думал, что Крис не поверит тебе? — Я боялся их, и все время чувствовал себя виноватым. Они меня наказывали, а потом вроде бы все налаживалось и какое-то время они были даже добры. — А потом кто-то из них косячил и они снова обвиняли тебя? — Да, — тихо подтвердил Джисон и опустил голову, — и я настолько к этому привык, что начал думать, что так и должно быть. Минхо решил, что мозг отказал ему в тот момент, когда он шагнул вперед, положил ладонь на затылок Джисона и прижал его голову к своей груди. А когда мозг снова включился, было уже поздно предпринимать попытки отпустить парня. И просто стоял там и слушал слабые всхлипы Джисона и чувствовал, как он тихонько вздрагивает, прижимаясь к нему. «От тебя веяло таким теплом, когда ты крепко обнимал меня. На мгновение я прослезился, ведь это было в первый раз». Джисон разомлел в его объятиях, они ощущались совсем по-другому. Он не был в опасности, ему не было страшно, и пусть он не нуждался в защите сейчас, он нуждался в нем самом. Музыка за дверью стихла. Минхо отодвинулся, заглядывая в лицо Джисона. — Сходи, умойся, и вернемся в зал. Парень кивнул, громко шмыгнув и, не поднимая глаз, убежал в уборную. *** Репетиция была в самом разгаре, когда пришла Ирэн. Вид у нее был, мягко говоря, взволнованным, как будто случился очередной апокалипсис. Она кого-то искала взглядом, а когда нашла Минхо, изучающего новое расписание в дальнем углу, направилась к нему. Джисон проводил ее напряженным взглядом, почувствовав неприятности. Минхо заметил ее присутствие лишь когда она коснулась его плеча. Женщина что-то сказала ему на ухо, потому что музыка играла слишком громко. Он отложил документы в сторону и пошел за ней на выход, кивнув хореографу. Хан смотрел на телохранителя в ожидании, что тот хотя бы взглянет на него, но Ли будто не замечал никого вокруг, кроме этой женщины. Джисон испугался. Внутри все перевернулось. Ему показалось, что случится что-то ужасное и все снова изменится. Он больше не мог сосредоточиться на хореографии и попросил небольшой перерыв. Парень вышел из зала и оглядел коридор — он уже был пуст, и ему пришлось вернуться обратно. Ирэн с Минхо стояли на лестничной площадке, где обычно курил кто-то из стаффа. Она тоже достала из пачки сигарету и закурила. — У нас проблемы. — Ты это уже говорила. Что случилось? — Ты ничего не замечал странного в поведении Джисона? Минхо застыл, в горле резко пересохло, и он с трудом сглотнул. В Джисоне было много всего странного, но какой именно пласт из фундамента его странностей заметила Ирэн, он даже не догадывался. Он заметил, как подрагивают пальцы, которыми она зажала тонкую сигарету и спокойно сказал: — Ирэн, если тебя что-то беспокоит, просто скажи об этом, не надо играть со мной в шарады. Я и без того пребываю в шоковом состоянии уже который месяц из-за всей этой вашей индустрии. — Он влюблен в тебя! — Выпалила Ирэн в лицо мужчины, окутав его ментоловым дурманом. Дошло не сразу. Минхо хотел взять обратно свои слова, чтобы Ирэн успела его как-то подготовить к подобному заявлению, но гвоздь забит и шляпка срезана. Стой теперь и думай, что делать с этим. Он смотрел на нее в оцепенении, будто это она сошла с ума, и несет какой-то бред. Хотя у самого в голове случился коллапс мыслей о Джисоне и всех моментов, проведенных вместе. Он помнил тот поцелуй и был уверен, что ему не показалось, но убеждал себя в обратном. А теперь… «Но как она-то додумалась до такого, если они практически не виделись. Она что узнала это из новостей?» — С чего ты взяла? Ирэн протянула ему флешку из камеры, ту самую, что он передал ей после поездки в коттедж. — Сам посмотри. — Зачем мне смотреть, я это снимал. — И ни разу не свел с него взгляда? Упрек был оправдан: он не всегда смотрел на него, это было бы не менее странным. Минхо взял флешку. — Что ты намерен делать? — А чего ждешь ты? — Минхо не хотел это обсуждать. Не здесь. Не сейчас. Не с ней. Она сделала последнюю затяжку, медленно выдохнула дым вверх, вытянув губки в красной помаде. Затушила сигарету, прижав ее к крышке пепельницы и качнув бедрами, приблизилась к мужчине. Она провела пальцем по его галстуку, глядя в глаза, и томно прошептала: — Я могу помочь мальчику понять, что ты уже занят. Минхо подался вперед, приблизившись к ее лицу своим, и таким же тоном ответил: — Я не смогу ему соврать. Мужчина отодвинулся, оставив Ирэн в недоумении, и ушел. Минхо крутил флешку между пальцами, будто не мог держать ее, потому что она обжигала, словно горящая плашка. Он вспомнил, что в угловой комнате есть свободный компьютер, и направился туда. *** Перерыв давно закончился, но Минхо все не возвращался. Джисон не находил себе места, постоянно сбиваясь с ритма и путая движения. Тревожные мысли бились в висок, разбиваясь и падая с оглушительным звоном «это конец». Еще вчера он заметил, как улыбается Чанбин, читая сообщение на своем телефоне, печатая что-то в ответ и вновь получая входящее от Ирэн. Джисон и это заметил, сидя рядом с ним за столом. — Джисон, соберись. — Голос хореографа выдернул его из раздумий. — Я не могу, простите. — Парень завел руки за голову, хватая себя за волосы на затылке. — Мне надо выйти. — Ладно, мы продолжим без тебя. Только найди Минхо. Именно это он и собирался сделать, покидая зал. Коридор был пуст. Джисон не знал, куда они могли уйти, чтобы поговорить наедине и тоже вспомнил про угловой кабинет. Туда он и направился. Минхо просмотрел видео с вырезанными отрывками, которые он действительно не видел, потому что в те моменты отвлекался на официанта, смотрел в тарелку, готовил, занимался своими делами, моргал, в конце концов. И в каждый такой момент камера фиксировала взгляд Джисона, направленный на него. Моменты, в которые Хан забывал про съемку, изучая чужое лицо, отводя смущенный взгляд и снова исподтишка подглядывая за ним. Взгляд был бесхитростным, открытым и в один миг перестал быть изучающим. В нем появилось что-то теплое, вязкое, обволакивающее. Выражение лица стало мягче, улыбка нежнее. На менеджеров так не смотрят. Телохранителям так не улыбаются. Видео закончилось, превратившись в черный экран, и Минхо увидел собственное отражение и взгляд, который мало чем отличался от взгляда Джисона. Он резко захлопнул крышку ноутбука и вскочил с кресла, спиной прижавшись к стене, словно испугался. В этот момент дверь открылась, и Джисон из видеозаписи материализовался перед ним с тем же самым взглядом. Минхо выдохнул со стоном и, резко опустив голову, отвернулся к окну. — Дай мне минуту… Минуты было катастрофически мало, чтобы взять себя в руки и научиться дышать заново: ровно и спокойно. А лучше бы взять и все отмотать обратно до того момента, когда он нажал на воспроизведение, а в идеале — в тот день, когда он поднял кейс Чана, чтобы никогда не встречаться с ним, чтобы просто оставить находку у охраны. Чтобы глаза не увлажнялись от переполнявших его чувств, которые вдруг прорвались сквозь толщу основания, на котором была выстроена его почти спокойная жизнь. Чтобы сердце не сбивалось с ритма каждый раз, когда он прижимал к себе этого парня, уверяя себя, что это лишь поддержка. Чтобы никогда не просыпался, застывший внутри него, вулкан, когда Джисон вот так, как сейчас, утыкается лицом ему в спину между лопатками, обнимая за плечи. — Это все из-за нее, да? Минхо снова сбился. Раз-два — вдох. — Она вас бросила, да? Раз-два — выдох. — Это я во всем виноват. — В чем? — Минхо повернулся к нему, не совсем понимая, о чем речь. — Простите меня, — Джисон всхлипнул, цепляясь за его пиджак, — я не хотел, чтобы так случилось… — Джисон, ты о чем? — Минхо забеспокоился, понимая, что парень чем-то сильно расстроен и готов разрыдаться. — Мне очень жаль, правда. Я больше никогда-никогда не буду вмешиваться… — Успокойся, Джисон. — Минхо заставил парня услышать себя, обхватив ладонями его мокрое лицо и подняв к себе. Собственные чувства отошли на второй план: Джисон важнее. — Все в порядке. Джисон уставился на него, хлопая ресницами. — Вы с Ирэн… не расстались? — Нет, мы и не сходились. Джисон долго смотрел на него, не решаясь принять такою обнадеживающую правду, но чтобы убедиться хотел услышать это сам. — Правда? Минхо отпустил его, потому что боялся, того, о чем подумал в ту секунду, посмотрев на его подрагивающие губы. — Правда. Джисон громко выдохнул, опустив голову, будто она весила целую тонну. Минхо видел, как он хлопает ресницами, глядя в пол, как он старается не заплакать, как пытается успокоить свое дыхание, как медленно поднимает голову и ищет его взгляд, будто собирается сказать что-то очень важное, поделиться своими сокровенными чувствами, которые плещутся в его глазах, захлестывают и стремятся вырваться через край. Минхо все понял и без слов, его ошеломило это, накрыло волной, но пока Джисон не произнес слова вслух, он мог заставить себя думать, что ничего нет, что ему лишь показалось. Минхо видел, как он вдохнул, чтобы озвучить свои мысли и опередил его: — Джисон, нет… — он помотал головой, умоляя взглядом остановиться, — не надо, — и чуть тише повторил, — не надо. Он сжался весь, будто боялся, что его оглушит сейчас громким признанием, и придавит к стене. Хан всхлипнул, осознав, что его чувства так и останутся безответны, и отступил назад, почувствовав себя ненужным. Его взгляд потух и наполнился болью, ресницы вздрогнули. По щеке медленно поползла слеза, всего одна, но самая горькая из всех пролитых. Парень отвернулся, испытывая стыд за свои глупые надежды, и покинул комнату, не сказав больше ни слова. А Минхо чувствовал себя так, словно только что убил безвинного человека, вернувшись в памятные события двухлетней давности. Пульс резко подскочил, поднимаясь к горлу, грудную клетку сдавило так, что он не мог дышать и уже слышал отдаленный детский голосок, умоляющий его бежать… Он закрыл глаза, вцепившись в край стола и глубоко вдыхая, чтобы паника отступила. Ему потребовалось несколько минут, чтобы заглушить тот голос своим тяжелым дыханием. Минхо очень старался убедить себя, что ничего не произошло, что между ними ничего не изменилось и все будет по-прежнему, что у них рабочие отношения, которые никак не влияют на личную жизнь. А это просто небольшой кризис, который они только что преодолели. Он думал, что ему удалось. Ли почти поверил в свою фантазию, что все так и есть. И вернулся в зал для практики, прошел в свой угол и снова погрузился в изучение графика предстоящих концертов, запрещая себе даже смотреть в сторону Джисона. Чонин сидел рядом и записывал контакты людей, с которыми ему предстоит общаться, как человеку, отвечающему за комфортное проживание в гостиницах и частые перелеты. Танцоры продолжили репетицию, потому что так захотел Джисон, несмотря на то, что продолжал путаться и сбиваться. Все, как обычно. Ничего не изменилось. В обеденный перерыв Джисон остался в зале. Он сидел вместе с танцорами на мягких термоковриках с контейнером между ног. Цеплял еду одноразовой ложкой, пережевывая пищу и не чувствуя ее вкуса, потому что устал, измотав себя до потери пульса, сознания, чувств… Отрешенный взгляд не задерживался на чем-то одном, блуждая по чужим лицам и фигурам, пока не задержался на той, что так и сидела неподвижно в углу зала, олицетворяя обреченность. Минхо почувствовал на себе его взгляд и повернулся, не в силах больше сопротивляться собственным желаниям. Как бы он не старался, но врать он все-таки не умел, даже самому себе. Он как одержимый зависел от его глаз. Джисон тихо вздохнул, но взгляда не отвел, как и Минхо. Не смотря на то, что в зале они были не одни, ни тот ни другой не обращал на это никакого внимания. Они будто снова оказались в маленькой угловой комнате и вернулись к тому разговору, и в этот раз Минхо не остановил его и позволил Джисону сказать то, что он хотел. И сам рассказал ему все одним только взглядом, признав собственное поражение. Глаза Джисона улыбались, он услышал каждое его невысказанное слово, радуясь, что между ними больше нет того незримого барьера, что выстроил телохранитель. Со всем остальным Хан теперь сможет справиться. Джисон почувствовал себя принятым, и даже аппетит вернулся, и он с удовольствием доел свой многострадальный обед. Минхо смотрел на его милые пухлые щечки, добавляя еще одну грань к цельному образу Джисона. Он был уверен, что ему предстоит открыть еще не одну такую грань, чтобы постичь эту непростую головоломку, что занимает все его мысли. Ли понял, что проиграл ему, когда заметил, как светятся его глаза. Ему пришлось собрать последние силы, когда Джисон отодвинул пустой контейнер, вытер губы салфеткой и, поднявшись на ноги, сделал пару неуверенных шагов в его сторону. Минхо резко отвернулся, возвращаясь к работе, но забыл, чем был занят, торопливо поднялся, схватил пиджак со спинки дивана и обошел зал по самому краю, направляясь к выходу. Джисон проводил его удивленным взглядом, а внутри все затрепетало в предвкушении счастья, когда до него дошло, что телохранитель струсил. Он поджал губы, чтобы не улыбаться слишком широко, но Чонин (храните небеса его невинную душу!), который стал свидетелем очевидного бегства Минхо, уставился на айдола, не сумевшего удержать в себе влюбленный вздох. Чонин вновь открыл файл, в котором был план заселения в номера первого в предстоящей поездке отеля, еще раз внимательно проверил их расположение и, кое-что изменив, сохранил и отправил. Минхо спустился на этаж ниже и, стоя у двери в кабинет директора, обдумывал, что сказать Крису о сложившейся ситуации. Он все еще сопротивлялся, потому что чувствовал себя преступником, подорвавшим доверие не только директора агентства, но и друга, который доверил ему свое неразумное дитя. Он не хотел скрывать то, что непременно выльется в проблему и был обязан предотвратить ее. Ли чувствовал, что сам не справится, и пришел за советом. Мужчина постучал в дверь. Крис был один. — О, Минхо, заходи. Крис посмотрел на друга и понял, что с ним что-то происходит и этот его взгляд, как у побитой собаки, не предвещал хороших новостей. — Надо поговорить, Крис. — О, нет, Минхо. Нет. Только не это. — Директор замотал головой. — Пожалуйста, Крис. Я допустил ошибку. — Нет, Минхо. Не говори так. Что теперь случилось? — Ты должен меня уволить. — Ты с ума сошел? Мы только наладили работу и чуть расслабились, — Крис схватился за грудную мышцу, — а ты такое заявляешь. — Так будет лучше. — Минхо и сам в это верил. — Нет. Возьми выходной, отдохни, обдумай все и возвращайся. Ты нам нужен. Ты ему нужен. — Ему как раз нет. — Минхо набрался смелости и сказал, наконец, — между нами что-то происходит. Это плохо кончится, я думал, что контролирую себя, но я не справился. — Все дело в Джисоне? — Если бы. Дело во мне. Крис, наконец, заметил, что друг выглядит иначе. Его глаза блестят, и хоть в них читается страх, они полны искренних чувств. В них столько невысказанных чувств, названия которым он еще не постиг, что запретить ему говорить будет самым страшным преступлением. Крис задумался на несколько минут, заставляя Минхо нервничать. Он слышал, о чем Ли его просит, но видел, чего он действительно хочет. Директор встал из-за стола и подошел поближе к другу. — Ты сможешь не выносить это на публику? — Разве это что-то меняет? — Это меняет все, — Крис, похлопал мужчину по плечу, — вы оба взрослые люди. Так что собери мычи в куслю… — Чего собрать? Друзья посмотрели друг на друга и рассмеялись, напряжение слегка понизилось. — Ты на что меня толкаешь? — На счастливую жизнь, глупенький. — Ты меня не осуждаешь? — Минхо вдруг стал серьезен. — Нет. Джисону очень повезло. — Крис закусил нижнюю губу, чуть прищурился, будто вспомнил о чем-то и широко улыбнулся. — Теперь я понял, о ком его новая песня. — Какая песня? — Скоро узнаешь.