late night, chillin’ on the hillside, drinkin’ white wine.
i know indecision, even when you don’t mean to.
~
— когда все началось нам было шестнадцать.«
заброшенный чердак родительской дачи. единственная настенная лампа, тусклый свет которой придавал всему вокруг мягкие тени. скрипучий деревянный пол, старомодная мебель, покрытая тонной пыли - казалось, что это место словно застряло во времени, из-за чего все вокруг ощущалось нереальным. маленькое покосившееся окно и ночное небо, усыпанное бесчисленным количеством звезд. — ну чего там? ты идешь? — ща, погоди.. у меня из рук все валится, енджун!! — давай пошевеливайся. и не ори ты так.. пока предки нас не услышали. мальчики сквозь кромешную темноту наощупь поднимаются по крутой деревянной лестнице. енджун поднимается первым и не упускает возможность подразнить друга. — ты там умер? — да иду я, завались. тут не видно ни черта. чхве протягивает руку в темноту, спустя мгновение холод чужого прикосновения обжигает руку, из-за чего по всему телу пробегает электрический ток. енджун крепче сжимает запястье и тянет друга на себя, помогая подняться. кай скидывает все на пол и осматривается вокруг, стряхивая с себя пыль. — какой ты медленный. — енджун притворно закатывает глаза. — че сказал?! — хюнин легонько толкает друга в плечо. — я вообще-то нес это все барахло, а ты что делал? мог бы и помочь так-то.. кай обиженно хмурит брови и дует губы. такое выражение лица вызывает у енджуна слабый смешок. — ладно тебе, я просто шучу. не обижайся. — чхве переминается с ноги на ногу. — у меня между прочим тоже руки были заняты. — ну.. чем это еще? — хюнин вопросительно вскидывает брови. — этим! — енджун достает из-за спины красивую коробку дорого вина. — та-дааа!!! удивлен? удивлен? м?! кай от увиденного на секунду теряет дар речи. он протягивает руки к коробке. — ты.. откуда ее взял? — стащил у родителей. — гордо заявляет чхве. — ты сумасшедший.. — хюнин проводит пальцами по рельефной красной надписи "el renegado". — они же.. они же убьют тебя. — нууу чего уж там.. что только не сделаешь ради того, чтобы твой лучший друг, наконец-то, попробовал алкоголь. — ой, заткнись. — кай раздраженно закатывает глаза и смущенно отводит взгляд. сердце енджуна вдруг затрепетало сильней. — ну же, милашка.. — он тыкает пальцем в щеку парня. — не стесняйся ты так. кай легонько бьет друга по запястью, уворачиваясь от прикосновения — я и не.. я не стесняюсь! — продолжает оправдываться, хотя раскрасневшиеся щеки выдают его с поличным. — ага. — в ответ чхве сам непроизвольно улыбается, покрываясь густым румянцем. после этого в комнате повисает недолгая пауза. парни проходят вглубь помещения. енджун расстилает толстое шерстяное одеяло, несколько раз хорошенько встряхнув его. конечно, вся пыль закружилась в воздухе, из-за чего кай чихает, кажется, раз десять подряд, затем грозно смотри на друга. енджун слабо смеется. — «милый» извини-извини. они, наконец, садятся. енджун пытается разобраться со старым строительным фонарем, который все никак не хотел включаться. — черт! этот дурацкий фонарь вообще работает?! — шипит чхве и бьет по лампе ладонью, после чего та, вдруг, загорается. — о! аллилуйя. видал? — чхве самодовольно улыбается. — я тот еще тесла. — ну. прям гениальный учёный. — хюнин надменно хмурит брови. — это просто совпадение. — вовсе нет! это я починил. — настаивает енджун, после чего слышит тяжелый вздох друга. — точно. я забыл, что с тобой лучше не спорить. — кай слабо смеётся. — как скажете, господин ученый. надеюсь вашу методику починки электроприборов совсем скоро сделают эталонной. — спасибо-спасибо. это большая честь для меня. — енджун драматично гордо кланяется вперед. после чего комнату заполняет звонкий смех парней. кай вытаскивает из пакета большую перьевую подушку, пуховое одеяло и накрывает сначала себя, затем енджуна. чхве принимает удобное положение, чуть ближе придвигаясь к другу и достает из кармана шорт походный складной нож. — ого.. — внимание кая сразу привлекает металлический блеск. — дай угадаю, его ты тоже украл? енджун раздраженно закатывает глаза. — вовсе нет! не украл, а одолжил, вообще-то. у отца. — пф.. называй как хочешь. — хюнин надменно смотрит на друга. — один хрен - он тебя убьет, если узнает. — нет. — чхве раскрывает лезвие, затем большим пальцем ловко подцепляет сложенный компактный штопор. — он убьет нас всех. хюнин нервно кусает губы от предвкушения. енджун достает бутылку из коробки. темное стекло обжигает руки холодом, приятно поблескивая на свету. он медленно срывает черную матовую этикетку и подносит штопор к горлышку, затаив дыхание. — ты хоть раз это делал? — кай не сводит глаз с бутылки. — твой вопрос звучит немного?.. странно.. — енджун переводит взгляд на друга. тот спешно отворачивается, прикрывая волосами румянец. — нет, ни разу. ну в теории я знаю. — чхве довольно улыбается и вдавливает острый кончик в пробку. осторожно проворачивает, вкручивая штопор до середины, и резким движением вытаскивает пробку с громким хлопком. — упс.. — от оглушающего звука оба парня поджимают плечи. — это было громко. — нас точно убьют из-за тебя. — шипит кай сквозь зубы. — драматизируешь. — енджун откидывает штопор в сторону. — вернемся к тому, ради чего я вообще тут рискую своей задницей. — чхве протягивает бутылку другу. насыщенный винный аромат заполнил комнатку. он витал в воздухе, создавая неповторимое сладостное ощущение где-то на периферии сознания. — т-так сразу.. — хюнин нервно сжимает одеяло руками. — я н-не знаю.. — а что еще? мне ритуальный танец станцевать что ли? — енджун вскидывает брови и улыбается, намеренно издеваясь. — ну же, милашка, не переживай. или хочешь, чтобы я сделал это первым? — ой, просто заткнись.. — кай выхватывает бутылку из чужих рук. — бесишь.. как же хочется заткнуть твой рот чем-нибудь. — ворчит хюнин и прикасается губами к горлышку, делая первый глоток. бархатное тепло разливается по организму, оставляя за собой неприятные покалывания. он жмурится. — «заткнуть?..» — енджун сам того не осознавая уставился на друга, зачарованно наблюдая за каждым его движением. за трепетом его длинных ресниц, сбитым от волнения дыханием и дрожащими искусанными губами. за окном глубокая ночь. металлический лунный свет пробивается сквозь маленькое окошко, освещая лица парней. чхве ловит себя на мысли, что кай и ночное небо чем-то похожи. он такой же молчаливый и мрачный, глаза его такие же глубоко-черные, а в бездне его зрачков сияет свет тысячи огней. он всегда такой холодный и недосягаемый. но несмотря на весь холод, каждый раз енджуна в жар бросает, стоит каю только.. — «своими губами, например?». хюнин отстраняется от бутылки и несколько раз кашляет. — ну и отстой.. — констатирует парень. кашель вырывает чхве из транса, он несколько раз быстро моргает и пытается понять, что только что услышал. — нет, хюка, ты просто еще не понял. вся прелесть алкоголя раскрывается немного позже. дай ему время. — енджун давит из себя жалкую улыбку. кай смотрит на него из-под длинной челки, затем переводит взгляд на бутылку. — а ты не будешь? — боюсь, ничем хорошим это не закончится. — о чем ты? — хюнин переводит на него удивленный взгляд. енджун спешно отворачивается. — я не хочу пить в одиночестве, как какой-то алкоголик.. — алкоголик? — чхве не может сдержать смешка. — это твой первый раз, и ты уже себя в алкоголики решил записать? — ну серьезно.. не хочу быть одним пьяным идиотом. — «идиот тут только один и даже не пьяный еще» ладно. — енджун берет бутылку в руки. — только пообещай мне, что не будешь меня ненавидеть, хорошо? — он делает несколько больших глотков. бутылка заметно пустеет. кисловатая жидкость слабо обжигает горло, енджун морщится. — ладно, не буду.. вообще не врубаюсь о чем ты, с чего бы мне тебя ненавидеть? — может, послушаем музыку? — чхве быстро переводит тему и убирает бутылку в сторону. кай пару секунд сидит в ступоре, но потом быстро соглашается. хюнин откидывается на подушку. енджун распутывает наушники и подключает их к телефону. — хочешь что-то конкретное? — не.. выбирай сам. — кай берет один наушник, затем возвращает руку, подпирая голову. — хорошо. — енджун включает свою любимую песню и ложится на бок рядом с другом. секунды, плавно перетекающие в минуты, становятся вечностью. время словно застывает. енджун неотрывно откровенно пялится. кай лежит с закрытыми глазами, наслаждаясь моментом. его длинные ресницы подрагивают от малейшего движения, пухлые губы блестят от слюны, а щеки и кончики ушей от алкоголя горят румянцем. енджуну кажется, что он может услышать его сбитое сердцебиение, оно буквально было оглушающим сейчас. чхве тяжело вздыхает, закусывает губу и нервно сглатывает. в этот момент кай открывает глаза и переводит взгляд на друга. енджун, на удивление, стойко его выдерживает. вероятно, выпитый алкоголь дает о себе знать. — что-то не так? — пристальный взгляд друга немного смущает хюнина. — почему ты так смотришь? — как "так"? — вопросом на вопрос отвечает чхве. — будто.. будто.. не знаю.. — кай отворачивается, не в силах выдержать смущения. — будто хочешь меня сожрать или.. — или, может, поцеловать? — чеканит енджун. кай поднимается на локтях и уставляется на друга. — поцеловать?.. — он нервно сглатывает. — что ты несешь?.. это.. это странно.. — странно? — продолжает давить чхве. он тоже привстает. — что такого странного я сделал? — все это.. то, что ты говоришь и как смотришь.. — кай ложится обратно, отворачиваясь и скрещивая руки на груди. — кончай уже шутить, это не смешно. енджун резким движением наваливается сверху, опираясь руками рядом с головой хюнина. — а я и не говорил, что смешно. — что ты?!.. — кай вздрагивает всем телом. пульс резко бьет в виски, а дыхание учащается. — что ты делаешь?! — он упирается ладонями в грудь друга, отталкивая. — совсем уже рехнулся? тело кая будто парализует, все вокруг расплывается, а сознание обволакивает пеленой неопределенности. ему кажется, что он сейчас где-то не здесь, что все, что происходит - происходит не с ним. кая бросает в жар. голову ведет от выпитого алкоголя, из-за чего мысли путаются, напрочь блокируя остатки здравого смысла. енджун молчит, и только его жадный взгляд, которым он проходится по лицу кая, останавливаясь на губах, все говорит сам за себя. хюнин не смотрит в ответ, он тщетно пытается спихнуть чхве с себя, где-то на подсознании ловя себя на мысли, что все происходящее начинает ему нравиться с каждой секундой все больше. опьянение стремительно крепнет и расцветает, перетекая в сладкое томительное наслаждение. — пожалуйста, енджун, слезь с меня.. чхве смотрит на залитое румянцем лицо друга, затем закрывает глаза и глубоко вздыхает, набираясь смелости. — ты пообещал, помнишь? — что ты несешь вообще, ендж.. — кай не успевает договорить, потому что енджун накрывает его губы своими. за окном все та же ночь. все тот же металлический лунный свет пробивается сквозь все то же маленькое покосившееся окно, и он все так же освещает лица парней. однако все сейчас ощущается иначе. чхве ловит себя на мысли, что кай и ночное небо чем-то похожи. он такой же молчаливый и мрачный. но сейчас вместо слов за него говорят действия, а мрак этот понемногу рассеивается. глаза его такие же глубоко-черные, а в бездне его зрачков сияет свет тысячи огней. но сейчас енджун ныряет и растворяется в этой бездне без остатка, а все огни чужих глаз сейчас точно сияют только для него. точно-точно, все, до единого. кай всегда такой холодный и недосягаемый. но сейчас в его тесных объятиях енджун чувствует тепло тысячи и тысячи звезд. енджуна каждый раз в жар бросает, стоит каю только.. — енджун.. — спустя долгие минуты кай разрывает поцелуй. чхве тут же приходит в себя. он настолько растворился в моменте, что сейчас реальность уж слишком больно ударила его по лицу. енджун подскакивает и прикрывает губы руками. — что я наделал?.. — его зрачки расширяются, а пульс учащается вдвое. — мне так.. мне так жаль, кай.. прости меня.. я не должен был.. не должен.. — бессвязно тараторит он и прячет лицо в ладонях. — прости меня.. я такой идиот.. мне так жаль.. кай садится и тянется к рукам чхве. енджуна всего трясет. хюнин убирает руку друга. на лице чхве в свете луны поблескивают мокрые дорожки от слез. — енджун, я ведь пообещал, что не буду ненавидеть тебя, помнишь? — чхве лишь негромко всхлипывает. — на самом деле.. это я должен извиниться. — кай сжимает чужое запястье, переплетая их пальцы. — я не слепой, енджун. и не дурак, хоть и часто им прикидывался. — хюнин заправляет мешающую прядь волос за ухо. — думаешь я не видел, как ты смотришь? не видел, как ты мучаешься от желания обнять меня или взять за руку, лишний раз прикоснуться.. — кай смотрит на друга, тот все еще не в силах совладать с эмоциями. — я видел все это, енджун.. я все понимал, и я тоже хотел всего этого, просто.. мне было страшно.. мне было так страшно.. я видела как ты мучаешься.. но этот страх буквально парализовал меня, и каждый раз я вел себя, как полный мудак.. — хюнин сглатывает тугой ком и продолжает. — прости меня, енджун. это я виноват перед тобой, прости меня.. енджун вытирает свободной рукой слезы и пытается выровнять дыхание. — значит ты не ненавидишь меня? этот вопрос добивает кая, из-за чего он не выдерживает, и на его глазах тоже проступают слезы. — конечно нет, енджун.. — он закрывает лицо ладонями. — я ненавижу только себя за то, что издевался над тобой.. — его голос дрожит. чхве придвигается к другу вплотную, двумя руками хватает его руки, убирает их в стороны и утыкается лбом в лоб кая. — ну же, милашка, не плачь. — вдруг посреди темной ночи, комнату озарила улыбка енджуна. самая яркая и самая искренняя из всех, что кай когда-либо видел, из-за чего у него дыхание перехватывает. — улыбка идет тебе куда больше. — ой, просто заткнись.. — кай подается вперед, вжимаясь в губы чхве. они целуются так долго, пока у обоих не заболят губы, а за окном день не сменит ночь.».
— а сейчас мне двадцать один..«
за окном ночь. на улице горят тусклые фонари, а на небе звезды. енджун одиноко сидит в их с каем спальне, допивая бутылку вина, прямо из горла. последние глотки и бутылка летит под кровать. чхве утыкается стеклянным взглядом в окно, утопая в своих мыслях. в отражении его одинокий силуэт, безутешный и разбитый. стыд, вина и сожаление съедают его изнутри, раздирая сердце на части. то ли от отчаяния, то ли от алкоголя тусклые уличные фонари становятся для чхве олицетворением того, как тускнеет свет в его собственной жизни. а мерцающие звезды, словно смеются над тем, как его счастливая жизнь рушится на его глазах. енджун сильно закусывает губы, пытаясь прийти в себя. сердце разрывает грудную клетку от боли и страха. он настолько погрузился в себя, что не заметил, как его любимый уже вернулся. — енджунаа.. я, наконец-то, дома. — кай заходит в квартиру, снимает обувь и заходит в ванную, чтобы вымыть руки и умыться. — прости.. наш трехдневный отпуск с тэхеном немного затянулся.. — он вытирается полотенцем и идет на кухню, а потом в гостиную, пытаясь найти любимого. — он все никак не хотел возвращаться.. — никого не обнаружив, хюнин, наконец, заходит в спальню. — а, ты тут.. не встречаешь? — кай проходит в комнату и садится на кровать. — хен? чхве сидит на кровати. лицо его не выражает никаких эмоций, он словно погружен в глубокий транс и лишь холодное прикосновение чужой руки, наконец, возвращает его в реальность. — привет, милый. — привет, хен. ты в порядке? выглядишь неважно.. — кай подносит руку ко лбу чхве. — ты не заболел случайно? — я в порядке. — енджун осторожно перехватывает его руку и убирает в сторону. — правда, не стоит переживать. — он выдавливает из себя дежурную улыбку. — как съездили? — давай я тебе потом расскажу? — кай придвигается ближе, обвивает талию чхве руками и утыкается носом в его шею, вдыхая знакомый запах. — я так соскучился, хен.. — енджун сглатывает тугой ком, когда кай начинает покрывать его шею влажными поцелуями. — я тоже.. — чхве остро реагировал на каждое прикосновение. дыхание уже давно сбилось, а голова кружилась от выпитого алкоголя. — скучал. хюнин проводит дорожку поцелуев от ключицы к линии челюсти и за ухо. — от тебя приятно пахнет, чем-то знакомым.. — он кусает мочку уха. металл обжигает холодом, когда хюнин проходится языком по сережкам. — ви.. мм.. — чхве прерывисто стонет. — ..но. — ты пил? — кай отстраняется и вскидывает брови в удивлении. — какой повод? енджун не отвечает. он резким движением опрокидывает хюнина на спину и седлает его бедра. у кая от неожиданности перехватывает дыхание, он кладет руки на тонкую талию парня. — ты сегодня какой-то странный, хен. точно все в порядке? чхве снова молчит в ответ, лишь тянется за поцелуем. кай в нетерпении подается навстречу любимым губам. он с наслаждением изучает рот старшего, когда знакомый кисловатый вкус оседает на кончике языка. кай разрывает поцелуй и облизывает губы. в голову тут же бьют воспоминания. — это то, о чем я думаю? — я не знаю, о чем ты думаешь, милый.. — енджун начинает медленно двигаться, создавая слабое трение. — то вино.. день, когда ты меня впервые поцеловал. это ведь оно?.. — хюнин сжимает чужую талию крепче. — ты помнишь.. — чхве замирает, отворачивается в сторону и закусывает губу, кажется, переводя дыхание. — конечно я помню, хен. — кай поворачивает голову старшего за подбородок. — это был лучший день в моей жизни. в отличии от вина.. — он слабо смеется. но енджуну, кажется, не до смеха. он сильно закусывает щеку, пытаясь совладать с эмоциями. — просто.. — глубокий вдох, а за ним прерывистый выдох. — столько лет прошло.. — голос предательски дрожит. — это бесценные воспоминания, как я могу забыть. — кай пробирается холодными руками под футболку старшего. — ты из-за этого так растрогался, хен? — он пальцами сжимает бусинки сосков из-за чего с губ енджуна срывается громкий стон. хюнин медленно проводит руками, очерчивая изящный силуэт старшего, оставляя вслед за касаниями волну мурашек, а затем стягивает с него мешающую футболку. — ты такой сентиментальный.. это мило. енджун молчит, но кажется каю вполне достаточно его стонов. хюнин кладет руки на задницу чхве, надавливая и заставляя его возобновить движения. — ну же, детка, покажи мне как ты скучал. — эти слова вызывают у енджуна болезненный укол в области груди, а в животе предательски затягивается тугой узел. от переизбытка противоречивых чувств енджун начинает стремительно сходить с ума. он стонет от нетерпения, опирается на грудь младшего руками и трется своим уже заметным возбуждением об его член. кай сильней сжимает задницу старшего и подается навстречу движениям, усиливая трение. — умница. енджун почти полностью ложится на грудь младшего, потому что держаться в вертикальном положении с каждой секундой становится все трудней. хюнин целует его плечо и осторожно переворачивает на спину, убирая лишнюю одежду. он оставляет на щеке хена сладких поцелуй, затем отходит к комоду за смазкой и на обратном пути раздевается сам. енджун в это время уже успел перевернуться на живот, встать на колени и прогнуться в спине. — хен, ты.. — кай осекается при виде такой картины. пульс учащается вдове, а в ушах звенит от, сводящего с ума, желания. — видел бы ты, как сейчас выглядишь.. кай садится на кровать рядом с любимым. выдавливает большое количество смазки и вставляет первый палец, тот входит довольно свободно, второй и третий тоже. — ты игрался с собой, пока меня не было, хен? чхве закусывает свое запястье и протяжно стонет, уходя от ответа. он сильней насаживается на пальцы от нетерпения. — пожалуйста, милый.. — ты такой нетерпеливый, хен. не знаю что с тобой сегодня, но.. — хюнин достает пальцы и размазывает смазку по своему члену. — мне точно это нравится. он одним резким движением входит во всю длину, из-за чего у обоих с губ срываются гортанные стоны. кай ждет несколько секунд, позволяя старшему привыкнуть, а затем сразу задает быстрый темп. енджун утыкается носом в подушку, пытаясь заглушить стоны, но все тщетно. они заполняют комнату, отражаясь о стены, сводят с ума. — хен, ты.. — кай тянется правой рукой к члену старшего. — потрясающий.. — хюнин сжимает его в ладони, начиная медленно водить во всей длине. свободной рукой он сжимает талию чхве и сильней насаживает его на себя, каждым раз точно попадая по простате. от контраста у енджуна сносит крышу, он закусывает подушку, протяжно стонет и изливается в руку младшего, оседая на кровати. кай еще несколько раз толкается, сдавленно стонет и кончает следом, наполняя чхве. енджун вновь стонет и мелко вздрагивает от неприятных ощущений, когда хюнин медленно выходит из него. кай оставляет несколько успокаивающих поцелуев вдоль позвоночника чхве. — спасибо, хен.. — он ложится напротив. — я люблю тебя. енджун вновь закусывает щеку, чтобы не разреветься прямо сейчас, однако от бессилия эмоции накрывают его с головой. он прячет лицо в ладонях. — хен, ты.. плачешь? — кай приподнимается на локтях, осторожно касаясь руки старшего. — я сделал что-то не так? — нет.. «ты идеальный» это я.. за окном очередная ночь. тусклый лунный свет пробивается сквозь панорамное окно, освещая лица парней. чхве ловит себя на мысли, что кай и ночное небо чем-то похожи. он такой же молчаливый и мрачный. но сейчас вместо слов в его глазах застыл немой вопрос, а мрак рассеянный некогда стал понемногу сгущаться. глаза его такие же глубоко-черные, а в бездне его зрачков сияет свет тысячи огней. но сейчас енджун задыхается и тонет в этой бездне, а все огни чужих глаз спешно меркнут. все, до единого. кай всегда такой холодный и недосягаемый. но сейчас в его теплых объятиях сердце енджуна замерзает и разбивается на тысячу осколков. енджуна каждый раз в жар бросает, стоит каю только.. — хен?.. — я очень люблю тебя. — новая волна слез прожигает красные щеки. — прости меня, милый...».
— ..и я сам виноват в том, что 'нас' больше нет.~
i might, wanna go rewind, do it one time.
it’s all your fault and broken heart gonna hurt ya'.