***
— Парочка из вас двоих весьма сомнительная. — делится собственными рассуждениями Джисон, потирая большим пальцем подбородок. Феликс с ним согласен без остатка. Притворяться любящими у них, действительно, выходит плохо. Они начали обнимать друг друга, что было просто отвратительно, учитывая их общение последние лет семь. У Феликса в такие моменты появлялась мысль, что Хван ощущается как самый злейший враг, с которым обниматься не нужно ни при каких обстоятельствах. Но так уж вышло, что он вынужден это делать из-за шестерых самых умных друзей-инициаторов. — Да, Хани, ты прав, пара из них отвратительная. — подтверждает Минхо, укладывая руку на плечо своего парня. — А из-за кого это всё? — спрашивает Феликс, недовольный такими осуждениями, но в ответе не нуждается, все ведь и так знают. — Феликс, мы полностью понимаем твои эмоции. Но просто представь, каково нам. — аккуратно говорит Минхо, наблюдая за переменными эмоциями на лице друга. — Мы собираемся развеяться от учебы и работы, встречаемся вместе, чтобы хорошо провести время, а тут вы с вашими вечными разладами. Да, за этим было весело наблюдать раньше. Но нам уже не пятнадцать, а вы уже не дети. Стали бы мы задавать такое задание, например, Чонину и Сынмину? Нет, они же и так в прекрасных отношениях. Все просто хотят, чтобы вы закончили свою вражду и стали хорошими друзьями. — Ладно. Я постараюсь с ним поладить. — сдается и кивает под натиском старшего, понимая, что он на самом деле прав. — Сколько там ещё осталось? — обращается к Хану. — Так, секундочку… — Джисон принимает абсолютно задумчивый вид, поглядывая на наручные часы. — Двадцать шесть дней, один час, двадцать восемь минут. — Вы серьёзно ведёте отсчёт до того, сколько осталось? — смеётся Минхо, удивляясь поведению двух лучших друзей. — Ну а что остаётся, Мино-я? — строит огорченное лицо. — Хван уже съел мой мозг, а прошло всего четыре дня! Четыре! — Не расстраивайся, Ликси, уже двадцать семь минут. — пытается поддержать Хан. — Когда мы должны встретиться с остальными? — соскальзывает с темы о Хване. Тот уже и так начал занимать больше половины его жизни всего за каких-то несколько дней. Они собираются в одной компании, сидят рядом и вынуждены разговаривать друг с другом. Переписываются, называя друг друга «чаги» сквозь зубы. Им нужно обниматься, это ведь уму непостижимо! Ещё и с Джисоном они разговаривают только про Хёнджина. Ну никуда не годится. У Феликса уже мозг кипит и голова взрывается из-за вечно-играющего в ней имени Хёнджина. — В шесть, около центральной. — информирует Джисон. — За билет переводи Чану. — Хорошо. — кивает, глядя на время. 14.37. Значит ещё есть время настроиться на встречу с Хваном, которая точно потреплет ему нервы и испортит настроение. Феликс в этом даже не сомневается. Если изначально в пятницу этой недели они собирались сходить в клуб, который обговаривали ранее, то после долгих обсуждений решили, что головная боль им сейчас ни к чему (хватает Хёнджина и Феликса). Общими усилиями почти единодушно было принято решение сходить в кино на мультфильм, а потом собраться у кого-нибудь дома и остаться там же на ночёвку. Сейчас Феликс усаживался на восьмое место последнего ряда. По левую руку сидел Джисон, по правую — Хёнджин. При взгляде на него у Феликса кривится лицо, поэтому он спешит повернуться к экрану, чтобы точно не зарождать новую ссору, коих уже было навалом. Хёнджин ничего не говорил, что было странно. Зависал в телефоне иногда, ослепляя Ли своим ярким экраном, но это ничего. Наблюдать за действиями Маринетт он не мешал, поэтому фиг с ним. Феликс был увлечён мультом, поэтому не сразу заметил, как стремительно уменьшался попкорн в его картонке. Догадываясь в чем дело, не подавая виду, он поворачивается на Хвана, наблюдая за тем, как тот бесстыдно ест его еду. — Хван, сука, это мой попкорн! — фраза изо рта Ликса звучит чуть ли не громче того мальчика с передних рядов, который попросил главных героев наконец поцеловаться. Весь последний ряд, на котором они расположились, поворачивается к этим двум. Парни же, привыкшие к таким заскокам, лишь цокнули и продолжили просмотр. — И что? Мой закончился. — говорит Хёнджин, демонстрируя пустое ведёрко, которое только что поднял с пола. — Тебе жалко что-ли? — Для тебя жалко. — признается Феликс, отводя свой попкорн в сторону. — Я вообще-то твой парень. — тянется длинными пальцами к картонке, но Феликс мгновенно бьёт по наглым рукам. — Ты вообще-то мой ненастоящий парень. — удерживает чужие руки на месте. — Перестали оба! — шикает на них Минхо, кидая злой взгляд. В ту же секунду парни складывают ладони на коленках и отлепляются друг от друга, явно боясь такого хёна. Тот за ними следит весь оставшийся сеанс, поэтому приходится успокоиться и досматривать в тишине. Феликс теперь внимательно смотрел мультфильм, все-таки отсыпал Хвану немного своего попкорна, а так же совсем чуть-чуть прослезился в конце, так как был достаточно сентиментальным. На выходе из кинотеатра Чанбин жалуется на то, что Хван успел съесть пол пачки его чипсов, а Минхо решил высказаться о том, как недоволен поведением младших. — По-моему кто-то не выполняет условия задания. — начинает Минхо. — Вам спорить запрещено, а вы что? «Хван, это мой попкорн!». — Феликса изображает и, признаться, получается похоже. — Вообще ненормальные? — Прости, хён, мы больше так не будем. — склоняют головы вниз, смотрят на носки обуви и повторяют слова, которые выучили наизусть за эти дни. — То-то же. — лыбится, прям как кот, пока остальные наблюдают за развернувшейся сценой, ни капли этого не смущаясь. — Теперь обнимитесь. Неохотно Хёнджин притягивает Феликса к себе поближе, обхватывая талию двумя руками. В таком положении они застывают на секунд пять и после только отстраняются. В этот раз было не так противно, как в первый, но удовольствия всё же мало. Минхо, явно довольный собой, берёт Хана под руку и идёт с ним вперёд, пока Джин и Феликс перекидываются нечитаемыми взглядами. До дома Чана добираются без всяких проблем. Феликс, Хёнджин и Чанбин даже играют в догонялки по дороге, кидаясь друг в друга желтыми и покрасневшими листьями, что было признаками осени. Чан в это время снимает их со счастливой улыбкой, Сынмин и Чонин делят горячий кофе на двоих, а Минхо делает селфи с Джисоном на свою камеру. Они приходят домой с пакетами вкусняшек, усаживаются на диван, врубают аниме, которое не досмотрели в прошлый раз. В темной комнате горит синяя подсветка, слышится то, как кто-то периодически шуршит обертками от конфет и тихий шепот, когда некоторым хочется обсудить происходящее на экране. Когда Чан и Чонин задремали в обнимку, все понимают, что уже пора укладываться. Этих двоих оставляют спать на разложенном диване, не тревожат их сон, лишь укрывают одеялом, а под головы подушки подкладывают. Минхо и Джисон, само собой, спят вместе и уходят в отдельную комнату, специально выделенную Баном ранее. Как назло, Сынмин уходит к Чанбину, оставляя Феликса с Хёнджином. Видимо абсолютно все в этой компании пытаются наладить их отношения. Кровать, доставшаяся им, достаточно широкая. Но одеяло у них одно, а без него оба спать не могут, поэтому приходится ютиться ближе. Феликс Хёнджина старается не касаться, а когда рукой нечаянно находит его теплое тело, то сразу отдергивает её. Хёнджин после этого смеется тихонько, а Ли сам улыбается от своего глупого поведения. Феликс уже почти засыпает, когда Хёнджин начинает ворочаться во сне, либо вообще никак не может заснуть, а потому вечно меняет позы, крутясь туда-сюда как пиявка. Тем самым тянет всё одеяло на себя, оставляя Ликсу совсем немножко, будто делает это специально. Спустя пару минут Феликсу надоедает, поэтому он одним движением ноги сталкивает Хёнджина с кровати. Делить одно одеяло на двоих — это слишком!***
— Знаешь, бро, — завязывает разговор Джисон, пока они вместе с Феликсом идут по коридорам универа на выход из здания. — Минхо считает, что вы слишком не любящая парочка. Чонин с ним согласен. — Минхо берет пример с ваших отношений, а Чонин насмотрелся подростковых сериалов про первую любовь. — цокает Ликси. — Может Хёнджин просто не тактильный, а его язык любви не в прикосновениях. — В общем-то ты и прав. — соглашается. — Но вот Минхо говорит, что это не засчитывается. Поэтому лучше предприми что-нибудь. — просит Хан щенячими глазами. — Вот Хо вредина. — хмыкает Ли. — Хорошо, а что я должен сделать? — искренне интересуется Феликс, ведь Джисону пообещал, что всеми способами с Джином контакты будет налаживать, ведь так и месяц приятнее проходить будет. — Не знаю. — парень жмёт плечами. —Попробуй позвать прогуляться, купи кофе или в щёчку чмокни. — Может ему ещё и отсосать? — возмущается из-за последних слов. — Можешь, конечно. — посмеивается друг. — Но Чонин на слово не поверит, поэтому придётся доказывать. Стоит признать, что Феликс к присутствию Хёнджина рядом привыкает. Тот все меньше его задирает, а наоборот шутит, чтобы Феликса рассмешить и лишний раз поднять ему настроение. Ли всегда знал, что Хёнджин человек довольно интересный, но почти никогда с ним ни о чем не разговаривал. Беседовать с Хваном, оказывается, дело правда занимательное. За это время они действительно много чего обсудили. Они много в чем похожи, да и вкусы у них почти идентичны. Жалко, что общение, правда приносящее удовольствие, годами скрывалось под различными задираниями и неприятными шутками. Недружелюбие, с которым оба вступили в отношения, постепенно сходило на нет. Теперь Хёнджин не бесит, а даже вызывает приятные, дружеские эмоции внутри Феликса. Прозвище «цыпа», данное ему Хёнджином, веселит, а не выбешивает. Ли и сам рад, что эта вражда наконец скрывается и потихоньку покидает их. Отныне он не думает, что делает что-то не так, ведь Хёнджин относится хорошо и к нему. Надоедливого Хёнджина уже таковым не считает. Тот добрее стал, не пытался задеть, как раньше и обнимал намного крепче. Конфликты не зарождались, а лёгкие споры превращались в шутки. Прошло всего две недели, а Феликс сам не заметил, как неприязнь к Хёнджину отошла назад. Он часто писал ему, спрашивая о самочувствии и задавал вопрос: «как дела?», и не из-за приличия, а потому что ему правда было интересно. Обращаться к Хёнджину, как милый, дорогой стало забавно и весело. Никто их переписки не читал, но там они правда общались, как хорошие друзья, немного флиртующие друг с другом. Феликс глазами искал его в толпе, что было совсем ему не типично. Они ещё и начали прогуливаться вдвоём! Совсем недавно Феликс не мог и допустить такой мысли, ведь в голове это просто не укладывалось, а сейчас это происходило наяву. Стоит учитывать то, что они знали, что говорить и былая неловкость не проявлялась. Феликсу было с Хёнджином комфортно, а вопросов «зачем?» и «почему?» не возникало. Всё будто шло своим чередом, как надо. Когда Хёнджин стал брать холодную ладонь Феликса в свою очень тёплую и большую; стал гладить его коленку под столом университетской столовой, то Феликс пригласил его на мини-свидание в парке. Там купил ему айс-американо, которое тот просто обожал, и с удовольствием наблюдал за счастливым лицом Хёнджина. После они сделали несколько совместных фото, самые удачные выложили в инстаграм, получая одобряющие комментарии друзей. В тот вечер, Феликсу неожиданно для себя, захотелось Хёнджина поцеловать. Но по рекомендациям Хан Джисона он понял, что лучше начинать с поцелуев в щёку. Как решился потресканными, пухлыми губами прикоснуться к щеке Хёнджина, не помнит. Все произошло мгновенно. Через секунду он уже забегал в свой подъезд, поэтому реакции Хвана не застал и предугадать её не мог. Пугало, что он сделал это не из-за задания, а потому что ему хотелось. На следующий день, когда Феликс приходит на первую пару и видит на своей парте апельсиновый сок и M&M’s, то удивляется. Оставить две любимые с детства сладости мог только Хёнджин. Но неужто тот помнит о том, что любит Ли? Хотя про его любимый кофе Феликс не забывал… Феликс не обращает внимание на то, что глупо улыбается, пока пишет Хвану благодарственное смс. Тем же днем компания парней собирается в столовой за одним столом. Хёнджин без напоминания Минхо или Чонина, садится рядом с Феликсом и чмокает того в пушистую макушку, пока Сынмин сидит с открытым ртом, наблюдая за ними. Феликс вовсе не против такого действия, он даже светится после этого невинного и ласкового жеста. А весёлую историю с сегодняшней пары по философии рассказывает в разы активнее и воодушевленнее, пока Хван сплетает их руки в прочный замок. Чанбин, сидящий рядом с Хёнджином, смотрит на переплетенные пальцы и что-то для себя отмечает. Хёнджин несколько дней подряд не приходит в универ, потому что проводит мастер-классы в студии по танцам, где занимается сам. Феликс в этот момент не может найти себе места и мечется туда-сюда. Пытается поддерживать разговор с младшенькими, но без Джинни он чувствует себя как-то не так. Нахождения Хёнджина рядом ему не хватает. Когда неприязнь сменилась на это? Откуда она взялась изначально? Сейчас Феликс и не вспомнит, давно ведь было. Они в восьмером общаются чуть ли не с пелёнок, но однажды в отношениях между Феликсом и Хёнджином что-то происходит. Может девчонку не поделили, может что-то ещё более несерьёзное. Чего гадать, если итог всё равно один? И если раньше Феликс думал, что это точно не исправить, то теперь в этом он был уже не уверен. Он ни в чем не уверен. В самом Ликсе что-то очевидно щёлкает несколько раз, и он трескается на глазах. Ему приходится признать одно: Хван не раздражает, Хван очаровывает. Любимые сладости Феликса продолжали каждый день встречать его на первой паре, только теперь к ним ещё добавились записки с комплиментами или пожеланиями хорошего дня. Либо Хван заигрался в заботливого парня, либо чувствовал что-то непонятное и небывалое, как и Феликс. Про намерения Хёнджина он утверждать не мог, но свои порывы нежности проявлял абсолютно откровенно. Губы Феликса все чаще касались уголков губ Хёнджина, а Хван тем временем начал целовать Ли не только в макушку, но и в щеки, будто хотел накрыть все его веснушки своими губами. Первый раз они целуются по-настоящему за четыре дня до окончания месяца. К тому времени они стали близки и искренни друг с другом, рассказывали про любые переживания, много смеялись, столько же обнимались и нежились в кровати. Подкреплять всё это серьёзным поцелуем не собирались, но так хотелось. Случилось непредвиденно, но от того не менее приятно. Парни собрались и пошли в клуб, который собирались посетить ещё тогда. Феликсу хватило одного стакана пива, чтобы осмелеть и сделать то, чего он так желал последнее время. Губы Хвана оказались мягкими, горячими и сладкими, как Феликс себе и представлял. Хёнджин на поцелуй ответил чуть ли не сразу же. Они тесно прижимались друг к другу на глазах у всех, привычно сплетая пальцы рук между собой. Джинни целовался, как Боженька, а Феликс с этого кайфовал так, будто курнул травы перед тем, как посетить это замечательное место. Естественный запах Хёнджина кружил голову, а руки на талии ощущалось по-особенному правильно и невероятно приятно. Вот какие эмоции Ли испытывает, когда Хван находится близко к нему. Предел мечтаний. Они завалились домой к Минхо и отрубились чуть ли не сразу, обнимаясь и укрываясь одним одеялом. Наутро парни смотрели на них так, будто Феликс отсосал Хёнджину на глазах у всех посетителей клуба. Чан сказал, что им необязательно так долго целоваться, обычный чмок считается тоже, но поставил десятку за страсть. Парни отмазались тем, что были пьяные и не соображали, что делают, но Феликс от одного стакана не пьянеет, а Хван вчера не пил вообще. Это просто было реальное желание трезвого человека. Двух человек. Второго ноября, в предпоследний день месяца, Феликс, Хёнджин и Чан решают сходить в новое заведение, открывшееся на улице рядом с их районом. Остальные прийти не смогли: Чанбин последнее время проводил слишком много времени в качалке, а после этого все в округе восхищались его накаченными руками; у Сынмина были занятия по вокалу; Чонин сидел со своим младшим братишкой, а Минхо и Джисон просто захотели чего-то романтичного и отправились на свидание в ресторан. — Завтра в четыре встречаемся на нашем месте. — говорит Чан, одновременно с этим фоткая обнимающихся парней на камеру Хвана, ярко улыбаясь от получившегося материала. — Конец вашему заданию, ликуйте. — Как? — охает Феликс, находясь в полном смятении. — Уже? — удивляется, смотря на дату у себя в телефоне. Он совсем потерял счет времени, а до того, как они с Хёнджином должны будут расстаться, осталось меньше суток. Так быстро это произошло. Вот недавно Феликс воротил нос и пытался избежать любую близость с ненавистным ему человеком, а теперь он правда не хочет, чтобы это заканчивалось. Он чувствует легкую панику, охватившую его, когда осознает, что всё это совсем скоро закончится. Не будет объятий, чмоков в щеки и полюбившихся поцелуев. Неужели Феликс никогда больше этого не испытает? — Совсем не заметил, как пролетел месяц со мной? — улыбается Хёнджин от его слов. Феликс бы и рад был посмеяться вместе с парнями, но ему не хотелось. Хотелось плакать, но не радоваться и веселиться. — А Минхо говорил, что вы каждую минуту считаете. — Уже нет. — качает головой в отрицание. Как только они сблизились, Феликс ничего считать не желал. — Вы привыкли друг к другу. — мягко произносит старший. — Сразу видно. Будто правда любите друг друга. Будто? Феликс не уверен. А будто ли? Феликс не знает. Делал он это лишь из-за того, что друзья так хотели, или Хёнджина он правда любит? Можно ли полюбить человека, просто находясь с ним рядом? Неизвестно. Ли не знает любовь ли это, но такое тепло в груди ему еще никогда не приходилось испытывать. Это было приятно и дарило так много эмоций, что Ликс такого чувства уж точно лишаться не хотел. Джинни тоже лишаться не планировал. Где-то на подкорках сознания вечно крутился вопрос: «а будем ли мы общаться по окончанию задания?». В голову так же зарывались мысли, что всё не по-настоящему. Да, так планировалось изначально, и Феликс даже не подозревал, что получится что-то другое и даже хорошее. Но ведь он проживал эти дни, не притворяясь кем-то. Он делал то, чего желала его душа. Следовал ли Хёнджин такому же раскладу, или он просто очень хороший актер? Феликс, попивая свой напиток, совсем не замечает, как Чану звонит кто-то из знакомых, суть их разговора он тоже не улавливает. — Там помощь нужна. — громко-произнесенные слова выводят Ликса из транса, и он смотрит на хмурое лицо Чана, не рискуя спросить, что произошло. — Мне пора бежать. Чан с ними прощается быстро и убегает, вызывая такси из-за срочности. Феликс и Хёнджин не спеша доедают свои десерты, натягивают куртки и выходят из помещения, встречаясь лицом к лицу с прохладным ветром. Тишину их родных улиц разбавляет вой ветра и шелест листьев. Фонари, освещающие дорогу, горят через раз. Феликса темнота угнетает, и он чувствует сжирающее чувство чего-то неясного вместе с печалью и разочарованием. Хёнджин, выучивший поведение парня за короткое время, его огорченный настрой распознает быстро. Сплетает их руки, пытаясь тем самым передать тепло и поддержку. Им не нужно делать это из-за спора, все равно ведь никто не видит, но им важно ощущать друг друга рядом. Они останавливаются на лавочке около дома Феликса, это у них стало своеобразным ритуалом перед прощанием. Сегодня расставаться они не планировали, но посидеть на этом месте нужно было обязательно. Хёнджин смотрит на беззвездное небо, закрытое тучами. Любуется не деревьями рядом с ними, а Феликсом в большей степени. Ли, тем временем, поедают нехорошие мысли, которые лезут в голову не в самое нужное время, но им ведь не прикажешь. — Тебе не кажется, что мы немного заигрались в парочку? — осторожно говорит Хёнджин, заставляя Феликса застыть в шоке из-за одного предложения. — В смысле? — хлопает глазами. — Ну… — мямлит что-то непонятное, а Феликс прожигает в нём дыру, ведь ждет внятного ответа. — Просто мы ведём себя так, будто правда встречаемся. Мы забываемся, это же отношения на спор! — Хочешь сказать, что ничего ко мне не чувствуешь? — поражается Феликс. — Я не знаю, Ликси. — опускает голову от безвыходности. Феликс видит, Хёнджину нелегко, поэтому рукой гладит его спину, слыша загнанное дыхание. — Это тяжело. Я не могу рассказать о том, что чувствую. Словами это не передать. Но правильно ли это? Мы враждовали полжизни, а теперь за месяц все меняется кардинально. — Это нормально, Хёнджини. Да, сложно принять, но такое бывает. — пытается преподнести как можно лучше. — И какая разница, что было тогда, если мы живём здесь и сейчас? Я чувствую тревогу, когда думаю о том, что завтра мы должны будем расстаться. С тобой мне спокойно и тепло. Почему бы нам не попробовать сохранить это? Хёнджин молчит. Феликсу страшно из-за возможного исхода, но он лошадей никуда не гонит, даёт Хвану время на раздумья и его не торопит, чтобы тот принял обдуманное решение. Хван смотрит на протяжении минуты на качели, а после внезапно направляет взгляд на Феликса. С заметным блеском рассматривает его, будто не делал так тысячу раз до этого и, не произнося ни слова, встаёт. Феликс не догадывается хорошо это или плохо, но в стремительном темпе Хёнджина догоняет, позволяя ему себя обнять. Хван ничего не говорит, открывает дверь в квартиру ключами Феликса, которые он вручил ему со словами, что он может приходить, когда хочет. Хёнджин проходит на кухню, ставит чайник, с полки достает конфеты, а из своей сумки печенье с шоколадной крошкой, которое они купили по дороге. Опирается на столешницу, в стену смотрит и мыслям своим улыбается, заставая Феликса врасплох. Такое поведение Ли не понимает. — Чего ты лыбишься? — вскидывая руки, подходит к Джинни, виду не подает, но от такого парня ему самому очень хочется улыбаться. — Да так. — говорит Джин, притягивая Феликса к себе поближе, чтобы тот был с ним бок о бок. — Сходим в душ, а потом что делать будем? — Обниматься и целоваться. — отвечает Ликс, утыкаясь Хвану в грудь, а после без прежнего настроя вздыхает: — Пока есть возможность. — Ликси, солнце, если ты хочешь, то такая возможность будет у тебя всегда. — по волосам гладит в успокаивающем жесте. — Иди в душ. Феликс, хоть и мылся утром, сегодня знатно вспотел, поэтому принять ванну ему было жизненно необходимо. Хван, тем временем, наливает себе кофе, который Феликс не пьет, но специально для Хёнджина купил, и остается один сидеть в раздумьях. Хёнджин успевает выпить две с половиной кружки и всё обдумать, пока Феликс наконец не выходит из ванны с полотенцем на голове и в огромной белой футболке. Хёнджин образ не комментирует, хоть и мысленно умиляется, берет сменную одежду, любезно предложенную Феликсом и уходит. Он, в отличие от Ли, не русалка вовсе, поэтому десяти минут ему хватает. Феликс переписывается с Джисоном, почти лежа на Хёнджине, из-за чего тот иногда хрипит. Джинни в это время смотрит тик-ток, иногда заходя в общую группу их компании, где ребята обсуждают их с Феликсом милые фотки, сделанные сегодня и выложенные обоими в инстаграм. — Чё смеешься? — спрашивает Феликс, поднимая голову вверх, когда по комнате разносятся смешки Хёнджина. — Да Чан мем прислал. — хмыкает Хёнджин, сразу же показывая картинку, которая его рассмешила. Феликс улыбается с этого, а после тянется к Хвану за поцелуями, коих за сегодняшний вечер он не видал. — А зубки ты почистил? — дразнит Хёнджин, отводя голову в сторону. — Почистил я. — говорит Феликс, откидывая телефон куда-то назад. Он садится удобнее, пальчиками подбородок Хёнджина обхватывает и сам притягивает его, чтобы как можно быстрее поцеловать. Хёнджин такой инициативе рад всегда, поэтому отвечает сразу. Как никак, он этого тоже хотел. Феликс поцелуй углубляет быстро, проталкивая язык меж зубов. Он щеку Хёнджина нежно поглаживает, пока тот пальцы в его голубые волосы вплетает, массируя кожу. Вообще, Феликс никогда не думал, что будет целоваться с языком, но Хёнджин ломает все правила, установленные давным-давно. Рука Феликса опускается на хёнджинову грудь в поглаживающем жесте. Успокоиться ему явно не требуется, а Феликс будто пытается его усыпить. Хёнджин рукой захватывает спину Феликса, двигает его к себе поближе, так, что бедра их теперь соприкасаются. Хёнджин поднимается выше, опираясь позвоночником на дужку кровати. Так обнимать и целовать Феликса намного удобнее. Всего несколько минут нежных ласк, а Феликс распаляется от этого и огнём горит. Чувствует, что Хёнджин горячее становится, да и ему самому слишком жарко. От сладких губ Джина отрывается, целует уголки, щеки, родинку под глазом. Спускается к шее, продолжая нацеловывать медовую кожу, которая к себе так и манила, пока Хван заботливо поглаживает его по лопаткам и шее. Мурашки по коже бегут от таких действий. Феликс отодвигает край футболки вниз, влажными следами спускается к крепкой груди. Оставляет следы, помечает, довольствуется сбитым дыханием Хёнджина. Когда его же футболка надоедает, он берет руки Хвана в свои, поднимает их наверх и рывком сдергивает вещь, откидывая куда-то в сторону, чтоб не мешалась. — Ликси. — охрипшим голосом зовёт. — Что ты делаешь? — Ты же знаешь. — шепчет, отрываясь от Хёнджина. Ладошки кладёт на свои колени и смотрит так, будто провинился. Джин это видит, поэтому ушко Феликса трогает в приободряющем жесте. — Я знаю, да… — согласно кивает в подтверждение очевидным словам. — Ты уверен, что хочешь? — А ты хочешь? — ответно прилетает в Хвана, а тот не задумываясь отвечает: «да». И нет, у него не только секс на уме. Просто Феликс до невозможности любимый парень, с которым хотелось бы попробовать абсолютно всё, будь это секс на пляже или баклажаны. — Значит и я хочу. Хёнджин сдаётся под уверенным и поглощающим взглядом, и ненадолго отдаётся в руки Феликса, перед этим попросив того снять футболочку. Он любуется телом Феликса, пока тот делает то же самое. Скользит по плечам, усыпанными веснушками; кадыку, который вечно дёргался от сглатывания слюны; по нежной коже, которая кажется необычайно гладкой. Феликс чувствует изучающий взгляд, так же наполненный любовью. Ликси успевает дойти только до пресса Хёнджина, которым восхищался, как вдруг Хёнджин перехватывает всю инициативу на себя. Видимо ему надоело просто лежать и принимать ласки. Ему захотелось их подарить. Начинает он с того же, что и Феликс. Покрывает все лицо поцелуями, не забывая чмокать веснушки на веках, носике и ушах. И если Хёнджина явно целовало солнышко, то Феликса целует облачко. Они друг друга дополняют. Хёнджиновы руки гуляют по телу Феликса, абсолютно себя не ограничивая. Он невесомыми движениями тонких пальцев пробегается по рукам Феликса, которые он успел подкачать. Доходит до ладони парня, сплетает их в замок, а затем поднимает руку вверх, располагает её над головой Феликса и создаёт себе опору. Вторая рука проходится по бокам, по животу и кубикам пресса, по крепким бёдрам. Феликс под ним пыхтит в поцелуй, млея от приятных ощущений. Низ живота в стремительном темпе скручивает, член в трусах твердеет и жаждет прикосновений. — Твоя позиция? — выдыхает Хёнджин. Феликс наслаждается открывшимся видом на покрасневшую кожу, поалевшие губы, немного дрожащие от напряжения ресницы, плывет от севшего из-за возбуждения голоса Джина. — Я снизу. — хрипит Феликс, тыльной стороной руки стирает пот со своего лба. У Хвана по телу холодок пробегает. — Не сомневался. — улыбается Хван. Феликсу бы и интересно узнать почему, но ему слишком не терпится. Поэтому спрашивать у Хёнджина что-то, когда мозг не варит совсем, потому что плавится, не самая лучшая идея. — Смазка у тебя есть? — Есть. — голова не соображает, а рот говорит слишком медленно. — Шкаф, вторая полка снизу. Хёнджин встаёт, на удивление без проблем находит смазку, там же разыскивает и презервативы. К Феликсу подходит, на кровать опускается и сверху над ним нависает. Чмокает в губы, а после снимает белье. Феликс уже хочет подняться, чтобы встать в коленно-локтевую, но Хван его останавливает мгновенно. — Лежи. — строго проговаривает, щелкая бутыльком со смазкой. — Хочу видеть твоё лицо. Феликс мычит что-то невнятное, но соглашается, ноги в стороны раздвигает для удобства и расслабляется максимально. Хёнджин выдавливает прохладную смазку на пальцы, разогревая её между них, чтобы не доставить дискомфорта. Миллиметр за миллиметром вставляет первый палец, боясь причинить боль. Феликс только вздыхает, не стонет совсем, а от боли уж тем более. Ощущения не такие приятные, как хотелось бы, но не настолько, чтобы Хёнджин его жалел. — Джинни, давай увереннее. — просит, жалостливым взглядом смотрит. — Мне не больно. Хёнджин кивает, пальцем двигает активнее. Добавляет к первому ещё один. Все равно действует осторожно, хоть и чуть-чуть быстрее. Пальцами движет внутри на манер ножниц, тщательно растягивая дырочку. — Хорошо? — интересуется Хёнджин, заботясь о самочувствии Феликса. — Хорошо. Когда добавляется третий палец, то Хёнджин неожиданно попадает по простате, из-за чего из Феликса вырывается первый стон за этот вечер. И как же Хёнджин рад: это стон удовольствия. Феликс теперь сам насаживается на пальцы, постанывая от приятных ощущений, гонится за удовлетворением. — Ты готов? — спрашивает Хёнджин, тянется за подушкой. Заботливо подкладывает её под поясницу Феликса, а после встаёт между разведенных ног. — Да. — уверенно отвечает. Хван поглаживает внутреннюю сторону бедра Феликса, пару раз проводя рукой по его члену. Зубами разрывает упаковку от презерватива, натягивает его и член смазывает. Головка упирается в колечко мышц, а Феликс ерзает от нетерпения. Хёнджин аккуратно входит, внимательно смотрит на лицо Феликса. Тот прикрывает глаза от долгожданного момента, в спине выгибаясь до еле слышного хруста. Ему не больно. Хёнджин постарался и хорошо растянул его. Медленным темпом Хван входит полностью, останавливаясь. Даёт привыкнуть к ощущениям. Отвлекает как может, целует, соски зажимает между пальцев, чтобы внимание перенять. — Всё нормально? — с опаской поглядывает на хмурящееся лицо Ликса. — Всё прекрасно, Джинни. — произносит Феликс с затяжкой. — Двигайся. Ну раз Феликс сказал… Хёнджин двигается осторожно, по-немногу повышает темп по просьбам Феликса, наблюдает за эмоциями на лице Ли и кайфует от того, как очаровательно тот закатывает глаза и приоткрывает рот, когда стонет. Его низкий голос Хёнджина поражает и откровенно завораживает. Хван специально проезжается по простате, трогает шею и грудь Ликса, являющиеся его эрогенными зонами. Хёнджин темп набирает, поэтому надолго их не хватает, еще учитывая месячное воздержание. Когда Хёнджин чувствует, что совсем скоро кончит, то обхватывает член Феликса ладонью и двигает в такт своим движениям. Контраст приносит то, что рука горячая, а кольца на ней — холодные. Феликс с удивительно громким и высоким для себя стоном кончает себе на живот, сжимаясь вокруг Хёнджина. Он дрожит немного от накатившего оргазма, пока Хван заканчивает в презерватив. Выходит медленно, его снимает, узелок завязывает и откидывает в сторону. Хёнджин решает, что постельное белье можно поменять позже, посему ложится на подушку. Феликс, который потратил все свои силы, укладывается почти что полностью на него, голову кладёт на его грудь и слышит успокоившееся сердцебиение. Они укрываются одеялом и лежат, рассматривая белый потолок. Конечно, они переспать не планировали, и в правила это тем более не входило, но у них все не как у людей, поэтому неудивительно. — Хёнджин, я думаю, что люблю тебя по-настоящему. — признается Ли. Эти слова не даются ему тяжело, ведь он осознал их правдивость. Феликс правда это чувствует. Однако, сложно признаться, когда знаешь, что тебе могут отказать. Хёнджин поглядывает на него с нежностью, берёт его руку в свою, рассматривая маленькие ладошки. — Я уже давно не считаю эти отношения спором или заданием. — задумчиво произносит. — Ёнбок, ты будешь моим реальным парнем? Просыпаться в одной комнате и в одной кровати с любимым человеком, когда ты полностью знаешь, что чувствуешь, намного приятнее, чем что-либо другое. Неважно, что они проспали пол дня и у них совсем скоро встреча. Главное, что вместе. Они целуются долго, зная, что могут делать это не стесняясь. Идут в душ, завтракают в три часа дня, «спешат» на встречу с друзьями. Улыбаются всё это время, чувствуя себя чрезвычайно счастливыми. И даже боль в пояснице Феликса не способна испортить этот прекрасный день. Опаздывают. Все уже их заждались, а они смеясь заходят под ручку, усаживаясь с краю диванчика. Все смотрят изумленно на парней, которые дружны даже по окончанию задания. — Ну что ж, сейчас всё кончится. Парни, вы молодцы, отлично справились! — поздравляет Чан, приобнимая Феликса за плечо. — О, спасибо, спасибо, поздравления принимаем. — смеются парни, а затем Феликс как бы невзначай объявляет: — Мы встречаемся. Теперь по-настоящему. — Серьёзно? — выкрикивают парни. Все рты открывают, глаза выпучивают, обсуждают что-то громко, пока вежливая девушка с кассы не просит их быть немного потише. Тогда-то парни затихают и наступает стадия ступора. — Да. — подтверждает Хёнджин, когда компания поворачивается к нему, думая, что Феликс просто пошутил. — Я хочу сказать вам спасибо. Вы помогли нам сблизиться. Что бы я делал без вас? И без Феликса. Феликс смущенно хихикает, голову опуская на плечо Хёнджина. — Да не за что. — смеётся Джисон, единственный, кто сразу поверил в правдивость их слов. По лицу Феликса не заметить всё (еще до их признания) было бы смешно. — Самое главное, чтобы у вас все было хорошо. Объятья посреди кафешки дело трудное, но им удается сделать и это. Первым встаёт Чонин, расставляя руки в стороны для обнимашек. Хёнджин, как самый романтичный и чувственный (хоть и отрицает это) встаёт и Феликса тянет за собой. Остальные в мгновение оказываются рядом. Момент трепетный, он только для них, и неважно, что все смотрят. Ты не знаешь, в какую сторону жизнь повернется завтра, и каких сюрпризов она тебе подкинет. Может, Сынмин и Чонин наконец поймут, что чувствуют что-то друг к другу, а может где-то здесь, совсем рядом разгуливает девушка, судьбой предназначенная Чану. Что будет завтра — неизвестно, поэтому нужно жить сейчас.