три типа людей

            ***      

      Солнце жарит просто невыносимо.       Кожаная обивка салона авто неприятно прилипает там, где шорты задрались выше чем полагается. Минхо тарабанит пальцами по рулю в нетерпении, и мысленно материт долгий сигнал светофора. С пассажирского сиденья доносится неразборчивое бормотание вперемешку с мычанием сквозь сон. Человек справа донельзя лучше визуализирует утверждение о том, что «Лас-Вегас просыпается ночью, а днём у него длительный перерыв на сон». И дернул же Минхо черт прокатиться до ближайшего супермаркета «target» именно по стрипу.       На главном бульваре Вегаса в десять утра жизнь постепенно замирает до момента пока часы не пробьют вечер и словно с легкой руки доброй феи крестной снова весь Лас-Вегас-Стрип не засияет огнями. Днём, ощущение того, что город действительно находится в чертовой пустыне, наконец начинает обретать форму. Жара под 45 градусов, крыши машин раскаляются под прямыми лучами, а кубики льда в любом напитке топятся с немыслимой скоростью. И что самое главное — примерно пять человек в радиусе на пять километров. И всех этих людей в целом и общем можно было разделить на три типа.       Либо это несчастные потерянные странники, повылезавшие из казино с рассветом, либо те, кто перепил настолько, что вообще не уверен какой сейчас год. Третья же категория включала в себя умалишенных местных жителей, что размеренно катились по своим делам по полупустой дороге и стояли на пустых светофорах.       Нетрудно догадаться к какой категории относился Ли Минхо. Ещё проще было предположить в какую категорию входил сопящий несчастный странник на пассажирском сиденьи.       Пыль оседает на волосах, а солнцезащитные очки практически запотевают при входе в прохладное помещение кофейни. Минхо диктует свой обычный заказ, приправляет его милой ухмылкой и незаметно пытается стереть капельки пота на подбородке. Ненависть к Неваде была на каком-то наивысшем уровне, переходила по наследству с днк и числилась в генетическом коде. Однако, несмотря на все это, родители все равно умудрились приобрести недвижимость в Вегасе и считали это, более того, вполне разумной затеей. Изучение местного климата, общей обстановки и особенностей штата, очевидно, имели меньшее значение и именно поэтому Ли Минхо ссылался сюда каждый август под лозунгом «отдохни, сынок, подыши там, проветрись». Где конкретно его мама предполагала наличие возможности проветриться в оазисе, что затесался в пустыне — представления не было. Был только билет на самолет в один конец, что купил он сам.       И вот, Минхо стоит среди этого чертового миража, поправляет очки, что вечно скатываются к кончику носа, и устало вздыхает. Машина открывается только со второго раза, дверная ручка обжигает пальцы, а когда Минхо наконец залезает внутрь, то со стороны пассажирского сидения слышится стук. Парень в панамке с леопардовым принтом хлопает по стеклу и хмурится, когда понимает, что «ой, жжется».       А потом он влетает на переднее место справа от Минхо, будто так и надо.       — Мне нужно доехать, — парень стягивает панамку с головы и поворачивается на Минхо. — таксишка же?       Добрые пару минут Минхо просто моргает пытаясь словить связь с реальностью. Возмущение накатывает постепенно, парень на месте пассажира удобнее усаживается в кресле. Какого черта?       — Ты блять кто вообще? — собеседник поворачивает голову с глупой улыбкой.       — Я — Джисон.       В любой другой ситуации Минхо бы сказал «приятно познакомиться» или возможно попросил бы номерок, но в ситуации посягательства на личное пространство и общей наглости нового знакомого, Минхо изъявляет желание только послать далеко и надолго. И он уже собирается изречь свой поток гневной речи, когда понимает, что Джисон пьян. Просто фатально, беспробудно пьян. Взгляд падает на один из баров неподалеку, потом переходит на такси, стоящие вдоль парковки стройными рядами, а потом снова останавливается на Джисоне, что уже мирно посапывает, натянув дурацкую панаму на голову.       И почему-то Джисона становится как-то жалко выпинывать под солнечные лучи из этого прохладного оазиса салона авто.       Минхо мысленно оправдывает порыв искренне добрыми намерениями и концептом плюсика в карму. Но он вовсе не буддист, а у Джисона какое-то магнетическое очарование, даже сквозь широкие очки. К тому же дел сегодня у Минхо нет, в Лас-Вегасе ему умопомрачительно скучно. Ну чего ему стоит докинуть одного из потерянных странников ночного Вегаса до отеля и дело с концом?       — Тебе куда? — Джисон отзывается молчанием. Минхо же прикидывает является ли тот столь доверчивым или просто пьян настолько, что уже не отдает себе отчет. — Адрес говори, Джисон. — рука трясет его за плечо.       — Где я? — он удивленно крутит головой из стороны в сторону. — Ты кто?       — Твой водитель убера на сегодня, — Минхо закатывает глаза, Джисон же расслабляется в кресле. Машина выезжает с парковки. — куда тебя отвезти?       — К звёздам! — хихикает Джисон.       — Чувак, ты не в гребанном «Титанике», просто скажи адрес. — оценка собственных жизненных решений идет крахом в голове Минхо.       — А я уж думал ты согласен быть моим Джеком, — он дует губы по-детски пьяно хихикая, а потом протяжно зевает.       — Нет уж, — Минхо резко тормозит на светофоре, заставляя Джисона взбодриться. — либо говори адрес, либо давай на выход.       — О, — брови хмурятся, будто он решает какую-то невыполнимую задачку, а потом Джисон хлопает себя по лбу. — мне нужно на Гранд-Каньон.       Какого черта? Мысль о том, что Минхо попал в какой-то социальный эксперимент настигает его сокрушительно. Акт благотворительности и путь любви к человеческим особям, что сегодня выбрал для себя Ли Минхо определенно испытывали его на прочность.       До ближайшего обзорного пункта Гранд-Каньона ехать как минимум часов пять. Это с учетом отсутствия остановок и если не попадёшь в пробку на шоссе близь Аризоны. Этот парень должно быть шутит.       — Там зеленый, — Джисон осторожно касается чужого запястья, стараясь привлечь внимание.       — Ты прикалываешься?       — Нет, с чего? — удивляется Джисон. — Мне нужно на Гранд-Каньон, я заплачу сколько нужно. — Минхо все ещё пытается придти в себя. — 300 долларов будет достаточно?       Минхо взвешивает решение у себя в голове. Мозг радостно подкидывает ему новые причины «за». Планов у него все равно нет, в Лас-Вегасе отвратительно скучно, а на Гранд Каньон он никогда не был и совершенно точно не ставит на пьедестал мысль о том, что, ну, 300 долларов это 300 долларов.       — 400 баксов в обе стороны стороны и мы договорились. — Джисон снова укладывается в кресле, кажется, удовлетворенный такими условиями.       — По рукам.       И вот, примерно так, Ли Минхо оказывается в машине с парнем, которого он не знает, что, более того, беспробудно пьян и отсыпается сейчас на его пассажирском сидении и все это в перспективе маршрута 450 километров в одну сторону к гребанному Гранд- Каньону.       Джисон засыпает даже раньше, чем они покидают город, Минхо блокирует двери снаружи и забирает ключи, когда тормозит у магазинчика на заправке. Все-таки совершенно незнакомый человек, безопасность превыше всего и всякое такое, а то акт доброй воли или это парад безумия, что сегодня избрал для себя Минхо — мог бы закончиться из ряда вон плохо — угнанной машиной и утраченной верой в человеческий род.       В корзину летит вода, энергетик и пара сендвичей и в моменте Минхо даже ловит себя на мысли «а не взять ли что-нибудь Джисону?», но он быстро отмахивается от этой дурости, хотя вторая бутылка воды в список покупок как-то все-таки попадает. До назначенного пункта им ехать минимум часов пять, и в целом Минхо начинает думать, что сделка более чем удачная и это самый Джисон просто проспит всю дорогу, но нет.       Вселенная к Ли Минхо никогда не была особо благосклонна. Потому что Джисон просыпается буквально через час. Потому что Джисон оказывается невероятно разговорчив.       Кстати, там после водохранилища где-то будет заворот с закусочными, — Джисон восторженно тыкает в экран своего смартфона, который он уже по-свойски успел поставить на зарядку. — я клянусь, что умру если не поем тако или какую-то ещё абсолютно нездоровую жирную еду.       — Только быстро, — хмурится Минхо. — не хочу ехать по темноте обратно.       — Слушаюсь и повинуюсь.       Джисон улыбается и атмосфера в салоне почему-то минута за минутой становится все теплее. Они обсуждают музыку, сходятся на опенингах к аниме, плавно переходят на общие интересы и к удивлению обоих понимаю, что общего у них куда больше, чем они могли представить. Говорить с Джисоном до странного легко, Минхо не из тех, кто быстро заводит знакомств, но если бы его спросили согласился ли бы он пропустить пару стаканчиков в баре с Джисоном в свободный вечер — он знает, что согласился бы. Джисон весь до безумия теплый, Минхо тает под этим напором как мороженое под солнечными лучами. Но за теплотой скрывается что-то ещё, гораздо большее, гораздо значимее.       — Веришь в родственные души? — выдает Джисон, когда они садятся за столик в «Тако Бэлл». Он сжимает губы вокруг трубочки и пьет нечто настолько приторное, что сам же морщится от вкуса. — Ну, типо, в самом банальном смысле.       — Наверное? — Минхо приподнимает брови. — Есть же такое, когда ты с человеком знакомишься и сразу понимаешь, что вы найдете общий язык.       — Ага, — он набивает щеки буррито и активно кивает. — но не в романтическом плане, знаешь, когда бум и с первого взгляда любовь.       — Не романтик ты, — ухмылка расползается на лице. — а я думал, что ты как раз из таких.       — Каких это «таких»? — глаза Джисона поблескивают и он снова отпивает яркую газировку.       — Ну, — внезапно тушуется Минхо, глаза напротив впились в него намертво и почему-то от этого взгляда становится неловко. — романтичных.       — Я из романтичных, — взгляд все ещё прожигает до нутра. — просто думаю, что с первого взгляда можно влюбиться только в оболочку, а романтики предпочитают любить душу.       Кончики ушей Минхо краснеют под пристальным взглядом собеседника. Минхо списывает все на то, что Джисон красивый, а под взглядом красивых людей всегда немного неловко. Мысль о том, что дело в том, как Джисон многозначительно придвигается ближе и упирается своими коленками в его собственные, он старается не допускать.       — А что ты вообще делаешь в Лас-Вегасе? — Минхо старательно переводит тему. Джисон же мгновенно становится веселее.       — О, мои лучшие друзья женятся, у нас был мальчишник, — он хихикает о чем-то своем.       — Друзья?       — Боже, — ахает он. — только не говори, что ты гомофоб, — глаза округляются. — если ты гомофоб, то я не смогу сесть в твою машину обратно и разочаруюсь в человечестве потому что это грубо с его стороны послать мне красавчика, но гомофоба и…почему, — приступ смеха с другой стороны стола прерывает его. — почему ты смеешься?       — Я гей.       — Ты? — смех Минхо усиливается. Джисон же краснеет щеками. — О, — он прикрывает лицо ладонями. — прости, мне очень неловко. Пожалуйста, забудь.       Джисон заводит разговор о своих друзьях, рассказывает, что-то о свадьбе и наконец раскрывает историю того, как он вообще оказался в том баре утром. Но Минхо, разумеется, не забывает.       — Так значит ты думаешь, что я красавчик? — говорит он, когда они садятся в машину.       — Я же попросил забыть! — канючит Джисон и дует губы. — Но вообще, — внезапно отводит руки от лица. — да, у меня есть глаза, так что я не возьму эти слова обратно.       В машине повисает неловкое молчание, а кончики ушей Ли Минхо предательски краснеют от комплимента. В любой другой ситуации он бы принял это за сальной подкат, поморщился и задрал нос. С Джисоном же ощущалось все совершенно иначе. В его словах не было какого-то намека, чувствовалось, что он искренен, просто привык говорить без фильтров и именно эта искренность посылала мелкие мурашки по телу.       Родственные души, наверное, и правда существуют. Никак по-другому феномен из взаимодействия с Джисоном, Минхо объяснить не мог. Незнакомый человек по-пьяни путает твою машину с такси, просит отвести себя буквально в другой штат, а спустя несколько часов в одном салоне из категории незнакомого парня он перетекает в парня «знакомого» да так стремительно быстро, что даже немного страшно.       Вот и не верь в знаки судьбы после такого.       — Ты когда-нибудь задумывался, — Джисон скидывает кроссовки. — о том, что вот эта вся история с тем, чтоб относиться к людям так, как ты хочешь чтоб относились к тебе это хрень собачья?       — Поясни, — хмурится Минхо.       — Ну вот гляди, — звук радио становится тише, а пальцы пробегаются по панели. — я всю жизнь живу, добро людям делаю и вообще никакого говна в сторону ни единой души не говорил!       — Вот прям вообще?       — Да, отвечаю! — Джисон хлопает себя по груди. — Мне если что непонятно или возникают когда моментики какие, то гораздо проще ведь сразу обсудить спокойно и со своей стороны главное не поддаваться орам и крикам этим!       — Предположим, — губы кривятся. — ты весь такой белый и пушистый.       — А тебе такие нравятся? — Джисон прикусывает язык, явно сказал прежде чем подумать. — Прости, перегнул. — он жует щеку, старательно высматривая что-то за окном. — Так вот, да, я весь такой добрый, только хорошее и делаю, а взамен? Взамен ответных любезностей я не наблюдаю.       — В этом и дело, — огромная фура проносится по соседней полосе, прерывая их разговор. — прикол то в том, чтоб делать это все безвозмездно, а если ждать чего-то в ответ, то это уже не акт доброй воли, а фиг пойми что.       — О, как, — он кивает. — но да, это понятно. Просто ну… — хмурится Джисон. — Обидно, понимаешь?       — Понимаю, — кивает Минхо. И он и правда понимает. — но к чему ты это я не совсем понимаю.       — Да просто, — Джисон пожимаем плечами. — не знаю вообще к чему это сказал, просто знал, что ты поймёшь почему-то.       Просто говорит он. «Просто знал» от человека с которым вы знакомы всего ничего звучит как самая глупая вещь в мире, но когда это говорит Джисон, согласие настигает Минхо как-то само собой.       Они молчат весь оставшийся путь до въезда в национальный парк. Ощущается эта тишина каким-то всеобъемлющим комфортом.       — Я, кстати, высоты боюсь. — признается Джисон шепотом, когда они встают особенно близко к краю над каньоном.       — Ага, — сглатывает Минхо. У Джисона такая яркая улыбка в моменте, что взгляд цепляется совсем не за одно из самых впечатляющих мест на Земле. — я тоже. — также шепотом в ответ.       Руки переплетаются как-то сами собой в акте безмолвной поддержки и чего-то ещё. Чего-то,что они ещё сами не поняли.       — До скольки нам нужно вернуть тебя в отель? — внезапно спрашивает Минхо, когда они садятся на лавочку вблизи смотровой точки.       — О, — Джисон смотрит на часы. — два часа назад у меня было выселение.       — Но два часа назад мы были в машине на пути сюда. — Минхо хлопает глазами.       — Ага, друзья забрали мои вещи, — улыбка на лице Джисона светится ярче предзакатного солнца. — кто ж знал, что взбредет в мою пьяную голову.       — Ты проснулся, когда мы только отъехали от города, — не понимает Минхо. Картинка все ещё не складывается воедино. — почему не попросил повернуть назад?       — Не хотелось, — он кусает губы. Щеки наливаются румянцем, когда взгляд устремляется на Минхо.       — А когда ты улетаешь?       — Мой самолет улетел полчаса назад.       — Что? — Минхо округляет глаза. — Какого хрена ты поехал сюда тогда, все ещё не понимаю?       — Я никогда не был здесь, — он пожимает плечами и глупая улыбка на его лице становится ещё шире. — вот решил, что либо сейчас, либо никогда. — Джисон смеется. Минхо смотрит все ещё обескураженно. — И, если уж совсем честно, то, — он снова кусает губы, Минхо эти губы категорически жалко. — ну…       — Что «ну»?       — Ну, мне хотелось узнать тебя получше, ладно? — румянец окутывает обоих и смущение укутывает словно одеялом. — Я знаю, что это очень глупо и по-дурацки…       — Но ты романтик. - смеется Минхо.       — Но я романтик, — Джисон показывает язык. — а ты согласился везти незнакомого парня на Гранд-Каньон и кто из нас ещё странный?       — В свое оправдание, я напомню, — Минхо выставляет палец перед собой. — ты пообещал мне четыре сотни, — солнце заходит за горизонт. — но того, что я странный, отрицать не стану.       — Мне нравится странное.       — А мне нравится романтичное.       Коктейли в баре придорожного отеля, близь национального парка Гранд-Каньон оказываются лучше, чем ожидалось.       Новые знакомства, завязавшиеся совсем случайно, оказываются куда крепче, чем ожидалось.       А внезапный поцелуй, перед тем как разойтись по номерам этого самого придорожного отеля близь национального парка Гранд-Каньон, оказывается куда значимее, чем могло показаться.