Жасмин (и кофе)

*Жаркое дыхание очень контрастировало с холодными пальцами, что жадно хватались за его плечи. Она была столь миниатюрна, столь холодна и одновременно обжигающе пламенная. Такая далекая. Такая близкая. Лишь протяни руку, сделай шаг. Невозможно было остаться в живых, глядя в ее безэмоциональный взгляд, что таил в себе бушующий ураган. Только он мог видеть эту ее особенность. Он вдыхал аромат ее волос, пытаясь не пропустить ни единой ноты. Она пахла жасмином и кофе. Не прерывая зрительный контакт. Еще движение и с ее уст вырывается рваный выдох. Ее губы приоткрываются, а глаза прикрываются, будто сейчас она находится в агонии. Он в этот момент будто умирает и возрождается вновь, словно птица феникс. Стараясь не пропустить ни единого изменения в ее лице. Она крепче прижимает его к себе, будто хочет раствориться в нем полностью. Еще движение и кажется, будто его уносит в пучину галактики. Он осторожно провел рукой по ее нежному бедру, заставляя покрываться мурашками те участки кожи, где только что были его пальцы. С каждым движением этот огонь пожирал его все больше. Каждой клеткой своего тела он ощущал ее. Ее вздымающая грудь еле касалась его груди, ее ноги лишь сильнее обхватывали его бедра. Он ощущал ее снаружи, он чувствовал ее изнутри. Еще движение... Она невесомо дотрагивается до его щеки: -Ксавье… Юноша резко проснулся в своей комнате. На его щеках все еще чувствовались ее прикосновения, плечо ощущало жар от ее дыхания. Ксавье быстро взял скетчбук и карандаш, что всегда лежали на его прикроватной тумбочке на случай, если во сне у него будет видение. Ее прикрытые в блаженстве глаза, пушистые ресницы, еле заметная складочка меж бровями и слегка приоткрытые губы. Торп растворился в этом рисунке. Чаще всего такая детализация была после его… «Ну уж вряд ли это было видение», - про себя хмыкнул парень. В конце концов, он подросток, а подросткам свойственны сны подобного характера. Он устало провел по лицу, отложил скетч-бук и обратно лег, пытаясь уснуть. Сон не шел. Мысли все время возвращали его в видение/сон. Как только он закрывал глаза, всплывали образы её глаз, её рук. Будто он видел это в реальности. Будто все это происходило с ним наяву. Уснуть так и не удалось… *Она пыталась удержать равновесие, казалось, что она пытается выплыть в бушующих волнах и ветрах. Хватаясь за его плечи, старается не утонуть в пучине абсолютно деструктивных и столь необходимых касаний и желаний. Она чувствовала себя невероятно маленькой и беззащитной, находясь под ним. Хотелось быть здесь еще больше, еще крепче, еще ближе. Она смотрела ему в глаза, чтобы создать иллюзию, будто она все еще контролирует ситуацию. От его взгляда ей хотелось взлететь в небеса и упасть ровно в пропасть. Еще движение и казалось, что вот-вот и ее душа, словно невесомый мотылек, выпорхнет из ее тела. Она задыхалась в его нежности, касаниях. Она прикрывает глаза, чтобы не показывать своих истинных ощущений. Ей было невероятно. Иначе это назвать нельзя. Сильнее прижимаясь к нему, она из последних сил пытается сдержать себя. Еще движение и она выпускает внутреннего мотылька на волю. Кажется, что ее душа только что разбилась на сотни осколков, в которых отражались языки пламени. Его руки нежно гладили ее бедра и от этих прикосновений кидало ни то в жар, ни то в холод. Она могла ощущать его полностью. На кончиках пальцев, ребрами, внутренней стороной бедра, всем своим естеством. Его было слишком много и одновременно ничтожно мало. Еще движение… Невесомо касаясь его щеки, наконец выдыхает: -Ксавье… Уэнсдей открыла глаза. Она испытывала смятение. Сон такого плана ей снился впервые. И казалось, что это было наяву. Будто парень буквально секунду назад был с ней. Ее бросило в жар. Аддамс не могла поверить в то, что она может испытать что-то подобное. Пусть и во сне. Она села на кровать и посмотрела на противоположную сторону комнаты. Энид мирно спала. Вещь лежал в бесчисленном количестве ее мягких игрушек. Тихо встав, Уэнсдей пошла в душ. Ее тело по-прежнему трепетало, в области солнечного сплетения ощущался огонь, а внизу живота легкая истома. Сон был слишком реалистичным. Будто и не сон вовсе. Выйдя из-под холодного душа, девушка посмотрела на себя в зеркало. В глазах по-прежнему читалось волнение, а дыхание все никак не приходило в норму. Этой ночью она так и не смогла уснуть. Благо сегодня было воскресенье и не нужно было идти на уроки. Ксавье практически с самым рассветом ушел в свою мастерскую. Ему срочно нужно было выплеснуть своё сон/видение на холст. Будучи абсолютно смущен тем, какого характера будет его будущая картина, он начал творить. Будто от первого лица. Ее хрупкие плечи, острые ключицы, сосредоточенное лицо, теряющееся в ощущениях. Руки, хватающиеся за его плечи, словно за спасательный круг. И глаза, что таили в себе самую большую загадку. Картина получалась настолько реалистичной, что казалось – лишь дотронься. Он был настолько увлечен работой, что даже не заметил, как эти самые глаза уже какое-то время наблюдали за ним со стороны. На лице Уэнсдей красовалось замешательство. Смотря на картину, она ощущала себя в своем сне. — Я тебе сегодня снилась? – она приложила максимально усилий, чтобы сохранить в своем голосе беспристрастность. От неожиданности, Ксавье выронил кисть из рук и резко повернулся к ней. Его лицо залила краска и ему хотелось провалиться сквозь землю. Перед ним сейчас стояла та самая девушка, которую он изображал на картине в момент страсти и обнаженную. — Уэнсдей? Что ты тут делаешь? Деваться было некуда, краски на картине еще не высохли, чтобы накрывать ее рядом лежащим пледом. Та и своим телом ее не прикрыть, полотно было намного больше. Он ощущал себя провинившимся ребенком, которого родители застукали за каким-нибудь непристойным занятием. Уэнсдей спокойно прошла к картине, не отрывая от нее взгляд. Когда она поравнялась с Ксавье, остановившись в непосредственной близости от него, казалось, что между ними прошел ток. Дядя Фестер изобразил бы это соединением искр меж его ладонями, как он показал это в библиотеке Белладонны однажды. Уэнсдей, стараясь придать своему лицу холодность, повернулась к Торпу: — Я тебе сегодня снилась? — Почему ты спрашиваешь? – Ксавье отступил на несколько шагов назад, а после и вовсе отошел и уселся за стол. Чувствовал он себя действительно крайне неловко. — Ты мне снился сегодня, Ксавье, - практически шепотом сказала Аддамс, продолжавши стоять поодаль от него. Казалось, что если она сделает шаг, то пол под ней разобьется словно тонкое стекло. На нескончаемое количество осколков. Словно ее душа, что разбивалась этой ночью, - сон был слишком реален, даже как для видения. Ее ладони взмокли. Уэнсдей злилась на себя в этот момент, как никогда. Мало того, что ей приходят такие образы, от которых она чувствует себя «живой и теплой», так еще ее тело предательски реагирует на объект, что был в сне. Но ведь это был лишь сон. Лишь сон? Ксавье, потерев свою переносицу, наконец-то посмотрел на нее: — Да, у меня сегодня тоже был весьма реалистичный сон, - хмыкнув, он головой показал на свою картину и смущенно улыбнулся, - ну знаешь, как оно бывает у подростков… наверное… — А что я делала в твоем сне? – вопрос огорошил парня, словно на него вылили холодной воды. Вот уж точно ему не хотелось обсуждать с Уэнсдей контекст того, что она делала и какой была. Он медлил с ответом, - я ощущала твое тело и свою реакцию. Это было убийственно приятно и страшно пугающе, - продолжила девушка, - какова вероятность, что двум подросткам – медиумам, в одну и ту же ночь, снится один и тот же сон? Значит ли это, что это должно произойти? Ксавье завидовал ее прагматичности и хладнокровности в этот момент, хоть и не подозревал, какой ураган бушевал в этот момент внутри Уэнсдей. — Не все видения сбываются, возможно это были просто образы или реакция нашей психики на какой-то раздражитель…, - он сам не верил в то, что говорил. Слишком утопически выглядит перспектива того, что Аддамс подпустит его к себе хотя бы на полшага ближе. Не говоря о том, что он видел и чувствовал этой ночью. — Это до глупости смешно, - безапелляционно заявила Уэнсдей. Ксавье лишь безучастно пожал плечами и повернулся к столу, всматриваясь в несуществующие узоры в столе. — Знаешь, мне тоже на какое-то мгновение показалось, будто этот сон… что это было наяву. Да, ты мне снилась сегодня. Это, кстати, не первый мой сон с тобой. Но первый, который я мог осязать. Уэнсдей тихо вздохнула и медленно, практически невесомо, словно кошка на мягких подушечках своих лап, приблизилась к парню. Аккуратно положила руки на плечи юноши. Ее тело пронзило электричеством и перед глазами пронеслись образы прошлой ночи. Но теперь, она стояла в его мастерской, а объект из ее сна сидел перед ней. Уэнсдей почувствовала сильное тепло под своими пальцами. Ксавье медленно встал и повернулся к ней. Сделав глубокий вдох, он почувствовал запах жасмина и кофе.