Ненавижу тебя.

Холодный кафель, ободранные обои и кучи мусора по всему полу, там же лежат использованные шприцы и бутылки от бухла. Сейчас для Эндрю это не значит ничего. Сейчас весь мир сузился до Аарона и его разбитых колен, которые Эндрю так бережно обрабатывает. Тот,-который-нормальный сделать это самостоятельно не может. Всё тело жутко ломит от побоев, а в голове происходит полный балаган. Опять. Всё по одному и тому же сценарию. Эндрю поднимет взгляд и хмуро смотрит на своего брата. — Она снова сделала это. Тебе не надоело? — Аарон пытается сфокусировать взгляд и отрицательно мотает головой. Он не знает как ещё ответить — как только эта тварь вернется в эту помойку, которую ты называешь "домом", я прикончу её. Эндрю мог, только вот Аарон не хотел в это верить. Эндрю спокойно опускает взгляд на колени и вновь аккуратно проводит смоченной ватой по открытой ране. Аарон слегка жмурится и пытается ослабевшими руками сжать простынь, хватаясь за неё, как за последнюю надежду. — Не надо, — голос хриплый и немного дрожит. Нет сил разговаривать. Голосовые связки ещё не восстановились — не трогай её. — Почему? — Он не ждет ответа. Понимает, в чем причина — Она продолжит делать это. Она сделает это снова. Аарон пытается расслабиться и прикрывает глаза, немного запрокидывает голову. — Я знаю. Миньярд встанет с колен и снова смотрит прямо на брата. Они одинаковые. Одно отражение. Но они такие чертовски разные. А разные ли? — Ты идиот. Аарон понимающе кивает не открывая глаза. Эндрю как всегда прав. Он тот ещё идиот. Полный придурок. Простой наивный ребенок, который пытается казаться хорошим. Эндрю продолжает смотреть на лицо брата, подмечая все ссадины, кровоподтёки и синяки. Их тоже обязательно нужно обработать. Он наклоняется что бы подобрать с пола аптечку и бросает её на диван рядом с Аароном. Тот всё ещё не реагирует. Эндрю достает из неё новый кусочек ваты и заливает её перекисью. Он аккуратно берет лицо брата в ладонь и притягивает ближе к себе, ногой облокачиваясь на диван. — Смотри на меня. Аарон осторожно открывает глаза и смотрит затуманенным взглядом на своего близнеца. Сейчас нет сил даже на обычный кивок. Эндрю пытается сохранять самоконтроль, но когда ты видишь, как страдает дорогой для тебя человек, держать себя в руках просто не выходит. Хочется убить. И не понятно кого; Тильду, за её выходки в виде физического и морального насилия, или Аарона, за его сучью наивность. Идиот. Чертов придурок, пытающийся добиться внимания своей матери. Ей плевать на твое существование. И не нужно быть гением что бы это понять. — Сука, — и Майкл слышит. Слышит его. Поднимет голову, пускай через силу, смотрит прямо в глаза брата. А эндрю от этого взгляда хочется рыдать на взрыв. Бить руками этот ебаный потресканный кафель, что бы осколки полетели. Прижимать ослабевшее тело к себе, слышать его дыхание, стук его сердца — ненавижу тебя. И Аарон смеётся. Смеётся блять. Через силу, через боль, но смеётся. На это больно смотреть. Больно настолько, что хочется порвать его на части здесь и сейчас. Вырвать эту ебучую улыбку, что бы больше не скрывал боль за наркотиками. — Я знаю, Эндрю — как то разочарованно. Как то обиженно. Как то.. слишком. Это ненормально, настолько ненавидеть человека, тем не менее, быть готовым умереть за него. К слову, Миньярды никогда не были нормальными. Эндрю аккуратно берет руку брата в свою и рассматривает все ссадины. Все места с содранной кожей. Ему даже думать не хочется, откуда на руках Аарона взялись легкие порезы. Мыслей настолько много, что они путаются между собой, создавая паутину из красных ниток. Паутину, из которой невозможно выбратся. Он все так же осторожно обрабатывает ранки, а после клеит пластырь сверху. Хочется приговаривать: "заживай скорее. Пожалуйста, заживай скорее". Аарон сидит смирно. Не рыпается, не пытается выбраться из хватки брата, не убирает руки. Просто молча сидит. Аарон смотрит на свои руки, на которых теперь красуются пару пластырей со зверушками. И опять смехом заливается. Идиот. — Дрю, — все так же хриплый голос — можешь меня обнять? Идиот. Идиот. Идиот. Идиот. Идиот. Аарон уже не смеётся. Просто с неким интересом рассматривает до дикости странные пластыри. А Эндрю пытается переварить услышанный вопрос. Что на это отвечать? Нужно ли отвечать вообще? Он аккуратно кладет руки на плечи брата и просто смотрит в глаза. Будто в них он найдет ответ. — Да или нет? — Что за глупая игра в слова? — Аарон хихикает, а Эндрю думает, что брат всё равно ничего не вспомнит на утро. Не вспомнит ведь? — Да. Эндрю получил добровольное согласие на обычные объятия. Так почему в голове сейчас пролетают тысячи мыслей? Почему он так нервничает? Почему Аарон вообще попросил его об этом? И ещё куча "почему?" Эндрю думает, почему он не сожрал Аарон ещё в утробе к ебаной матери? Всё бы было намного проще. В конце концов Эндрю всё же осторожно, что бы ненароком не причинить боль, притягивает брата к себе. Закидывает руки на шею и утыкается носом в плечо. Это ужасно некомфортно. Аарон только усугубляет ситуацию когда нежно, словно боясь чего то, приобнимает в ответ и вздыхает Эндрю прямо на ухо. По телу пробегают мурашки. Руки ощущается неправильно. Так противно и ужасно неправильно. Но Эндрю не отталкивает. Наоборот, прижимает ближе к себе. Придурок. Фантомное ощущение чужих грязных рук начинают всплывать где то в сознании. Хочется отпрянуть. И желательно закурить. Глупые мысли Эндрю уезжают куда то на второй план, когда Аарон тихо шепчет: "извини меня. Ты не должен был это видеть" Идиот. Идиот. Идиот. Какой же ты идиот. Эндрю зарывается рукой в блондинистые волосы, перебирая их, изредка накручивая на пальцы светлые локоны. Такие же, как у него. Паника куда то уходит, оставляя за собой лишь неприятный осадок и легкую тошноту. Он нависает над братом, практически садясь на его колени. И ближе прижимает. Дурак. Дурак, дурак, дурак. И кто из нас ещё наивный ребенок? Аарон мямлит что то не совсем разборчивое, полностью расслабляясь под чужими руками. Его слегка потрясает. Эндрю отпускает его лишь когда Майкл полноценно проваливается в сон. Он укладывает его на этом же диване, накрывает одеялом и садится рядом. Ждет чего то. Будто должно произойти чудо. Завтра он проснется и ничего не вспомнит. Ничего. Пожалуйста. На этой неделе Эндрю убьет Тильду, что бы больше никогда не слышать извинения. Что бы больше не умирать изнутри.