"Живая" легенда

Морино твердым шагом входит в камеру. Заключенный, сложив руки на груди, скептически выгибает брови, оценивающим взглядом скользя по фигуре начальника отдела дознания. — Кто разрешил снять наручники? — рыкает Ибики на замерших по сторонам двери джоунинов. Те переглядываются между собой под грозным взглядом начальства и один судорожно вздохнув делает шаг вперед. Но его опережает ленивый голос заключенного. — Не думаю, что в таких мелочах мне требуется чье-то разрешение. — То есть вы сами их сняли? — крутанувшись на каблуках, буравит взглядом Ибики заключенного. — Да, — кивает в ответ заключенный и приглашающе поводит рукой, указывая на стул напротив. — Прошу, присаживайтесь! Морино сложно смутить наглостью или жалобами, и все же, всматриваясь в насмешливые вишневые глаза, ему почти неуютно. Он подходит к столу и садится напротив, осматривая заключенного. Если бы не чуть сероватый оттенок кожи, отличить от живого человека Второго хокаге было бы невозможно. Тобирама Сенджу, откинувшись на спинку стула, расслабленно следит за ним. Встретившись с прямым взглядом Морино, он легко выдерживает фирменный взгляд Ибики, хуже того самому дознавателю становится неуютно под насмешливым взглядом человека, основавшего когда-то Скрытый лист. — Я тебя слушаю, — наконец закончив с их молчаливой дуэлью, кивает Тобирама. — Вы меня? — Я здесь, — разводит руками воскрешенный запретной техникой Орочимару Сенджу, и, наклонившись вперед, упирается в столешницу локтями. — Если мне не изменяет память это одна из камер отдела дознания. Значит у вас ко мне вопросы. Я готов на них ответить. Но я не намерен здесь долго задерживаться, поэтому не трать зря мое время. Ибики наклоняет голову, словно бык идущий на таран. Насмешливый, самоуверенный тон порождения проклятых техник Орочимару неведомым образом помогает собраться. — Почему ваш брат вернулся в чистый мир, а вы все еще тут? Какова ваша цель? — Я создатель этой техники, — пожимает плечами Тобирама. — Я знаю все ее секреты. И меня весьма волнует вопрос, как получилось, что мои секретные техники оказались в руках недостойного? Вы куда смотрели?! — Орочимару отступник, нукенин сбежавший из деревни, — начинает было Ибики, но Седжу его прерывает. — Давно? — Около четырех лет назад. — Четыре года?! Я правильно, тебя понял? Вы не можете поймать одного беглеца четыре года?! — бывший Второй Хокаге откидывается на спинку стула, грозно сведя брови. — Чем занимается ваше АНБУ?! Где полиция Конохи?! — Он один из легендарных саннинов. — Да хоть сам Мадара! Это не оправдание! — неожиданно рявкает на Морино Седжу. — У вас что, бойцов нормальных не осталось?! — Никак нет! — рявкает в ответ на автомате Ибики, чувствуя, как чакра легендарного Основателя давит на него. — Кто у вас еще остался из старших?! — Утатане-сама и Митокадо-сама входят в совет Конохи… — Все?! — Данзо-сама, — вспоминает об опальном бывшем советнике Ибики. — Так, пошли к нему! — хлопнув ладонями по столу, возрожденный Сенджу резко встает. — Хочу знать, чем он занимается. И почему у них с Сару преступники, как хорьки по курятнику у нерадивых хозяев, ходят по деревне! — Но Данзо-сама сейчас отошел от дел… — Что значит отошел?! Опять филонит! Служение деревне не прихоть, захотел послужил, захотел перестал. Это долг, которые ты будешь выполнять до конца своих дней! Идем! Ибики приходится последовать за разгневанным Сенджу. Дежурные так и остаются стоять по обе стороны двери, хорошо хоть рты не открыли. Зато один из них предупредительно распахнул дверь перед воскрешенным и спешащим за ним начальником. Ибики торопится за широкими шагами Тобирамы, мысленно соглашаясь, что последнее время совет Конохи совсем разленился. Но потом все же пытается напомнить заключенному о его статусе, а то не порядок прямо: — Вообще то вы арестованы. — Кем?! — Тобирама выразительно меряет его взглядом. — То что я позволил вам сопроводить меня сюда, еще не значит, что я позволю вам развалить мне деревню! Как вы вообще допустили врага внутрь?! Позволили похитить мою и аниджа днк?! Убить посреди деревни вашего каге?! — У нас был приказ наблюдать… — Плохо! Это неверная тактика! Вы должны были работать на превентивной тактике! Устранить угрозу до того как придется разбираться с ее последствиями! И одно из этих последствия я! И я хочу знать: почему у вас тут такой бардак? Тобирама чеканит шаг бросая обвинения Ибики через плечо, пока начальник отдела дознания багровея от обидных, но по своему заслуженных обвинений, и потому еще более обидных, следует за ним. Он ведет направляя воскрешенного Второго к подвалы Корня. Лучше уже пусть с этим заключенным разбирается кто-нибудь уровня советников, чем он сам. — Шимура! — едва они достигают тренировочных уровней гаркает Второй. Глава Корня появляется неторопливо, излишне демонстративно опираясь на трость. — Это что такое?! — гневно сверкая глазами напускается на Данзо Тобирама. — Чем ты вообще занимаешься?! Почему этот Орочимару до сих пор жив?! Почему ты не избавился от подозрительных делегаций, до того как они начали нападение?! И если ты мне сейчас скажешь, что ты не знал… — Приказ Хирузена был, — начинает было Данзо. — Хирузен мертв! И нечего спихивать на других свою вину! — Вы назначили Хирузена следующим каге, — ядовито напоминает Данзо. — А Сару отстранил меня и я… — Хватит оправдываться! — резким взмахом Тобирама обрывает бывшего ученика, и преводит взгяд на застывших членов Корня. — Что у тебя тут? Кружок юных натуралистов? Что-то я не помню присутствия их чакры на поле боя? Опять решил за чужими спинами отсидеться? Так, собирайся, идем к остальным! — Зачем? — Я хочу знать кого вы планируете выбрать следующим каге. — Это я вам и так скажу: Цунаде-химе. — Вы сума сошли? Она же избалованная в конец! — Ну вообще-то она герой второй войны, — пожимает плечами Данзо отворачиваясь. — А то что пьет и играет, ну у всех свои не достатки... зато она одна из легендарных саннинов. — Один из которых предал деревню и убил Третьего. Твоего товарища между прочим! — кривится в ответ Тобирама. — А где их третий? — Джирая покинул деревню с миссией следить за Орочимару. — И провалил свою миссию! — презрительно констатирует Второй. — Кажется, я в вас ошибся! Вы были не готовы и не готовы сейчас! Гневно выдохнув, Тобирама отворачивается. — Тобирама-сама! — за их спинами появляется Кохару и Хомура, приближаясь к ним торопливыми шаркающеми походками. — Отлично все в сборе, — по хозяйски уперев руки в бока, Тобирама обводит взглядом своих бывших учеников: — Я принял решение: я остаюсь! Несите амигасу и плащ! — чеканит приказы Сенджу. — Ибики, мне на стол досье по всем живым нукенином Листа. Данзо, через месяц чтобы ни одного в живых не было, понял меня? Я проверю! Утатане с тебя отчет по восстановительным работам! Митокадо, на тебе партрули и работы во обеспечению обороноспособности деревни. — Да, Сенсей! — уныло кивает бывший, хотя похоже уже снова действующий, советник, двое других переглядываются. — И объявите рядовому составу, через месяц после похорон Сару, всех ждут экзамены. Я хочу знать уровень наших бойцов! Враг внутри стен, совсем разленились! Отступники у них развелись! В мое время был всего один и тот не долго! Тобирама разворачивается и грозовой тучей выскакивает из подземелья. Морино неуверенно скользит взглядом по приунывшему совету. Наконец Кохару резко выдыхает и тыкает пальцем в Данзо. — Шимура, у тебя контакты с этим уродом остались? Не юли, я знаю, что остались! Скажи ему пусть, что хочет делает, но технику отменяет! Иначе через неделю, нет через два дня, я ему сама башку откручу! Я уже слишком стара, чтобы по полигонам прыгать, подтверждая квалификацию. — С ума сошла?! Что он может после того, как его обезьяна припечатал. Дай ками, если вообще еще живой. — Ну хоть ученики у него остались? Хоть кто-то что-то может сделать? Я старый, больной человек! — встревает в разговор Хомура, поправляя очки. — У меня астигматизм и давление! Мне вредно волноваться. Но ответить ему не успевают. Утатане подбирается, натягивая на лицо улыбку. — Заткнулись все! Он возвращается! — Так чего стоим? Кого ждем? — перед советом яркой вспышкой и гневно раздувая ноздри, вновь появляется Второй хокаге. — Данзо собери своих людей, раздай молотки и вперед на общественные работы! А то похоже вы со своим астигматизмом не заметили дыры в крепостной стене размером со скалу каге. А ну работать всем, живо! Я вас сейчас всех научу Родину любить! Совет дружно кивает даже как-то подтягивается, неожиданно демонстрируя отличную выправку, отдавая честь Второму хокаге. Затем Данзо крутанвушись на пятках зычно гарекает: — Корень, всем взять по молотку и на стены! Выполнять! Члены тайного отдела АНБУ послушно исчезают. А совет преданно заглядывает в вишневые глаза бывшего учителя, всем видом выражая готовность любить Родину. Позабытый всем Ибики тоже стоит по стойке смирно поддавшись общему настроению и неожиданно ловит себя на том, как теплеет в груди от осознания, что у деревни снова есть крепкий, сильный и волевой лидер. Прямо живая легенда… ну немножко мертва, но в целом вполне себе живая. А еще очень симпатичная.