Грустный панк

      Лоб парня встречается с бетонной стеной, издавая глухой звук. Непонятно, сколько так он уже стоит. Просто душа воет, мозг придумывает оправдание неудачной карьере, а сердце оплакивает ошибки этой жизни.       Кажется, без этаких ударов он, будто без кислорода, который так необходим измученному телу. Эти удары, кажись, были важной составляющей его жизни.       Штукатурка же очерчивает в темно-каштановых волосах узор, похожий на окрас зебры. Возможно, позже он снова застрянет в ванной комнате часа на два, вымывая следы его некой любви, дабы никто не подумал ничего дурного. Хотя, кому вообще до него есть дело?       А пока что кровь медленно капает на пол под аккомпанемент тихих всхлипов и мучительной агонии. Кажется, он провалился. Снова.

— Ну же, не ной..

      Снова одни провалы. Фантазия уже будто бы закончилась на первых двух строчках «новой песни». Хоть и у старых песен уже надломлены голоса да тексты буквально перепеты до дыр, но в новых чувствуются некоторые отголоски прошлого:

«Жила была девочка, Взяла да сдохла»

      Но это ли конец его песенной карьеры? Сколько чёртовых раз он обещал себе, что распустит группу, прекратит сочинять песни, начнётся чем-то нормальным, найдёт себе спутницу? С другой стороны, что значит «займётся чем-то нормальным»? Разве перспектива быть учителем истории есть та самая «нормальность», которую заметит общество, раз песни уже не заходят ворчливой публике?       И всё же, как бы он не отрицал, молодость его черна. Может, туры не стоят всего того, что он проебал — здоровье, кошелек, отношения с близкими..? Сколько ему раз они вообще говорили бросить эту затею, сколько раз всячески отвергали его из-за этого «увлечения», детищем которого он работает около десяти лет?       И ещё один стук головой об стену. Неужели возможно проебаться настолько сильно, что до сих пор, спустя десять лет, его мало кто узнает, а на концертах поют только «Воху и Леху»? Возможно, его детище и правда неплохое и запоминающееся, но мозг не верит, он уверен: других песен, в которых заложено больше смысла, труда, а самое главное — души — народ не знает. И скорее всего, никогда не узнает. По его мнению, только он виноват в этом, он недостаточно приложил усилий, чтобы достойно показать своё детище богатого воображения.

— Чёрт возьми, это всего лишь чёрная взлетная полоса..

      Этим он себя и успокаивал. Не попал в хиты русского панк-рока? Это всего лишь чёрная взлётная полоса. Не зашла публике песня? Это всего лишь чёрная взлетная полоса. Все мнят твоё детище глупой ошибкой больного мозга? Это всего лишь чёрная взлётная полоса... Когда-нибудь обязательно настанет белая. А пока она не настанет, он продолжит с теми же песнями, с той же группой, в тех же барах и кабаках выступать на знакомых сценах, выискивая знакомые лица.       Но сердце верит: обязательно настанет эта белая полоса. И в новости попадёт, и в хиты, и песни зайдут.