Вращать планету одним выкриком, вздохом, хлопком.
Фильтр токио в инсте в виде повседневного ч/б.Кофейная гуща на дне чашки вместо гороскопа на день.
Любовь, как нетленное и неискоренимое с годами чувство. Выкрик что-то типо «Где наши кольца?».Вздох сожаления после очередного отрицательного теста на беременность.
Хлопок двери его гримёрки, как неизбежное принятие фрустрации. Всё, что не имеет сослагательного наклонения, вообще не имеет никакого смысла, сколько бы выпусков ни вышло в эфир. Гагарина приглашает вас к себе в эту пятницу: посмотреть вместе очередной выпуск, оценить её новый ремонт, посидеть, как раньше, в конце концов. Ты живёшь на соседней улице, она едет в бизнесе целый час по пятничным пробкам. В программе вкусный ужин, две бутылки рислинга и разговоры ни о чём во время рекламы по Первому. Ты приносишь бутылку вина и букет цветов, чтоб не с пустыми руками. Она заезжает в «Азбуку» за тортом по всем канонам походов в гости. Сентябрьский вечер, который вы наконец-то заслужили. Вы собираетесь к половине десятого, когда детское время подходит к концу, и её младшая дочь отправлена вместе с няней читать сказку на ночь. Дежурные объятия, поцелуи в щёку, шутки, её смех, твой смех – классика. Всё так банально, что аж тошнит. Вы усаживаетесь на кухне перед телевизором, и из всех свободных мест она выбирает то, что возле тебя, на диване. - Боже, не могу видеть себя на экране, - смеётся Полина, которая смотрела выпуски с собой от силы раза три за всю историю участия в проекте. - Да ты посмотри, как мы хороши! - она подхватывает её смех, несильно ткнув тебя локтём в бок, - Скажи, Дим? - Конечно, хороши, - поддерживаешь ты, и, как мужчина, разумеется, не скупишься на комплименты, - И не только на экране! Да, вы тот самый состав, который давно ждали и уже совсем отчаялись увидеть. Вы лучше, чем золотой, потому что серебряный больше ценится. Во времена египетских фараонов серебро ценилось куда больше, чем золото, потому что его было труднее добывать. Вас тоже было трудно добыть, но тем не менее вы здесь... Хотя какие, к чёрту, фараоны?.. Ты согласился самый первый, хотя знал, что она ещё согласовывает графики с мамой и не до конца уверена в своём решении. Ты просто знал, что она тоже согласится, даже не обсуждая с ней этот вопрос в диалоге. - Будешь ягодку? - тихо спрашивает она, выуживая из пластикового контейнера малину и протягивая тебе. Ты усмехаешься, но наклоняешься и забираешь ягоду, едва ощутимо касаясь губами её пальцев. Ёбаная романтика, за которую вам никогда не было стыдно. И вряд ли будет. Гагарина не замечает этого или делает вид, что не замечает, и не придаёт значения таким мелочам, хотя вы все тут просто друзья. И ей бы никогда не пришло в голову кормить тебя ягодами с рук, но у всех свои кинки. Рядом с ней можно не бояться этой неловкой двусмысленности. Можно было бы списать всё на её второй бокал, но она бы и в трезвом виде сделала то же самое, будь уверен. Она несвободная женщина, но ты не в курсе. Ты вообще не в курсе её личной жизни, потому что она тебя не касается. Ни её жизнь, ни она сама. Выйдет замуж – напишет смску о том, что снова сменила фамилию. На большее можно не рассчитывать. Ты до последнего стараешься поддерживать разговор, но их болтовня о детях довольно быстро становится скучной для тебя. Конечно, она теперь по утрам плетёт косички и хвосты с бантиками, у неё другая реальность, но каждую пятницу... каждую пятницу вы всё равно вместе хотя бы на экране. Ты уходишь курить на улицу, больше не в силах слушать это, потому что тошно. У них дети, у тебя концерты и съёмки. Но у них тоже концерты и съёмки, а у тебя по-прежнему нет детей. А ты бы хотел, ты бы очень этого хотел.Мы летели, как птички, Но попали под поезд, Всё стереть по привычке Постарались на совесть.
Что пошло не так в ваших взаимоотношениях? Это правда важно сейчас? Ты бы стал обсуждать это с ней при удобном случае? Мол, Поль, а чё у нас тогда не получилось-то? И она бы ответила: «Да чёто как-то не склеилось, Дим». Ты бы принял такой ответ? Ты бы согласился с этим?Одичали, сгорели, Не смогли достучаться, Никогда не умели прощать, Научились прощаться...
Куда ты послал её в тот год, когда она выходила замуж? Так далеко, откуда не возвращаются. И не извинился впоследствии, но она простила. Не стала заострять на этом внимание, не придала значения, вошла в положение... в два положения. Ей просто стало не до тебя. Считай, что таким образом она тебя тоже послала.Я тебя обидел, ты меня извини, Если тебя предал или где-то соврал, Если это мрак, придут рассветы за ним, И во сне я видел и опять вспоминал...
Как ты бухал в тот год, употреблял, забывался, лез на стены, сходил с ума, а у неё... у неё «Девочка, 3200 кг, 54 сантиметра». Вот в эти 3200 и 54 сантиметра уместилась вся твоя боль, завёрнутая в белый конверт с розовой ленточкой. Ты делаешь очередную затяжку и усмехаешься: «Да не болит уже». Нет, не болит, совсем не болит. Просто в каждом ебучем неотправленном «Если бы ты только знала, Поля, как я скучаю» осталось много недосказанности. Очень много. Но это уже неважно... Последняя реклама заканчивается как раз перед твоим возвращением, и её метающийся по кухне обеспокоенный взгляд останавливается на тебе в дверном проёме, словно она знает, о чём ты думал несколько минут назад; словно все твои мысли и чувства автоматически передаются ей по аирдропу. В этом что-то есть. - Ты же ещё не уходишь? - спрашивает она, когда ты возвращаешься на своё место рядом с ней. - Нет, - мотаешь головой ты, почему-то заставляя её выдохнуть. - Поль, давай допьём? - предлагает Полина, глядя на бутылку и обнаруживая, что в ней осталось как раз по половине бокала каждой. Ты, как истинный джентльмен, вновь поднимаешься с дивана и разливаешь остатки вина по бокалам. Услуги такого официанта стоят очень дорого, а им ты достался бесплатно. Ты и ей достался бесплатно, но за всё в этой жизни нужно платить, и вот что из этого получилось в итоге.Я тебя обидел, ты меня извини, Ничего не выйдет, если на сердце мгла. Я возненавидел, как твой голос звенит, А ты так хотела, но простить не могла...
Она давно простила тебя, даже за то, что ты до сих пор не выучил её имя. Она умеет прощать – это одно из её главных качеств. И ты тоже простил, хотя было непросто. Вы сидите ещё какое-то время после окончания «Голоса», обсуждаете следующие этапы, гастроли, съёмки, ты продолжаешь думать обо всём этом и зачем-то вспоминать. Вечер ностальгии, блять. Иногда нужно прокрутить какие-то события в своей голове, чтобы сравнить «до» и «после». Даже если по итогу приходишь к выводу, что «до» нравилось больше. - Прогуляемся до меня? - неожиданно предлагаешь ты, ведь она ещё ни разу не была у тебя в гостях после переезда. - Можно, - соглашается она, будучи не против пройтись и проветриться после выпитого вина. - Полечка, тебе заказать пропуск для такси? - спрашивает Гагарина, возвращаясь на кухню. - Мы ещё пройдёмся по окрестностям, - смеёшься ты, видимо, желая провести ей экскурсию по «Новой Риге», - Я сам закажу потом... - Хорошо, - улыбается она и хочет ничего не понимать, но всё равно понимает. О том, что между вами что-то было, она знает лишь поверхностно, потому что слухи ходили разные, но до откровенного разговора с Полей они так и не дошли. Поэтому можно считать, что ничего и не было. На улице уже прохладно, температура опустилась до 13 градусов, оказавшись на одном уровне с количеством градусов в твоей спутнице на эту прогулку. А когда вам ещё представится возможность вот так спокойно погулять вместе по улице без камер и без желающих сделать селфи? Да никогда. - Мы тоже хотели сюда переехать, - говорит она, осматриваясь вокруг и про себя подмечая, какие здесь красивые дома. - Но решили, что далеко добираться до центра? - предполагаешь ты, поскольку это актуальный вопрос для многих. - Нет, просто развелись, - спокойно пожимает плечами она, словно это вполне себе обычная причина, по которой она не является твоей соседкой. - Аргумент, - усмехаешься ты, и в тебе нет ни капли сожаления по поводу этого аргумента. У тебя дома очень уютно: над этим постарался дизайнер и твоя любовь ко всяким антикварным штучкам в качестве предметов интерьера. Всё обставлено в твоём стиле, даже принять под своё крыло больного кота – очень в твоём стиле. - Как краси-и-во! - подмечает она, искренне восхищаясь тем, как обустроено твоё жилище, в котором ты, к сожалению, по очевидным причинам проводишь мало времени. - Оставайся у меня, если хочешь, - вдруг выдаёшь ты, вынуждая её удивиться, - Обещаю: приставать не буду! - Ну, раз не будешь, тогда точно не останусь, - вы смеётесь и флиртуете – это ваше кредо, - Мне домой надо, к ребёнку... Её ребёнок видит пятый сон, в котором явно не картинки того, как её мама остаётся на ночёвку у старого друга. И старый – это не про возраст. Ей снятся цветные сны, а вам уже давно нет. У вас они выцвели с годами, как фотографии из потрёпанного семейного фотоальбома. Но в этих бесцветных снах отражается всё самое яркое; всё, чего уже нет и никогда не будет. Там не холодно, не жарко, не страшно и не больно. Там спокойно, как на дне кофейной гущи. Там нет цвета, как под фильтром ч/б. Там она раз за разом протягивает тебе малину и улыбается, как в первый раз. Там нет воспоминаний и сожалений о прошлом. Их и тут не будет, если ты бросишь курить и перестанешь загоняться на этот счёт. Там есть только она и ты... как и сейчас, здесь, в твоём доме. - Ну, чаю-то хотя бы выпьем? - с ноткой возмущения в голосе интересуешься ты. - Выпьем, - кивает она, улыбаясь и почему-то даже не отшучиваясь сейчас. И когда в этих бесцветных снах становится слегка тоскливо бродить по берегу Атлантического океана, по сцене сочинского «Фестивального», по коридорам Останкино, вы идёте пить чай, потому что любовь... любовь всё такое же нетленное и неискоренимое с годами чувство, распространяющееся на сны любого жанра.