Что-то на романтичном.

Чхве Хан не был романтиком. И назвать себя как таковым и язык не поворачивался. Когда каждый день, когда твоя миссия это выжить, чувства отходят на второй план. Они становятся холодными, будто расчёт счетовода. Злоба, ненависть, зависть. Кучу лет эти три слова плели вокруг его шеи узел. Его собственная виселица. Но он соврёт если скажет что пытался это развязать. Скорее помогал. Но был ли у этого конец? Он не знал. Правда не знал. Живя от утра до ночи он надеялся сам не зная на что. Что он может сделать с этим кошмаром? О самоубийстве не было и речи. Всю юность думая о том что в страданиях есть романтика он и подумать не мог что всё окажется таким. Таким уродливым и некрасивым. Один, в чужом мире, без крошки тепла. Лишь только монстры окружали его теплом. И этим теплом служила их же кровь. Вязкая, не отмываемая от рук. Чхве Хан не был романтиком. Но люди рядом думал иначе. Каждый раз касаясь хрупких рук он изо всех сил пытался не навредить им. Укрывал пледом когда читая роман опять забывал о времени. Всегда протягивал руку. Кейл всегда ему ясно улыбался, эта улыбка была завоёвана войной. Долгими месяцами доверия и железной уверенности что его не укусят.Их отношения странные, до жути неправильные но желанные. Они оба боялись быть преданными, познали голод и потерю семьи. Но разве не в схожести счастье? Кейл запускает свои руки в чёрные пряди называя его романтиком. К щекам приливает кровь и он отнекивается. Чхве Хан не был романтиком. Но для Кейла Хенитьюза. Его семьи, его солнца и любви он станет кем угодно.