«03.06.2003
Кио, если ты всё-таки читаешь это, значит я сделал то что планировал и мы больше никогда не поговорим. Я хочу чтобы после случившегося ты начала жить для себя и тебе больше не нужно будет заботиться обо мне. Я счастлив, что решился и смог сделать хотя-бы один правильный выбор в своей жизни — закончить эту жизнь. Я пока что не знаю как поступлю с собой. Может подожгу квартиру, может выпрыгну из окна, может вскроюсь, получу передоз или просто выпью бутылёк перекиси. Но одно знаю точно, я хочу сказать тебе спасибо за всё что ты когда-либо сделала для меня, для того чтобы я был счастлив и как можно дольше не думал о самовыпиле. Ты действительно сделала многое начиная с моего рождения до этого момента. Я помню все рассказы мамы, как ты, будучи сама двухлетней, сидела часами в комнате родителей, следя за мной. Я всё детство проболел, но ты всегда была рядом, хоть и хотела бегать во дворе.. это уже много. Когда родители уезжали оставляя нас четверых дома, ты уже с семи могла позаботиться о нас всех. Когда мне было страшно спать в своей комнате, я всегда знал, что именно ты пустишь меня, а не родители. Да… я лет до десяти брал ночью подушку, и шёл к тебе. Когда родителей не стало тебе в ближайшие дни должно было исполниться четырнадцать лет, а мне уже было двенадцать. Именно ты искала хоть какую-то работу для себя и братьев, параллельно успевала учиться на отлично, когда я был распиздяем, которому было лень ходить в школу, пусть в сороковых не у всех осталась такая возможность. Я видел, что тебе было трудно, после того как старшие братья убежали из дома в сорок седьмом году. Я слышал как ты плакала, а потом шла ко мне проверять домашнее задание. Ты уставала тогда, но оставшись старшей в доме заставляла себя и меня что-то делать, чтобы облегчить своё существование. Заметь, я сказал «существование», потому что жизнью это не назвать. Тогда выжить пытались все. Нам повезло жить в Киото, что меньше всего пострадало при обстрелах, но наличие крыши над головой не сильно помогало. Я знаю, что ты бросила школу чтобы идти работать и обеспечивать нас обоих, но всегда спрашивал, как же у тебя дела в школе.. Шестидесятые встретили нас протестами, которые продляться триста двенадцать дней. Ты каждый день следила за новостями и чего-то боялась, я так и не понял чего именно. Уже никогда не пойму. Всё начало налаживать уже в начале тысячи девятьсот шестьдесят пятого года. Это было прекрасное время. Я начал учёбу в университете, нашёл подработку, а ты продолжила обо мне заботиться. Особенно когда без веских на то причин у меня начало падать зрение. За всё время моей учёбы, а это пять лет, зрение с единицы упало до минус четырёх с половиной. «Это слишком быстро»,– сказали врачи. Тогда же мне и купили первые очки… ты снова начала много работать потому что очки приходилось менять чуть ли не каждые пол года. Я снова заставил тебя нервничать…. Я тут вспомнил как ты учила меня кататься на роликах в шестнадцать лет. У меня подкашивались ноги, я чуть не плакал и всегда искал возможность за что-нибудь ухватиться. Мне было страшно не чувствовать земли под ногами. А ты уверенно ехала задом. Как же мне было страшно в те каникулы. Но ты всегда умела читать мои эмоции, и чтобы наладить впечатление от первых попыток купила нам мороженое и отвела меня спокойно пройтись по узким старым улочкам города. Из-за того, как легко ты понимала мои чувства, я и перестал общаться с тобой, боялся снова заставить тебя заботиться обо мне. Уже тогда в моей жизни всё шло по пизде, а на квартиру я заработал не легально. Надеюсь ты простишь меня, за то что я сделал и собираюсь сделать и в список «спасибо» можно будет добавить и это. Я больше не буду отправлять твою жизнь, как это было раньше, теперь ты сможешь отдохнуть. Кио, ты правда больше всех заслужила называться так. Твоё прозвище куда больше подходит тебе, чем имя… его значения полностью описывает тебя. Ты именно та, какими принято воспринимать всех «Кио». Разве что ты в отличие от них девушка. Наверное я буду очень скучать по тебе, но ты будешь свободна от обязательств. Я очень люблю тебя, и поэтому поступаю с собой так. Прости меня, и спасибо за всё, не только за то что я вспомнил. Спасибо тебе за всё, Киоко, ты лучшая.Я планирую умереть 04.06.2003.
Норио.»
И под чем я написал этот бред? Хорошо, что в моей жизни произошли огромные изменения за те два дня. Я поджёг листок от сигареты и пока он медленно сгорает в моей руке, я смотрю на правую руку. Она полностью в татуировке. Моей дочери не обязательно знать что у её отца была почти удачная попытка суицида, оставившая множество следов на теле. Сейчас я в порядке. И этот лист был последней проблемой в моей жизни. Через неделю я смогу видеть и без очков, пусть и небольшой минус останется. Через две начнётся лето и я приглашу сестру к нам, отпраздновать четвёртый день рождения Юмико. Наверное я расскажу ей о тех мыслях с которыми я долго жил. Когда-нибудь. Лист почти догорел до моих пальцев и тогда я отпустил этот кусочек, что планировал в низ, медленно тая. Я выдохнул, кинул догоревший для фильтра окурок в пепельницу и пошёл на кухню. Чжимин сидит за компьютером. Сосредоточившись пишет заключение на нового пациента. Юмико сидит рядом и складывает кораблики из исписанных листов, они явно были не нужными. Я поставил чайник и сел за стол рядом с ними. Теперь у меня есть любимые люди.