без пяти 7:40 и рождество уж шагнуло за порог

***

тишина и пустые коридоры школы — это то, что Джаст хотел бы видеть каждый день хоть 24 часа в сутки. спокойным, размеренным ритмом мерить коридоры шагами, напевая себе что-то под нос, или пить в пустой учительской заваренный только что кофе. 24 декабря. 7:10 утра. почти пустая школа. лишь сварливая охранница в своей каморке и уборщицы, моющие пол перед появлением детей. почти пустая ещё, и потому Сёма прямо сейчас идёт по её тёмным и тихим коридорам, слыша, даже как мягкая подошва кроссовок постукивает по паркету. почти пустая, и потому Дима спит, улёгшись головой на сложенные руки на столе своего кабинета. Алфёдов. Дмитрий Александрович Алфёдов. Семёну всегда казалось, что ему не присуще быть учителем – ему нужно быть королем где-то очень далеко, там, где не существует придурков-детей, неуважения к труду и недосыпа. но вот он, Дмитрий – низкорослый блондин с большими голубыми глазами, любимец большей части школы за свой спокойный характер и простую натуру – досыпает свои часы за тетрадями в Екатеринбуржской школе. Джаст скидывает с себя чёрное пальто и опирается о косяк плечом, наблюдая за умиротворённой картиной в кабинете. на самом деле здесь ему нравилось. в кабинете русского языка, выданном Алфёдову ещё два года назад, сейчас было светло, тепло и красиво украшено учениками и учителем к новому году. в отличие от класса математики, кабинет Димы был пропитан уютом и заботой. Джаст лучше уволится, чем на лишние 2-3 часа задержится со своим классом, чтобы украсить кабинет точных наук. светловолосый двигается в сторону спящего, стараясь не издавать ни звука. достигнув стола, парень останавливается перед спящим учителем и наклоняется над ним, пока тот всё так же сопит себе в локоть. Джаст выуживает из кармана небольшой свёрток и кладёт его прямо на уровне глаз Алфёдова. — Мистер Алфёдо-о-ов. «жи-ши» пиши с буквой… — отъебись, Джаст, умоляю… дай поспать, — зеленоглазый заливисто хихикает и показательно громко ставит локоть на тёмную столешницу, опираясь на кулак щекой. — просыпайся давай, всё рождество проспишь. смотри, что есть! — Дима медленно поднимает голову, натягивая на глаза очки. он пару раз моргает и смотрит на Семёна взглядом, полным сонных звёзд. солнце ещё не встало. потом учитель русского переводит взгляд на свёрток и медленно берёт его в руки, лениво рассматривая. тот был не особо увесистым, но определено точно не был просто открыткой. — что это? — с рождеством. когда обёртка падает на стол, Дима ошарашенно смотрит на друга. в его руках располагается коробка с веб-камерой, на которую он уже полгода просто смотрел в магазине техники, ведь зарплата не позволяла забрать ту домой. — это же дорого... — тебе хоть нравится? — видя то, как Алфёдову тяжело скрыть широкую улыбку и искры в глазах, Джаст сам невольно улыбается. это того стоило. это стоило всего. — конечно, спасибо! боже... спасибо, Сём, я тебя обожаю, — Дима встаёт с кресла и крепко обнимает парня. тот, кажется, не дышит, может, уже и не пребывает в этом мире. его сознание теперь ограничивается только этими объятиями, заглушая дальнейшие слова Алфёдова, как бы тот ни пытался его услышать. — Джаст! — неожиданно высокий тон голоса со стороны блондина заставляет математика переместиться из мира грёз в настоящий, где Дима машет небольшой серой упаковкой перед его лицом. Семён опускает на коллегу непонимающий взгляд и много раз моргает. — если ты сейчас не откроешь, я выкину это в мусорку, — наиграно обиженно парень отворачивается, оставляя подарок у Джаста в руках. свёрток почти полностью помещался у него в ладонях, и в голову демона начали закрадываться догадки насчёт того, что могло бы быть внутри. но мысли так и оставались пусты, пока серая упаковка не оказалась аккуратно вскрыта. «сертификат на ужин для двух персон в гастрономическом заведении X» — ты…? — поужинаешь со мной? — вопрос на вопрос, Дима краснеет перед ним. Дима Алфёдов краснеет перед Джастом, натянув на лицо приветливую улыбку. — это намёк на то, что наша дружба – лучший подарок? — МОЛЧИ! — кричит снеговик, уже натягивая на себя синий пуховик и белую шапку с ушками, которую ему подарила одна из учениц. — как бы ты это ни трактовал, на моём языке это значило «конечно, я поужинаю с тобой», — тёплая улыбка греет свои и чужие уста уже на улице, после уроков, где холод темнеющего Екатеринбурга скрывает инеем этих двоих.